Не сказка о детстве фрагмент 7

           Внутри кухонного стола, точнее, снизу в столешнице жили пауки. Добрые, круглые, упитанные домашние пауки. Я считала их лучшими друзьями. Были еще пауки другой породы, но тех я никогда не брала в руки. Их заостренное тельце вызывало у меня опаску. Казалось, у них и жало есть, там же, где у пчелки.
           Помню свое горе, когда большой толстый паук сорвался со стенки в ванну, разбился и лопнул, как воздушный шарик с белой жидкостью внутри. Он вытек из своей оболочки и погиб. Я плакала, смывая его.
          Пауки были хорошими друзьями. Спокойные, я почему-то уверена, что умные существа, скорее всего это действительно так. Они не причиняли мне зла. Пожалуй, только от них в нашем доме не  исходила опасность. И с ними мне никто не запрещал дружить. Это хорошо, что я их не боялась, не подскакивала с визгом и не пыталась раздавить. Через некоторое время будет ясно, каким подарком судьбы для меня были мои друзья из-под стола.

           Вообще паук – чистое существо, которое не пачкает, не воняет и не издает мерзких звуков. Я стала проводить время либо в платяном шкафу, либо под столом , все чаще. С тех пор, как мать толкнула дедушку, так, что он пробил головой наше окно на седьмом этаже, и бабушка лечила и заклеивала пластырем его окровавленную лысину, я наладила с пауками прямой телепатический контакт. И все чаще думала, как же моя мать все-таки неизящна. Просыпаясь утром, она потягивается и громко мычит, она чешет в голове и нюхает пальцы, скотина! А паучок чист и интеллигентен. Я начала видеть разницу. А она и не знала, что пауки свергли ее с пьедестала.
            Они  были моими питомцами и живыми игрушками. Сестра к ним не приближалась, возможно, брезговала. Поэтому их не постигла участь остальных моих игрушек, которые рано или поздно попадали в руки сестры. А уж она наслаждалась! Она рвала, терзала и ломала, а я затыкала уши. Мне казалось, игрушки кричат. Это в этом мире они – пластиковые, какой-нибудь игрушечный солдатик, а в параллельном мире гибнет живой солдат. Его не спасут, и он будет лежать в траве, глядя в небо глазами, полными слез. И все потому, что в незнакомом городе неизвестный выродок растерзал его портрет.
            Я чувствовала себя «Железной маской», узником молчания, а так хотелось закричать :» остановите ее, у вещей есть душа, у всего есть душа, только у моей сестры – нет! Остановите этот бульдозер»! Но я молчала. Боялась. И корчилась от боли, искря, как неисправная  проводка, вся боль этих «существ», якобы неодушевленных, проходила через меня в параллельный мир. Надеюсь, мне удавалось ослабить удар.