Не сказка о детстве фрагмент 2

     Дома состоялся разговор с бабушкой : не надо так задалбливать ребенка! Оля твердила, не отступая от генеральной линии : нельзя так задалбливать ребенка, нельзя, сами же видите!
А я радовалась, что Олю не видит Мать. Уж та постаралась бы разузнать побольше и потом еще много раз устраивала бы скандалы с  припевом : «нас уже уголовники и воры учат как девку воспитывать!» Зная свою Мать, я отлично это представляла.
Когда-то пьяный сосед, которому Мать сказала какую-то гадость, врезал ей по морде. Она получила справку о побоях и организовала ему уголовное дело.
«Инна Сергеевна, не губи»! – кричал несчастный сосед, а два милиционера держали его, готовясь увести. Мать могла бы уничтожить Олю и как дочкину защитницу и вообще просто для куражу.
         У Оли был туберкулез, привезенный из тюрьмы, и я надеялась заболеть, чтобы не ходить в школу. Но у меня был другой путь.
        Прошло три дня. Позвонила Мать и потребовала к ее приезду выложить на видное место школьный дневник – она хочет его изучить. «Ой, она будет его читать как книгу»! – испугалась я не на шутку. – «нужно валить»! На этот раз я ничего не сказала Светке-Бандитке и тете Оле. Еще раз их обременять постеснялась.  Ясно было только одно – дома больше оставаться нельзя. Чему быть, того не миновать. Придется уходить снова.




               
                Глава 15 Не спи

        Собрав все  свои ключи, и очень надеясь, что они подойдут к бабушкиной старой даче, на следующее утро я уже садилась в электричку до Болшево. Все шло по тому же сценарию – в школу пошла, учебники под кровать, вещи в сумку. Я опять всех надурила.
     Только в этот раз Ужас и Страх не остались дома. Нет, они ехали в поезде вместе со мной, маленькие безбилетные сволочи, и держали холодными щупальцами мое усталое сердце. Все никак не кончается  детство…
       Я чего—то боялась, пожалуй, неизвестности, и не была уверена, что ключ подойдет, настоящий ключ от дачи  взять побоялась, чтобы не дать след, иначе приехала бы мать и с мордобоем выволокла бы из укрытия. А если я не смогу открыть дачную дверь, что тогда? Этого я не знала. Зато  поняла смысл выражения «животный ужас». Это когда щупальца Ужаса сдавливают желудок.  Меня тошнило от страха.
               

               

  Ни один ключ не подошел, я попыталась оторвать от окна доску и добраться до защелки, но заледеневшие пальцы не слушались. Удалось только открыть руками замок на дверце подпола, которая была снаружи, между столбов, ( школа Светки-Бандитки, есть такие малюсенькие подвесные замки, которые открываются без ключа, нажатием ладони) и спрятать вещи. Таким же образом я навесила замок обратно, снова руками, без ключей. Ну, вот и все. Дачный домик, такой родной, не спас и печально глядел на меня своими окнами. Иди, девочка, здесь не подают.
         Я снова прошла через сугробы, держа шапку в руках. Прощально оглянулась и вышла, закрыв за собой калитку. Теперь  шла по дороге к станции. Какое-то время было совсем безлюдно, но неожиданно со мной поравнялся мужик с собакой.
- «Куда идем»?
- «В Болшево».
- «А пойдем со мной выпьем».
- Я не пью».
После этих слов мужик посмотрел мне в лицо повнимательнее и увидел, что перед ним ребенок.
- «А что ты одна тут ходишь? Я вот пустые дачи проверяю, гоняю бичей, а то заночуют и спалят по пьяни».
- «Это правильно. Хозяева спасибо скажут».
- «А то! Ты лучше одна не ходи. Давай-ка я тебя до станции провожу, на всякий случай».

               Московская электричка шла не со всеми остановками, поэтому быстро, с пролетом «Яузы» и «Северянина». Я спала. Один раз  тряхнули за плечо контролеры и сразу отстали : «А, ученица же, девчонка, пусть едет, что с нее взять»?
В Москве почему-то было холоднее, чем за городом, а может быть, я просто устала. Очень хотелось есть. Насобирав в карманах куртки восемьдесят копеек,  купила в ларьке нечто из шоколада под названием «колокольчик шок.» Обалдевший от событий и  голода ум застрял на слове «шок» и бился в поисках ответа на вопросы «у  кого шок»?, «почему шок»? А это было лишь сокращение от слова «шоколадный».
    Начинало темнеть. Я заходила греться в магазинчики. От вида продуктов мутнело в глазах и начиналось слюнотечение. Подолгу  нигде не оставалось – боялась, что погонят с криком и руганью. Еще темнело  в глазах, когда кто-то, рассчитываясь, доставал деньги. Так и хотелось выхватить их и бежать. Но я знала свои возможности в плане быстрого бега, они были весьма скромными. Из ларьков неслась дурная музыка типа " Привет с большого бодуна..."
           Улица с магазинчиками закончилась, я вошла во дворы, искала подъезд, который был бы случайно открыт. Можно было войти вслед за кем-то, но для этого нужна была уверенность, нет, на это я была не способна. С моим затравленным выражением лица меня бы выкинули сразу. Я  издали смотрела, как защелкиваются двери и мерзла, мерзла….И в третий раз на память пришла песня из фильма "Друг"

«…Холодно, холодно, холодно,
Не замерзнуть бы, отворите,
Пологом, ласковым пологом
Даль морозную затяните
Молодость, молодость, молодость
Мне верните, не губите,
Холодно, холодно…

 И озябшие пальцы тянул,
 И клонился к груди головою,
А потом вдруг подумал – «уснул»,
 Потому что увидел весну,
Захотел приложиться к кресту
И укрыться землею.

А когда наконец мне на стук
Дверь открыли в тяжелом раздумье,
Собрались все родные вокруг,
И пришел самый преданный друг,
И в кольце его солнечных рук
Понял вдруг, что я умер…»