Гаишник

      Я шёл в торгово-развлекательный центр. Название не буду упоминать. Так как слово это после захвата у нас власти националистами всегда произношу с трудом и даже с внутренней гримасой – настолько сей набор букв мне противен. Да и не об этом хочу сейчас поведать.
      Так вот. С некоторых пор стал замечать, что на перекрёстке двух проспектов где-то с часиков десяти до четырнадцати часов всегда почему-то необычно многолюдно. И именно в этом месте. Не то, чтобы людей что-то специально влекло сюда (какие-нибудь популярные торговые точки, например). Стоят себе неподалёку от пешеходного перехода. Раз так прошёл, в другой день. Что за чёрт, вплоть до того, что обходить приходится стоящих по одному, по двое, по трое – парни и девушки, мужчины и женщины, кто с детьми. Стоят себе у дороги и не переходят, и не уходят, и как-то тепло улыбаются.
      И сегодня я не выдержал и буркнул какому-то мужчине:
      — Да что вы здесь всё время скапливаетесь? Стоять больше негде или как?
      — А вон, посмотрите! Гаишник!
      Гаишник – для меня это человек казённый. Я обернулся и поискал глазами на проезжей части сотрудника госавтоинспекции в форме. Однако не нашёл никого, кто подходил бы под это определение. И я вопрошающе глянул в лицо мужчине снова, проследил за его взглядом. Он смотрел на огромного беспородного рыжего пса, лежащего у самой кромки дороги. Было жарко, большой розовый язык свисал слева из пасти. Казалось, его ничего не привлекает, ему просто жарко. Были видны белые клыки молодой сильной дворняги. Такому под злую пасть лучше не попадаться. Веки чёрных глаз полуприкрыты от ярко светившего солнца.
      Тут замечаю, что за этим псом как раз и наблюдают все стоящие. Стал смотреть за ним и я.
      В этом месте для перехода горел красный сигнал светофора и мимо по проспекту, проскочив перекрёсток, мчались, набирая скорость машины. Пёс был ко всему равнодушен. Это машины, в них люди, у них свои дела, у этого пса – свои.
      Но вот светофор выдал предупреждающий жёлтый сигнал (глаза собаки чуть дрогнули и распахнулись шире) и, спустя пару секунд, зажглись огоньки: красный для машин и зелёный для пешеходов. Скрипнули тормоза, пара авто, хотя и проскочили перекрёсток, всё же остановились, чтобы уступить дорогу пешеходам, для которых горел зелёный сигнал. Но шофер одной машины был из лихачей и не хотел тратить время на каких-то там шляп. Игнорируя правила уличного движения, да ещё зло просигналив, требуя себе дорогу, он дал газ и, распугивая людей, поехал мимо. Пёс, гневно рыкнув, подскакивает и, облаивая, по-видимому, матерно, кидается за нарушителем правил дорожного движения. Метров двести, набирая скорость, несётся вровень с автомобилем, продолжая костить незадачливого шофера самыми последними собачьими словами.
      Проведя таким образом воспитательную работу и решив, что всё, что можно, он ему высказал, медленно останавливается, смотрит на дорогу, нет ли другого нарушителя, тоже проехавшего на красный свет и не уступивший дорогу пешеходам, и убедившись, что никого другого облаять-повоспитывать не надо, не спеша, идёт на своё место. И под многочисленные одобрения и хвалебные слова зрителей ложится на своё место и снова начинает наблюдать за уличным движением. До следующего лихача.
      И так не пропускает ни одного нарушителя! Ни одного! Как он их ненавидел! Наверное, если бы он мог, то точно б покусал!
      Наблюдать за этим стражем уличного порядка было настолько интересно, что я, на время позабыв о всех своих делах, минут двадцать просто следил за собакой. Я пытался элементарно понять, как своим собачьим умом он ухватил, что после загорания зелёного сигнала светофора здесь должны идти люди, а машины обязаны их пропускать?
      Примечательно, что к пешеходам, перебегающим проспект в этом месте на красный свет, псина-гаишник относится более лояльно. Он что-то там тихо рычал, будто про себя, и отворачивался, чтобы люди не поняли, что он видит и это нарушение, но считает ниже своего достоинства делать им замечание.
      Надо ли говорить, что эта рыжая собака всегда пользовалась повышенным вниманием зрителей и была накормлена всякими вкусностями.
      Потому-то здесь всегда непривычно многолюдно – такую картинку не везде понаблюдаешь. И сердце наполняется теплом и добротой, когда видишь столь умного, наблюдательного и даже в какой-то мере принципиального «брата нашего меньшего», добровольно взявшего себе за труд разъяснять неграмотным водителям, как сильно они не правы, когда проезжают на красный сигнал светофора...
       «Гаишник» нёс свою службу в сухую хорошую погоду в строго определённое время – с десяти до четырнадцати часов. В два часа дня он поднимался и, как бы не хотя, шёл по своим собачьим делам. Чтобы появиться на следующий день на этом перекрёстке именно к десяти часам. Как он определял эти десять утра и два часа дня – это тоже было верхом моего непонимания.
      ...В тот день домой я шёл с повышенным настроением. И думал: если беспородная дворняга так легко поняла и ухватила правила дорожного движения, то почему же мы, люди, считающие себя верхом природы и ума, несёмся, не взирая на запрещающие сигналы светофора и действующие законы?
      Ведь без порядка, устанавливаемого правилами, положениями и зконами не то, что улицу переходить, – жить опасно!..