2. Преподаватели консерватории

                На фото орган, хор дирижёрско-хорового факультета  и симфонический
                филармонический оркестр. Концерт в большом зале Консерватории.
               
Продолжение. Начало в "Музыкальная столица Сибири. Новосибирск".
               
        Однажды меня остановил  Мусин С.К.и сообщил мне о том, что он не может выполнить просьбу: Эйдинова С.Г. взять меня в свой класс по дирижированию. Меня это слегка удивило и расстроило одновременно, так как, с одной стороны, я не ожидала такого сюрприза вообще, с другой, - я хотела бы учиться в классе преподавателя с опытом и знаниями. Однако, причина заключалось  в  следующем.
               
        На все отделения консерватории поступали абитуриенты отовсюду, в том числе и те, кто не прошли в территориально близкие для них консерватории: из Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы.... На дирижёрско-хоровой факультет тогда поступала Белла Абрамова из Одессы.

        В Одесскую консу* её не приняли и посоветовали поехать сюда, в Новосибирск, по дружеской договорённости её преподавателя с Мусиным С.К. Поскольку у профессора есть оплачиваемая квота на количество студентов в классе, то я уже в неё не входила,  потому что раньше он взял в класс эту Беллу.

        Она, видимо, приехала сюда, к тому же, и не с пустыми руками...
Это было заметно по её поведению. Она чувствовала себя в вузе хозяйкой. Совсем уморительными в классе сольфеджио были эпизоды, когда она после неудовлетворительного ответа, темпераментно и громко доказывала всем, что в училище у неё были одни пятёрки, и что слышит она всё «на раз», диктанты она пишет, что семечки лузгает и т.д. и т.п.

        На вид она, будучи восемнадцатилетней, сходила за даму лет 25, с её полнотой, ростом выше среднего и  безапелляционной манерой поведения. Думаю, Мусину С.К., её преподавателю, не раз было неловко за неё. В конце-концов, она была отчислена  за неуспеваемость.

        Карягина Н.А. – заведующая кафедрой, -  давно знала заведующего хоровым отделением Абаканского музыкального училища Мартынова Валерия Сергеевича, человека во многом положительного и талантливого, с отличием окончившего музыкальное училище как пианист и теоретик и затем так же с отличием окончившего дирижёрско-хоровой факультет Московской консерватории.

        Занимался композицией, создал, в том числе, кантату для хора , исполненную учебным хором Абаканского музыкального училища; отлично читал с листа любой клавир* и ноты фортепианного репертуара.

        Кафедра хорового дирижирования тогда ещё формировалась , и был дефицит в преподавательских кадрах. Нина Алексеевна пригласила двоих выпускниц из Москвы, Гордейчук  Н.Н. и  Хошабову М.Г. и  Мартынова В.С.

        Среди  преподавателей-москвичей  выделялся, прибывший годом раньше,  Гримович  Л. Б., который неплохо показывал голосом, применял вокальную методику, «по-своему» её интерпретируя, был весьма «своеобразным» дирижером, и имел «пробивной» характер.

        В Москве он учился у известного в хоровом мире педагога и руководителя одного из государственных хоров. Гримович Л.Б. очень хотел взять хоровой класс  в  свои руки. И тут мы, первокурсники, впервые столкнулись с человеческой нечистоплотностью.

        Лев Борисович хотел стать руководителем хора, во что бы то ни стало. Вступив в сговор со студентами своего класса, он составил письмо в ректорат, очерняющее работу преподавателя Маринюка С.Н., управлявшего хоровым классом, и,  с помощью  студентов Гримовича Л.Б., пошла работа по сбору подписей под письмом среди студентов факультета. Они (организаторы) подходили ко всем  и уговаривали поставить свою подпись, мотивируя это обозначенными в письме причинами.

        В том числе, они подошли и к нам, первокурсникам. Я подписать письмо отказалась. Для меня сам факт существования такого письма был дикостью.

        Но Лев Борисович все-таки стал во главе хора, потому что были и подписавшие это письмо. В первую очередь, студенты самого Гримовича Л.Б
               
        Маринюк С.Н. счел невозможным стоять у хора, определенная часть которого его предала. Заведующая кафедрой и декан в этой истории заняли нейтральную позицию.
 
        Так студенты были ввергнуты в неблаговидную педагогическую аферу. И какой же урок нравственности в человеческих взаимоотношениях  был им преподан! Организацией всего этого процесса занималась небольшая часть студентов  под руководством Гримовича Л.Б.

        По заимствованной у своего учителя системе Гримович Л.Б. поделил хор на четверки. Главный в четверке, главный в хоровой партии, - из них был составлен совет хора.
        В этот совет вошла и я, как «председатель» четверки. Моя персона получила оценку как  студентки с вокальными «понятиями» («У Вас хороший вокальный слух», - было сказано мне), своим тембром благоприятно окрашивающая альтовую партию; как человек  принципиальный и стойкий.

        Структура хора, вокальные принципы в работе,  психологическое давление, - все это приводило, мне казалось, в лёгкое недоумение некоторых преподавателей, имевших массу  профессиональных достоинств, которых явно не хватало Гримовичу Л.Б.

        Всю интеллектуальную, человеческую и хоровую школу я прошла в г. Магнитогорске, поэтому многое не могла принять. Гримович Л.Б. видел это, но за инакомыслие не преследовал, более того, предпринимал попытки опосредованно, через своих учеников, привлечь меня на свою сторону.

        Благодаря своей энергии, приобретённым у своего учителя навыкам хоровой работы и имевшемуся от природы голосу, Гримовичу Л.Б  за четыре года удалось подготовить  к исполнению со студенческим хором приличную программу.
 
        Были поставлены: оратория сибирского композитора А.Мурова «Бессонница века», исполненная с Новосибирским филармоническим оркестром под управлением его дирижёра А.М. Каца,

«Свадебка» И. Стравинского, месса  До-мажор Бетховена, месса Шуберта Фа-мажор, Regina celi и месса Соль-мажор Моцарта, хоровой концерт В. Салманова «Лебёдушка» и несколько произведений а капелла русских и современных композиторов.

        Моим преподавателем по специальности стал Мартынов Валерий Сергеевич, выходец из Московской школы. Он хорошо владел техникой дирижирования, за роялем мог читать с листа любые ноты, хороший теоретик, аналитик, занимался композицией, внимательный, скромный человек, покорявший силой характера, честностью, принцпиальностью.
               
        Он так же сожалел о том, что вокальной стороне хорового дела в
Московской консерватории не придавалось должного значения. Он посещал уроки вокалистов, чтобы совершенствоваться в этой области.

        В дальнейшем я не однажды не пожалела, что попала к нему в класс, поскольку его отличала ещё и новизна подачи и решения профессиональных задач, чего в какой-то степени был уже лишён Мусин С.К. в связи с возрастом.

        Много лет Мартынов В.С. успешно руководил студенческим хором Новосибирского железнодорожного института, с которым почти ежегодно выезжал с концертами по восточно-сибирской и западно-сибирской железным дорогам.

                Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2010/12/07/542