Луиза - продолжение. Огонь надежды

               
- Ваше Величество, зря вы решили заехать в эту деревеньку.
- Вот это обвинение! Что еще я делаю не так, Георг?
Голос Луизы звучал грозно, но Георг знал: она никогда не позволяет себе такой тон в разговоре,  и видел, что ее глаза искрятся от смеха.
- Зачем вы отправили сопровождение к герцогу?
- Пусть люди отдохнут и заодно сообщат, что я задерживаюсь. Предвкушаю на завтра перешептывание и желание выведать: где это я провела ночь? А я буду загадочно улыбаться и томно вздыхать.- Луиза рассмеялась.
- Никогда не замечал у вас склонности к интригам. А в этой деревне постоялый двор совсем маленький. Он для охотников и путешественников другого ранга.
- А кто определит мой ранг? Я просто Александра, знатная дама – не более.
- Но у герцога нас ждут. Говорят, его охотничье поместье – чудо, с парками, беседками, прудами. Там такая роскошь!
- Я никогда к роскоши не стремилась.
- А это всех удивляет. Ваше положение обязывает жить иначе. Вообще, Ваше Величество, вы – сплошная загадка.
- Георг, даже для тебя?
- Да. Из обыкновенной скромной девочки вы превратились в веселую счастливую девушку с сияющими глазами, заразительным смехом. Потом, как-то утром, перед нами предстала молодая женщина, серьезная, уверенная в себе. И зачем-то решила, что я буду вашим наставником.
- Я хотела научиться у тебя мудрости, чтобы принимать мир таким, каков он есть, а не руководствоваться только желаниями и чувствами.
- Научились?
- Нет.
- Я плохой учитель?
- Это я нерадивая ученица. Понимаю, как надо, но не могу и не хочу.
- Ваше Величество, вы на себя наговариваете. Как вы держались, когда судьба повернула так, что вам пришлось ступить на престол. Как сумели ухватить власть в свои цепкие ручки, сразу стало ясно: именно вы рождены быть королевой.
- Бедная сестра.- Луиза перекрестилась.- Упокой, Господь, ее душу.
Георг проговорил: «Аминь» и тоже перекрестился.
Немного помолчали.
- Дорогая Луиза, может, все-таки к герцогу?
Луиза сочувственно посмотрела на него.
- Ты устал, мой друг? Дороги, дороги…
- Не об усталости речь. Вот как раз в такой деревеньке я лучше всего отдохну. Закроюсь в малюсенькой комнате и буду спать, даже к завтраку не выйду. Если, конечно, не понадоблюсь вам.
- И я хочу побыть одна. Пусть завтра будут обязательные улыбки, учтивые разговоры, скрытые просьбы. Просто…Скажи, Георг, сегодня может быть какая-то дата? Забытый день рождения или что-то, связанное с родом нашей династии?
- Нет. Почему вы спросили?
- У меня какое-то чувство…День необычный, витает что-то в воздухе. Нужно побыть одной, разобраться.
- Вы столько лет что-то ищете, постоянно в дорогах, разговорах. А я, ваш наставник и, надеюсь, самый близкий друг, ничем не могу помочь, так как по-прежнему не знаю ваших целей. Это не упрек, моя Луиза. Просто столько лет носить в себе тайну, не разделить ни с кем такой груз – тяжело. Столько нужно сил. Откуда они у вас? Чем подпитываются?
- Я же говорю, что день необычный. За столько лет ты, Георг, ни разу не пытался вызвать меня на откровенность. А ведь ждешь. Но я не могу. Слишком свято для меня и непостижимо, но дает опору и ту силу, о которой ты говорил. А когда сил не хватает, я хочу быть одна, чтобы вновь взлелеять тот росток, который вот здесь,- она показала на сердце.- Только Георг, не ломай голову и не строй чудовищных предположений. Я такая, какой ты меня знаешь, не хуже, не лучше. А мысли… Их нельзя ощутить и с чем-то сравнить, но они принадлежат мне, я к ним привыкла, и пусть будет так. А дальше, как судьба повернет. Все равно однажды мы выедем на нужную дорогу.- Луиза улыбнулась.
Карета свернула к двухэтажному небольшому строению. Из дверей показался мужчина лет пятидесяти и остановился в ожидании. Георг вышел первым и открыл дверь для Луизы. Хозяин подошел к ним.
- Добро пожаловать. Проходите.
К спрыгнувшему на землю кучеру подбежал парнишка.
- Я помогу управиться с лошадьми. Ух, ты, красавцы! Видать из хороших конюшен. Я в этом понимаю. Будем распрягать?
Кучер пожал плечами.
- Подождем распоряжений.
Парнишка восторженно осматривал упряжь, погладил ближайшую лошадь по ноге.
- Наверное, знатная дама?
- Не из простых.- Кучер снисходительно ухмыльнулся, не мешая парнишке восхищенно прищелкивать языком.
Луиза и Георг прошли в дом.
- Какие будут указания?- Хозяин держался очень радушно, без лишней угодливости.
Луиза огляделась, заметила камин с потрескивающими дровами. Она обратилась к Георгу.
- Я пока посижу у огня. Распоряжусь потом, еще не решила.
- Хорошо.- Георг повернулся к хозяину.- А мне бы комнатку, нужно поработать с бумагами.
- Поднимайтесь наверх.- Хозяин указал на лестницу и обратился к Луизе.- А вы присядьте. Там удобное кресло. Прислать кого-нибудь?
- Нет, не беспокойтесь. Пока не надо.- И добавила застенчиво, испытывая расположение к этому приятному человеку.- Люблю смотреть на огонь и слушать его тихую песню.
Она села в кресло. Стояла тишина. Луиза окунулась в свои мысли и смотрела на огонь, не видя его, но ощущая успокаивающе тепло. Через время сзади послышалось вежливое покашливание. Луиза обернулась.
- Простите, я на секундочку.- Хозяин подошел ближе.- Только сказать, что здесь с боку висит колокольчик. Если что понадобится – подергайте за веревочку. Приду я или жена.
- Да, хорошо,- кивнула Луиза.
- Отдыхайте.- Хозяин направился к лестнице, но остановился.- Простите еще раз. Скажите, я мог видеть вас раньше?
- Возможно, я много путешествую, бываю в разных местах.
- Нет,- хозяин мотнул головой.- Если видел, то только здесь. Я никуда не езжу.
- У вас я впервые.
- Странно.
- Почему?
- Знаете,- хозяин помялся,- не хочу хвастаться, но у меня есть одно свойство, проверенное годами – идеальная память на лица. Таким меня создал Господь. Я очень горжусь этим и дорожу, потому что память помогает мне даже в работе.
- Любопытно.- Луиза продолжала разговор, потому что ей нравилось делать человеку приятное, а этот господин явно хотел похвастаться своей исключительностью.- Не стойте, присядьте.
Луиза поймала себя на мысли, что таким хитроумным способом – заботой о постороннем человеке – пытается убежать от одиночества, к которому всегда стремилась.
- Присядьте,- повторила она, видя, что хозяин колеблется.- Как вас зовут?
- Мигель.- Он робко присел на краешек скамьи.- Право, неудобно, вы явно хотите побыть одна.
- Этого у меня не отнять,- грустно улыбнулась Луиза.- Как все женщины, я любопытна. Тем более не успокоюсь, ведь вы намекнули, что видели похожее лицо. Давайте будем вспоминать. Подключайте свою идеальную память.
- Зря вы иронизируете.- Мигель попытался скрыть обиду.- Если бы вы знали, как удивляются люди, когда сталкиваются с моим умением всех помнить. Это сейчас у меня почти не бывает постояльцев. А когда открывается охотничий сезон, только успевай принимать гостей. Леса у нас известные. К примеру, останавливается компания, располагается у камина и некий господин спрашивает: «А нет ли у вас сосновых дровишек, люблю запах хвои». Конечно, есть. Через год этот господин вновь попадает ко мне. Только на порог, а я – проходите, сию минуту сосновые дровишки принесут. Удивляется, ему приятно, что узнан, становится более щедрым. Привозит друзей. Кто-то во время обеда просит подогреть вино – готово! В следующий раз, хоть через три года, я ему обязательно подам горячий напиток. Заключают пари, выдумывают что-то необычное, хотя такое запомнить – дело совсем пустяковое. Как я говорил, я хорошо помню лица. А вас, простите, почему-то…- Он замолчал и задумался, потом смущенно улыбнулся.- Нет, хотя это странно. Ну, ладно, не буду мешать.
- Вы мне не помешали. Я никуда не спешу и могу отдыхать, сколько пожелаю. Мне было интересно. Я о вас кому-нибудь расскажу.
Мигель поднялся.
- Спасибо, это не обязательно.
Он стал подниматься по ступеням и вдруг остановился. Луиза услышала тихое: «Не может быть», такое взволнованное и удивленное, что обернулась. Мигель смотрел на нее, широко раскрыв глаза. Потом, повторив еще раз: «Не может быть», подошел и сел, все так же глядя на нее и моргая, отчего лицо могло бы показаться глупым, если бы не безмерное удивление.
- Что?- Луиза слегка опешила.
Мигель мотнул головой и провел ладонью по глазам. Луиза наклонилась к нему.
- Да говорите же. Вы ведете себя так, словно увидели приведение.
- Простите. Я не хотел вас напугать. Это все моя гордыня. Просто я вспомнил и впал в грех, восхитившись собой.- Мигель похлопал ладонью по лбу и негромко рассмеялся.
Луиза смотрела молча, ее лицо ничего не выражало. Мигель спохватился.
- Еще раз, простите,- сказал он уже серьезно.- Я вам расскажу, но прошу поверить, хотя я сам вряд ли бы поверил. Понимаете, госпожа…
- Зовите меня Александра.
- Госпожа Александра. Я не видел раньше вашего лица, теперь я это понимаю. Но сходство удивительное.
- С кем?
- Ни с кем, а с чем. С выражением глаз!
Мигель это произнес очень торжественно.
Луиза слегка приподняла брови.
- Это было так давно,- заговорил Мигель,- я даже сейчас точно скажу. Да, да…Удивительно, но это произошло в точно такой же день, как сегодня, девятнадцатого октября четырнадцать лет назад.
- Такая точность! – Не выдержав, с иронией произнесла Луиза.- Тоже память?
Мигель не обиделся, он уже несся  по волнам воспоминаний.
- Я запомнил эту дату. Мы готовились к празднику: жене в этот день исполнялось тридцать лет. Я унаследовал свое дело от отца, несколько лет мы выкарабкивались и вот смогли себе позволить отпраздновать, не широко, но вполне прилично. В наших краях октябрь – почти глубокая осень, а в тот год, как и сейчас, погода стояла великолепная. Вокруг было тихо, красиво, высохшие листья осыпались с почти неслышным звоном. Мы суетились, жена бегала счастливая, а я, гордясь, что смог в жизни кое-чего добиться, прибывал в отличном настроении. И когда к нам завернул молодой человек, я встретил его радушно. Но он не отреагировал на мою повышенную любезность. Спросил, можно ли остановиться и, пройдя к камину, сел на это самое место и молча уставился на огонь.
- Кто это был?- У Луизы учащенно забилось сердце.
- Просто постоялец. Он не представился. Красивый молодой человек, высокий, хорошо одетый. Лошадь исправная, видно, что из очень хороших конюшен. Так он и сидел, ничего не спрашивая для себя. Я подошел узнать, не надо ли чего, и он обернулся на мои шаги. Его взгляд…Вот сегодня вы, госпожа Александра, посмотрели на меня ЕГО взглядом, когда обернулись. Это не спутаешь.
- Каким же был мой взгляд?
- Многослойным. Очень грустным на первом плане, но грусть такая тихая, тихая, с пониманием, что ничего изменить нельзя. На дальнем слое угадывается осознание настоящего счастья, которое довелось испытать. И в один миг все это сфокусировалось в одну точку, когда вы услышали шаги. Вспыхнула надежда: а вдруг… Вы не вернулись в реальность из своих воспоминаний и от очень сильного желания или ожидания чего-то, время для вас сжалось. Вы на миг очутились на грани между прошлым и настоящим и надеялись увидеть того, о ком все это время думали. Точно, как в тот далекий день. Поверьте, абсолютно одинаковое выражение и, видимо, одинаковые мысли.
- Вы разговаривали с ним?
- Да. Мне стало безумно жаль его. Я просто спросил: «Неуж-то все так плохо?» Наверное, он понял по моему взгляду, что меня не зря прозывают философом, поэтому сказал без всяких объяснений:
« У меня нет надежды. Может, не стоит возвращаться?»
« А нужно?»
« Я выполнял важное поручение, необходимо доложить. Служба».
« А она ждет?»
« Да. Но против нас судьба. Мы все равно не будем вместе».
Луиза не сводила с Мигеля глаз, вслушиваясь в каждое слово.
Мигель продолжал.
- Меня поразило сегодняшнее открытие. Я давно разобрался с внешностью людей, для себя разложил их группами и так и этак, уже не интересно. А здесь – просто взгляд, отражение состояния души. Это неисчерпаемо, какая пища для размышлений и поисков.
Мигель понизил голос и сказал шепотом, словно открывая Луизе некую тайну:
- Прекрасно, когда у человека есть возможность совершенствоваться. Не стоять на месте, а искать и находить смысл в жизни. Спасибо вам!
Он встал, горячо поцеловал Луизе руку и, не переставая благодарно кивать, направился к лестнице.
- Подождите.- Луиза поднялась и протянула руку.- Не уходите.
- Я сейчас пришлю жену,- торопливо сказал Мигель.
Луиза подбежала к нему и, взяв за обе руки, встряхнула его.
- Да подождите! Вы же не рассказали про тот день.
- Я все рассказал. Всего один миг, одно выражение глаз – и все. Как в зеркале.
- Я не о глазах. Что-то ведь случилось в тот день? Не зря вы вспомнили так подробно даже разговор, словно много раз рассказывали об этом или перебирали в уме. Видите, я тоже немного философ.
- А зачем вам это? Вы сказали, что впервые в наших краях. Людей здешних не знаете, вряд ли мой рассказ будет вам интересен.
Вот и взбунтовалась королевская кровь! Но Луиза подавила желание немедленно заставить, приказать рассказывать! В этом далеком глухом краю вряд ли знают в лицо свою королеву, а она сама поставила дело так, чтобы ее принимали за другую. От сознания, что она вымаливает у чужого мужчины не весть что, по его разумению, от стыда, что вдруг когда-то Мигель узнает, кто смотрел на него умоляющими глазами и окажется в неловком положении, виня себя, что противоречил и заставил ее оказаться в подобной ситуации, у Луизы навернулись слезы. Она закрыла лицо руками и расплакалась.
- Боже мой!- Мигель забегал вокруг нее, не зная, что предпринять.- Да как же так? Почему?
Первым его желанием было протянуть руку и погладить Луизу по голове, как обычно пытаются успокоить детей. Но Мигель вовремя спохватился, что жалость обычно вызывает обратную реакцию, словно проявление сочувствия дает разрешение на более бурные слезы. После минутного колебания он оторвал ее руки от лица, спросил спокойно, с расстановкой:
- Что случилось?
Луиза одной рукой вытерла слезы, успокаиваясь, проговорила:
- Не думайте, что я лезу не в свое дело. Уже давно я ищу одного человека. Где он может быть – не знаю. Езжу в надежде, что смогу за что-то зацепиться. Поэтому мне важно знать… Четырнадцать лет назад…Совпадение? И прошу вас, не говорите больше «нет». Если у вас сейчас неотложные дела, пообещайте мне потом все рассказать.
- Нет, я свободен. Сожалею, что не понял сразу, насколько серьезна ваша просьба. Голова закружилась от распиравших мыслей. А ведь знаю: нельзя отрываться от земного. Виноват. Давайте сядем. Что вы хотите знать?
- Все о том молодом человеке. Что только можете вспомнить.
- В этом я плохой помощник. Он даже не был постояльцем, и видел я его всего чуть-чуть. Ни имени не знаю, откуда и куда ехал. И разговор, о котором я говорил, был единственным. Но тот далекий день, девятнадцатого октября, забыть трудно.
Мигель замолчал и некоторое время сидел, глядя в одну точку. Потом заговорил торопливо, словно старался успеть за побежавшими воспоминаниями.
- В нашей деревне жила девушка, Эмилия. Мы звали ее Эмми. Ее мать умерла рано, а когда Эмми подросла, и отец оставил ее. Девчушка осталась одна, ее приютил друг отца, сапожник. У него самого была большая семья, перебивались, как и многие жители, но у Эмми больше никого не было, не бросать же ее. Она помогала по хозяйству, смотрела за детишками и все такое. Прошло несколько лет. Эмми выросла красавицей. Небольшого роста, худенькая с прелестным нежным лицом. И всегда была веселая, задорная. Вскоре сообразила, что она в тягость другу отца от его неустроенной жизни. Обращалась ко мне, спрашивая работу, но мы сами тянули свое дело, подрастали две дочери, уже помогали, и я каждую копейку откладывал им на приданное. И тут Эмми повезло, как посчитали в народе. На нее обратил внимание местный егерь, зажиточный одинокий мужчина. Не весть какой человек, грубый, вспыльчивый, кичился своей должностью и с другими обращался свысока. Он был не из наших, приехал со стороны с назначением на эту должность. Стали поговаривать, завидный, мол, жених, с достатком, а характер – так это стерпится. И когда егерь не стал давать прохода Эмми, посчитали, что дело сделано, девушка будет пристроена, выбирать не приходится, ведь совсем нищая. Эмми смеялась, отнекивалась, а потом поняла, что действительно другого исхода для нее нет, и сразу переменилась. Говорят, долго плакала, а уж когда сапожник намекнул, что раз есть куда идти, пора и честь знать, Эмми согласилась. Егеря просто распирало от гордости, когда он шел рядом с ней, настолько хороша была его невеста. Юная, свеженькая с огромными, теперь уже печальными глазами, что придавало ее внешности особую пикантность. А тут еще выяснилось, что егерь безумно ревнив. Буквально землю рыл, как говорят, стоило Эмми с кем-то заговорить или улыбнуться. Прямо заявлял: все, мое, ни-ни. И на сапожника рычал, даже кинулся как-то с кулаками, когда тот приобнял ее, рассказывая что-то веселое. Единственное, что позволял, общаться Эмми с моей Мари, женой. Считал нас почти ровней себе, да и Мари была намного старше Эмми и замужней. Егерь часто захаживал ко мне, сидел у камина и разглагольствовал о себе – замечательном. Строил планы, хвалился, что в милости у вышестоящих и болтал о разном. Я умел его слушать не слыша, подходя философски: пусть потешит хоть самого себя, раз остальным до его разговоров нет дела. Кивал, поддакивал, хотя тому это не очень нужно было, лишь бы говорить. Так они и обвенчались… Жалко было этот цветок. Ей бы сгорать от любви, осчастливить кого-то смехом и светом глаз, но такая досталась доля маленькой Эмми. Не нам решать, какую выбрать судьбу.
- Бесполезно спорить с судьбой,- произнесла Луиза так, как повторяют чужие слова.
- Став его женой, Эмми вовсе не поднимала глаз на людей, кивала и торопливо проходила мимо, потому что муженек устраивал жуткие скандалы, находя иной смысл в ее улыбках кому бы то ни было. А народ заговорил: загордилась, став богатой, мол, деньги портят людей. Таково свойство человека: любят выискивать и смаковать недостатки других, в плохое верят охотно и сразу. Но не объяснишь же каждому, что происходит на самом деле, да они и сами знали, а если не поняли сразу – уже трудно сдвинуть человека с его точки зрения.
И вот наступил тот самый день. Эмми упросила мужа позволить ей навестить Мари и поздравить с рождением. Он отвел ее к нашему дому, а сам остался невдалеке, окруженный мужиками. Близилось начало охотничьего сезона. Открытие провозглашал он, но так поставил дело, что приходилось чуть ли не выпрашивать разрешение. Все ждали это время, старались обеспечить себя каким-то запасом, а егерь любил поиграть на нервах и упивался направленными на него вопрошающими взглядами. Мужики начинали задолго обхаживать его, а он, обычно не общающийся с ними, позволял вести с собой разговоры, находясь в центре внимания, что в очередной раз подчеркивало его значимость.
Эмми прошла к Мари перед самым приездом молодого человека. Пробыла не долго и спустилась вниз как раз, когда я вел с приезжим тот разговор. Он обернулся на шаги, когда Эмми была у самой двери и открывала ее на улицу. И тут случилось непонятное. Наш молодой человек вдруг широко раскрыл глаза, вскочил и крикнул…Выкрикнул женское имя. Эмми уже вышла за дверь, не думая, что обращались к ней. Тогда постоялец бросился к окну, глянул и выскочил вслед за ней. Я опешил, но сразу сообразил, что молодой человек ошибся, приняв ее за другую.
- Какое же имя он назвал?- Луиза теребила перчатки, не спуская глаз с Мигеля.
Мигель задумался.
- Нет, может, потом вспомню. Не отложилось. А в тот миг я подумал: «Боже мой, что будет, если егерь увидит, как какой-то красивый незнакомец так вольно обращается с его женой?» Выбежав за дверь, он еще раз окликнул ее, догнал, схватил за плечи и развернул к себе. Я был уже рядом и увидел, как он замер, глянув Эмми в лицо. Вы видели, как гаснет свеча? Не в тот момент, когда ее затушишь, а когда догорает до конца? Огонек еще цепляется за что-то, но бледнеет, бледнеет и, почти исчезнув, вспыхивает в последний раз искоркой и пропадает совсем. Вот так и в глазах того парня гасла надежда. Горевшая ярко, с искрами, она медленно исчезала. Он все так же не выпускал плечи Эмми, пробормотал: «Простите, ошибся. Вы так похожи, та же фигура, походка» и, глянув на нее уже реальными глазами, добавил: «И такая же прекрасная». Эмми смотрела на него во все глаза. А егерь уже подбегал к ним. Он рванул Эмми на себя и сильно ударил ее по лицу. И знаете, что сделала после этого малышка? Она плюнула в его перекошенную рожу, выплескивая вместе с этим ненависть к нему и свое унижение.
- Добрый день,- послышалось рядом, и Луиза и Мигель вздрогнули. Возле них стояла невысокая полная женщина и еще раз сказала, склонив голову в сторону Луизы:- Здравствуйте. Я, наверное, помешала, окликнула издали, а Мигель не услышал.- Она бросила на него мягкий упрекающий взгляд.
Мигель протянул к ней руки и сказал Луизе:
- Это моя Мари.- Подвинулся на скамье.- Посиди с нами. Я тут ударился в давние воспоминания. Помнишь маленькую Эмми и тот наш несостоявшийся праздник в твои тридцать лет?
- Ах.- Мари горестно покачала головой.- С чего это?
- Так получилось, я потом расскажу. Садись рядышком, мне немного осталось.
Мигель взял Мари под руку и, скрестив пальцы, они сели совсем близко друг к другу.
Мигель продолжал.
- Это рассказывать долго, а все произошло в какое-то мгновение. Егерь никак не отреагировал на плевок, развернулся и ударил в лицо молодого человека. Тот, не зная всей подоплеки дела, растерялся, но тут же выхватил шпагу. Я пытался схватить его за руку, мужики почти оттащили егеря, но… Они ударили одновременно. Чуть быстрее егерь метнул нож, а он владел им мастерски, и был проткнут шпагой.
Луиза побледнела и закрыла глаза. Сидела так, не шевелясь и покусывая губы. Мигель и Мари переглянулись, потом Мари осторожно погладила Луизу по руке.
- Ничего, ничего,- проговорила Луиза.- Я слушаю. А дальше?
Мигель и Мари вновь переглянулись, Мари еле заметно пожала плечами.
- Не молчите, Мигель. Егерь был проткнут шпагой?
- Да, умер сразу.
- А нож попал…
- В плечо,- торопливо добавил Мигель.
Луиза с надеждой приподняла брови.
- Да, да,- вновь заторопился Мигель.- Он был ранен, побледнел, пошатнулся. Но вытащил нож и бросил его на землю. Моя Мари уже была рядом, хотела успокоить Эмми, но та была в порядке, только закрыла рот рукой и молча смотрела на мужа. Я принес кусок холста и перетянул рану.
Он замолчал.
- А что потом?- Спросила Луиза.
- Уехал. Сказал, что не может оставаться – дела. Обещал, добравшись до ближайшего города, сообщить куда надо, все рассказать, ну а мы вроде как свидетели будем.
- Уехал,- прошептала Луиза.- Вот так просто сразу и уехал?
- Да.
- А дознание? Он должен был остаться.
- Обещал же, что доложит и там, наверное, рассказал, кто он и откуда. Человек был не простой, из знатных.
- Кто-нибудь приезжал?
- Конечно. Постановили: дуэль, хоть и случайная. Особого шума не было.
Луиза больше ничего не спросила, повернулась к камину и смотрела на огонь. Было тихо. Мари крепче сжала пальцы Мигеля.
Все так же не поворачивая головы, Луиза проговорила:
- Спасибо вам. И, извините, что заставила вспоминать о неприятном. Будьте добры, Мигель, позовите моего сопровождающего.- Видя, что вслед за ним поднялась и Мари, улыбнулась.- Посидите со мной, еще немного поговорим.
Мигель бросил на Мари настороженный взгляд и, чуть поклонившись, ушел.
- Мари,- заговорила Луиза,- может, вы что добавите?
- Даже не знаю. Я ведь не слышала весь разговор и не была рядом в момент происшедшего, пришла позже.
- Я подумала, что до вас могли дойти какие-то разговоры. Мы, женщины, обычно любим посудачить и знаем гораздо больше мужчин. В вашем краю это событие было явно необычным, думаю, его обсуждали на каждом углу. Какие-то слухи, догадки?
- Основное я знаю из слов мужа, он не будет перевирать.
- А он рассказывал вам, какое имя выкрикнул тот молодой человек? Мигель не мог вспомнить.
- Ну, как же!- Мари явно обрадовалась, что может хоть чем-то помочь своей собеседнице.- Это я не забыла.
В это время вошел Георг, следом Мигель.
- Вы меня звали?
- Георг, я передумала. Мы едем в гости.
- Сейчас?
- Да. Распорядись, если лошадей уже распрягли. Я подумала: нехорошо портить людям праздник. Как сказал только что один господин: нельзя отрываться от земного. Так ведь, Мигель?
Тот развел руками с довольным лицом.
- Георг, отправь кого-нибудь вперед, пусть сообщат, что мы все-таки прибудем, так как уладили все дела. Ступай.
Луиза повернулась к Мари.
- Так вы сказали он крикнул..?
- Луиза.
- Да-да,- подтвердил Мигель,- точно. Как я забыл, это же так просто.
- Мы говорили с Эмми об этой Луизе. Какая она счастливая, ведь ее по-настоящему любят! Эмми сказала, что когда ее догнали и развернули, она увидела такие любящие глаза, что в один миг поняла: любовь – это великая награда, к ней надо стремиться, а не подстраиваться, как она, под ситуацию и обманывать себя объяснениями, что так сложились обстоятельства. Знаете, она плакала, когда вспоминала тот взгляд, как вместо любви в нем появлялись сожаление и боль. И мы решили, что у этого парня не все гладко в жизни. Эмми даже говорила, что если б муж не был убит, она бы сбежала от него, чтобы не разрушать свое видение мира, которое обрела с помощью незнакомого человека, хотя и видела его всего лишь миг.
- А где сейчас эта девушка?
- Не знаем, - пожала плечами Мари.- После смерти егеря нагрянули его родственники, Эмми выбросили на улицу, обвинив, что он умер из-за ее распутства, от удара шпаги любовника. Она заходила к нам проститься, собралась уехать куда-нибудь, но была совсем без средств. Мы ей немного помогли.
Мигель наклонился и чмокнул жену в голову.
- Это моя Мари сделала для нее все, что смогла. К тому дню рождения я подарил ей малюсенький золотой кулончик на тонкой цепочке – единственное, что смог позволить. Я помню, как она глянула на меня вопрошающе, стянула эту цепочку и протянула Эмми. Мы всегда понимали друг друга с одного взгляда. Я от души сделал подарок своей жене, она с чистым сердцем отдала его для доброго дела, так что надеемся: все пошло во благо Эмми. Но до сего дня о ней больше ничего не слышали.
Луиза поднялась и обняла Мари.
- У вас доброе сердце. Легче жить, когда знаешь, что существуют в этом мире люди с чистой душой. Спасибо вам!
- Да что вы,- засмущалась Мари, - я ничего особенного не сделала.
- Я знаю, что у вас сегодня день рождения. Поздравляю вас и в этот день и за ваше тридцатилетие. Вот…
Луиза сняла с пальцев перстни и высыпала в руки Мари.
- Нет, нет,- Мари в испуге пыталась все вернуть Луизе.- Бога ради, не делайте этого. Я ничем не заслужила.
Но Луиза крепко сжала руки Мари.
- Не лишайте меня возможности сделать вам подарок. И поверьте – это от чистого сердца и чтобы загладить, может быть, свою невольную давнюю вину.
- Господи!- Мари в порыве благодарности поцеловала руку Луизе.
Вошел Георг.
- У нас все готово.
- Прощайте, - обратилась Луиза к хозяевам двора.- Мигель, я постараюсь что-нибудь сделать для вас. Может, пришлю книги по философии или что-нибудь еще. Я подумаю, трудно решить на ходу.
Луиза обернулась к огню, обвела взглядом камин, скамью, проследила путь от камина до двери, словно провожала взглядом уходившего человека. Потом вновь глянула на Мигеля, и тот увидел в ее глазах вопрос, который она так и не задала. Бросив: «Оставайтесь с Богом», вышла вслед за Георгом.
- Такая приятная женщина,- проговорила Мари, прижимая к груди зажатое в ладони золото.- Зачем ты ее обманул, Мигель? Почему не сказал правду?
- Пожалел. Госпожа кого-то ищет. Я видел блеск ожидания, когда она обернулась на мои шаги. Глаза от этого живые и ясные. Пусть никогда не гаснет огонь надежды в ее глазах. Пока надеешься – живешь.
- Ты не прав. Ложная надежда иногда мешает, из-за нее можно прозевать что-то очень главное в жизни. Она сильная. Догони, скажи, что он умер в тот день.- И, видя, что Мигель колеблется, подтолкнула его.- Давай!
Мигель сбежал со ступеней и ринулся вслед за каретой, окликая и махая рукой.
Георг обернулся, глянул в окно.
- Ваше Величество, этот человек зовет нас. Надо остановиться.
- Нет.- Луиза не обернулась.
- Возможно, мы что-то забыли.
- Нет!- Луиза закричала так громко, что Георг в испуге отдернул руку, намериваясь стуком дать знак кучеру остановиться.
- Нет!- Вновь закричала Луиза и зажала уши.- Не смей! Слышишь, не смей! Я запрещаю! Я не хочу знать, о чем он хочет рассказать. Я не должна знать! Нет! Нет!
Луиза продолжала сжимать уши и громко кричать. Георг, оправившись от неожиданности, попытался слегка погладить Луизу по плечу, успокаивая, но она сбрасывала его руку и громко рыдала, мотая головой. Георг обнял ее и крепко прижал к себе. Луиза плакала навзрыд, как обиженный ребенок, выплескивая вместе с рыданиями боль одиночества, несбывшиеся надежды, осознание правдивости слов, сказанных когда-то Хильдой. Это было в другой жизни – счастливой, где она по-настоящему жила: пела, смеялась, любила.
Постепенно плач становился тише, Луиза лишь изредка всхлипывала, проглатывая подкатывающийся к горлу комок.
Георг постучал кучеру, карета остановилась.
Луиза подняла голову и испуганно огляделась.
- Почему мы остановились?
- Успокойтесь.- Георг осторожно убрал с ее лба мокрые волосы и слегка их пригладил.- Скоро имение герцога. Если хотите, мы туда не поедем или немного переждем в карете.
- Мы поедем. Люди ждут, нужно выполнять свои обязанности. Пусть трогает.
Георг стукнул в стенку. Луиза взяла его руку.
- У меня к тебе просьба. Мы пробудем некоторое время у герцога. А ты, мой друг, обязательно побывай на том постоялом дворе, узнай, что хотел сказать хозяин. Только…- Она помолчала.- Только никогда не рассказывай мне, о чем ты узнал. Да я и не спрошу. А если спрошу, скажи, что не застал хозяев дома или придумай еще что-нибудь. Даже если я буду приказывать. Расспроси Мигеля о его нуждах, желаниях, я хочу ему помочь.
- Я сделаю,- кивнул Георг, раздумывая, что могло случиться в то короткое время, пока Луиза оставалась в гостиной.
Они ехали молча. Луиза, как всегда, была задумчива и грустна. Только…Словно грусть повернулась к ней другой стороной, обдав крылом скорби, отчего изменился прищур глаз и уголки губ еле заметно опустились вниз. С таким выражением обычно не путешествуют, оно таит в себе некую постоянность и призывает к жизни если не затворницы, то в ограниченном обществе, потому что путешествие – это, кроме приятного провождения времени, поиск и надежда, а в Луизе чувствовалась надломленность.
- Ваше Величество, позвольте узнать ваши дальнейшие планы?
- После герцога вернемся домой, побудем некоторое время – и в путь. Маршрут выберешь сам.
- Вновь выбирать, не зная цели?
- Мы будем искать. Искать. Искать.- Луиза отвернулась к окну, но Георг успел заметить скатившуюся по щеке слезинку.
Вдали послышался приближающийся топот.
Георг выглянул в окно.
- Ваше Величество, нас встречают. Давайте остановимся.
Герцог и его гости окружили карету.
- Ваше Величество!- Герцог почтительно склонился к ее руке.- Какой счастливый случай привел вас ко мне! И какое несчастье, что я принимаю вас не в замке, а в скромном охотничьем имении.
- Я тоже не в парадной форме. Искренне прошу прощения за свой внешний вид – дорога. Сейчас я простая путешественница и сожалею, что ступлю в ваши великолепные владения в этих скромных одеждах.
- Ваше Величество, вы выглядите, как всегда, превосходно!
- Конечно. Все знают, что я самая счастливая женщина!
Луиза засмеялась.