Сценарий, которому не суждено стать фильмом

Ева Златогорова

СЦЕНАРИЙ, КОТОРОМУ НЕ СУЖДЕНО
СТАТЬ ФИЛЬМОМ


   Несколько слов об авторе

  «Я – цветок, пересаженный жизнью из оазиса счастья в кромешную тьму»
(Ева Златогорова, 2006 год)
«Обреченные на счастье» 
(название аудиодиска великолепной джазовой музыки Геннадия Гольштейна)


Автору этой книги Еве Златогоровой 67 лет. Она инвалид I группы. В 26 лет, она, молодой инженер, молодая мама двух девочек в результате тяжелой болезни полностью потеряла зрение. Но она не сломалась. Психологически устояла. Сумела не стать «несчастненькой», «слепенькой», не позволила себе стать беспомощной. Конечно, ей помогала семья и прежде всего любимый и любящий муж. Но в основном ценой собственных мучительных размышлений и усилий она справилась с бедой.
  Внутренним зрением она снова увидела свет, увидела мир. Ее руки стали «зрячими»: она все делала и делает по дому, великолепно освоила компьютер и всю бытовую технику. Она вновь стала активным человеком, замечающим радости жизни. Стала деятельной, общительной, всегда старалась выслушать, понять других и помочь им.
Она вырастила двух своих дочерей, а потом и пятерых внуков. Свое тепло она дарила не только им, но и любимым животным, которые постоянно жили в доме. В 2006 году новая беда и непоправимое несчастье – болезнь и смерть мужа. У нее началась депрессия. Обратилась к психотерапевту. Работая с ней, помогая ей справиться с тяжелой утратой своими врачебными методами, я подсказал ей идею поиска новых психологических «точек опоры». Подкрепил ее уверенность в себе, уверенность в возможности найти эту опору.
И здесь произошло чудо – взрыв творчества. Страдающая 63-летняя женщина вдруг стала писать стихи (впервые в жизни!).
А вскоре она «увидела» доброго, забавного котенка Гришуню и написала про него серию книжек, подарив читателям удовольствие следить за его приключениями. И я с профессиональной радостью отмечал, как по мере возрастания ее писательской увлеченности, по мере пробуждения и роста литературных способностей исчезали проявления депрессии.
В конце 2007 года Ева Златогорова стала членом Союза писателей России.
И сегодня я хочу адресовать автору этой книги перефразированные и дополненные мною ее же строки: «Вы – цветок, обреченный на счастье увидеть свет в кромешной тьме. Вы – женщина, достойно справляющаяся со своими несчастьями. Вы – человек, который замечает и ценит радость жизни, и своим примером помогает другим людям, попавшим в пустыню бед и одиночества, не отчаиваться, а упорно искать дорогу к оазису счастья».
 
Врач-психотерапевт Леонид Хасдан
Февраль 2010 г.


                ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

– Ты готова? – спросил меня внутренний голос. Я молчала, стоя у окна и прислушиваясь к монотонным ударам дождя по метал¬лическому выступу. Передо мной проходили картины прошлого.
– Решайся! – голос, сказавший это, был как две капли воды похож на мой собственный.
Я поняла, что пришло время и предстоит еще одна нелегкая дорога. Я точно знала: эта дорога будет петлять, кружить, местами возвращаться к началу, а потом резко устремляться вперед. В реальной жизни мне не доводилось выбираться из лабиринтов, а жизнь, которую по велению своего внутреннего голоса я собиралась описать, чем-то была похожа на него.
Старт был медленным. Раздумья том, с чего начать, не позволяли быстро двигаться вперед. Уверена я была только в одном: это будут картины моего прошлого, которые появляются перед внутренним взором, стоит только о чем-нибудь подумать. Они были словно живые, описать их было несложно.
Предстояло найти ответ на вопрос, как отнесутся к этим вос¬поминаниям те, кто будет их читать. То, о чем я с таким упоением писала, – будет ли это интересно?
Прошло несколько дней. Захотелось еще раз перечитать написанное.
– Да, – сказал внутренний голос, обращаясь ко мне, – правы были твои друзья, говоря, что книга получается интересной и полезной одновременно.
Вчера, долго общаясь с незрячей одиннадцатилетней девочкой, я подумала о том, что жизнь этого ребенка можно назвать необычной и сложной.– Что вы чувствовали и как вели себя, когда в 26 лет потеряли зрение? Я ответила честно, ничего не утаив. Да, жизнь сделала крутой вираж. Удержаться на нем было непросто. Я мысленно перенеслась в Центральный парк культуры имени Горького. Играла громкая музыка. Горело множество огней. Радост¬ный смех раздавался со всех сторон. Я плавно скользила по льду вместе с друзьями. Вдруг на повороте неудачно повернулась и упала. Не поднимись я быстро, могло случиться непоправимое. Почему мне на память пришел именно этот эпизод? Ответ прост: если бы я дала себе поблажку в одну из самых трудных минут, начала себя жалеть и думать, что я самый несчастный человек на свете, то мне было бы гораздо сложнее подняться после падения. Важна была правильная реакция на происшедшее. С грустью возвратилась я в ту жизнь, где была счастлива и беззаботна, где даже в глубинах подсознания не возникало мысли о существовании судьбы. Рассказывая Насте о своих ощущениях, я не покривила душой, говоря о том, что через небольшой промежуток времени смирилась со своей участью и приняла ее. Намного позже ко мне пришли строчки А. Дементьева: «Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, если то, что случилось, нельзя изменить». Конечно, было нелегко. Говоря с ребенком, я этого не скрыла, понимая, что девочке очень важно услышать слова о том, как человек со схожей судьбой преодолевает трудности, что чувствует и как учится жить заново. Время шло. Жизнь постепенно входила в более спокойное русло. Острота и боль притуплялись. На смену им приходила уверенность в себе, дававшая возможность приспосабливать жизнь под сложившиеся обстоятельства. Сейчас казалось, что делать это было просто. Действительно, слезы, душевная боль и жалость к себе посещали неоднократно. Но самый лучший доктор на свете, доктор Время, делал свое дело. И достиг желаемого результата. Вместе с ним рука об руку шла его подопечная. Путь преодоления и совершенствования продолжается и по сей день. – Ну, что же, – обратилась я к будущим читателям, – давайте смотреть фильм «Моя жизнь, или Несмотря ни на что».


I

СЦЕНАРИЙ,
КОТОРОМУ НЕ СУЖДЕНО СТАТЬ
ФИЛЬМОМ

Кинозал в помещении старого дворца культуры. Потертые кресла и красный плюшевый занавес.
Медленно гаснет свет. В зале находится единственный зритель. Он внимательно смотрит на экран. В титрах знакомое ему имя. На лице зрителя нет удивления. Он готов… Он ждет развития событий…
Если бы перед началом выступал режиссер, то первое и главное, что он бы произнес, было бы:
– Дорогой наш единственный зритель! Мы пригласили вас на просмотр потому, что всю первую часть фильма заполнят воспоминания о событиях, прямым и косвенным участником которых вы являлись.
Бессмысленно ждать выступления режиссера, поэтому начнем просмотр.
На экране небольшая комната, на стенах и подоконнике цветы в горшках, гордость и память о прошлом героини. За компьютерным столом, держа телефонную трубку, в задумчивости сидит немолодая женщина. Проходит несколько минут, и она обращается к зрителю. Создается ощущение, что она его видит.
…Женщина вспоминает момент их первой встречи. Он, многоопытный доктор-психотерапевт, и она, сломленная горем женщина, с трудом воспринимающая обращенные к ней слова, хорошо запомнили этот теплый июньский день. Как давно и недавно это произошло! В руках у доктора появляется томик Тютчева… Стихотворение о последней любви слушать так тяжело, что она не справляется с эмоциями… А «Музыка парка», которую героиня выбрала для первого сеанса релаксации? Доктор мог об этом забыть, но ей запомнились эти минуты навсегда: маленькой и беспомощной девочкой чувствует она себя, слезы текут в три ручья. Героиня смахивает их, а они все текут и текут.  Никому и никогда она не рассказывала, какие картины прошлого проходили перед ней…
Парк «Сокольники» был знаком как пять пальцев. Малышкой она с родителями часто бывала в нем. Свидания и встречи с друзьями проходили в парке ее детства. Она знала все его закоулки и самые отдаленные места. У нее и ее будущего мужа была заветная скамейка, скрытая от посторонних глаз зарослями кустарника.
Кадры проходят один за другим. Тихим голосом, едва слышно женщина продолжает вспоминать.
Однажды доктор сказал: «Разве вы уже однажды не пережили такое?» Эти слова заставили ее хорошенько подумать, а потом аргументированно отрицать сказанное собеседником.
Да, в двадцатишестилетнем возрасте случилось непоправимое: она полностью потеряла зрение. Сказать, что было тяжело, – значит не сказать ничего. Земля ушла из-под ног. Но надо было жить ради маленьких детей, родителей, мужа, родных и друзей. Ощущения того времени до сих пор не притупились. Не хочется уходить в прошлое, но это случается совершенно неожиданно.
В комнате абсолютная тишина, нарушаемая монотонным гулом машин за окнами. Минуты идут одна за другой. Сменяются кадры фильма.
На экране и в зале происходят перемены. Зал заполняется зрителями. С этого момента воспоминания героини становятся достоянием большой аудитории. В комнате, которую крупным планом показывает съемочная камера, на стене появляется второй экран. Теперь за видеорядом воспоминаний можно наблюдать, глядя на него. Зрителям кажется, что они стали участниками событий. Окраина Москвы. Маленькие одноэтажные дома с печным отоплением. Холодный зимний день. Девятилетняя девочка, часто останавливаясь, несет с колонки два ведра воды. Она мамина помощница. Папа воевал в болотистой местности. У него открытая форма туберкулеза. Следующий кадр – Востряковское кладбище. Ей девять с половиной лет. Похороны четырнадцатилетнего брата. Много, очень много школьников, его друзей, приехало, чтобы проводить в последний путь замечательного друга, одного из лучших учеников, прекрасного шахматиста. Несчастье случилось несколькими днями раньше. Кадры возвращают ее в тот день, когда родители узнали о том, что в пионерском лагере утонул их сын. Сознание девятилетне¬го ребенка не могло запечатлеть всех подробностей. Лучом прожектора высветились два момента: отрешенный мамин взгляд и красивая кукла с закрывающимися глазами. Лагерное руководство подарило ее девочке. Для чего это было сделано, можно только догадываться.
Новые кадры: маленький брат, родившийся через два года после несчастья. Девочка чувствует себя взрослой и ответственной за него. Луч прожектора на этот раз показывает длинный путь в детскую молочную кухню. Приносить каждый день питание – это ее обязанность. Она хорошо помнит стеклянные двухсотграммовые бутылочки с молоком и кефиром. Перед кормлением надо было тщательно очистить горлышко от прилипшей ваты.
Память отсчитывает год за годом. Героиня легко может восстановить свою жизнь со всеми мельчайшими подробностями. Но на это уйдет слишком много времени, а зрителям хочется более динамичного развития событий.    Прошло время. Она выпускница техникума. Позади годы учебы, месяцы практики, прогулки по Москве, катание на лодках в Лефортовском парке. Кадры бегут один за другим, освещаемые яркими солнечными лучами. На ее жизненном небосклоне светит солнце. Но вдруг набежала тучка. Это промелькнуло воспоминание, которое на минуту остановило привычный ход событий. Уже давно она замечала, что с ее зрением происходит что-то неладное. Пришел момент, когда визит к врачу стал неизбежен. Заключение доктора было неутешительным: у нее обнаружилось тяжелое заболевание глаз. Но, к счастью, молодости свойственно более легкое отношение даже к серьезным жизненным ситуациям. Героиня не унывает. Свидания, встречи с друзьями, работа – одним словом, все хорошо. В девятнадцать лет она знакомится с молодым человеком, а через год выходит замуж. Начинается новый отсчет времени. Она любимая жена, а вскоре ей предстоит стать молодой мамой.
В зале звучат мелодии 60-х годов. Песни Окуджавы, Визбора, Ады Якушевой. Зрители невольно подпевают, ведь основная их часть принадлежит к тому же поколению, что и героиня. А она вновь надолго задумалась. Как хорош был этот отрезок жизни! Маленькая дочка приносила много радости. В выходные дни они втроем ездили на прогулку в парк. Их многочисленные друзья в это время были свободны от семейных уз. Часто, очень часто вся компания собиралась в их небольшой квартире. Скромный ужин, песни под гитару, споры и смех. Сейчас, когда она видит картины прошлого, многих уже нет в живых.
Прошло тридцать пять лет со дня свадьбы. Выросли дочери. К знаменательной дате они подарили родителям огромный альбом с семейными фотографиями. На первых страницах маленькие мальчик и девочка. Да, эти малыши она и ее будущий муж. Героиня хорошо помнит оживленные радостные голоса гостей, по нескольку раз в год собиравшихся в их квартире. Да, это гости, удобно устроившись, чтобы всем было хорошо видно, рассматривают фотографии многочисленной семьи и их друзей. В такие минуты ей бывало нелегко. Она придумывала себе дела, чтобы уйти подальше. Делалось это для того, чтобы никто не увидел на ее лице грусти, которую скрыть было непросто. Конечно, за долгие годы она привыкла смиряться со многими жизненными ситуациями, но не всегда могла вовремя надеть маску безразличия.
Героиня продолжает свои воспоминания. В комнате на экране зрители видят тех, о ком она в этот момент думает. И опять объектив камеры останавливается на задумчивом лице, а она вспоминает о том времени, когда работать стало тяжело. Ее рабочий стол стоял напротив стола начальника отдела. Набирать тексты на пишущей машинке и читать буквы, напечатан¬ные мелким шрифтом, она могла с большим трудом. Муж смастерил приспособление, с помощью которого можно было читать, не привлекая к себе внимание. Для этого он использовал крошечную лупу и оргстекло. Работать становилось все сложнее и сложнее. Поэтому, когда она поняла, что у нее должен родиться второй ребенок, радость была удвоенной. Ее обрадовало не только рождение дочери, но и возможность на законном основании уйти с работы.
Фильм продолжался. На настенном экране зрители увидели маленькую комнату. За столом сидел молодой мужчина в очках и на специальном приспособлении сгибал металлические заготовки, под его руками становившиеся заколками. Он монотонно выполнял эту механическую работу. Она же, сидя напротив мужа, надевала заколки на специальные картонки зеленого цвета.
Денег семье не хватало. Поэтому, когда младшей дочери исполнилось семь месяцев, героиня начала брать работу домой. Платили мало, но выбора не было. Все вечера, когда дети спали, они с мужем до поздней ночи работали. Вспоминая эти годы, героиня с удовлетворением подумала о том, что никакие проблемы, к счастью, никогда не влияли на отношения в семье. Долгие годы она работала на дому. Это занятие не приносило удовлетворения, но она была счастлива, несмотря ни на что.
На меньшем экране крупным планом появляется газета, на которой можно прочесть название: «НЕДЕЛЯ». Да, это та самая газета со статьей о Натали Гончаровой – последнее, что с большим трудом прочитала в своей жизни героиня. Все оставшиеся годы она слушала записанные на магнитофонную ленту «говорящие книги», взятые в специализированной библиотеке. На лице женщины смешанные чувства: грусть об ушедших молодых годах и удовлетворение тем отрезком времени, который был тяжел и радостен одновременно.
Меняется звуковое сопровождение. Зрители слышат громкий ровный стук часов, отсчитывающих секунду за секундой. На маленьком экране сменяют друг друга фотографии. Они сняты в день серебряной свадьбы. Районный ЗАГС. Брат, дочери, маленькие внуки, родные и друзья внимательно слушают поздравление работника ЗАГСа. Незаметно для зрителей стук часов сменяется свадебным маршем Мендельсона. В ней до сих пор живы ощущение торжественности момента, радость, гордость и благодарность детям. Их заслуга, что этот день остался в памяти как один из самых счастливых. Каждая из сорока трех годовщин со дня свадьбы была по-своему знаменательна и запомнилась навсегда. Героиня качает головой, словно хочет опровергнуть свои мысли. Если не принимать во внимание мелкие жизненные неурядицы, она твердо может сказать, что была счастлива не только в дни семейных торжеств. Чувство тихой радости присутствовало постоянно. Выражение «душа поет» – самое точное определение ее состояния. Просыпаясь, она замечала, что напевает какую-нибудь песню. Чаще всего ее пения никто не слышал: она пела «про себя».
Вновь камера обращена на героиню. Она медленно встает с кресла и идет на балкон. Полдень. Солнечные лучи встречаются с ее улыбкой. И новые воспоминания тотчас всплывают в сознании. Зрители видят одновременно героиню и действие, происходящее на маленьком экране. По проезжей части одной из центральных улиц ночной Москвы, смеясь и болтая без умолку, идут пять девушек. Это студентки третьего курса техникума. Они решили подарить себе эту прогулку. У них не было школьного выпускного вечера. Память сохранила все до мельчайших подробностей: поливочные машины, умывавшие город, рассвет над Москвой-рекой, солнце, отражавшееся в золоте куполов на Красной площади.
Новые кадры: поляна, на которой растет высокая трава. Маленькая девочка в ситцевом платьице, старшая дочь, протягивает ручонки к солнцу и что-то радостно напевает.
Другая картина: по дорожкам сада бегает, протянув руки к солнцу, младшая внучка. Ей семь лет. Девочка поет песню без слов – гимн Солнцу и Жизни на Земле.
На экране, сменяя друг друга в хронологической последовательности, крупным планом зрители видят ряд чисел с 2002 года до 2005 года.
Именно лето 2005 года – граница между прошлым и настоящим. Дачный участок опустел. Уехала на жительство в Германию младшая дочь с мужем и детьми. Менее чем через год умер муж. Долго, очень долго она не могла смириться с потерей.
Был теплый сентябрьский день 2006 года. Доктор прочитал ей стихотворение Марины Цветаевой о покорности верблюда:

И вот навьючив на верблюжий горб,
На добрый – стопудовую заботу,
Отправимся – верблюд смирен и горд –
Справлять неисправимую работу.

Под темной тяжестью верблюжьих тел –
Мечтать о Ниле, радоваться луже,
Как господин и как Господь велел –
Нести свой крест по-божьи, по-верблюжьи.

И будут в зареве пустынных зорь
Горбы – болеть, купцы – гадать: откуда,
Какая это вдруг напала хворь
На доброго, покорного верблюда?

Но, ни единым взглядом не моля,
Вперед, вперед, с сожженными губами,
Пока Обетованная земля
Большим горбом не встанет над горбами.

Впервые услышанное стихотворение находит такой сильный резонанс в ее душе, что три последующих дня она бесконечно его повторяет. А потом появляются ею написанные строчки:
 
Я, как «верблюд, с сожженными губами»,
Несу свой крест смиренно и покорно;
Моя судьба незримыми перстами
Указывает путь мне хладнокровно.

И, покорясь судьбе своей достойно,
Я жизнь свою с надеждою продолжу,
Заполню время, время непростое
Делами добрыми и вечною любовью.
18 июля 2006 г.

Эти строчки оказались пророческими.
Героиня надолго задумывается. В ее книжном шкафу стоят написанные ею детские книги. Ей приятно знать, что во многих домах на книжных полках удобно устроились книги, автором которых она является. Во многих библиотеках сделаны стенды, на которых юные читатели и их родители видят красочные обложки и пушистого малыша Гришуню, спасшего ее тем далеким днем.
– Нет, – произносит она вслух, – все не так.
Вчера она открыла книгу «30 приключений кота Гришуни» и прочитала внимательно слова про нее и ей адресованные: «В 2006 году – новая беда и непоправимое несчастье: болезнь и смерть мужа. У нее началась депрессия. Обратилась к психотерапевту. Работая с ней, помогая ей справиться с ее тяжелой утратой своими врачебными методами, я подсказал идею поиска новых психологических «точек опоры». Подкрепил ее уверенность в себе, уверенность в возможности найти эту опору. И здесь произошло чудо – взрыв творчества. Страдающая 63-летняя женщина вдруг стала писать стихи (впервые в жизни!). А вскоре она «увидела» этого доброго, забавного котенка Гришуню и написала про него целую книжку, подарив читателям удовольствие следить за его приключениями. И я с профессиональной радостью отмечал, как по мере возрастания ее писательской увлеченности, по мере пробуждения и роста литературных способностей исчезали проявления депрессии. И сегодня я хочу адресовать автору этой книги перефразированные и дополненные мною ее же строки: «Вы цветок, обреченный на счастье увидеть свет в кромешной тьме. Вы женщина, достойно справляющаяся со своими несчастьями. Вы человек, который замечает и ценит радость жизни и своим примером помогает другим людям, попавшим в пустыню бед и одиночества, не отчаиваться, а упорно искать дорогу к оазису счастья».
Врач-психотерапевт Леонид Хасдан. Ноябрь 2006 года».
Эти строчки напомнили тот ноябрьский вечер. Доктор читал ей приведенные выше слова, останавливался, что-то исправлял, читал дальше. Понять и прочувствовать до конца глубину строк, ей адресованных, она тогда не могла. Это было заоблачное далеко.
Шло время. Она приобретала душевную устойчивость, о которой с такой уверенностью говорил доктор. И каждый раз, думая о том тяжелом времени, она вспоминала слова, которые написала в предисловии к первой книге: «Я благодарна всем, кто поддержал меня и поверил в мне. Особую благодарность и признательность хочу выразить Леониду Генриховичу Хасдану, оказавшему мне большую всестороннюю помощь и поддержку, в том числе в издании этой книги».
А на маленьком экране появляется Гришуня. Он машет лапкой, приветствуя зрителей. Героиня гладит малыша, а на ее лице грусть. Она вспоминает недавнее посещение детской больницы. В кадре появляются дети. Многие из них в креслах и на каталках. Они внимательно слушают рассказ о том, как Гришуня спас ее в тяжелые минуты. Котенок кивает головой. Он готов помогать всем, кто нуждается в его помощи.
Новый кадр: у героини на глазах слезы. Воспоминания уносят ее в немецкий городок. На маленьком экране вход в гостиницу. Сколько радостных и тяжелых минут прошло в ее стенах! Четыре года назад у ее мужа обнаружили тяжелое заболевание. Врачи Боткинской больницы посоветовали поехать на лечение в Германию.
Четвертого сентября они прилетели во Франкфурт. С этого момента начинается новый отсчет времени: девять месяцев волнений, тревог, надежд, взлетов и посадок. Восемь раз они совершали перелеты из Москвы и обратно. Первые три месяца проходило интенсивное лечение – химиотерапия. Курс за курсом с небольшими перерывами для восстановления показателей крови. В середине октября мужа на время выписали из клиники. Погода стояла теплая. Русскоязычный врач, сопровождавший их повсюду, предложил съездить в Страсбург. Знакомство с городом, теплоходная экскурсия, клоуны на площади, узкие улочки старого города и французские круассаны – все это и многое другое останется в памяти навсегда.
Под впечатлением от воспоминаний героиня вновь обратилась к записям. Одна из них называлась «Разговор с дождем»:
«Третий день шел моросящий холодный дождь. Середина сентября. Впереди «бабье лето». Настанет ли оно? Конечно, да. Но сегодня кажется, что дождь будет идти и идти, а солнышко выглянет и улыбнется нам только в январе. «Солнце на лето, зима на мороз» – знаем мы с детства поговорку.
У меня впечатление, что дождь идет не потому, что на небе серым-серо, а потому, что своим монотонным стуком о металлический карниз он хочет мне многое сказать. Я сижу молча и вслушиваюсь в медленную, с неравномерными тактами музыку, которую исполняет дождь.
– Что ты хочешь мне сказать? – спрашиваю я.
Музыка дождя продолжается. Подождав немного, я задаю вопрос еще раз.
– Ты сама прекрасно можешь ответить, – слышу я слова на языке дождя.
Задумываюсь на минуту, а потом согласно киваю головой.
– Конечно, я знаю и могу рассказать обо всем.
Да, о скольких по-настоящему тяжелых судьбах знаем мы. А сколько их, судеб, с которыми мы незнакомы? Но почему так тяжело, порой невыносимо, именно мне? Что это? Человеческая немощь, слабость или жалость к себе? Ответа нет. А нет его по одной только причине: легко рассуждать, строить планы и пробовать их осуществлять.
– Расскажи о смысле своей жизни, – просит дождь. Я задумываюсь ненадолго, а потом говорю: – Радовать детей интересными книгами. Прививать им любовь к чтению. Развивать их воображение, кругозор и смекалку.
– Замечательно. Ты так уверена в выборе смысла жизни, что же тебе мешает следовать ему? – спрашивает меня дождь.
– Прошлое, моя растерянность, часто сбивающая с толку.
Все это сопровождает неотступно и мешает моему здравомыслию.
– Борись. Найди собственные, никем не познанные пути или иди изведанной дорогой. Главное – иди вперед, преодолевая множество преград. Я знаю, что их на твоем пути много.
– Я уверен, – продолжает свою мелодию дождь, – падений будет становиться все меньше и меньше.
Молчу, с надеждой всматриваясь в свое будущее».
Чтобы хоть ненадолго уйти от тяжелых воспоминаний, женщина подходит к книжному шкафу. За стеклянными дверцами на верхней полке стоит множество поделок, рисунков, изделий из глины, дерева, спичек. В их большой семье было негласное правило: внуки дарили бабушке и дедушке на дни рождения, годовщины свадьбы, в женский день и на 23 февраля подарки. На маленьком экране следующий кадр: пятилетняя младшая внучка, ставшая впоследствии иллюстратором книг про котенка Гришуню, дарит бабушке пластилиновую вазу с цветами. Уже тогда было ясно, что у малышки способности к художественному творчеству. На экране вышивка. Это подарок старшей внучки. Девочке в то время исполнилось шесть лет. Долго с маминой помощью трудилась она над этим сложным подарком. Хорошо, что было это безоблачное, счастливое прошлое!
Героиня заходит в спальню. Ей навстречу с подушек протягивает лапы рыжая спаниель. На маленьком экране крошечный щенок, рыженький и симпатичный. С того дня прошло семь лет. В их доме всегда жили собаки, кошки, морские свинки и другие домашние животные. Много интересного может рассказать она про кошку Мурку, попугая Яшу, спаниеля по имени Долли. А скольким беспризорным щенкам и взрослым собакам дети нашли хозяев! Она знала свою слабость. Если брала на руки беспризорного щенка, тут же всей душой привязывалась к нему. Именно поэтому старалась держаться в стороне. Наступило время, когда дочери со своими домочадцами стали жить отдельно. В их семьях нашли тепло и ласку четвероногие питомцы.
Появление трехмесячной спаниели было неожиданным. Однажды муж, придя с работы, со словами: «Посмотри, какой замечательный щенок», – протянул ей маленькую собачку с длинными ушами. В первый момент женщина отпрянула. За три года до этого дня заболела и умерла преданная черная спаниель, прожившая в их доме много лет. Тогда она решила, что больше не стоит заводить собак: слишком тяжело перенесли они потерю.
Но муж, привыкший, что в доме всегда были собаки, не смог отказаться от мысли о приобретении щенка. Она хорошо поняла его и не воспротивилась. Сколько радости доставляла крошечная рыжая проказница! Много интересного вспомнила героиня, пока на маленьком экране ее внуки играли с Долли. При первом знакомстве собачку посадили на диван. Этого было достаточно, чтобы крошечный щенок стал считать его своим законным местом.
Часто героиню просили рассказать о детстве и юности поподробнее, не так схематично, как она это делала.
На маленьком экране булыжная мостовая, по которой, громыхая кузовами, иногда проезжают самосвалы. Но вот вдалеке появляется телега, запряженная тощей лошадкой. Ее ведет под уздцы мужчина неопределенного возраста. Телега останавливается примерно на середине улицы. Из многих дворов к ней бегут наперегонки дети. У них в руках стеклянные бутылки. Они нужны для того, чтобы обменять их на всевозможные «ценные предметы», находящиеся в телеге. Возница открывает коробку. Стоящие в очереди ребята, приближаясь к ней вплотную, устремляют взгляд на ее содержимое. Там лежат колечки с разноцветными «драгоценными» камнями, маленькие мячики с прикрепленными к ним тонкими резинками, обезьянки из глины на пружинках, сладкие конфеты-петушки, веера из тонкой бумаги и множество кустарно изготовленных игрушек, которые в послевоенные годы приносили столько радости.
Героиня видит маленький деревянный магазин и палатку, которая находится рядом. Это единственный магазин, в котором покупали продукты. На полках прекрасно сосуществовали селедка, хлеб, мясо, рыба, конфеты и другие продукты. Она улыбается, вспомнив, как удивлены были внуки, узнав, что когда-то не существовало в природе целлофановых пакетов и туалетной бумаги. Современные дети отказываются в это верить.
А номера, написанные на детских ладошках химическим карандашом? В любую погоду дети наравне со взрослыми несли вахту около магазина. Муку, крупы и другие продукты возможно было купить только по записи, подолгу стоя в очереди.
Они жили бедно. Папа, простой инженер, получал небольшую зарплату. Мама вела хозяйство, занималась детьми и подрабатывала шитьем. Как много могла она рассказать о своей семье: в ней всегда царили мир и спокойствие, несмотря на проблемы, которых, впрочем, хватало у всех.
Единственный в округе книжный магазин – любимое место детей. Она и ее друзья забегали в него частенько. Если спросить у теперешних школьников, известно ли им, что такое перышки №11 или №86, они с удивлением отрицательно покачают головой. А она как сейчас помнит, с каким удовольствием выводила с нажимом буквы новыми перьями, макая ручку в чернильницу.
В один из дней рождения родственники подарили ей «Басни» И.А.Крылова в шести экземплярах. Цитируя баснописца, можно сказать: «А ларчик просто открывался» – все приглашенные, идя к их дому, проходили мимо книжного магазина, того самого, единственного. Выбор книг был ограничен. Повезло тогда ее друзьям: они получили от нее в подарок хорошую книгу.
Новый кадр: за столом сидит старая седая женщина. Она улыбается, глядя на девочку с косичками, которая что-то серьезно объясняет старушке. Идет урок русского языка. Ее бабушка – ученица. Она берет ручку и начинает сосредоточенно писать в небольшой тетрадке, сшитой из ненужной бумаги. Настоящих тетрадей еле-еле хватало для школьных занятий.
Видеоряд продолжается. На столе много книг. На их внутрен¬нюю обложку наклеены бумажные кармашки. В них вставлены формуляры, на которых написана вся нужная информация. Домочадцы подходят к «библиотекарю», а она предлагает на выбор книги для чтения.
На лице героини легкое недоумение. Она не ожидала, что, потянув за кончик ниточки под названием «Мое детство», начнет разматывать огромный, спрятавшийся глубоко в подсознании клубок воспоминаний далекой нелегкой, но счастливой поры. Перебираться в другое время не хотелось. И героиня продолжает наслаждаться приятными картинами безоблачного детства.
Школьный вестибюль завален пачками старых газет и журналов. Классы соревнуются, кто соберет больше макулатуры. Еще одна картина: школьный двор. Груды металлолома разбросаны повсюду. Каждому классу отведено место для складирования металла. Несколько девочек, с трудом передвигаясь, несут крышку от водосточного колодца. Да, это она и ее подружки, ученицы шестого класса, принесли колодезную крышку, чтобы завоевать первое место.
А группа взаимопомощи, что это? Современные дети никогда не поймут значение этого словосочетания. В классе тихо. За партами сидят попарно сильные и слабые ученики. Классный руководитель занят своими делами, а его воспитанники шепотом разбирают теорему о подобии треугольников или решают сложный математический пример со многими действиями. Как же всю жизнь любила она математику! Это был самый интересный предмет. Часто на уроках, зная, что она значительно быстрее других решает задачи и примеры, преподаватель давал ей отдельное, более сложное задание. В последующие годы она с большим удовольствием решала задачи и доказывала теоремы, помогая детям и внукам.
На маленьком экране появляется Гришуня. На его мордочке неподдельный интерес. Проходит несколько секунд, и котенок, заметив кончик нити, связывающей героиню с детством, быстро продолжает разматывать клубок. Ему хочется, чтобы она опять вспоминала. И, конечно, самый сказочный из сказочных героев хорошо чувствует настроение зала. Как же не уважить достопочтенного зрителя?
На экране происходят перемены, но видеоряд воспоминаний продолжается. Открытый павильон, на котором написано: «Кафе мороженое». По периметру стоят соломенные столы и кресла. За одним из столов уютно расположились и с удовольствием едят шоколадное мороженое семилетняя героиня и ее папа. Вдруг совершенно неожиданно порыв ветра уносит бумажные салфетки. Не дав опомниться, начинается ливень. Проходит несколько минут, и на полу образуется маленькое море. Свободные кресла и столы в воображении ребенка превращаются в плавательные средства (теплоходы, речные трамвайчики, лодки и кораблики). В металлических вазочках, где только недавно красовались аппетитные шарики, образовалась какая-то мутная коричневая жидкость.
В самом уголке экрана зрители видят вездесущего Гришуню. Он что-то тихо говорит. С противоположной стороны появляется героиня. Она улыбается и согласно кивает головой. Непосвященный зритель удивлен. И тогда котенок объясняет свое недоумение. Одно из его приключений происходит в кафе мороженом. Он хорошо помнит ветер, гром и ливень, которые напугали его так сильно, что он убежал куда глаза глядят.
Вспоминать даже в сказочных сюжетах о детстве было трудно. Часто наворачивались слезы, когда она представляла до боли знакомые места. В который раз мысленно она благодарила доктора, друзей, родных и знакомых, приложивших столько усилий, чтобы ей становилось легче. Постепенно к ней возвращались уверенность и сила духа. Она умеет читать Гришунины мысли, а тот просит: «Расскажи о своем папе». На экране мужчина среднего роста. Присмотревшись, можно точно сказать: это умный, спокойный, добрый человек. Зрители видят книгу, вышедшую в 1963 году. Ее автор папа. Это серьезное издание, написанное для работников деревообрабатывающей промышленности. Рядом с книгой много авторских свидетельств на папины изобретения, утвержденных Высшей Аттестационной Комиссией. Сдержанный, молчаливый, всегда готовый прийти на помощь, папа был нетерпим к людям, позволявшим себе совершать неблаговидные поступки. Он ни с кем не ссорился, а отходил от таких людей. Вспоминая эту черту его характера, героиня подумала о том, как близки их мировоззрения и мировосприятия.
Папа и два его младших брата воспитывались в детском доме: родители погибли во время погромов. В начале войны все трое ушли на фронт. В живых остался только папа.
Папе было всего 59 лет, когда он тяжело заболел. Болезнь была неизлечимой. Во время операции врачи убедились, что хирургическое вмешательство не поможет.
Конец мая 1971 года. Рано утром в квартире раздается телефонный звонок. Героиня слышит мамин взволнованный голос: «Папе плохо. Приезжай скорее». Она едет по утренней Москве. Из окна машины видны молодая трава, ярко-зеленые листья на деревьях и кустах. Май – самый любимый месяц, но на душе так тяжело, что лучшее время года не приносит радости.
Сейчас, когда она отчетливо видит эти картины, память возвращает ее в недавнее прошлое.
22 мая 2006 года. Германия. Они уже догадываются о том, что все усилия врачей бесполезны. Утренний обход. Профессор на немецком языке объясняет ситуацию. Сопровождающего их русскоязычного врача в этот момент не было в палате. По просьбе профессора пригласили русскоязычную медсестру. Услышав заключение, она отказалась переводить. Героиня в школе учила немецкий язык, но помнила его плохо. Несмотря на это, услышав слова «nach Haus» (домой), она сразу все поняла.
С этого момента главное – успеть долететь до Москвы. На экране салон самолета. В нем для них отгорожен отсек. Дальнейшие подробности не для слабонервных. В двух словах: период болезни и последний полет были так тяжелы, что женщина решает приостановить воспоминания об этом периоде.
Гаснет экран. В зале темно. Горят только лампы запасного освещения. Зрители замерли в напряженном ожидании. И вдруг в полной тишине раздается голос. Тихо и проникновенно читает героиня стихотворение Вероники Тушновой, которое очень созвучно ее ощущениям:

И чего мы тревожимся, плачем и спорим,
О любимых грустим до того, что невмочь.
 Большеглазые добрые звезды над морем,
Шелковистая гладь упирается в ночь.

Спят прогретые за день сутулые скалы,
Спит распластанный берег, безлюден и тих.
Если ты тишины и покоя искала,
Вот они! Только нет, ты искала не их.

Спят деревья, мои бессловесные братья.
Их зеленые руки нежны и легки.
До чего мне сейчас не хватает пожатья
Человеческой, сильной, горячей руки!

Чтение стихотворения сопровождается музыкой Грига. Чуть слышно звучит песня Сольвейг.
Из оцепенения зрителей выводит смена обстановки. Светлеет экран. По залу разносится песня прошлых лет «Я люблю тебя, жизнь».
Воспоминания продолжаются. Вновь появляется маленький экран. Удобно устроившись в кресле, держа в руках плюшевого черно-белого котенка, который помогает ей на презентациях, героиня вспоминает время, когда в их квартире собиралась большая дружная семья. Какими радостными были эти встречи! Дочери, зятья и внуки приходили в родительскую квартиру по случаю субботнего вечера, а точнее, потому что хотелось побыть всем вместе. Желание жить близко друг к другу собрало всех в одном доме на разных этажах. Она пекла картошку. Это был ритуал. Важно было не ошибиться в количестве чисто-пречисто вымытых картофелин. В их многочисленной семье печеную картошку любили все. На столе в такие вечера были селедка, картошка, квашеная капуста и соленые огурцы, которые они заготавливали летом из собственного урожая.
Сколько песен было спето! Какое единение чувствовали в эти минуты взрослые и дети! В будни часто обедать и делать уроки приходили внуки. Бы¬вали дни, когда героиня, проводив одного, вскоре шла открывать другому. Ей нравился такой круговорот.
Зрители поочередно переводят взгляд с маленького экрана, который воспроизводит воспоминания, на героиню. Она наклони¬лась и гладит Долли. А та радостно машет хвостом. Заметно, что вспоминать эти минуты прошлого трудно.
Как непросто перебирать узелки памяти! Но прервать воспоминания еще труднее. Абсолютно независимо от ее воли в памяти появляются картины замужества. И первое, на чем останавливается память, – это свадьба.
Был теплый весенний день. Несколькими месяцами раньше открылся первый в Москве Дворец бракосочетания на улице Грибоедова. Долгие приготовления к свадьбе, комната для невест, торжественно произносимые слова во время церемонии, поздравления близких, море цветов. Сто гостей пришли поздравить молодоженов. Свадьба проходила в помещении столовой. До начала торже¬ства оставалось несколько часов. Большая группа молодежи – молодожены и их друзья – шла пешком из Дворца бракосочетания зна¬комыми старыми московскими улицами и переулками. Прохожие невольно оглядывались на счастливую юную пару. Свадьба продолжалась до утра.
Метро «Сокольники». Раннее утро. Чисто вымытый вестибюль. Молодая жена едет на новое место жительства. С этого дня она будет жить со свекром и свекровью. Все до единого пассажиры обратили внимание на красивую молодых людей в свадебных нарядах. В эту поездку они взяли самый ценный подарок – большущего плюшевого медведя. Долгие годы медвежонок был любимой игрушкой дочерей и памятью о том знаменательном событии.
Все последующие годы 30 марта они отмечали день свадьбы. И каждый год в этот день муж читал ей стихотворение неизвестного автора:

Ничего, что снежною порошею
На виски ложатся годы мне.
Я люблю тебя, моя хорошая,
Год от года крепче и нежней.

Шли мы к счастью тропкою тернистою,
Друг от друга правды не тая.
Дай обнять тебя от сердца чистого,
Спутница чудесная моя.

Дай прижать к груди твои умелые
Руки, огрубевшие в труде.
Ими в жизни много переделано
Самых разных и хороших дел.

Почему ж порою ты печальная?
Почему грустны твои глаза?
Ты прости, коль я тебе нечаянно
Может, что обидное сказал.

Ничего, что снежною порошею
На виски ложатся годы нам.
Для меня, как прежде, ты хорошая,
Счастлив я, что ты моя жена.

– Что же делать? Я вспоминаю приятное и радостное, а мне от этого становится тяжело, – думает героиня, пока на маленьком экране смеются, шутят, о чем-то спорят самые близкие люди.
Несколько раз за последний год она слышала, что ей надо написать автобиографическую повесть. Она делала попытки рассказать о своей жизни, но вспоминать о прошлом было так тяжело, что она оставляла это занятие до лучших времен. Но в один из недавних дней она почувствовала, что у нее появилась потребность еще раз обратиться к воспоминаниям. Этому, на ее взгляд, было объяснение: ей надо было написать обо всем, что так долго не могло быть рассказанным из-за потрясения, которое она пережила четыре года назад. На экране появляется текст. Это отрывок из недописанной  когда-то книги:

Маленький домишко, вижу я, стоит.
На крылечке низком девочка сидит.

Крупные кудряшки вьются по плечам,
Говорит малышка: «Куклу не отдам».

И ценнее куклы не было потом –
Куклу сшила мама зимним вечерком.

Эта тряпочная кукла с нарисованными химическим карандашом глазами до девяти лет была единственной и очень любимой. Может быть, не наигравшись в детстве, я играла в куклы до четырнадцати лет. Точнее, я шила куклам одежки и укладывала их спать. Прочитав эти строчки, кто-нибудь подумает, что я значительно отставала в развитии. Нет, развитие вполне соответствовало нормам. Объяснялось это тем, что в моем детстве почти не было настоящих игрушек. Колясками и кроватками для кукол служили обувные коробки. Игрушки, сделанные из подручного материала, никого не удивляли. Из деревянных катушек и пустых спичечных коробков мы делали машинки. У меня нет сомнения: читая эти строчки, многие вспомнят самодельные игрушки своего далекого детства.
Часто перед глазами появляются детские рисунки. Современные дети смотрели бы на них с большим удивлением. На первом был нарисован одноэтажный домик. Маленькие окошки с форточками, крылечко с тремя ступеньками, чердак и крыша с трубой. Деревянный забор окружал домик со всех сторон. По дорожке с двумя ведрами идет девочка. Волосы заплетены в косички. И вот она, долгожданная колонка! Девочка набирает два больших ведра воды и идет к дому. Это я рисовала множество раз. Рисунки могли чем-то отличаться друг от друга, но основа была неизменной: домик, забор, дерево и колонка присутствовали на каждом из них.
Мысленный взгляд останавливается на другой картине в художественной галерее рисунков моего детства. Красная площадь, Кремлевская стена. Спасская башня с большими круглыми часами, рубиновая звезда и Мавзолей, на котором написано: «ЛЕНИН».
Я удивляюсь, как же ярки картины детства! А сколько их! Как хотелось вспоминать и вспоминать! Но я была вынуждена на время приостановить нескончаемый поток мыслей. Предстояло найти ответ на вопрос: как отнесутся к этим строчкам те, кто будет их читать?»
Перебирая наброски книги, героиня отчетливо увидела картины, которые написала весной:
«Время неумолимо движется вперед. Год за годом проносятся с огромной скоростью. От сознания того, что прожито много лет, насыщенных событиями разной значимости, настроение меняется на оси координат жизни. Оно перемещается от плюса к минусу и наоборот.
Я пишу эти строчки 9 мая 2009 года, а моя память легко воспроизводит праздник Победы тридцатичетырехлетней давности. 9 мая 1975 года – 30-летие со дня Победы. Наша семья в полном составе отправляется в центр Москвы к Могиле Неизвестного солдата. Дети держат в руках букеты гвоздик. Желающие возложить цветы образовали очередь вокруг здания Манежа.
Постепенно темнеет, а мы идем вдоль Александровского сада и радуемся, что скоро заветные ступени, ведущие к Вечному огню. Вдруг прямо над нами в небе загораются многочисленные огни праздничного фейерверка. Зрелище необыкновенное. Салют продолжается, а дети в это время возлагают цветы.
Торжественность момента, усиленная салютом, оставила воспоминания на всю жизнь».
И опять реальные события сменяются сказочными. Улыбающийся Гришуня машет головой и что-то произносит. Женщина кивает ему в ответ:
– Да, да, ты не ошибся. Именно этот день вспомнила я, когда писала твои приключения. Мне хотелось рассказать детям о Могиле Неизвестного солдата, о Царь-колоколе, Царь-пушке, о рубиновых звездах и о Кремлевских курантах. Спасибо тебе, малыш. Ты помог мне осуществить задуманное, – мысленно произносит она. Гришуня, немного подумав, говорит:
– А помнишь мое приключение в троллейбусном парке? Я точно знаю: ты написала его потому, что вспомнила учебу в техникуме, практику и себя слесарем-электриком.
Героиня согласно кивает головой, а потом находит отрывок из недописанной книги:
«Я останавливаюсь на времени учебы в техникуме. Оно пришлось на годы, когда начинаешь ощущать себя взрослым человеком. На самом же деле во многом ты еще несмышленыш. Как же хороши были часы общения с друзьями! Прогулки по Чистопрудному бульвару, посещение кинотеатра «Колизей», теперешнего театра «Современник», катание на лодках в Лефортовском парке и прогулки по Москве. Перед тем как куда-нибудь отправиться, мы собирали весь капитал в одну небольшую горсточку и покупали черный хлеб и самые дешевые, без фантиков, леденцовые конфеты. Шутки и радостный смех сопровождали нас повсюду.
Мы часто приезжали ко мне домой готовиться к контрольным работам, зачетам и экзаменам. Я пишу эти строчки, а перед глазами наш одноэтажный дом и маленький вишневый сад.
Ранний зимний вечер. Мы сидим вокруг стола и сосредоточенно читаем вслух вопросы и ответы по металловедению или электрическому оборудованию троллейбуса. К этому времени заключение врача уже прозвучало.
Став совершенно взрослым человеком и матерью, я много раз возвращалась в те времена, и понимаю, как тяжело было моим родителям знать, что будущее мое не так радостно и безоблачно.
Закончились дни учебы. Я дипломированный специалист: техник-электромеханик. Поначалу нас, молодых неопытных девчонок-выпускниц, определили на работу в разные смены в качестве слесарей. Мне досталась ночная. Я должна была зачищать металлической щеткой контакты, от которых напрямую зависело движение троллейбуса. В те времена, а это был 1962 год, влияние комсомола было велико. С момента вступления в его ряды четырнадцатилетней девчонкой я была бессменным комсоргом в школе и в техникуме, а в троллейбусном парке – председателем комсомольского «Прожектора», который призван был следить за поведением комсомольцев. Мои воспоминания об этих временах могут вызвать улыбку. Но слов из песни не выкинешь».
На экране появляется ряд чисел. Первое – 28 мая 2006 года. Зритель не понимает, что это значит. Ему на помощь приходит Гришуня. Он рассказывает о событиях лета 2006 года:
– Для нашей героини, – совсем как взрослый начинает котенок свой рассказ, – лето 2006 года было очень тяжелым. 28 мая не стало самого близкого человека, с которым она прожила в любви и согласии сорок три года.
Гришуня подходит к креслу и прыгает на колени героини. Он гладит ее пушистой лапкой, стараясь утешить. А потом говорит:
– Я понимаю, как тебе тяжело вспоминать это время. Но ты должна пройти этот путь. Поверь мне, самому доброму и умному котенку на свете. Твой путь тяжел, но он выведет тебя на светлую дорогу.
Женщина улыбается и молча кивает головой. Гришунины слова полностью созвучны ее мыслям. Да, она стала на этот путь и пройдет его до конца, как бы труден он ни был.
На маленьком экране небольшая гостиница. Воспоминания, написанные 6 октября 2007 года, переносят ее в немецкий городок.
 «И опять, уже в который раз, ранним утром произошло то, от чего она уходила и уходила. Несколькими минутами раньше она закончила править рассказ о вкусном яблочном пироге. Казалось бы, все нормально. Редактировать детский рассказ можно только в ровном и спокойном состоянии. Долли тоже способствовала ее равновесию. Немного потеребив хозяйку, как бы говоря: «Пора вставать», – она потерлась мордочкой. Получив большую порцию ласки, собака улеглась рядом и задремала. Хозяйка решила последовать ее примеру, но не тут-то было. Стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором появился вход в гостиницу, маленькую немецкую гостиницу в старом, еще довоенной постройки доме. С внутренней стороны около входа стоит стол, на который каждый день хозяева ставят угощения для постояльцев. Несколько шагов, и начинается подъем. Винтовая лестница с ковровой дорожкой. Ряд дверей на втором этаже. Она видит это, хотя воочию сделать этого не могла. Мысленный взор ведет все дальше и дальше. Вспоминаются и тут же представляются такие подробности, от которых подступают слезы и кружится голова. Она говорит себе: «Не ходи туда, не смотри на это, побереги себя».
А видения продолжаются: маленький дворик, стол и кресла из пластика. На них подушечки, чтобы удобнее и теплее было сидеть. Над столом наклонились ветки грецкого дерева, а на них незрелые орехи. За забором гул машин и стук трамвая. Через дорогу маленькая булочная, где можно купить теплые, вкусные булочки. Напротив овощная лавка. Кто-нибудь несведущий, читая эти строчки, удивится: «А причем же слезы? Разве не благо побывать в таком райском уголке, где все радует глаз и где можно комфортно отдохнуть?» Да, если бы целью их приезда был отдых, а не лечение в клинике, они тоже пребывали бы в состоянии умиротворения.
Еще долго она будет, возвращаясь мыслями в то время, чувствовать комок в горле и наворачивающиеся на глаза слезы. Чтобы как-то постепенно освободиться на этот раз от навалившейся тяжести, она присела, взяла в руки клавиатуру и начала писать эти строчки. А Долли спокойно спала рядом».
На экране один из самых известных курортных городов. Героиня помнит этот теплый осенний день. Они приехали в Баден-Баден и долго гуляли по маленькому городку с мировым именем. Казино, термальные источники, минеральная вода, гостиницы и рестораны – все это привлекало их внимание. В памяти осталась каждая минута пребывания. Особенно отчетливо запомнилось, как местные ребятишки за умеренную плату угощали их свежим яблочным соком. Машина для отжима стояла тут же.
Под вечер, уезжая из Баден-Бадена, она подумала о том, что с удовольствием провела бы здесь отпуск. Сейчас, когда в памяти промелькнул этот день, ей стало ясно, что утечет много воды, пока она сможет вернуться к мысли об отдыхе на этом курорте.
Фильм продолжается. На смену событиям, происходившим в Германии, на память приходит летняя ночь 2007 года. Долгое время стояла невыносимая жара. И наконец долгожданный перелом – похолодание, которое произошло ночью.

« 24 августа 2007 года.
Поздним вечером в конце августа она сидела на балконе и думала обо всем понемногу. Уже прошел почти год с того момента, когда она вот так же сидела и думала. В такой момент и пришли к ней слова, ставшие первыми строчками ее книги о котенке Гришуне: «Сижу и пытаюсь написать стихот¬ворение про черно-белого котенка...»
И через год опять пустота. Разница только в том, что нет ощущения безвозвратности. Появилась надежда на лучшее, что вселяло в нее некоторую уверенность. Но как все будет складываться, сказать никто не мог, в том числе и она сама.
Что оставалось делать? Первое и самое главное – спокойно реагировать на происходящее. Если чему-то хорошему суждено произойти, так и будет. Это не означало, что надо сидеть сложа руки и ждать.
Эту ночь без преувеличения можно было назвать бессонной. В природе происходили метаморфозы. На смену жаре, которая забрала силы у многих москвичей, приходила другая, долгожданная погода. И было совершенно не важно, будут идти дожди или нет. Главное, что станет прохладнее. Около четырех часов утра в комнате градусник показывал 30 градусов.
Мозги понемногу плавились и не хотели думать. Но одна, как ей казалось, правильная мысль, многое объясняющая, все-таки четко прослеживалась – мысль о том, что она не жила и дальше не может жить для себя. Ей это было неинтересно. Для себя не хотелось готовить обеды, завтраки и ужины. Для себя не хотелось писать рассказы и стихи. Раздумывая об этом, она поняла: предстоит привыкать к новой жизни. Как будет называться ее образ жизни? Одиночество или как-то иначе? Ясно одно: предстоит принять действительность такой, какова она есть. А для этого потребуется большая работа над собой.
Жизнь продолжалась. Надо спокойно, без суеты и боязни, осторожными движениями нащупывать те рельсы, с которых поезд ее судьбы иногда сходил. В таких случаях, к счастью, как правило, не было ощущения ужаса и катастрофы. Были растерянность, сожаление, пустота, грусть.
Но проходило время, и эти ощущения сменялись чем-то новым. Очень хотелось, чтобы тот воздушный фронт, который наступал на горячие массы воздуха и понемногу вытеснял их, достал и до ее души».
Гришуня, внимательно следивший за героиней, чуть слышно говорит:
– Расскажи про те времена, когда в квартире жили три семьи.
– Какой же ты заботливый котенок, – думает та. – Ты прав, мне действительно тяжелы воспоминания об этой поездке в Германию и о недавнем прошлом.
На маленьком экране небольшое помещение. Судя по интерьеру, это кухня. За окнами темно. Вечер. Все взрослые обитатели квартиры расположились здесь. Каждый из них занят своим делом.
Героиня вспоминает написанное ею в ноябре 2006 года. Эти воспоминания проходят перед зрителями ожившими картинами:
«Живя с родителями и младшим братом в любви и радости, чувствуя постоянное внимание и заботу, несмотря на очень тяжелые бытовые условия и скромный достаток, она в дальнейшей, уже своей семейной жизни, не задумываясь, продолжала поддерживать тот же уклад. Всегда старалась направить мышление всех близких ей людей таким образом, чтобы они на¬учились обходить острые углы. Задача была непростая. Она знала, что делать это сложнее, чем идти напролом. Но поступать так она не хотела и не умела. Уже с юного возраста ее дети знали, что в жизни важно, а что второстепенно, за что стоит ломать копья, а с чем надо смириться или чего не заметить. Конечно, дочери росли и многое в их сознании менялось от воздействия извне. Иногда это ее огорчало, но деваться было некуда. И она разводила руками, словно говоря: «Ничего не поделаешь». Но если к ней приходили за советом или ситуация складывалась так, что она могла высказать свое мнение, она непременно это делала. Ей было ясно, что слова, произнесенные в присутствии детей и отвергаемые ими в данный момент, когда-нибудь будут обязательно востребованы.
Наступил момент, когда в их квартире стало проживать три семьи. Вот тогда и пригодилось умение обходить все острые углы, которых было много. Совместное проживание с отдельным ведением хозяйства – ее твердое решение. У каждой семьи был собственный холодильник. Прийти к такому решению помогла интуиция, которой она доверяла. Это был правильный шаг. Ее дочери рано стали хорошими хозяйками. Мужья прониклись к ним еще большей любовью, а к теще уважением. Были, конечно, и совместные воскресные обеды и чаепития. В целом все шло хорошо.
Мысли уводили ее все дальше и дальше. Взросление внуков – вот тот большой промежуток времени, который занял ее всецело. Обе дочери спокойно оставляли с ней грудных детей. Она кормила, поила, переодевала и пеленала их, совершенно не ощущая своего физического недостатка. Руки, уже когда-то делавшие это, ничего не забыли. Годы, пока внуки подрастали, были нелегкими. Иногда она оставалась с тремя разновозрастными малышами. Их надо было накормить, поиграть с ними, уложить спать. А еще надо было успеть выполнить надомную работу и приготовить еду для своей маленькой семьи. Она с удовольствием оставалась с внуками. С такой же радостью помогала всем, кто нуждался в ее помощи. Единственное, что ей не нравилось, – игра в одни ворота. Она не была сторонницей всевозможных «разборок».
На кухне, которую внутренним взором увидела она, вечером собиралось все взрослое население квартиры. Каждый занимался своим делом. Денег хронически не хватало, поэтому они делали на продажу пирожные «Картошка». Каждый выполнял свою операцию. Вырученные от продажи деньги делились поровну. В те времена это было небольшое подспорье. Сейчас, когда она рассказывает, что для правильного ведения хозяйства они завели конверты, на которых можно было прочитать: «Прачеч¬ная и химчистка», «Питание», «Театры и кино», «Квартплата» и прочее, внуки не понимают, зачем это было нужно. Героиня до сих пор убеждена, что такой способ ведения хозяйства дает возможность даже при небольшом заработке позволить себе многое. Если тратить деньги не задумываясь, наступает время, когда они заканчиваются в самый неподходящий момент». Ее мысли часто необъяснимым образом совершали неожиданный переход из далекого времени в теперешнее. То же самое происходило с воспоминаниями. Она могла думать о сегодняшнем дне и вдруг мысленно оказаться в детстве или молодости. Вот и сейчас: переход от рассуждений о правильном ведении хозяйства к семейным праздникам был неожидан.
– Традиции, – подумала героиня, – хорошо это или нет?
Она вспомнила, что двумя годами раньше думала об этом.
На маленьком экране зрители увидели сменяющие друг друга события, описанные зимой 2007 года:

«12 декабря.
Традиции.

 Как хорошо она себя знала! Уйти из зрительного зала, где смотрела художественно-документальный фильм, постановщиком которого была сама, не удавалось. После антракта, длившегося несколько часов (спасибо, что не минут!), поздней ночью началась вторая его серия. Память, избирательность кото¬рой иногда удивляла, перешла в другое временное пространство.
Длинная нить ее жизни состоит из множества узелков, каждый из которых – запомнившееся надолго или навсегда событие. Она распутывала их не подряд. Ее мозг был так устроен, что, подумав о чем-то или задумав что-то, переводил мысли в живые картинки. Вот и сейчас…
Около садовой скамейки стоит девочка, одетая в длинную, почти до пят, коричневую шубку, подпоясанную белым ремешком, и пуховую шапку. Это ее старшая дочь. Обязательные принадлежности зимних прогулок – санки со спинкой и деревянная лопатка – легко просматриваются на переднем плане. Шесть лет спустя на том же месте стоит младшая дочь в синем комбинезоне с капюшоном. Вместо валенок войлочные сапожки. А лопатка? Есть, конечно, и она, но только уже пластмассовая.
Еще один временной отрезок конца восьмидесятых годов. 31 декабря, когда были закончены приготовления традиционных и нетрадиционных новогодних блюд, примерно в девять часов вечера большой компанией, основу которой составляли дети, мы шли на встречу с Дедом Морозом. У дочерей в карманах было много разнообразных мелочей. Внуки, радостные и оживленные, в надежде увидеть Деда Мороза или почувствовать его незримое присутствие громко пели новогодние песни, читали стихи и от¬гадывали загадки. Дед Мороз был растроган вниманием. Одетый в шапку-невидимку, щедрый дедушка руками своих добровольных помощниц в лице мам бросал к ногам детей жвачки, маленькие шоколадки-медальки, конфеты и другие сладости. Как только очередная порция подарков от Дедушки Мороза попадала в снег, дети бросались искать их в сугробах.
Правды ради надо сказать, что иногда в предновогодний вечер вместо сугробов были лужи. Это затрудняло родительскую роль. Им нужно было незаметно от детей найти сухое местечко и аккуратно положить туда подарки. В такие дождливые предновогодние вечера детей под самыми что ни на есть интересными предлогами просили идти впереди. И вдруг раздавался голос: «Идите скорее сюда! Посмотрите, что я нашла!» – кричала одна из моих дочерей. Дети как по команде мчались к тому месту, где на обледенелой дорожке или на подмороженной травке лежали они – долгожданные конфеты или шоколадки, холодок, трубочки с леденцами и многое другое. Подарки хранились до конца прогулки в большом кармане бабушкиной куртки.
А Дед Мороз, глядя на веселые детские мордашки и на не менее довольные лица взрослых, отвечал на благодарные крики, но не был услышан. Ему мешала сделать это шапка-невидимка.
Таких предновогодних вечеров было много, очень много. Одни дети подрастали и, снисходительно улыбаясь, посматривали на своих младших братьев и сестер, которые готовы были перерыть весь снег в надежде найти еще хоть одну маленькую шоколадку.
Накатавшись с гор, исполнив приготовленные для Деда Мороза песни и стихи, вдоволь насмеявшись, взрослые и дети на минуту останавливались у подъезда: фотография на память.
У лифта традиционное «это тебе, а это тебе». И так продолжалось до тех пор, пока не опустеют карманы бабушкиной куртки. Мы жили в разных квартирах одного дома. Лифт развозил всех на нужные этажи. Но расставание было недолгим. Всем предстояло вновь увидеться через несколько часов. Каждая семья встречала Новый год в своей квартире, а потом опять собирались все вместе. Подарков было столько, что значительная часть новогодней ночи уходила на то, чтобы их рассмотреть. Раздавал подарки импровизированный Дед Мороз. Чаще всего им был дедушка, а Снегурочкой – кто-нибудь из внучек. Как же было хорошо от того, что в праздничную новогоднюю ночь можно было сидеть за одним столом большой дружной семьей, петь, танцевать, смеяться и шутить!
Когда я писала эти строчки, картинки были настолько живы, что пришла мысль: «Как было бы хорошо, если бы читатели, в семьях которых еще нет традиций встречи Нового года, придумали их». И трудно сказать, кому они, эти традиции, принесут больше радости, родителям или детям».

1977 год их семья встречала в новой квартире. Елка до потолка, украшенная крупными разноцветными шарами, гирлянды мигающих музыкальных лампочек создавали неповторимую атмосферу. На маленьком экране празднично накрытый стол. Семья в полном сборе. Бой курантов. Дети с нетерпением ждут момента, когда можно будет заглянуть под елку. Они точно знают, что Дед Мороз принес и спрятал для них подарки.
Наступает долгожданный момент, но под елкой только записка, а в ней… Прочитав ее, девочки бегут на балкон. Какой же молодец Дед Мороз! Он не забыл прикрепить к каждому подарку бумажку с именем. Папа помогает дочерям внести мешок в квартиру. Когда все подарки розданы, взрослые и дети громко кричат: «Спасибо, Дедушка Мороз!»
На экране новый кадр: у окна стоит зеленая красавица. Елочные игрушки давно убраны. За окном начало марта. В комнате запах свежей хвои. Случившееся той весной настолько удивительно, что героиня часто об этом вспоминает. Обычно к 13 января елки начинают осыпаться, но та, о которой идет речь, продолжала жить, на ней появились новые почки, а вскоре начали расти молодые побеги. Выбрасывать на улицу живое дерево не поднималась рука. Она позвонила в Ботанический сад с предложением привезти им елку. Ответ, конечно, был отрицательным. Незадолго до первого весеннего праздника дерево вынесли во двор.

В памяти часто всплывают
Жизни прошедшей года.
Мысли в той жизни гуляют
С радостью, но не всегда.


Хочется вспомнить такое,
Что по прошествии лет
Ярким костром воспылает,
Гордостью прежних побед.

Эти строчки были написаны летом 2006 года. При воспоминаниях о многочисленных новогодних праздниках перед глазами промелькнула картина: на стене в комнате висит форменное платье с белым кружевным воротничком и белый парадный фартук. За отличную учебу школа наградила ее билетом на елку в Кремль. В самый неподходящий момент она заболела. К ней часто подходила мама, щупала лоб, приносила теплое питье и, конечно, успокаивала, обещая, что все будет хорошо.
И вот наступил заветный день. В те годы Кремлевская елка проходила в Грановитой палате. Немного посмотрев представление, группа девочек отправилась осматривать другие помещения Кремля. В памяти остались зеркальные полы, обитые вышитым шелком стены, круглые, небольшие столики из красного дерева.
Страшно подумать, сколько прошло лет, а память восстанавливает все до мельчайших подробностей, как будто это было вчера. Припомнив подарок, который в те годы упаковывали в картонные коробки, она почувствовала запах и вкус шоколадных вафель, попробованных тогда впервые.
Новогодняя тема не была исчерпана, но героиня поняла, что хочет вспомнить и о других праздниках.
Дни рождения. Сколько их отпраздновано за долгие годы! Начиная с детских лет и по сей день в их семье это главный праздник. Пока дети и внуки были маленькими, взрослые дожидались, когда ребенок заснет, и раскладывали подарки около кроватки.
В это же время надували разноцветные воздушные шары и укрепляли их на люстре, на стене, над кроватью. Количество шаров соответствовало возрасту ребенка. Мама или бабушка поздно вечером пекла пирог. Утром ни свет, ни заря именинник просыпался. Взрослым очень хотелось спать после ночных приготовлений, но они, несмотря ни на что, вставали. Пропустить момент, когда твой малыш переживает самые счастливые минуты, было невозможно. А вечером гости, именинный пирог со свечами, который торжественно вносят родители. Гости поют поздравление «С днем рожденья тебя…», именинник надувает щеки, готовый погасить свечи, но останавлива¬ется. Со всех сторон он слышит:
– Не торопись, подумай хорошенько.
Как же близким хотелось, чтобы в день рождения были мысленно произнесены сокровенные желания. Все свято верили, что мечты сбудутся, если их загадать, а следом затушить свечи и отодрать имениннику уши. Не имел абсолютно никакого значения возраст (от одного года до … лет).
Воспоминания продолжаются, а Гришуня с интересом смотрит на маленький экран: муж, выросшие внуки, дочери и зятья ночью, ровно в одну минуту первого, с подарками, шарами и цветами собрались, чтобы поздравить ее с днем рождения. Традиция поздравлять взрослых именинников в самом начале нового дня жива и по сей день.
В зале звучит джазовая музыка 30-40-х годов.
Медленно загорается свет. За красным плюшевым занавесом скрывается экран.
Фильм закончился, но зрители остаются на местах. Проходит несколько минут, и начинается вечер вопросов и ответов. Героиня в ожидании первого вопроса мысленно произносит: «Если бы в сутках было в два раза больше часов и если бы можно было вспоминать без перерыва, все равно невозможно было бы вспомнить обо всем, что вместила память».

– После просмотра фильма, – задает вопрос женщина средних лет, – создается впечатление, что Ваши взаимоотношения с близкими людьми всегда были радостными. Скажите, пожалуйста, неужели не было ссор и недомолвок?
– Конечно, и ссоры, и недомолвки, и обиды, и молчание – все это было. Но сейчас, когда прошло много времени и мое состояние позволяет спокойнее оглядываться назад, я твердо могу сказать: в любой семье могут царить мир и любовь. А чтобы этого достичь, надо быть сдержанными и терпимыми к недостаткам близких и, конечно, замечать достоинства людей, живущих с нами бок о бок.
– В Вашей жизни были моменты, которые надолго выводили из равновесия?
– Сказать, что таких моментов было много, я не могу. Но пройден значительный отрезок жизни. Конечно, много можно припомнить и хорошего, и тяжелого. Вспоминается случай, который произошел со мной в двадцатипятилетнем возрасте. В фильме есть эпизод, где героиня рассказывает о том, как со временем ей становилось все труднее и труднее работать. В это время я трудилась в одной из организаций Министерства газовой промышленности. Новый управляющий изъявил желание ближе познакомиться с сотрудниками. Дошла очередь до меня. Мой непосредственный начальник представлял каждого работника своего отдела. Вот дословно, что он про меня сказал:
– У нее очень хорошая голова, но работать ей трудно, потому что она плохо видит.
Я выбежала из кабинета вся в слезах. Как же мне было больно это слышать! Сейчас, когда прошло столько лет, я к таким словам отнеслась бы значительно спокойнее. В те годы ощущать свою физическую зависимость и невозможность осуществлять задуманное было безумно трудно.
– Расскажите, пожалуйста, при каких обстоятельствах Вы познакомились со своим будущим мужем.
– Первый раз мы встретились на новогоднем вечере в техникуме. Его пригласил в качестве гостя один из наших студентов. Вечер удался на славу. В те времена на вечерах танцевали, играли в подвижные игры, устраивали беспроигрышные лотереи. На сцене красиво украшенная игрушками и огнями елка. В зале темно. На зеркальный шар направлен луч прожектора. Отражение света от шара создает ощущение падающих снежинок. Звучит легкая танцевальная музыка. Разноцветный серпантин опутывает танцующие пары. Закончился новогодний бал. Мы разъехались по домам.
В следующий раз я и мой будущий муж встретились только через два года во 2-м троллейбусном парке. Меня направили туда на практику, а он работал слесарем-электриком и одновременно учился на втором курсе автодорожного института. С тех пор мы в течение года встречались: ходили в театры, смотрели новые фильмы, часто гуляли в парке, ходили с друзьями в походы. Весной следующего года мы поженились.
– Расскажите, пожалуйста, о каком-нибудь необычном случае, запомнившемся на всю жизнь.
– В начале лета 1964 года я возвращаюсь домой с работы. Суббота – короткий рабочий день. В троллейбусе позади меня разговаривают два молодых человека. Я слышу: они сожалеют о том, что им негде посмотреть хоккейный матч. И, недолго думая, я приглашаю их к себе. Дома у меня свекровь и маленькая дочь. Молодые люди усаживаются поудобнее в ожидании начала. Открывается входная дверь, и мой муж, ничему не удивляясь, пожимает руки незнакомцам и садится рядом смотреть начавшееся спортивное зрелище. Они дружно болеют в течение всего матча, а потом, поблагодарив и попрощавшись, молодые люди покидают нашу квартиру. И только после их ухода я слышу вопрос о том, кто они. Я пожимаю плечами. Да, это был неосмотрительный шаг, но как же я доверяла людям и верила во все хорошее, если так поступила.
– Ваши дети ссорились? Что Вы предпринимали в таких случаях?
– Ссорились, конечно, – улыбается она, мгновенно вспомнив несколько не самых приятных эпизодов. – Дочерям строго-настрого было запрещено употреблять грубые, оскорбительные слова и неприличные эпитеты. За этим я следила неукоснительно. Магически звучали слова о том, что первым отойдет в сторону и замолчит тот, кто умнее. Срабатывало мгновенно. Чаще всего замолкали обе.
– Всегда ли у Ваших детей были карманные деньги? – слышится вопрос.
– Да. Школа с углубленным изучением французского языка, в которой они учились, находилась далеко от дома. Я следила, чтобы небольшая сумма денег у них была. Случалось, что им приходилось оставаться после уроков. На перекус всегда были деньги. В те времена не было мобильных телефонов. Пользовались телефонными автоматами. Двухкопеечные монеты откладывались для звонков. В нашей семье начиная со времен моего детства существовало строгое правило: если кто-нибудь из членов семьи не успевал прийти домой к положенному сроку, он обязательно должен был позвонить.
– В фильме есть эпизод, где в начале лета Вы сделали неудачную попытку продолжить учебный год. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
– Для меня лето было самым благоприятным временем дополнить знания любимых внуков по русскому языку и математике. Накупив всевозможных дидактических материалов по перечисленным предметам в расчете на разные классы, я с нетерпением ждала, когда останусь с внуками на даче. И вот мое желание, наконец, исполнилось. Первое, что мы сделали, – собрались на «производственное совещание» и выбрали директора и завуча по учебной работе. Как приятная память об этих неповторимых днях на террасе несколько лет висели пожелтевшие от времени и летнего солнышка списки учителей и учеников, расписание уроков и распорядок дня.
Девочки занимались друг с другом русским языком, писали диктанты, вспоминали правила и делали работу над ошибками. Словом, все было по-настоящему. Я занималась со всеми по очереди математикой, старшая внучка подтягивала учеников по английскому. Самое большое удовлетворение от нашей серьезной игры получал младший внук Антоша. Он работал в «школе» физруком и с удовольствием проводил утреннюю зарядку, устраивал сестрам пробежку и турниры по настольному теннису. На участке много лет стоял и до сих пор стоит теннисный стол, укрытый от дождя навесом.
Занятия продолжались недолго. Я не учла одного обстоятельства: дети, уставшие от девятимесячной учебы, не могли с удовольствием без достаточного перерыва возобновить учебу, пусть даже и в игровой форме.
И вот однажды теплым солнечным утром начался «бунт на корабле». Аленка, моя средняя внучка, которой было одиннадцать лет, категорически отказалась продолжать занятия. Катя была на год младше. Она тут же встала на сторону сестры. Аня, заведующая учебной частью, которой тем летом было тринадцать, пыталась противостоять младшим сестрам, но тщетно. А Антон недоумевал. С его лица долго не сходило удивление. Семилетний мальчик был расстроен до слез.
Так, не успев начаться, закончилась задуманная бабушкой пятая учебная четверть. И пусть период занятий был кратковременным, я успела почувствовать тихую радость и насладиться ею. А картины, вызвавшие во мне эту радость, представить легко.
На территории одного из дачных участков в беседке сидят две девочки почти одного возраста. В руках у одной из них сборник диктантов для шестого класса. Вторая что-то сосредоточенно пишет, иногда поднимает голову и задумывается. Неподалеку, на террасе, семилетний мальчик и его тринадцатилетняя сестра занимаются английским языком. Наконец урок закончен. Мальчуган выходит и громко кричит:
– А сейчас пробежка и теннисный турнир!
Утром, до завтрака, на площадке перед крыльцом проходит зарядка. Ученики стоят на небольшом расстоянии друг от друга. Места хватает всем. И бабушка, директор школы, с удовольствием делает со своими внуками и одновременно учениками утреннюю гимнастику. Да, у меня были и есть определенного рода проблемы, но наша жизнь все годы была построена таким образом, что меня понимали без слов. И поэтому испытываемый мною дискомфорт ощущался незначительно.
Прожита большая жизнь. Если вернуться мысленно в те временные пространства, где мне, а часто всей нашей семье было хорошо, то именно там и жила тихая радость. О ней не говорили, ее не звали, но она была всегда рядом с нами. Когда человек невольно замечает, что мурлычет себе под нос какую-нибудь мелодию или поет песню, это значит, в нем поселилась его тихая радость. Как же важно всем нам почаще пребывать в таком состоянии души, когда ты можешь свернуть горы, петь, не стесняясь, во весь голос (даже если медведь ненароком наступил тебе на ухо), когда ты дружен со всем миром и тебя радует все вокруг, а с негативными ситуациями ты готов бороться, не раздражаясь и не досадуя.
– Расскажите, пожалуйста, о посещениях занятий по аутогенной тренировке. Помогли ли они Вам?
– Представьте хмурый холодный осенний день. Мы с младшей дочерью на трамвае едем в поликлинику. Мне хотелось записать последнее занятие. Поэтому мы взяли с собой катушечный магнитофон «Дайна», который весит 9 килограммов.
Моя десятилетняя дочь садится около кабинета, привычным движением достает учебник французского языка и погружается в его изучение. Я же захожу в кабинет, отдаю магнитофон руководителю занятий и удобно располагаюсь в кресле. Звучит орган.
Курс занятий закончился. Я научилась быстро и хорошо расслабляться и на благоприятном фоне давать себе установки, которые помогают по-другому посмотреть на многие жизненные проблемы и неурядицы. Долго мучила я всех домашних, предлагая под моим руководством научиться основам владения собой. Иногда дети соглашались, но чаще под любыми предлогами отказывались.
Похожая ситуация происходила, когда мы с младшей дочерью ходили на лекции в Центральный лекторий. Поехать туда одна я не могла, а самой свободной в эти годы была младшая дочь.
Меня всегда интересовали вопросы, касающиеся межличностных отношений. Начинается лекция. Ее тема «Эмпатия». Если кому-то непонятен этот термин, коротко расшифрую: это способность человека представить себя на месте другого, понять чувства, желания, идеи, ощутить его эмоциональное состояние. Я слушаю лектора с огромным вниманием, а десятилетняя Наташа ерзает в кресле. С трудом отвлекаюсь от интересующей меня темы, чтобы сказать моему бедному ребенку: «Послушай, пожалуйста. Ведь это так интересно». Она затихает на короткий срок, а потом все повторяется сначала. Единственной радостью для нее был перерыв. Мы шли в буфет, где всегда стоял запах химических веществ, которыми морили тараканов. Чай с лимоном и бутерброд с сыром, несмотря на неприятные запахи, были очень вкусными. Прошли годы, и только тогда я поняла свою ошибку. Мне не надо было призывать маленького ребенка внимательно слушать лекцию для взрослых. Но, возможно, именно эти посещения сыграли свою роль при выборе ею профессии. Дочь окончила институт и стала детским психологом.
– В сценарии почти ничего не рассказано о Вашем брате. Интересно узнать, принимал ли он участие в жизни Вашей большой семьи?
– Спасибо за вопрос. Я с большим удовольствием расскажу о некоторых эпизодах, которые до сих пор вызывают у всех нас приятные воспоминания. Леониду было десять лет, когда родилась моя старшая дочь. В те годы мы часто приезжали в гости к родителям и брату. Они жили в небольшой двухкомнатной квартире на проспекте Вернадского. Леня так привязался к маленькой племяннице, что каждый наш отъезд переживал очень тяжело. Родилась Наташа, и мы всей семьей субботними вечерами приезжали в дом, где нас ждали с нетерпением. Как хороши были те вечера! Леня и мой муж на время превращались в маленьких детей и играли с Мариной и Наташей, дурачились и смеялись.
Годы шли. Племянницы подрастали. Их дядя, став взрослым, продолжал принимать участие в воспитании. Было совершенно неважно, что мы жили в разных районах большого города. Припоминаются такие значимые мелочи, что становится одновременно радостно и грустно. Радостно от того, что это было, а грустно потому, что многое изменилось. Нет с нами близких людей, которые в те времена были всегда рядом.
Внучатые племянники – вот еще один продолжительный и радостный период отношений моего брата, мамы и всех нас: меня, мужа, дочерей и членов их семей. Брат унаследовал многое от родителей, в первую очередь, папин ум и мамину работоспособность.
Леня в первые годы после окончания железнодорожного института занимался разработкой современной системы продажи билетов. Деньги, полученные от подработок, он отдавал нам. На них мы покупали фрукты маленьким детям. Продолжалось это до тех пор, пока молодые мамы основательно не встали на ноги.
Через несколько лет брат занялся любимым делом. Он стал очень хорошим компьютерщиком. А еще немного позже руководителем большой компьютерной фирмы.
В 1998 году у него родился сын Костя, красивый, умный мальчик, гордость мамы и папы.
Скоро Косте исполнится двенадцать лет. Леня, несмотря на занятость, всегда в курсе событий и готов помогать, тем, кому нужна помощь. Книги про котенка Гришуню, скороговорки, загадки и стихи дарю детям я, но всегда помню и хочу, чтобы все знали: если бы не Ленино непосредственное участие в их издании, я бы, возможно, не нашла достаточных средств и не смогла большими количествами дарить книги ребятам в детских домах, интернатах и больницах.
Не могу не рассказать о случившемся пятнадцать лет назад. У меня заболела нога. Началось сильное нагноение. Муж в это время лежал в больнице. У дочерей были маленькие дети. Я долго не обращалась к врачу. Мне становилось все хуже. Поднялась температура. Узнав об этом, Леня срочно вызвал на дом хирурга из института Склифосовского. Мне сделали операцию в домашних условиях. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы брат не настоял на приходе врача и продолжительный период не оплачивал мое лечение.
В самый трудный момент моей жизни, в 2005 году, Леня был рядом. Это он, узнав, что врачи настоятельно рекомендуют поехать на лечение в Германию, быстро нашел клинику и оплачивал все наши расходы в течение девяти месяцев.
К сожалению, болезнь не удалось победить, но все мы еще раз поняли, как хорошо, когда рядом близкие люди, готовые в самую тяжелую минуту стать рядом.
– Прошло много лет с того момента, как Вы потеряли зрение. Мне, как специалисту и просто человеку, связанному с судьбами людей, хочется узнать подробности Вашей жизни в этот период. Какие мысли и чувства Вас посещали? Благодаря чему Вы смогли превозмочь трудности, которые встречались на Вашем пути?
– Да, оглядываясь назад, я радуюсь, что прожитые годы, о которых вы спрашиваете, не озлобили и не превратили меня в человека, недовольного всегда и всем. Да, мне есть о чем сожалеть, чему завидовать белой завистью. Многие годы и днем и ночью, каждый час и каждую минуту я ощущаю свое состояние. Но за долгий срок припоминаются единичные случаи проявления слабости. Особенно тяжелым был первоначальный период. Маленькие дети требовали внимания, заботы, ухода. Часто появлялось огромное чувство сожаления, что я не вижу лиц своих детей. Но никогда и никому я не жаловалась.
Много утекло воды, пока я стала менее болезненно реагировать на то, что вынуждена задавать вопросы о цвете одежды, о том, насколько красочен тот или иной предмет. По многу раз в день я концентрировалась и внушала себе мысль о том, что проживаю собственную жизнь и никто не виноват в том, что со мной произошло.
Припоминаются ситуации, в которых мне становилось очень тяжело. Однажды, когда мне было тридцать лет, приехавшая в гости родственница мужа задала мне вопрос: «Зачем ты ходишь в театры и кинотеатры? Ты же ничего не видишь». На минуту я растерялась, но потом ответила: «Мне не обязательно видеть, чтобы понимать сюжет спектакля или фильма». Иногда случается так, что люди, находящиеся рядом, понимают происходящее на сцене или на экране гораздо менее глубоко, чем я. Они следят за действием, а я вслушиваюсь в слова и интонации. Это позволяет быстрее и правильнее по¬нять главное, отследить его психологическую сторону. А ведь именно это, на мой взгляд, является одной из важных составляющих любого хорошего спектакля или фильма.
Бывали случаи, когда я невольно доставляла себе огорчения. Однажды, в далеком 1977 году, мы ходили всей семьей в Олимпийский дворец спорта, в бассейне которого проходило представление по синхронному плаванию. Мне бы сообразить, что для меня это мероприятие обернется болью. Но не тут-то было. Привыкшая всюду быть рядом с детьми и радоваться вместе с ними, я нанесла себе такую душевную рану, которая заживала очень долго. Для того чтобы понять, как это было, представьте такую картину: трибуны заполнены зрителями, слышится красивая мелодия, в ярких купальниках под музыку выступают спортсмены. Раздаются частые громкие аплодисменты. Во мне нагнетается душевная боль, грозящая выплеснуться потоками слез. Даже сейчас при воспоминаниях об этом дне те ощущения живы. Рассказав об этом эпизоде, я подумала: «Достаточно ли нескольких слов, чтобы стало понятно, отчего мне было так плохо?»
Несмотря на то что прошло больше сорока лет, по сей день сохранилась потребность не потерять навык плоскопечатного письма. Бывает, что я, сама того не замечая, как будто бы пишу, выводя слова на скатерти или на стене.
Иногда мне задавали или задают один и тот же вопрос: почему я не научилась передвигаться самостоятельно вне пределов квартиры? Ответ прост: во-первых, в зрелом возрасте гораздо труднее начинать обучение ориентированию на местности, а во-вторых, рядом со мной все годы были самые близкие люди. Их волнение за меня было настолько велико, что я не имела ни малейшего права заставлять их нервничать только потому, что я хотела быть более самостоятельной.
Долгие годы я по-хорошему завидовала всем, кто умел пользоваться компьютером. Любая другая техника мне была доступна наряду со здоровыми людьми. Сказала «здоровыми» и воспротивилась сама себе: «Разве ты больной человек?» Ответ не заставил себя ждать: «Нет! Нет! И еще раз НЕТ! Я во многом при желании могу превзойти других людей: вкусно готовлю, помогаю друзьям и знакомым разобраться в проблемах, пишу книги и стихи». Со стороны могут показаться зазнайством предыдущие строчки. Это не так. Чуть-чуть завышенная самооценка, если даже она и присутствует, нужна, чтобы не потерять уверенность в себе и в своих силах.
Возвращаясь к вопросу о компьютере, я благодарю судьбу за то, что несколько лет назад она дала мне возможность вновь оказаться в полнокрасочном мире книг, общения и познания. Всего этого я была лишена долгие годы, отчего молча страдала, да еще как! Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Сколько усилий и терпения потребовалось, чтобы овладеть множеством навыков при пользовании компьютером. Долгие месяцы я молча впитывала абсолютно все, о чем слышала: устройство, программное обеспечение, навыки работы и маленькие хитрости. Сейчас, набрав определенный багаж знаний, я иногда могу компетентно поддержать разговор обо всем вышесказанном.
А «зазнайство» продолжается… Так много упущено за то время, пока я была лишена возможности читать художественную и техническую литературу, газеты и журналы, что я оказалась почти за бортом. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Неожиданный приход в поликлинику в тяжелые для меня дни, знакомство с доктором, который постепенно, исподволь, ненавязчиво укрепил мои силы, – и на благодатной почве стали понемногу прорастать семена, которые им были посеяны. Конечно, мне никогда не достичь того совершенства, которым могут гордиться другие, но я иду путем, который мне нравится, интересен и радостен. И пусть это происходит не так быстро, как хотелось бы, но я все-таки заполняю белый лист своего несовершенства.
Вы смотрите на меня с легким неудовольствием? Хорошо понимаю вас. Ведь вы хотели услышать от меня рассказ о том, как больше сорока лет назад я пережила сильную психологическую травму. А пережила ли я ее? Вопрос, который только что пришел на ум. Сижу и думаю, не находя точного ответа. Пережить можно только то, что бесследно уходит, растаяв, как снег или туман. В моей ситуации все немного по-другому: смирение, привычка и желания придают силы чувствовать себя полноценным, нужным человеком, умеющим, несмотря ни на что, радоваться и огорчаться, смеяться и плакать, одним словом, жить.
Возвращаясь к вашему вопросу, могу рассказать о нескольких нелегких моментах.
Душа болела достаточно часто. Вот один из примеров: старшей дочери пять лет. Мы спускаемся по лестнице на станцию метро «Дзержинская». Я замедляю шаги. Мой ребенок, недоумевая, задает логичный вопрос о том, почему я иду так медленно. Будь на моем месте человек, умеющий легко произносить слова о своем состоянии, было бы значительно проще. Я же совсем другая. Это не хорошо и не плохо – как есть. Еще один эпизод: младшей дочери около трех лет. Каждый день мы с ней отправляемся на прогулку. Чтобы попасть в скверик, где есть детская площадка, надо перейти проезжую часть улицы, по которой проходят трамваи и машины. Мы долго стоим на тротуаре. Я внимательно вслушиваюсь. И только когда убеждаюсь, что шум транспорта слышен издалека, мы быстро переходим. А из головы не уходит мысль о том, что нам предстоит обратный путь домой.
Серьезные проблемы начались, когда в нашей квартире появились зятья. Один из них, рассеянный по своей природе, постоянно подставлял мне под руки все, чем пользовался. Он ставил тарелки на подоконник, чашки с горячим чаем на холодильник. Я жила как на вулкане, постоянно боясь к чему-либо прикоснуться. Эта строчка вмещает большой временной отрезок, когда мне было сложно, мягко выражаясь.
Приводить примеры, рассказывать о проблемах, констатировать факты из жизни я могу долго-предолго, так много их было. Пришло время сделать логический вывод о том, что помогло справиться. Этот перечень велик:
• Желание не огорчать близких и друзей.
• Желание, чтобы дети росли в спокойной обстановке.
• Забота родителей, мужа, детей и всех, кто окружал и до сих пор окружает меня.
• Постоянная работа над собой. Ответы на вопросы, которые возникают ежечасно и ежеминутно.
• Примеры из жизни, которые отрезвляют. Ведь около нас живет столько людей с гораздо более сложными судьбами. Важно только одно: вовремя вспомнить об этом. А это не всегда получается.
Я продолжу писать сценарий своей жизни, в нем будут отражаться все новые и новые подробности и детали, которых неисчислимое множество. В это время мои дети, внуки и правнук будут умнеть и совершенствоваться в жизни. Ведь банальная фраза «нет предела совершенству» так значима для всех думающих людей. А мы все (я это знаю) относимся к ним.

       НОВОГОДНЕЕ ПОЗДРАВЛЕНИЕ КОТЕНКА ГРИШУНИ

Повсюду сверкают, искрятся снежинки,
И сходит Мороз с новогодней картинки:
– Гришуня, хочу полетать на шарах.
Я смелый и сильный, не ведаю страх.

И вот уже сани в лазурной дали
Мороза с Гришуней к ребятам несли.
Волшебная связка, как тройка коней,
Взмывала все выше над гладью морей.

Ах, сколько конфет, шоколада, игрушек,
Пряников, кренделей, ярких хлопушек
В мешке у Мороза в тот вечер лежало!
Такого доныне еще не бывало!

Пробили часы полуночный свой час,
И сказка раскрыла объятья для нас.
Спустившись на землю, к нам в гости пришли
Гришуня, Мороз и цветные шары.

Декабрь 2009 г.