Смерть разъезжает на автомобиле

Если кто-то взялся бы изобразить  аллегорическую картинку в виде мчащейся на авто Костлявой с косою, его, пожалуй, упрекнули бы в излишней мрачности мировосприятия. Между тем в автокатострофах на российских дорогах  ежегодно гибнет около 30 тысяч человек, это в два раза больше , чем за всю войну в Афганистане.   


ТО ЛИ машины начали носиться по улицам с запредельно-боевиковыми скоростями, то ли еще что, но убыль населения через то весьма ощутимая. Лишаются жизней под колесами автомобилей, отправляются на тот свет в результате катастроф, которые только в кино смотрятся столь эффектно: авто совершает тройное сальто, а каскадеру хоть бы что. В жизни все куда мрачнее. И не дай вам Бог попасть в ДТП. Или чтобы кто-то из ваших родных и близких стал вольной или невольной жертвой прогресса, приведшего нас к тому, что от конной тяги мы перешли к паровому поршню, а от него — к двигателю внутреннего сгорания. Статистика свидетельствует: «железный поток» на колесах ежегодно уносит немало жизней. Так, по данным Новосибирского городского ГИБДД, в 97-м году по вине водителей погибло 74 человека, в 98-м — 87 человек. Ранено в 97-м — 886 человек, в 98-м — 936. По вине водителей, управлявших транспортным средством в нетрезвом состоянии, погибло в 97-м — 12 человек, в 98-м — 18.

Существует также статистика с формулировкой «по вине пешехода». И хотя по поводу этой самой «вины» бытует мнение, что пешеход всегда прав, так как все-таки он никак не может изувечить автомобиль, даже если разгонится до спринтерских скоростей, цифры, цифры... В 1997 году на улицах Новосибирска погибло «по вине пешеходов» 92 человека, в 98-м — 74. Ранено — в 97-м — 763 человека, в 98-м — 754. «По вине пешеходов в нетрезвом состоянии погибло в 97-м году — 19 человек, в 98-м году — 13 человек. Ранено — в 97-м — 102 человека, в 98-м — 105 человек. Самое страшное, конечно, когда под колесами гибнут дети. В 1997 году в Новосибирск на дорогах погибло 9 детей, в 98-м году опять 9. Ранено — в 97-м году — 236, в 98-м — 206.
Надеюсь, у читающих достанет воображения перевести названные цифры в человеко-гробы, больничные койко-места, нескончаемую вереницу «гаишных» разборок и судебных процессов.

Ну что ж! Может быть, это неизбежная плата за прогресс? Своеобразное жертвоприношение автомобилизацию нации, растащившей заводы для того, чтобы на уворованное понакупать блистательных авто? Может быть, это уже так вот и планировать каждый год — 9 детских смертей? Ну ничего ведь не попишешь! «Хозяин жизни» (а любой обзаведшийся мало-мальской «тачкой» мнит себя таковым) падает в «лайбу» — и несется, не разбирая светофоров и тротуаров, словно это скоростная автострада в штате Техас. Может быть, пущай уж они носятся — и в подпитии, и на трезвянку не где-нибудь на Ордынской трассе (там еще можно понять водителя, возомнившего себя Михаэлем Шумахером), а в центре города или на его окраине, где тоже людно?
Но стоит ли так скоро превращаться в столь безнадежных фаталистов?
Не лучше ли все-таки еще хоть немного побороться?
Так и рассудила жительница новосибирского Академгородка Тамара Григорьевна Синева, у которой случилось неисправимое горе: в ДТП погиб внук.
Никите Каракулову было 15 лет. С фотографии, которую бабушка принесла в редакцию, смотрит симпатичный парень. Как уж там вышло, но в тот роковой вечер Никита оказался в компании некоего В., владельца автомобиля ВАЗ. То ли что-то помогал ему чинить, то ли крышу гаража гудронить. Из гаража еще заезжали к некоей пятнадцатилетней подружке. (Самому В. — 36 лет.) По всему выходит В. выпил. И как его ни отговаривала юная Лолита-2 не пить, потому как все-таки «дядь Володе» предстояло вести машину, ковбой еще раз врезал по «виски с содовой». Никита, конечно, проявил явную неосторожность, сев в машину с нетрезвым водителем. Беда еще, видимо, в том, что в Академгородке слишком много бетонных столбов. А траектория движения автомобиля, управляемого подвыпившим лихачом всяко от прямой отклоняется к синусоиде. В результате... «04.10.98 года около 22 часов, — как изложено в решении суда, — водитель В., находясь в состоянии алкогольного опьянения, в нарушение п. 2.7 ПДД, запрещающего водителю управлять транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, управляя по доверенности технически исправным автомобилем марки ВАЗ... допустил наезд на световую опору».
Что же мог бы увидеть сторонний наблюдатель, прогуливавшийся по проспекту Лаврентьева (а зеваки в таких случаях появляются мгновенно)? А видеть можно было покачнувшийся бетонный столб, смятое «рыло автомобиля, суетящихся рядом. Понятно, через некоторое время прибыла машина с мигалкой, и начался какой-никакой анализ происшедшего.
Вот это самое прибытие на место бывает в последующем прямо-таки судьбоносным для всех, кто попал в ДТП. А картина была весьма не выигрышная для В. Сам он — ну прям как киношный каскадер — выбрался из смятой машины цел и невредим, но зато сидевший рядом с ним на переднем сиденьи Никита... травма головы, множественные резаные раны на лице, перелом нижней челюсти, кровоизлияния в мягкие ткани лба...» Никита был изувечен. И, быть может, только нетрезвое состояние державшего в руках руль В., могло быть хоть сколько-нибудь понятным объяснением того, что «ас», выворачивая руль за секунду до удара не отводил неминуемую смерть от себя. В общем, «Гастелло» из В. не вышло. Скончавшегося на месте Никиту, буквально изломанного в смявшейся железяке, похоронили, оплакав. А дальше началось самое странное. Человек погиб. А кто ж виновен? Фонарный столб? Или все-таки водитель, севший за руль в нетрезвом состоянии.
По всему выходит, что правоохранительные органы как-то не сильно поторопились «грузиться» такими проблемами.
Вообще-то уголовное дело вроде как должно возбуждаться по факту, без каких-либо ходатайств потерпевших. Однако в данном конкретном случае уголовное дело было возбуждено лишь 24 декабря, то есть спустя полтора с лишним месяца, после многократных походов бабушки и отца погибшего парня в прокуратуру Советского района.
Мотивировки волокитчиков были предельно просты: чего, мол, вы хотите? Парня не вернуть. А водитель... Пришлось Тамаре Григорьевне обратиться в вышестоящие инстанции.
«Уважаемая Тамара Григорьевна, — ответили инстанции, — Ваше сообщение в УВД Новосибирской области о несвоевременном возбуждении уголовного дела о дорожно-транспортном происшествии рассмотрено руководством.
Проведена служебная проверка, в ходе которой указываемый Вами факт нашел подтверждение. К лицам, допустившим волокиту, приняты меры воздействия. За нарушение правил дорожного движения, повлекших смерть человека, к уголовной ответственности по ст. 264 ч. 2 УК РФ привлечен гр-н В. Следственным управлением УВД даны указания о выполнении конкретных следственных действий.
Уголовное дело N 74386 находится в производстве СО Советского РУВД.
Заместитель начальника управления С. И. Щелкунов».
Итак. Бюрократическая машина заскрипела, но еще не завращалась. В ответ на «принятые» вышестоящими «меры» нижестоящие вопрошали: «Чего вы ходите? Ходите, жалуетесь генералу, в прокуратуру, работать мешаете...»
«Грозное» письмо вышестоящих ли повлияло, или то, что «неугомонная» Тамара Григорьевна дозвонилась до радийного «прямого эфира» и во всеуслышание рассказала о своей беде, но 21 января к дочери Тамары Григорьевны (т. е. маме Никиты) явился следователь. Начали «шить дело». То бишь сняли какие-никакие показания. Написали ИОК. Шестерня машины правосудия сдвинулась на один зубец. Сколько нужно времени, чтобы расследовать ДТП, в котором «фигуранты» — пьяный водитель, фонарный столб и погибший юноша? Неделю? Месяц? Год? Дело поступило в суд аж 27 апреля 1999 года. Иными словами — «не прошло и полгода».
Проворот бюрократической машины еще на один зубец: в суде Советского района начинается слушание дела. Оно назначено на 7 июня сего года. Затем объявлено, что заседание состоится 6 июля. Судебный «сервис» опять-таки удивил истицу (правда, кто-то из сильно юридически грамотных «кураторов» этого дела) объяснял Тамаре Григорьевне, что она отнюдь не потерпевшая. А потерпевшая — мать погибшего юноши. Любопытно, не правда ли? А по-моему, так потерпевшие и терпящие это медленное бюрократически-шестероночное колесование все мы. кому случается попадать в суды вот с этими «гибдэдэшными» разборками. Помните Чаплина, путешествующего между зубцами механизма, куда затянуло его за край штанины?
Какое же решение вынес в итоге самый гуманный (вот уж действительно!) суд в мире?
Вот выписка из приговора. «В. признать виновным по ч. 2 ст. 264 УК РФ и назначить наказание до 2-х лет лишения свободы с лишением права управлять транспортным средством в течение 3-х лет».
Казалось бы, — куда суровей. Два года «на нарах» за то, что въехал в столб по-пьяни и угробил пассажира? Но нюанс-то ведь в том, что решение как бы подогнано под недавно объявленную амнистию. Вот и пишет Тамара Григорьевна: «У меня возник вопрос, связанный с постановлением об амнистии. Вроде хорошо сделали, надо разгрузить тюрьмы от тех, кто совершил то, что можно исправить: трудом, материально. Но вот две статьи — 171 и 264(2). За незаконную порубку леса человек не подлежит амнистии (он мог заплатить, посадить деревья), а 264 — погиб человек по вине пьяного водителя — подлежит. Я обращалась не к одному юристу, сама пыталась разобраться в нашем законодательстве. Я уже никому не верю, так как с самого начала в нашем деле была ложь».
Ложь эта, как считает бабушка погибшего Никиты, прежде всего заключается в том, что скорость движения автомобиля, в котором погиб ее внук, не могла быть, как указано в следственных документах, 40—50 километров в час. Иначе чего бы так покосился столь крепкий столб? Попытки отработавшего свой гонорар адвоката, «смягчить вину» В. тем, что перед этим незадачливый лихач «вшился» — и вовсе обескуражили Тамару Григорьевну.
Любопытно, что в практике амнистирования до предела уже «замыленных» в суде дел с ДТП как бы произошел своеобразный «пиковый скачок» именно в июле. Еще одно дело (о чем мы, надеюсь, напишем подробнее) слушалось на днях в Центральном суде. О загадочной смерти Игоря Белоусова, родители которого, вот уже много лет «путешествуют» между шестернями судебной бюрократической машины, мы уже писали, и вот «итог» судебного разбирательства — амнистия водителя, который, вполне возможно, и не совершал наезда.
Видимо, меня не поймут автомобилисты. Но, говоря словами более философски смотрящего на вещи их же «собрата» — любителя быстрой езды О. Бендера — автомобиль — отнюдь «не роскошь, а средство...» Увы, это «средство» все чаще превращается в орудие для того, чтобы давить детей, сбивать трезвых и пьяных. Мчащийся по центру или окраине города автомобиль уже превращается в своеобразную страшилку. Пришедшая со своей бедой в редакцию Тамара Григорьевна припомнила еще два совсем свежих случая гибели людей под колесами. «Консервные банки» на колесах не щадят ни старых, ни малых. Только что в поселке Кирова , что за Академгородком, похоронили женщину, мать нескольких детей, погибшую на Бердском шоссе. В Академгородке же маленькая девочка выбежала на дорогу, и произошло то, что что неизбежно должно было произойти...
А вот где-нибудь на Кипре, стоит только пешеходу сделать движение в сторону проезжей части, как поток машин замирает. И улыбающиеся водители кивают зазевавшемуся туристу: проходи, мол...

1998 г. "Вечерний Новосибирск"