Еленка и медведь

    
(Из сказочного сборника "Кукушечка")


     Солнце и Луна светят нам с высоких небес в отведённое  время, но никогда они не встретятся. Таёжники говаривают, что в былые времена были разлучены два любящих сердца. А чтобы проверить, насколько любовь их крепка, были превращены они в два светила – дневное да ночное. Так с тех пор и бродят они в поисках друг друга. Солнце льёт свет в поисках любимой Луны. А таинственная Луна грустно мечтает о Солнце. Много древних сказаний живёт по сей день в сибирских краях. Но есть одно, которое добрые люди вспоминают всякий раз, когда встречают в тайге бурых медведей. Эту старую историю я сейчас и поведаю вам.

     Зима в том году была особенно лютая. То метели мели так, что и огромную сосну в лесу не рассмотришь с трёх шагов. А как ветер утихнет, так морозы властвуют трескучие, щиплются. В такую пору, понятное дело, и человеку, и зверю нелегко приходится. Но берутся силы. И тот, кто храбро борется, споёт свою громкую песню победителя, когда наступит весна!

     Еленка выросла среди таёжников и была привычна к лесной жизни в самом сердце привольного края. Чертами лица вышла она вся в матушку – красавица, каких поискать. А нравом да характером – вся в отца пошла. С детства так и тянуло её в отдалённые дебри лесные. Всё запоминала, каждое деревце, и знала, где олени кормятся, а где и медведи на зиму берлоги себе устраивают. Так со временем лес стал для неё вроде дома родного. Все тропы лесные исхожены и повадки звериные изучены. Ещё маленькой она любила с каждым цветком поздороваться и руки тянула к ним не для того, чтобы их рвать, а только погладить да носик в пыльце вымазать, когда ароматы их нежные вдыхала.

     В лесу том росло одно дерево. Любимым оно было для Еленки. То был тополь ровный, высота такая, что и посмотреть на его верхушку боязно. Но пониже на стволе рассмотрела Еленка выступ особенный, что-то вроде морды медвежьей. Будто мишка из дерева на неё выглядывал. Каждый день бежала она к своему тополю. Прижмётся к нему лицом, знает, что тополь всё-всё слышит, чувствует. Гладит рукой Еленка ствол шершавенький да приговаривает: «Отпусти, моё милое деревце, медведя на волю! Пусть он свободу нашу таёжную изведает. А тебя я и так люблю!»

     Шли годы. Еленка выросла, как берёзка белая стройная стала. А тополь только в небо ещё больше верхушкой ушёл да ствол шире и шершавее стал. Так вот, той зимой суровой слышит она стук в лесу. Остановилась, прислушалась и поняла, что он доносится с той стороны, где её тополь растёт. В сердечке аж что-то дрогнуло. Побежала она изо всех сил к своему тополю.

     - Поберегись! – кричит дровосек.

    Лишь увидела Еленка, как её тополь срубленный на землю падает.

     - Что же ты наделал?! – говорит она дровосеку, и слёзы льются из глаз её ясных. – Попомнишь слово моё верное! Не будет тепла тебе от мёртвого дерева. Смотри же! Не дровами в зиму лютую ты разжился. Душу живую погубил!

     Смотрит дровосек, а на снег кровь стекает из ствола рассечённого. Наклонилась Еленка к тополю, в последний раз обняла его ветки холодные  и срезала со ствола выступ, на медведя похожий.

     Идёт по лесу Еленка, медвежий облик к груди прижимает. Долго шла. Как и метель началась – не заметила. Снег на ресницы длинные падает. Темнота стала в лесу проступать. Зимой-то день  короткий, не то что в летнюю пору. Посмотрела она на медвежий облик и чует, что глаза сами собой закрываются. «Замерзаю, мишенька!» - лишь промолвить она смогла. Прислонилась к сосне. И слышит – чей-то голос к ней обращается:
     - Не замёрзнешь, Еленушка! Моя шкура медвежья от любого холода лютого защитница. Ты не бойся, к ней прислонись. А только метель закончится, так я к дому тебе путь укажу.

     Набралась сил Еленка и открыла глаза. Перед ней медведь стоит большой, бурый и прямо в глаза ей смотрит. Только страха она не почуяла. Хоть зимой-то, известное дело, медведи все спят в берлогах своих. И медведь в лютую зимнюю пору – недобрая встреча. Да только тот медведь, что перед Еленкой стоял, был особенным. Чем? Да смотрел он не голодным взглядом разбуженного дикого зверя, а как-то спокойно смотрел. Мудрость великая была в его глазах медвежьих.

     Лёг медведь на снег. Еленка присела рядом и к шкуре медвежьей прижалась. Чует, как тепло стало.

     - Всякий раз, Елена, как приложишь к сердцу своему облик медвежий, из дерева вырезанный, приду на помощь тебе.

     - Как же медведь говорить может голосом человеческим? – спрашивает она.

     - А ведь звери-то, Елена, о человеке всё знают. Ты же о тополе своём не горюй. В твоём сердце теперь его дух лесной будет жить. Дерево всё слышит и чувствует. Живое оно!

      Так под речи добрые и уснула Еленка, прижавшись к медвежьему тёплому боку. А проснулась оттого, что в лесу своё имя услышала. Это люди искали её по тайге. Оглянулась она вокруг, а медведя нет. «Может, во сне всё это мне привиделось? Да только не сон это был. Если бы не миша, замёрзнуть пришлось бы», - подумала она. Стали таёжники Еленку расспрашивать – как удалось ей в метель  такую ночь пережить. А она на медвежий облик из коры тополиной посматривает и молчит. Не стала она людям о медведе рассказывать. Знает их тягу охотничью.

     - Что это у тебя? – спрашивали они, показывая на вырезанную кору тополя.
 
     А дома Еленка припрятала её подальше от глаз людских. 
     Только с тех пор стали таёжники на Еленку как-то по-другому посматривать. Да ещё дровосек из соседнего посёлка рассказал, как в тот день срубил он в лесу тополь на дрова, а потом увидел Елену. Показала она ему на сруб, а там кровь стекает на снег. Так и застыл он от страха, не поверил он тогда своим глазам. Подумал, что это Еленкины слова его разум так затуманили. Правда, всё же потом приволок он домой то дерево, начал в печи огонь разжигать, а тепла-то нет! Ледяными узорами начал покрываться дом его, да так быстро, что если бы не потушил пламя алое, то и замёрз бы.  «В сосульку  бы превратился!» - так и сказал он таёжникам.   

     Шло время. Весна стала свой свет отражать в чистых капельках берёзового сока. Наберёт его с утра в ладони  Еленка и умоется. Чувствует, как каждая капелька берёзовым ароматом лесным её лик цветущий поит.  Каждый день она смотрела на облик медвежий и думала о буром властелине леса сибирского. «Ступает где-то по лесу медведь, мой спаситель добрый, - думает она. – Да только медведь ли то был? Речи-то вёл со мной голосом человеческим! Каждое слово его доброе помню». А тут к батюшке да матушке Еленкиным гости пожаловали из соседнего таёжного посёлка. Красными лентами одежды их были убраны. Стало быть, просватать Елену приехали. Матушка за руку её выводит к гостям. Да только лицо Еленкино грустью наполнено было. Так и не подняла она глаз своих, не захотела даже посмотреть на гостей. А потом и вовсе тайком в лес убежала. Идёт по лесу, к сердцу медвежий облик прижимает.

     -Покажись мне, мишенька! Может, в последний раз увидимся! – крикнула она в лесу.
     - Я уже здесь, Еленушка! – отвечает ей голос человеческий.

     Обернулась она, а медведь, тот самый, что в метель её спас, рядом стоит. Подошла она к медведю бурому, протянула руку и стала гладить его шерсть густую.

     - Да медведь ли ты?! – спросила она, заглянув в его глаза.

     - Ты сама должна на вопрос свой ответ найти, - отвечал ей медведь. – Только если станешь обо мне забывать, брось в огонь облик мой, что в коре тополиной запечатлён. Не давай на него другим посмотреть, Еленушка!

     - Как же забыть я тебя смогу? Что ты, мишенька?! – сказала она, и глаза её засверкали от слёз. – Приехали гости к моим батюшке и матушке. Увезти меня хотят далеко. Только я не уеду. Не могу я оставить здесь тебя одного! Да и мне без тебя теперь мир не будет светел. Как сердце чувствует, так и уста молвят слово верное.

       Так Еленка стала чаще в лесу медведя звать. Бродили они по таёжным просторам. Еленка-то думала, что уже всё вокруг видела. Но таёжные скалы, что за сосняком над бурной рекой властвуют, до сей поры ей были неведомы. А медведь ещё показал Еленке и тропу тайную, идущую вниз к самой реке.

     - Ступай за мною, Еленушка! – говорит ей медведь. – Войди в воду быструю. Присмотрись, увидишь камешки прозрачные, зелёные. Ты их в ладонь собери, сколько унести сможешь.

     Еленка вошла в воду, а водица в реке скорая, студёная. Присмотрелась, в прозрачной глубине видит камни зелёные, красоты сказочной. Подняла она камешки те, на ладони их стала рассматривать.

     - Отнесу их нашим таёжникам. Нелегко им пришлось в зиму лютую.

     - Отнеси, Еленушка! А если понадобится, так ещё придём. Только место, где взяла, не показывай. Не то люди превратят его в добычу свою.

     Возвратилась Елена в посёлок. Раздала в каждый дом по камешку драгоценному. Батюшка с матушкой Еленкины  стали её расспрашивать, где она изумруды нашла. Только Еленка обняла их и сказала:
     - Не спрашивайте меня, батюшка с матушкой. Обещала я не рассказывать. Где взяла камни драгоценные. Только верьте мне, что достались они дочери вашей не по злому умыслу.
     Обняли они Еленку и не стали её больше о камнях расспрашивать.

     Принесла Елена камешек и в одну избушку старенькую. Там жила старушка древняя. В округе за сто вёрст её каждый знал. И кто целительницей называл, кто просто знающей, а кто и старой ведьмой неласково величал. Еленка же никогда не называла её так, а просто – бабушка Акулина. Старушка взяла камешек из рук Еленкиных и прищурила глаза.

     - То человек добрый тебе место тайное таёжное показал, - сказала она.

     Удивилась Еленка словам таким: «Значит, и вправду подумала я, что не медведь это был? Не уж-то человек в облике медведя бурого?» Так и запала та мысль в сердечко её.      

     Но были в посёлке и другие таёжники. Те, которым малым показался подарок Еленкин. Стали просить её ещё камни драгоценные принести. А Еленка молча кивнула им, мол, принесу, как просите.

     - Только много не ждите. Изумруд – камень дорогой.  А нам, таёжникам, не к чему драгоценными камнями себя осыпать, - сказала она им.

     В ту пору уже летнее тепло лес окутало. И всё в тайге красками яркими разукрасилось. Бабочки таёжные летали с цветка на цветок, крылья у них с ладошку детскую. А ромашки в сибирских лесах встречаются размером аж с блюдце. Да ещё есть такой цветок, который в других краях России-матушки и не встретишь, огоньком его люди нарекли, потому что яркий, как пламя, и всегда за солнцем бутон свой поворачивает. Ну уж о ягоде разной да о грибах и говорить не приходится. Каких только ягод да грибов не встретишь. Леса сибирские – кладовая целителя, имя которому – Природа!

     В ту пору земляникой были все поляны лесные усыпаны. Елена идёт по лесу, видит – бабушка Акулина ей рукой машет. Подошла она к ней и словно знает уже, о чём разговор поведёт старушка.

     - Ты, Елена, с образом-то медвежьим не расставайся, - тихонько погрозила она пальцем. – Не дозволено другому человеку до него дотрагиваться. Кто дотронется, тот  в зверя лесного превратится. Для тебя одной он создан был силой таёжной. Чуешь дух, что повсюду здесь? А ещё подсказку одну тебе дам. Как придёт время, кровь медвежья в лесу будет пролита. Тогда поскорее накинь на медведя одежду человеческую, а к лицу своему облик медвежий приложи. Так вернёшь ему жизнь и узнаешь, кто под шкурой медвежьей спрятан.

     Бабушка Акулина замолчала и пошла не оборачиваясь с ивовым лукошком в глубь леса. А Елена не стала спрашивать, что же с ней самой тогда приключится, если облик медвежий к лицу своему приложит.

     А уж дома достала она из сундучка своего белый шёлк, что матушка припасла ей на свадьбу, и рубашку из него шить стала. Матушка Еленки только руками всплеснула, как увидела.

     - Что ж ты, Еленушка, белый шёлк дорогой на рубаху извела? То на платье подвенечное мы с батюшкой для тебя берегли.

     - Не жалей, любимая матушка! Без того, кому рубашку шью, не нужно мне белое платье подвенечное.

     Достала Еленка нити золотые и узоры красоты необыкновенной на рубашке шёлковой вышила.

     - Для тебя, мой мишенька, каждый листик золотой на шёлк белый сердце моё вышивает, - говорит она.

     И вот день пришёл, как решили Елена и медведь снова спуститься к быстрой реке. Идут они по лесу, да не видят, как по следу их дровосек тихо ступает. Тот самый, что тополь Еленкин срубил. Прятался он за широкими стволами вековых сосен и решил разузнать дорогу, куда шли Елена и бурый медведь. Неслышно ступал он по лесной тропе да следил за ветром, чтобы дух человеческий медведь не учуял. Елена вошла в воду речную. Камешками зелёными всё дно устлано. Собирает Еленка их в руку, любуется красоте такой.  И только она повернулась к медведю, как видит на вершине скалы дровосека. Тот в медведя стрелой из лука целится. Бросила Еленка все камешки в реку, распростёрла руки и медведя заслонила собой. Зазвенела стрела, пролетела мимо.

     Уж не знаю, что случилось в тот миг с ней. Да, видно, взгляд её из самого сердца горячего огнём опалил дровосека. Только ахнул он и бегом по лесу пустился! 

     Тут Елена не стала ждать. Развернула она рубашку шёлковую и на медведя её набросила.

     - Отпускают чары сердце человеческое на волю! – говорит она. – Медведь пусть будет властелином леса нашего! А человеку человеческий облик вернётся!

     Потом закрыла глаза и приложила облик медвежий к лицу своему. Но так боязно было, что чувств Елена лишилась. А когда пришла в себя, видит, на руках она у молодца распрекрасного. Медведь и вправду добрым человеком стал. Только хотела спросить его Еленка: «Где же мишенька? – как видит, взгляд его тем же спокойствием дышит. «Вот он добрый человек, о котором бабушка Акулина говорила мне! – улыбнувшись, подумала она. – Только не пойму, почему старушка сказала, что кровь медвежья будет пролита?..»

      А потому, что есть в жизни каждого человека такие минутки, которые всё-всё в ней изменить могут. И от той малой минутки чья-то жизнь продолжается. И стрела пролетит мимо! Только звон от неё в памяти останется навсегда. Жизнь бесценна, чья бы она ни была. Все мы связаны одной нитью невидимой. Человек ли то, зверь ли лесной. Береги ту нить! А когда минутка придёт, тут уж не думать нужно, но идти за  сердцем своим!
 
     Долго и счастливо жили они. Медвежий образ из тополя при себе хранили долго. Потом в лесу из пня, что от тополя Еленкиного остался, стали прорастать юные веточки. Значит, новая жизнь оживает в лесу.

     Времени с того дня прошло столько, что и не счесть.  Только старость не хотела касаться Елену и медведя, в человека обращённого. Так и пристало к нему это прозвище среди таёжников. Уж и внуки стали их подрастать. Однако говорят, что потом Елена и медведь куда-то ушли из таёжного посёлка. А куда – никто того не знал. Иногда только видели таёжники, как спускаются к реке медведь с медведицей, и река наполняется блеском изумрудным. Искали потом люди тропу, по которой к реке медведи спускались, только тропы скалистые были, человеку недоступные, и камешки зелёные свет свой прятали в хрустальной воде.

       Вот такая история приключилась в давние времена в наших сибирских краях.