Затерянные в джунглях

               
     Корабль медленно, как бы нехотя, оторвался от космостанции Гея-3, расположенной на орбите Плутона.
   - Сегодня наш "Бедуин" что-то не в форме, - отвернулся Алек от экранов. - Трясётся, будто древняя телега по булыжной мостовой.
   - Ничего, как-нибудь доберёмся до нашей Беты, - отозвался Роберт. - Выгрузимся и дадим тамошним ребятам подлатать его.
   - Надеюсь. А до той поры пойду-ка я посплю.
   - Да, пора идти в капсулу. Через полчаса  перевожу корабль на режим Ламберта и присоединяюсъ к тебе.
     На пульте управления один за другим зажигались оранжевые огоньки автоматики. "Бедуин", старый заслуженный космический ветеран, мчался по заданной кривой Гея-3  -  Бета Лебедя.
     Роберт последний раз взглянул на приборы. По их показаниям корабль находился далеко за пределами Солнечной системы. Через десять минут последует серия рывков в режиме Ламберта, благодаря которым звездолёт может достигнуть,  если понадобится, любой звёздной системы в радиусе миллиарда световых лет за сравнительно короткий промежуток времени. В период свёртывания пространства - в этом и заключался знаменитый режим Ламберта - астронавтам полагалось спать в специально оборудованных двухместных капсулах под бдительным надзором автоматов. Туда Роберт и направился. В капсуле уже спал Алек. Задраив люк, Роберт улёгся на соседнее ложе и закрыл глаза.


     Оба астронавта проснулись одновременно от пронзительного свиста тревоги. Капсула подрагивала. Они бросились к единственному иллюминатору - и тут же отпрянули. Внизу, насколько позволял обзор, повсюду расстилался сплошной облачный покров.
   - Странно, - прознёс Алек, - мы катапультировались. Почему же автоматика разбудила нас только в атмосфере планеты? Да и что это за планета, в конце концов?
 - Действительно странно. - Роберт с силой потёр лоб. - Капсула катапультируется в самых крайних случаях, когда пребывание на корабле опасно для жизни. Что же с ним произошло?
   - Недаром нашего "Бедуина" трясло на взлёте, как в лихорадке, - помолчав, добавил он. - Хорошо ещё, если нас выкинуло на обитаемую планету. Помогут хоть вернуться на базу.
   - Роб, а ты не помнишь, кстати, сколько в этом созвездии обитаемых планет?
   - А ты уверен, что нас занесло в Бета Лебедя? Хотя..., - задумчиво произнёс Роберт, - «Бедуин» должен был лететь только в заданном направлении, пусть даже по инерции в случае поломки. Не мог же он сам изменить курс, - Роберт пожал плечами.
   - Кто знает! Что-то ведь произошло на корабле, иначе мы не болтались бы неизвестно где.
   - Погоди! - командир прилип к иллюминатору. - Гаданием займёмся позже.


   - Там-м-м, там-там-та, там-м! - разнеслось поляне. Вокруг неподвижно лежащей обнажённой женщины закрутился шаман, громко и ритмично ударяя в бубен. Украшения и талисманы при каждом прыжке хозяина подпрыгивали и соударялись, создавая своеобразный музыкальный аккомпанемент. На поляне собралась добрая половина племени, с любопытством наблюдая за лечением больной. Их смуглые тела были слегка прикрыты пушистыми длинными листьями, некоторые и вовсе были голыми; спутанные чёрные волосы спадали на покатые лбы и широкие плечи, брови почти срастались на переносице.
     Шаман в экстазе метался вокруг женщины. Глаза его помутнели, изо рта показалась пена. Вскоре он в изнеможении рухнул около больной и затих. В тот же миг попадали и его соплеменники, каждый молился про себя за несчастную.
   - Ой-е-е! - с ужасом в голосе закричал один из них, случайно подняв голову. Сверху надвигалось странное, невиданное доселе шарообразное чудовище. Его светящийся глаз был нацелен прямо в оцепеневшую от страха толпу. Чудовище, спускавшееся с неба, неожиданно зашипело и на мгновение повисло в воздухе. До него можно было бы дотронуться вытянутой рукой, если бы нашёлся такой смельчак. Впрочем, какой там смельчак! Чудовище ещё не успело примять траву на круглой поляне, как перепуганные люди что было сил бежали от страшного места. Больную женщину они оставили. Она пыталась привстать, не в силах даже ползти, и в отчаянии протягивала руки в ту сторону, куда исчезли её сородичи.

               
     Алек и Роберт, не отрываясь, глядели в иллюминатор. Поляна, которую столь внезапно покинули дикари и на которую астронавты решили приземлить¬ся, была чуть ли не единственным просветом в море джунглей. Роберт включил внешние локаторы, и тут же в капсулу со звоном ворвались звуки первобыт¬ной планеты. Вдали голосисто и настойчиво стреко¬тал и заливался неведомый певец, мимо капсулы не¬торопливо прошлёпало какое-то животное, отдуваясь и пыхтя.
     Под налетевшим порывом ветра деревья угрожающе зашумели, зашуршали листвой. Женщина, оставшаяся на поляне в одиночестве, зябко поёжилась. Почти смирившаяся с тем, что может произойти, она тихо и печально смотрела на капсулу, но в глазах её можно было угадать ужас перед страшным пришельцем с неба и мольбу о пощаде. Оба землянина с волнением наблюдали за впервые увиденным ими так близко разумным обитетелем этой планеты.
     Алек подтолкнул Роберта локтем:
   - Смотри-ка, она почти такая же, как мы. Ну-у, нам везёт! Хорошо, что нас не выбросило на планету типа Психеи, где разум утвердился, лишь в мозгах водяных драконов.
     Зуммер анализатора, закончившего свою ра¬боту, прервал его. Алек нетерпеливо подбежал к нему и вслух зачитал выданную информацию по со¬ставу атмосферы планеты.
   - Слушай, командир, а воздух-то на этой чудо-планете совсем, как земной, кислорода только чуть побольше.
   - Считай, нам ещё раз повезло. Жить здесь можно сколько угодно лет.
   - Не хочешь ли ты сказать, что мы никогда больше не попадём домой, на Землю? – тоскливо прошептал Алек враз побледневшими губами.
   - Увы. Ну посуди сам: капсула, как известно, не приспособлена к рывкам в межзвёздном пространстве, а отсюда до Земли неизвестно сколько парсеков.
     Алек сел и в отчаянии обхватил руками голо¬ву.
   - Да не расстраивайся ты так! - утешал его Роберт, хотя сердце у него тоже защемило. – А если бы тебя действительно выбросило на Психею или, ещё хуже, на Пандору? Ты помнишь Пандору?
     Алек помнил. Там остался его отец, вечная его боль; там чуть было не остался он сам. Ядовитая атмосфера, едкие красно-синие туманы, жара, от которой плавились мозги в шлеме скафандра; страшное давление, прижимающее к земле - это ещё не все "прелести" Пандоры. В её многочисленных кипящих ручьях, мутных от вулканического пепла, водились огромные амёбообразные существа. В красные сумерки они вылетали, из воды; почти невидимые, они неслышно подкрадывались к жертве, не успевшей до сумерек спрятаться в на¬дёжном укрытии, убивали её ультразвуком и обволакивали. По завершении пищеварительного процесса амёба небрежно отбрасывала неорганику, если таковая была на жертве, и исчезала. Проклятая протоплазма поглотила его отца, а он, шедший следом за ним на расстоянии метра, остался жив.
   - Ладно, - кивнул Алек, с трудом отгоняя мысли о мрачной планете, - что будем делать, командир?
   - Как что? По-моему, мы слишком засиделись в нашей капсуле, осколке бедного "Бедуина". Самое время размять ноги, да и женщине помочь надо.
     Алек молчал.
   - Ты что, не согласен со мной?
   - Не в том дело. Помочь мы, конечно, должны, но наши благородные намерения могут быть неверно поняты.
   - Кем? Аборигенами, что ли? Да их тут не осталось в радиусе десяти километров.
   - Не уверен. У меня такое чувство, что за на¬ми внимательно наблюдают.
   - В любом случае нам рано или поздно придётся выйти из капсулы, так что отсиживаться в ней не имеет смысла.
   - А, будь что будет! - махнул Алек рукой.
     Воздух незнакомой планеты сразу же окутал их густыми испарениями влажной тёплой земли, ароматами неведомых трав и цветов.
   - Благодать-то какая! - Алек блаженно зажмурился и глубоко вдохнул густой аромат, стараясь вобрать его в себя как можно больше. - Поваляться бы сейчас на травке.
   - Успеешь ещё поваляться, лучше помоги мне! - Роберт стоял, склонившись над потерявшей сознание женщиной.
   - У неё, оказывается, парализованы ноги, - кивнул он на больную. - Её бы в больницу. Там лекарства, врачи, а мы что? Мы ей помочь в не в силах. А вот временно взбодрить её можно. Тащи-ка сюда аптечку, хочу внутривенно ввести раствор Виты. И, пожалуйста, побыстрее! Что-то разонравилась мне эта тишина в лесу.
     Алек через минуту вернулся. Роберт встал на колени, быстро наложил жгут на руку женщины, тщательно протёр место укола спиртом и вонзил шприц в ясно обозначившуюся вену на сгибе локтя. Алек считал пульс. Оба настолько увлеклись, что не слышали, как гнетущая тишина в лесу сменилась неясными шорохами. Что-то стремительно просвистело мимо уха Алека. Перед ним, прямо у ног Роберта, воткнулась в землю стрела, слегка подрагивая хвостовым оперением. Алек мгновенно оглянулся и тут же вскочил на ноги. Вся поляна была заполнена малорослыми раскрашенными аборигенами. Они выглядели достаточно впечатляюще, чтобы почувствовать всю опасность ситуации.
   - О Господи, - прошептал Алек. - Роб!
   - Да-да, одну минуту! Иди к капсуле, я тебя догоню, - не поднимая головы, отозвался Роберт.
   - Какая капсула?! Оглянись!
     Роберт медленно выпрямился. Заходящее солнце красными отблесками легло на неприветливые лица туземцев, угрожающе выставивших вперёд натянутые доотказа тетивы лук со стрелами, готовыми в ту же секунду поразить цель, и довольно увесистые копья.
   - Н-да, - выдавил из себя Роберт. - Вот так встреча!
     По знаку ярко разукрашенного седого воина несколько туземцев кинулись к землянам и проворно оплели их сетью гибких лиан, оставив свободными только ноги. Ошеломлённые, Алек и Роберт не сопротивлялись.
     Увлекаемые дикарями, незадачливые покорители космических трасс шли по лесной тропинке вглубь сумрачных джунглей. Остро и одуряюще пахло зверьём, прелой тёплой сыростью. Сверху падали редкие тяжёлые капли. Под ногами что-то копошилось, пищало, разбегалось в стороны. Один из сопровожающих пленников туземец нёс плотно закрытую корзину, в которой тоже что-то шебуршало и попискивало.
   - Как пить дать, зажарят на костре и оъедят, - Алек нервно хихикнул.
   - Может, и не зажарят. Я слышал, некоторые из диких любят есть человечину сырой. От ещё живой жертвы постепенно отъедаются руки, ноги, отрезается филейная часть и так далее.
   - Они что, садисты? - содрогнулся Алек.
   - Нет, просто они убеждены, что когда человек испытывает смертельный ужас и боль, его мясо становится мягче и вкусней.
   - Утешил ты меня, Роберт, нечего сказать!
   - Чем богаты! - Алек вздохнул. - Да ты не волнуйся, я ведь только шучу.
               

     Шли долго. Зеленоватая тьма джунглей сгустилась до синевы. Вокруг целыми полчищами летали удивительные жуки-светлячки. Вдоль их туловища ярко светились зелёные огоньки, на голове пламенела красная лампочка. Временами то один из них, то другой с размаху стукался об лоб пленников.
     Неожиданно позади, за деревьями, раздался громкий хлопок и перед глазами замелькали чёрные мушки. Туземцы ускорили шаг, почти побежали. Прямо перед ними надломился и упал на тропу громадный гриб, напоминающий тыкву, и тут же с оглушительным треском взорвался. Из гриба пoвалил густой чёрный дым. Туземцы, непрестанно чихая и утирая ручьём бегущие из покрасневших глаз слёзы, сгрудились. Роберт и Алек тоже расчихались и раскашлялись, изо всех сил тряся головами, пытаясь хоть немного сбросить слёзы с глаз.
     Сквозь их едкую пелену они увидели, как туземцы засуетились. Выкрикнув несколько фраз, приставленный к ним коренастый туземец дёрнул землян за опутывавшие их лианы и пинками заставил обоих бежать впрёд.
     Вскоре слёзы просохли, и земляне увидели прямо перед собой светлое пульсирующее пятно на фоне совсем чёрных джунглей. Пятно быстро увеличивалось в размерах. Стало видно, что это костёр, ярко освещавший небольшую поляну. Вокруг костра сновали полуголые дикари. Группа остановилась. Тотчас с весёлым визгом подскочили чумазые ребятишки. Они с любопытством дотронулись было до двух чужаков, но от гортанного крика старшего испуганно отпрянули. Туземец, всю дорогу несший корзину, осторожно подал её одному из соплеменников. Тот аккуратно поставил её на землю у костра и открыл. Алек стоял почти рядом и наблюдал, как дикарь осторожно выуживал из корзины одну за другой маленьких чёрных лягушек и нанизывал их на длинную острую палочку, словно бусинки на нитку.
   - Они, кажется, готовят нам славное угощение, - вполголоса пробормотал озадаченный Алек.
     Тем временем повар поднёс палочку с ещё трепыхавшимися лягушками к горячей головёшке. От жара их кожица лопнула, и на ней появились мелкие белые капельки. Повар что-то крикнул в темноту, и несколько ребятишек быстро подтащили к нему оперённые стрелы, целые охапки стрел. Повар, а скорее охотник, поочерёдно прикладывал к белым капелькам кончики стрел, осторожно откладывая обработанные стрелы в сторону. Крайнюю лягушку он спихнул в костёр, и принялся обрабатывать стрелы в каплях следующей лягушки.
   - Несомненно, это яд, но хотел бы я знать, как они считают. На каждую лягушку приходится ровно по 50 стрел, - продолжал бормотать Алек.
     Роберт молча пожал плечами.
    

     Стойбище постепенно затихало. К ним подошли двое полуголых туземцев с копьями наперевес. Один из них ударами ножа освободил их из лианового плена и знаками показал, что пленникам следует взобраться на стоящее рядом высокое широченное дерево и сидеть в гнезде, которое чернело в мощных ветвях дерева в четырёх-пяти метрах над землёй. Они недоумённо посмотрели друг на друга, но молча подчинились приказу.
     На дереве рядом с гнездом висел ... фонарь. По дороге к гнезду они с любопытством рассмотрели его. Фонарём оказался прозрачный и тонкостенный, заполненный воздухом сосуд, по форме напоминающий бычий пузырь. В нём перепархивало множество уже знакомых им светлячков.
     Забираться на дерево было удивительно легко, и через пару минут оба сидели на корточках в просторном прочном гнезде, как две взъерошенные птицы. Алек взглянул на друга и расхохотался.
   - Тише ты, - замахал тот руками. – Посмотри лучше на себя, коршун мой ненаглядный.
     Алек молча давился смехом, тихо взбулькивая время от времени.
   - Да хватит тебе! – рассердился Роберт и дал ему хорошего тумака. - Того и гляди, наши часовые тоже залезут сюда, чтобы посмотреть, чем это мы тут занимаемся. Ты этого, что ли, хочешь?
   - Молчу, молчу, - примиряюще произнёс Алек. Помолчав, он добавил: - А тебе не кажется, что дикари положили нас в своего рода кладовку, на верхнюю полку, чтобы, не дай бог, зверьё не попортило до утра их завтрак, а?
   - Болтун ты! А на твой вопрос отвечу так: не кажется! Я заметил уйму таких гнёзд на деревьях. Видно, это их спальни. Но если моё предположение верно - значит, по ночам здесь шатаются нежелательные гости, - Роберт оборвал себя. - Ладно, давай спать. Утром узнаем, что к чему.
     С этими словами он вытянулся в гнезде во весь рост и повернулся набок. Алек тоже лёг и уставился в небо. Собственно, неба не было, а были густые-прегустые ветви, плотно закрывающие небо. Наверху кто-то чихнул и тяжело заворочался. На лицо посыпался мусор,
   - Тьфу, нелёгкая! - сплюнул щепкой Алек. - Оказывается, мы спим в многоэтажном доме, причём на его нижнем этаже.
     Роберт не отозвался. Тогда Алек тоже повернулся набок и затих. Уже сквозь сон он услышал шуршание и тяжёлые шаги. Потом раздался такой страшный рёв, что сон мигом слетел с него.
   - Да что же это? - Он толкнул в бок командира, но тот уже привстал со своего жёсткого ложа.
     В свете фонарей на поляне у потухшего костра неуклюже топталось странное коротконогое животное величиной с хорошего быка. Его редкая короткая шерсть стояла дыбом. Зверь усиленно нюхал воздух, затем неторопливо, с ленцой, повернулся в их сторону. На передних лапах блеснули серповидные когти, глаза разгорались хищным огнём.
   - Это же мегатерий, гигантский ленивец, - прошептал Алек. - Когда-то такие тоже водились на Земле, в эпоху плейстоцена.
   - Откуда ты знаешь? - удивился Роберт.
   - Я в школе интересовался фауной и флорой тех времён. Видишь, пригодилось на практике проверить свои знания. Кстати, его шкура для стрел и даже пуль неуязвима.
   - Очень мило! А на дерево он взобраться может?
   - Увы! Днём он любит отсыпаться именно на деревьях.
   - И ты об этом так спокойно говоришь? Надо же что-то делать!
   - Не волнуйся, командир. Эти мегатерии безобидны. Едят только листья и траву.
   - Да, земные. А эти?
   - Будем надеяться, что и эти. Кстати, где наши часовые? - Алек по пояс высунулся из гнезда и всмотрелся в темноту. - Сидят у дерева на земле.
   - Ну, значит, действительно безобидны. Раз аборигены не убегают...
   - Э-э, да они, кажется, спят. Я их разбужу.
   - Не стоит. Посмотри, наш мегатерий уже уходит.
     Зверь, шурша когтями по траве, и в самом деле уходил, переваливаясь с боку на бок. Напоследок он издал ещё один короткий недовольный вопль с переходом в рычание, и снова всё затихло.
     Перед тем, как улечься обратно в гнездо, он перевёл взгляд на часовых и изумился. Да, они спали, но как! Мягкими взмахами широких крыльев их убаюкивала пара крупных летучих мышей.
   - Вот это да! - вырвалось у Алека. - Ты только посмотри, как их красиво усыпляют. Наверное, тут специально дрессируют летучих мышей, чтобы легче отходилось ко сну. Нам бы сюда парочку!
   - Чепуха! И вообще, я предпочитаю естественность, без всяких там мышей. Представь себе: я сплю, во сне мой рот невзначай открывается, бывает и такое, и вдруг эта милая мышка туда что-нибудь уронит или капнет ...
   - Фу, командир, нет в тебе поэтической жилки. Уронит, капнет .., - передразнил его Алек,
   - Ложись-ка лучше спать. Уже полночи минуло, а мы всё ещё мило беседуем. Утром нам понадобится ясная голова. Александр, ты понял?
   - Так точно, командир, понял. И всё же по¬ведение этих мышей мне не нравится.
   - Ты только что мечтал заполучить парочку.
   - Да ладно, не придирайся! Смотри-смотри... Нет, ты присмотрись к ним повнимательнее. Тебе не кажется, что это не простые мыши, а так называемые вампиры?
   - Ты ещё скажи: вурдалаки, лешие... Бред какой-то! И с места не сдвинусь. Я спать хочу!
     Алек бесцеремонно схватил Роберта за шиворот и с силой подтащил его к краю гнезда.
   - Ты меня извини, конечно, но дело серьёз¬ное.
     Роберт пробурчал что-то про себя, но тоже стал всматриваться в темноту под деревом, пронизываемую редкими лучиками от фонаря.
     Мыши бесшумно парили над часовыми, каждая над своим, время от времени приникая к ним.
   - Смотри на правого часового, - возбуждённо шептал Алек. - У него на руке видна ранка. Вон видишь, кровь течёт. Давно, кстати, течёт и по¬чему-то не сворачивается.
   - С чего ты взял, что это кровь?
   - Здесь, конечно, темно, и я могу ошибиться, но мне так кажется. Что ещё может течь из раны?
   - А вдруг ты ошибаешься? Мы их сейчас разбудим, а они разозлятся на нас, что потревожили их сон? Может, у них так принято? Вполне возможно, что это симбиоз.
   - Может или нет, а я их всё-таки разбужу. Скажу им, что иногда кричу во сне.
     Алек направил свой крик к подножию дерева, по те двое даже не дрогнули. Алек крикнул ещё раз, но с тем же результатом. Только в ветвях над ними закряхтели и заворочались.
   - Ну, что теперь делать? Придётся, видно, спускаться к ним.
   - Погоди, - Роберт на минуту задумался. - Сделаем так ...
     Он не успел досказать. Поблизости раздал¬ся оглушительный выстрел, как из пушки. Оглушённые, оба от неожиданности попадали на дно гнезда, заколебавшегося от взрывной волны.
   - Что за чёрт! Откуда здесь пушка? - бормотал Алек и яростно карабкался на верхний край гнезда.
     Роберт не отставал. Выглянув вниз, увидели, что летучие мыши исчезли, а двое часовых с воплями прыгали под деревом. Потом они постепенно успокоились и снова сели, зализывая ранки. Один из них быстро пересёк поляну и вернулся с большими листьями в руках. Один лист он отдал своему товарищу и примостился рядом.  До наблюдателей в гнезде донеслось чавканье. Пережёванную массу они сплёвывали в ладонь и её прижимали к ранкам.
     Воцарилась настороженная тишина, словно ни пушечного выстрела, ни криков не было. Слышен был лишь тихий шелест листьев под слабым ночным ветерком, да редкое тяжёлое шлёпанье капель по ним. Иногда из глубины джунглей доносились резкие крики и протяжные жаркие вздохи.
     Оба пленника снова улеглись на свои ложа из жёсткой плетёнки прутьев и долго молчали.
   - Что ты думаешь по этому поводу? – прервал молчание Роберт.
   - О вампирах, что ли? - отозвался Алек. - Я давно, ещё в детстве, читал про них, но думал, что это сказка. В книге они описывались довольно ярко и конкретно, поэтому мне запомнился механизм их поведения. Вернее, это только сейчас всплыло в моей памяти. Видишь ли, вампир - одна из разновидностей летучих мышей. Своими резцами, острыми   как бритва, он срезает у жертвы кусочек кожи. Потом кончиком языка, а он устроен у этих чудовищ наподобие тёрки, углубляет рану. Обычно, чтобы не разбудить спящего человека или зверя, вампир парит над ним и на лету слизывает струящуюся из раны кровь. Эта знакомая картина потому меня и насторожила, что она наложилась на подсознание с давней информацией.
     Алек помолчал.
   - Спящий, кстати, боли совсем не чувствует, - продолжил он. - Ведь в слюне вампиров содержится особое обезболивающее, так сказать, анестезирующее вещество и фермент, который не даёт крови свернуться. Но интересно, как повторяется природа! Можно подумать, что мы на древней Земле.
   - Спасибо за научную лекцию, Алек! - насмешливо протянул Роберт, перебив его. - Ты меня, конечно, убедил, что это были вампиры и что природа, как впрочем, и история, повторяется. Но я имел в виду пушечный выстрел, когда спросил тебя.
     Алек смутился.
   - Трудно сказать. Ведь нельзя даже подумать, что голые дикари со стрелами владеют пушкой.
   - А может, они её отняли у другого племени?
   - Ага, стрелами!
   - Ладно, как бы то ни было, сейчас мы это не узнаем. Давай всё-таки попытаемчя заснуть.
     Некоторое время они ещё ворочались в гнезде, устраиваясь поудобнее, и, наконец, уснули.


     Роберта разбудило весёлое щебетание тпиц в верхнем ярусе джунглей. К щебетанию примешивались протяжные жалобные звуки откуда-то снизу. Роберт прислушался. Не было сомнения – то стонал человек.
     Роберт медленно открыл глаза. Прямо перед ним высились ажурные переплетения из веточек, мха, лиан. Сквозь них проглядывалась зелёная сумрачность джунглей. Тело было противно-липким от жаркого пота. Приятная ночная прохлада уже сменилась на обволакивающую влажную жару. Он провёл рукой по лбу. Так это был не сон! Он действительно провёл эту жуткую ночь в гнезде, как ... как петух на насесте. Роберт невесело усмехнулся неудачному сравнению. Он снова прикрыл глаза, перевернулся на спину и, тяжело вздохнув, попытался припомнить события последних суток. Плен, мегатерий, пушка... какая пушка? Ах да! Очевидно, рядом обитают конгломерации более цивилизованных людей. Необходимо как можно скорее встретиться с ними, если к тому времени их не съедят дикари. Он вздогнул всем телом от такой перспективы и, окончательно открыв глаза, рывком сел. Гнездо заколыхалось.
   - Ну наконец-то! А я жду, жду... думал уже будить тебя, - встретил его радостный возглас Алека.
   - Да я давно проснулся. Доброе утро!
   - Доброе ли? Ведь что мы имеем? Невозможность возвращения на Землю, зато возможность быть заживо съеденными первобытным племенем; а если они отложат свою трапезу на завтра, то нас ожидает ещё одна ужасная ночь в ужасно жёстком гнезде, все косточки от него болят, к ноющим косточкам приплюсуй наши кошмарно заросшие и неумытые физиономии. К тому же кушать хочется.
   - Тебе бы всё шутить! Про пушку забыл, шутник?
   - Пушка... – посерьёзнел Алек, - пушка выпадает из стройного ряда моих рассуждений, просто не вписывается в них, но кушать всё-равно хочет¬ся. Может, это и не пушка была, а нечто грибоподобное.  Забыл, что ли, тот слезоточивый гриб на тропинке?
     Их утреннюю беседу довольно грубо прервали. Сквозь плетёное дно просунулся кончик копья и больно впился в ногу Алека. Над верхним краем гнезда появилась свирепая рожа дикаря с широко раздувающимися ноздрями.  Знаком он приказал им спуститься. Пленники повиновались. Тяжело спрыгнув с последней ветки на землю, они очутились в плотном кольце туземцев. Зло жестикулируя,  те чуть ли не тыкали им в глаза своими грязными пальцами.
   - Что они хотят от нас? - озираясь, спросил Алек.
   - Им, верно, тоже кушать захотелось, не нам одним, - нашёл в себе силы пошутить Роберт.
     Толпа вдруг замолчала, расступившись перед седобородым стариком с нанесёнными поперёк лица и туловища чёрно-белыми полосами и поперечной палочкой в широком носу. Обращаясь к пленникам, он сдержанно заговорил, гневно указывая на лежащего неподалёку туземца. Тот громко стонал, поглаживая свою посиневшую и раздувшуюся руку. Приглядевшись к нему, Алек узнал в туземце одного из ночных сторожей, на которых напали вампиры. Второй часовой, здоровый, сидел рядом и, как мог, успокаивал больного.
     Старик умолк, и тотчас толпа взорвалась всплеоком ненависти. Мужчины, женщины и даже дети угрожающе размахивали руками, плевались и всё больше сжимали кольцо вокруг двоих чужаков.
   - Они уверены, что мы - причина страданий их соплеменника, - шепнул Роберт и тут же получил укол копьём в спину. Он оглянулся. Позади стоял кипящий злостью плотный туземец, готовый в ту же секунду насадить его на копьё. Роберт медленно поднял руку, призывая к молчанию. К удивлению Алека, все замолчали. Старик вопросительно посмотрел на Роберта, и тот жестами попытался объяснить, что на часовых под деревом напали летучие мыши и что они, земляне, тут ни при чём. Он опустился на колени, тщательно разровнял и утоптал рукой свободный клочок земли и пальцем стал рисовать капсулу на большой поляне, рядом аптечку, путь от капсулы до их стойбища. Поочерёдно тыкая пальцем в то, что должно было изображать аптечку, в больного и в свою здоровую руку, Роберт старался добиться понимания.
     Кажется, это удалось. Один из молодых воинов с луком и стрелами, а может, то был охотник, подошёл к нарисованному и повторил жест, связывающий больного, свою здоровую руку и рисунок аптечки.
     Роберт кивнул: - Всё правильно!
     С разрешения седобородого - судя по всему, старик был вождём племени - юноша стремглав бросился по той тропке, по которой вчера вечером вели связанных пленников. Зелёная завеса величественных джунглей сомкнулась за ним.
     Поляна замерла в напряжённом молчании, ожидая возвращения юноши. Роберт взглянул на друга. Тот неунывающе подмигнул ему.
   - Всё будет в порядке, - одними губами прошептал Алек.
     Жидкие солнечные лучики покрасили его волосы в нежный салатовый цвет, будто окружающая природа признала его и заключила в свои ласковые объятия. Роберт заметил, что Алек тоже расматривает его, словно впервые видит, и понял, что мысли их совпали.
   - Ну что ж, раз природа нас признала, тем легче будет жить на здешней планете, - подумал Роберт.

   
     Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем появился запыхавшийся туземец с долгожданной аптечкой в руках. Не взглянув на чужаков, он подбежал к вождю и хотел вручить ему странный предмет с красным крестиком, но тот направил его к Роберту. Роберт бережно принял аптечку и подошёл к больному. Встав на колени и посчитав тому пульс, он подозвал к себе Алека.
   - Сделай ему жгут, пожалуйста. Хочу ввести двойную Виту.
   - Что с ним? Что-нибудь серьёзное? - Алек быстро закручивал жгут на здоровой руке лежащего.
     Роберт, не торопясь, сделал укол.
   - Я думаю, началось заражение. В таком влажном и жарком климате любая рана может загнить, если тут же не обработать её. Хорошо, что у нас есть Вита. Это - чудодейственное средство.
   - Что, панацея от всех болезней?
   - Нет, не панацея. Напрасно иронизируешь! Про¬сто Вита мощно стимулирует иммунную систему организма и помогает преодолеть практически любую болезнь. Всё зависит от самого больного: от возраста, от желания выздороветь...
     Не вынимая из вены иголку, Роберт ловко насадил шприц с новым препаратом.
   - По идее, это должно быстро снять опухоль.
   - Всего лишь по идее, к сожалению, - заметил Алек.
   - Видишь ли, мы имеем дело не с земным органи¬змом. Я вообще не знаю, как он отреагирует на наши лекарства. Но у нас нет выбора. По крайней мере, Вита их не убивает. Помнишь ту женщину на поляне с парализованными ногами? Я заметил её среди туземцев. Она сидела позади тебя. Кстати, она была, пожалуй, единственной, кто не плевался и не кричал на нас.
   - Мы ещё не знаем отдалённых последствий этой Виты, - сказал Алек и обернулся, ища женщину глазами. Все туземцы казались на одно лицо, и Алек, не очень расстроившись от того, что не увидел её, отвернулся от застывшей толпы.
     Больной к тому времени уснул. Подошли для туземца и, подхватив его на руки, осторожно понесли в тенистую прохладу шалаша, положили на приготовленное ложе из широких мягких листьев и уселись рядом, отгоняя назойливых насекомых и напряжённо вглядываясь в его лицо.
   - Послушай, Роб, - спросил Алек, - А как же второй часовой? Ведь он тоже подвергся нападению вампира. Не мешало бы и его осмотреть.
     Роберт не успел ответить - из толпы, словно услышав Алека, нерешительно вышел туземец и направился к ним. Это был их второй часовой. Подойдя к Роберту, он склонил голову набок и молча ткнул грязным пальцем в маленькую ранку на шее.    
     Пленники переглянулись. Роберт внимательно осмотрел рану, но не обнаружил никаких признаков нагноения. Рана была чистая. На всякий случай он всё же тщательно продезинфицировал поле вокруг ранки и саму ранку и заклеил её бактерицидным пластырем. Туземец облегчённо вздохнул и благодарно посмотрел в глаза чужеземцу. Вождь что-то крикнул, и туземец, вздрогнув, попятился в расступившуюся толпу, которая продолжала настороженно молчать, время от времени поглядывая в сторону шалаша.
     Роберт и Алек переступали с ноги на ногу, не зная, на что решиться:  то ли пойти и проведать больного, то ли просто ждать милости или  гнева дикарей.
   - Опухоль начнёт спадать часа через два-три, - шепнул Роберт. - Я сяду, пожалуй. Что-то ноги меня не держат. - Он тяжело опустился на траву.
   - Это от голода. У меня уже давно бурчит в животе. Посмотри, как тот волосатый абориген прислушивается. Им что! Они, небось, уже поели.
     Волосатый абориген, казалось, действительно прислушивался к немелодичному урчанию, приставляя ладони лодочкой к ушам, тоже волосатым.  Он так забавно вытягивал шею, пытаясь расшифровать странные звуки, что Роберт невольно улыбнулся.   
   - Садись же, - потянул он Алека за рукав. – В ногах правды нет.
     Но тот не сел, потому.что в этот момент прямо над их головой раздался раздирающий уши пушечный выстрел, и Алек, как подкошенный, рухнул в траву, зажав голову руками. У Роберта заложило в ушах, но, не обращая на это внимания, он бросился к другу и склонился над ним.
   - Алек, что с тобой? - отчаянно вскрикнул он. - Алек!
     Алек приподнял голову и недоумённо уста¬вился на своего командира.
   - Хм, - хмыкнул он. - Оказывается, меня не убило. Странно... Взрыв был, а где осколки? Ведь взорвалось буквально над головой.
     Он посмотрел наверх, словно надеялся найти в зелени ветвей и лиан ответ на свой вопрос. И он его там нашёл! Ошеломлённый увиденным, Алек так и замер с открытым ртом.
     В толстой коре дерева, под которым они находились, зияла рваная продольная трещина, которая расширялась на глазах. В глубине показался белый камбий, истекающий росистой влагой.
     - Вот тебе и пушка! Просто-напросто лопнула кора, вот и всё! - с унынием заключил Алек.
     Роберт поскучнел.
   - С чего бы ей лопаться? - спросил он с безразличием.
   - Здесь жарко и влажно, деревья быстро растут, а одеревеневшая оболочка, кора то есть, не успевает за столь бурным ростом, вот и лопается.
     Оба замолчали. Надежда на встречу с более ци¬вилизованным обществом рухнула. Единственно, что им осталось - как-то приспосабливаться к нравам пленившего их племени, если им позволят, конечно, остаться в живых.
     Нескончаемые минуты ползли, как черепахи по песку. Племя молчало, и в застывшей тишине говорили лишь джунгли. Красивые яркие птицы неустанно выводили свои замысловатые рулады, перепархивая с ветки на ветку, а то вдруг стайка маленьких обезьянок с верещанием и визгом проносилась по деревьям, ловко хватаясь за ветви и лианы руками, ногами и даже хвостами. В тёмной глубине джунглей громко хохотал какой-то зверь, словно издеваясь над глупыми людьми. Природа жила своей жизнью, и ей, в сущности, были безразличны судьбы копошащихся в её недрах странных человечков. Смерть одного из них мало её касалась. Но для обоих астронавтов свершившийся факт подписывал им  смертный приговор. И когда от шалаша послышался страшный вопль, пленники вздрогнули от предчувствия близкого конца. Роберт тут же вскочил на ноги, готовый бороться за себя и Алека до последней минуты. Алек встал рядом. Бежать было поздно - за спиной, по обе стороны от дерева, стояли двое туземцев с копьями наперевес. Да и куда, собственно, бежать?!..
     Разрисованный вождь уже стоял у шалаша и тихо переговаривался с наблюдавшими за больным туземцами. Вскоре он вернулся на поляну и с непроницаемым лицом направился к ожидавшим своей участи пленникам, по дороге приказав группе молодых людей следовать за ним. Те сняли стрелы с натянутых тетив и забросили луки за спину. Прихватив с собой искусно сплетённые из лиан и веток носилки, они вместе с вождём приблизились к пленникам и поставили носилки на землю. Вождь знаком велел пленникам сесть на них; те с недоумением подчинились и уселись, куда им было указано, для удобства скрестив ноги по-турецки. Туземцы с усилием подняли изрядно потяжелевшие носилки высоко над головой и медленно пошли вокруг поляны, в центре которой женщины развели костёр. Огонь вовсю полыхал над громадным каменным котлом, на три четверти заполненным водой. Остальные дикари, побросав оружие, со страшными ухмылками выстроились друг другу в затылок и пошли вокруг костра, пританцовывая и ритмично ударяя в ладоши.
   - Итак, по завершению круга почёта нас будто невзначай уронят в тот котёл и - прощай, белый свет! - пробормотал себе под нос заметно приунывший Алек.
     Роберт молчал.
   - Командир, отзовись! Не молчи! - Алек тихонько пихнул его локтем.
   - Погоди ты, - нетерпеливо дёрнулся Роберт. – Не мешай думать.
   - Так думай вслух! Одна голова - хорошо, а две - лучше, не правда ли? - обиделся Алек.
     Но Роберт отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.
     Тем временем вода в котле забурлила, и женщины покидали туда охапки нарезанных трав и овощей. Вокруг костра уже расселись голодные дикари с пустыми мисками, выдолбленными из дерева. Носилки, наконец, перестали таскать по поляне и аккуратненько поставили внутри круга из красных глаз, пламенеющих то ли от огня, то ли от предвкушаемой еды. Пленники в ту же секунду вскочили, сжимая кулаки. Сзади довольно прилично припекало, но они не замечали этого. Земляне готовились к решительной схватке, от исхода которой зависела их участь.
    

     День клонился к вечеру. Джунгли, распаренные жарким дневным солнцем, постепенно остывали. Сытые дикари лениво лежали под деревьями, отдыхая после обеда. Кто спал, кто просто ковырялся в зубах и изредка сплёвывал на землю остатки застрявшей пищи; некоторые, посмелее, со смехом примеряли на себя одежду обоих странных пришельцев. Посреди поляны возились женщины, пучками жёсткой травы очищая опустевший котёл от остатков вкусной похлёбки, предварительно вытащив из него и осторожно положив на траву два совершенно вываренных человеческих скелета. Низенькая женщина ласково погладила белые кости одного из них и прикрыла оба остова ароматными веточками с куста, росшего неподалёку.
     Из шалаша степенно вышел старый вождь и, увидев проказливых соплеменников, обрядившихся в инопланетные одежды, призвал на их головы гнев богов. Взрослые озорники испуганно покидали всю одежду под дерево, где она до того лежала, и быстренько скрылись  за деревьями, подальше от гнева земного.
     Вождь покачал головой.
   - Роб, Роб... Алек, Алек.., - пробормотал он, удивляясь незнакомым сочетаниям звуков, обознающих имена белых пришельцев.
     Зачем они прилетели? Без них было спокойно. Когдя ему было столько лет, сколько пальцев на руках, он видел похожих белых существ из другого мира, только те не прилетели в сверкающем шаре, а приехали по воде, и крокодилы в страхе разбегались от них, куда глаза глядят, когда шла их большая лодка. Тогда его племя ушло далеко от того места, где они высадились. Много времени утекло по реке с той поры. Кости тех белых существ до сих пор, наверное, лежат у замолкшей навсегда большой лодки, а может, их давно поглотили жадные джунгли. Много, ох, как много лет прошло с той поры… А эти ему понравились. Может, своей небоязнью смерти и готовностью с честью умереть за жизнь друг друга; может, тем, что помогли выжить часовому. Слава богам, он пришёл в себя и, кажется, не собирается умирать.
     Вождь улыбнулся про себя, вспомнив, как растерянно разжали свои кулаки оба белых там, у костра, и обалдело уставились на миски с похлёбкой , которые им протянула его любимая внучка Аоиа, и как он, вождь племени Полосатых, с почётом проводил их на место в Кругу.
   - Аоиа! - остановил он бегущую навстречу ему девушку.
     Та на ходу прижимала к груди свежий букет цветов и то и дело втискивала свой хорошенький носик в его ароматную алую середину. Голос деда вторгся в её порхающие девичьи мысли, и она от неожиданности споткнулась.
   - Аоиа, - повторил старик, невольно любуясь своей повзрослевшей внучкой, - ты ведь знаешь, где наши белые гости, не так ли?
   - Там! - она указала на противоположную сторону поляны и вспыхнула вдруг, заливаясь румяцем.
     Вождь, мимоходом отметив про себя этот неоожиданный румянец, посмотрел туда. Оба пришельца, снявшие с себя жаркие одежды, сидели на траве под деревом, облокотясь на петлю лианы, и о чём-то горячо, но тихо спорили.
     За спором оба землянина даже не заметили, как подошёл к ним предводитель племени.
   - А я говорю тебе, нам следует как можно скорее идти к капсуле, пока эти дикари добры к нам. Попытаемся взлететь, поищем других представителей этой планеты. - Роберт нервничал и яростно кусал сочную травинку.
     Но это ничуть не убеждало Алека.
    - Нет, я не согласен, Роберт. Неужели ты хочешь упустить возможность изучить жизнь этих первобытных людей? Улететь мы всегда успеем. Кстати, неизвестно, в какое общество мы попадём. А если к каннибалам? Ведь времени у нас - целая жизнь! Куда ты торопишься?
   - Роберт, Алек! - послышалось позади них.
     Поражённые, оба оглянулись на старческий голос, назвавший их имена. Вождь довольно улыбался. Он приложил руку к груди:
   - Ваик!
   - Что «ваик»? - не понял Алек.
   - Очевидно, так его зовут, - предположил Роберт. - Но интересно, откуда он знает, как нас зовут - мы ведь ему не представлялись.
     Через минуту выяснилось, что Ваик - действительно его имя и что он чётко знает, кто есть Алек и кто - Роберт. После этой официальной части вождь сжал их ладони в своей и подвёл их к группе молодых дикарей. Повелительно бросив молодёжи несколько фраз, в которых проскользнули и имена обоих астронавтов, он отпустил их и легонько подтолкнул поближе к заулыбавшимся туземцам. Те засуетились, надевая свою воинственную амуницию, состоящую из луков и колчанов со стрелами.  Группа готовилась к походу, но куда?...
     Вскоре всё выяснилось. Туземцы, вежливо задвинув пришельцев в середину группы, отправились по хорошо утоптанной тропе в сторону Большой поляны. Земляне ликовали: всё складывалось как нельзя лучше. Их капсула, верно, заждалась своих хозяев.
     Знакомая тропа оказалась не такой уж страшной, как тем вечером, когда их, опутанных лианами, вела по ней дюжина свирепых дикарей. Как это давно было! Всего лишь почти сутки назад, а сколько событий...
     Над головой кто-то резко проверещал, и сверху с широких листьев пролился целый дождь. Роберт недовольно отфыркнулся и, стряхнув с себя капли влаги, посмотрел наверх. Большая обезьяна с совершенно белыми бровями насмешливо глядела па него с нижней ветки, прогнувшейся под её тяжестью.
   - Кыш! - махнул он рукой.
     Настала очередь обезьяны недовольно фыркнуть. Она раскачала ветку, на которой сидела, и понеслась в гущу ветвей по своим обезьяньим делам, заодно ещё раз окатив Роберта освежающим душем.
     Наконец они вышли на поляну. Капсула, герметически запертая заботливым автоматом, лежала на том же месте. С волнением земляне подошли к спасшей их частичке "Бедуина". Роберт медленно провёл ладонью по её серебристой выпуклой поверхности и задумался.
   - Очнись, командир!
     Алек уже успел побывать в капсуле и с удручённым лицом смотрел, как туземцы весело подбивают под неё клинья, чтобы немного приподнять её над землёй.
     Роберт взглянул на Алека:
   - А это ещё к чему?
   - Очевидно, готовят к переноске. Думаю, что мы просто обязаны принять в этом участие.
   - Зачем? Совсем ни к чему переносить. Мы сейчас сядем в неё, и она сама довезёт нас, куда следует.
     Алек молчал.
   - Да в чём дело?
   - Ты только не волнуйся, командир! Дело всё в том, что по неизвестной причине компьютер не работает, и капсула сейчас - мёртвый механизм.
   - Тьфу! - с ожесточением сплюнул Роберт. - Только этого нам не хватало ко всему прочему.
     Подавленные этим открытием , они присоединились к туземцам, а потом все вместе несли огромные носилки с капсулой, которая лежала в специальном углублении, чтобы не скатываться, и была закреплена лианами. Видно было, что молодые туземцы - сильные и выносливые ребята, но под смуглой кожей, увлажнённой обильным потом, мускулы вздувались буграми. Что уж там говорить о хилых землянах, давно отвыкших таскать тяжести! Оба они задыхались от непомерной нагрузки, солёный пот заливал им глаза, но они, стиснув зубы, упрямо вдавливали ступни в упругую землю и старались не думать о длинном пути к стойбищу .
     Тропа казалась бесконечной. К концу пути оба не чувствовали ни рук, ни ног, а туземцы, казалось, не успели даже запыхаться и всё так же дружно и весело несли свою ношу, не сбавляя шага. Алек и Роберт болтались позади всех, что было сил вцепившись в проклятые носилки; им казалось, что эти славные ребята просто волокут их за собой вместе с носилками и капсулой.
     Как они дотащились до своей, уже родной поляны, они и не заметили, так как не отрывали глаз от качающейся внизу земли - сил не было поднимать голову, чтобы посмотреть, долго ли им ещё страдать. Они опомнились только тогда, когда их руки мягко разжали, отрывая от носилок. Солнце совсем закатилось, и стойбище начинало отходить ко сну. Призывно замигал лучиками света фонарь над их гнездом, но, представив себе, как они, вдребезги измочаленные, ползут вверх по стволу, отказались от мысли провести ночь в "уютном" гнёздышке и, не сговариваясь, одновременно посмотрели на капсулу.
   - Отличная мысль, Роб! - одеревеневшим языком прошептал Алек.
     Они заставили себя оторваться от упавшего отвола дерева, на который плюхнулись сразу, как их освободили от носилок, и с трудом доковыляли до капсули. Они вручную открыли люк и перевалились вовнутрь. Постели сочувственно раскрыли им свои мягкие объятия, и земляне тут же упали в них.
     Ночь прошла удивительно спокойно.  Они не про¬сыпались ни от ночных шорохов, ни от рёва случайно забредших на поляну обитателей джунглей. Но утром, раскрыв глаза, они обнаружили, что люк оказался но сбоку, а сверху, а их ложа странным образом вздыбились, и только благодаря удерживающим устройствам они не вывалились на пол.
   - Вот это да! - расхохотался Алек, протирая глаза - Я и не подозревал, что мы способны так крепко спать.
     Роберт, приклеенный к стене хитроумными рычагами и ремнями, беспомощно трепыхался, словно муха в патоке, пытаясь выбраться.
   - Ох, тебе бы всё смеяться! - вздохнул он и, выпутавшись, наконец, из этой ловушки, с облегчением спрыгнул на пол, вернее, на то, что раньше было стеной. - А тебе, я вижу, понравилось быть картиной на стене, а? Давай-ка помогу!
     Снаружи их ждал довольно неприятный сюрприз. Земля вокруг капсулы была разрыта, носилки отброшены в сторону; капсула, естественно, уже не покоилась на них, а небрежно сдвинутая, валялясь на взрыхлённой земле, где явственно отпечатались здоровенные следы, в полметра диаметром.
     Алек присвистнул.
   - Вот так-так! Ещё один бронтозавр на нашу голову! Ночью здесь надо держать ухо востро.
   - Похоже, он немного покатал наш шарик.
     Роберт присел у ближайшего следа и пальцем задумчиво потрогал его край. Проходящий мимо туземец с любопытством остановился и, приспособившись рядышком, тоже поковырял край следа. Как ни странно, он не выглядел встревоженным. Быстро проговорив что-то, он указал Роберту на свежий излом дерева, валявшегося неподалёку, и, описав в воздухе дугу, опустил руку к следу. Наверное, в глазах Роберта он прочитал явный ужас, потому что вдруг рассмеялся и, махнув рукой, неторопливо ушёл.
   - Будь я проклят, если они боятся этого бронтозавра или как его там! - раздался позади голос друга.
     Роберт встал и отряхнул руки.
    - Не мешало бы подкрепиться, а? Потом займёмся капсулой. Надо же выяснить в конце концов, что там случилось с компьютером! - сказал он, оглядывая слегка помятый бок капсулы.
     И тут словно ветерок прошелестел за спиной и затих. Роберт оглянулся и увидел довольно симпатичную девушку, опоясанную гирляндой длинных и узких изумрудных листьев. То была Аоиа. Без церемоний потянув Алека за рукав и попутно улыбнувшись Роберту, она приглашающе забрякала деревянными мисками.
   - Спасибо, - сказал Алек. - Роб, нас просят пожаловать к завтраку.
   - Прекрасно, - отозвался Роберт. - Кстати, эта красивая девчушка очень мило на тебя поглядывает.
     Алек смущённо хмыкнул.
   - Вечно ты что-то выдумываешь!
   - Вот-вот, с больной-то головы на здоровую!
     Так, шутливо перебрасываясь репликами, они подошли к костру и, поприветствовав    всех, уселись на своё место в Кругу. Девушка, до этого с любопытством прислушивающаяся к разговору и украдкой посматривающая на высокого синеглазого Алека, примостилась к дедушке Ваику поближе.
     Завтрак состоял из той же похлёбки, что и нанакануне за обедом. Проголодавшиеся земляне с аппетитом выпили содержимое своих мисок и пальцами побросали в рот разваренные овощи.
   - Эх, мясца бы сюда, - вздохнул Алек.
   - Мясо ещё добыть надо. А вообще, что-то есть в этой похлёбке! Не откажусь от добавки.
     Роберт подошёл к котлу и огромным черпаком из толстой коры дерева зачерпнул похлёбку, стараясь поддеть со дна побольше густоты. Черпак зацепился, и Роберт наклонился над котлом в попытке высвободить его. Он внезапно выронил черпак, побелел и, судорожно глотнув, вернулся на место с пустой миской.
   - Что случилось? - встретил его Алек.
   - Отойдём в сторону! Я, кажется, заболел.
     Встревоженный Алек заглянул в лицо Роберту. Тот положил дрожащие пальцы на плечо друга и обессиленно прошептал:
   - Уйдём же! Сядем вон на то поваленное дерево.
     Алек отнял у него миску и помог добраться до упавшего ствола.
   - Может, пойдёшь ляжешь в капсулу?
   - Нет, сейчас пройдёт. Да и лечь при всём желании там нельзя. Сначала надо перевернуть её.
     Он помолчал.
    - Ты знаешь, - продолжил он с видимым усилием, - у них в котле... - он ещё раз судорожно глотнул, крепко сжав зубы, - у них в котле лежат  скелеты людей.
   - Как скелеты?! Может, ты что-то не понял? - вскричал Алек.
     Роберт посмотрел на него и усмехнулся. Настала очередь Алека побелеть и судорожно сжать зубы. Знаменитый на весь Дальний и Ближний космос капитан космической разведки Роберт Стэнли в юности учился на врача. Говорят, способнее его был только профессор Крис, мечтавший оставить Ро¬берта в своей лаборатории, да и сам юный студент был не прочь заняться научной деятельностью; к тому же, это было престижно - работать в лаборатории самого Криса! Но на последнем курсе подающий надежды студент вдруг круто поменял свои планы. Почему это произошло, никто толком так и не узнал. Он успешно сдал экзамены в Высшую школу звездоплавания и после окончания её посвятил свою жизнь полётам к неизведанному.
     Всё это Алек знал. Конечно же, Роберт не ошибся. Спутать скелеты людей со скелетами обезьян и, тем более животных, отличных от обезьян,  он не мог.
     То, что сказал Роберт, было ужасно. Алеку вдруг трудно стало дышать. Изнутри поднималась обжигающая горячая волна, рот наполнился слюной. Алек отбежал в сторону , и его стошнило.
   - Извини, - сказал он, вытирая рукой слёзы.
     Ноги его отяжелели и сделались точно ватные; внутри всё дрожало, мелко и противно. Он заставил себя пройти несколько шагов и тяжело  уселся на ствол рядом с Робертом.
   - Сейчас тебе будет лучше, - сказал тот и сочувственно положил свою тёплую ладонь на запястье Алеку.
     И действительно, мутная волна вскоре схлынула, сознание окончательно прояснилось.
   - Неужели мы впрямь у каннибалов? - простонал Алек. -Невозможно поверить в это, глядя на их дружелюбные лица.
   - Особенно на милое сердцу личико Аоии, - невинно добавил Роберт. - Кстати, посмотри, кто к нам идёт!
     К ним шла Аоиа. Своей танцующей упругой походкой и кошачьей грацией смуглого тела она привлекала взгляд не одного туземца. Вот и сейчас на неё, не отрываясь, глядели несколько пар глаз и среди них восхищённые глаза Алека.
   - Будь я проклят... - прошептал он. - Богиня джунглей…
     Богиня подошла к нему и, запросто возложив на него свою божественную ладошку, потянула за собой. Алек, как зачарованный, поднялся и пошёл за ней. Роберт не отставал.
   - Ты меня прости, дружище, но я тебя не брошу! - Всё-таки мы у каннибалов, - сказал он.
     Аоиа привела их к рыбакам. Их принадлежность к славному рыбачьему племени доказывало наличие в руках одного из них подобия сети из очень тонких, но, видно, прочных лиан и двух пирог, лежащих на земле у их ног.
   - Кажется, нас приглашают на рыбалку, - заметил Алек. - Сто лет не рыбачил! А эта девушка  ... ты назвал её Аоиа... тоже идёт с нами?      
   - Ушла. Ведь нас зовут, я думаю, не развлекаться. Разве ты не понял: нас решили приобщить к работе, к каждодневной и тяжёлой работе по добыванию пищи. Не могут же два здоровых лба бездельничать и снисходительно позволять остальным кормить их! Ну, а нас кушать вроде пока не собираются.
   - Да понял я, понял? А с чего ты взял, что её зовут Аоиа?
   - Случайно услышал. Не волнуйся, мы с ней не знакомились.
   - А что мне волноваться? - нарочито равнодушно пожал плечами Алек. - Знакомьтесь на здоровье!
     Они снова шли в середине группы, а впереди, над головами, плыли пироги, поддерживаемые сильными руками. По мере продвижения вперёд резко усилился специфический речной запах:  запах свежей рыбы, тины и гниющих водорослей. Ещё несколько шагов, и вот она - узкая речушка, больше похожая на протоку.
     Алек замешкался, разглядывая топкие берега, сплошь заросшие корявым кустарником, выставившим напоказ белые толстые корни. От неожиданного мягкого толчка он чуть не упал.
   - Ты что? - оглянулся он на Роберта.
   - Не задерживай других! Давай быстренько в лодку!
   - Это не лодка, это - пирога, - отозвался, не обидевшись, Алек и шагнул в неё.
     Мимо бортов проплывали полузатопленные коряги, листья, иногда поверхности мутной воды достигали пузыри воздуха, выдохнутые  чьей-то могучей грудью. Когда река сужалась в своём течении, вершины высоких деревьев смыкались, и тогда путешественники плыли, как в сумрачном подземном царстве, освещаемом зеленоватыми столбиками света. И тут будто старинный театральный занавес с нарисованными на нём деревьями и рекой внезапно лопнул и разошёлся перед глазами путников. Земляне невольно зажмурились от яркого солнечного света, бьющего в самые зрачки. Уши разрывались от оглу¬шительного гвалта птиц, снующих вниз и вверх.
     Заросли остались за спиной, а впереди поблёс¬кивала спокойная синева   безбрежного водного пространства. Пироги нарушили эту мирную гладь, и в воду, прозрачную до самого дна, полетели незамысловатые рыбацкие снасти с приманкой, привязанной к ячейкам.


     Время замерло, отсчитывая минуту за минутой и тягучими каплями уходя за далёкий горизонт в бесконечность. 0т нечего делать рыбаки поглядывали вниз. Там, сквозь толщу голубоватой воды, взору открывались удивительные картины. Могучей рукой природа разбросала на песчаном дне громадные валуны, покрытые густым кудрявым мхом. Высокие и широкие водоросли сине-бурыми полотнищами плавно колыхались в слабом подводном течении, и яркие стайки мелких рыбёшек весело толкались среди них. Смешно таращась снизу на невесть откуда взявших¬ся длинных чудищ, они пугливо избегали подозрительных теней на дне, падающих от пирог, и совсем не удостаивали вниманием сеть. Очевидно, для них она была деталью пейзажа, притом вполне безопасной.
     Внезапно надвинувшаяся тень заставила резвые шаловливые стайки метнуться в сторону. Поверхность воды всколыхнулась, и рыбаки стали проворно перебирать руками ходуном заходившую сеть, подтягивая её к пирогам. Из воды показалась громадная голова рыбины, судорожно трепыхавшей жабрами и плавниками. Пасть сплошь усеивали мелкие острые зубы, а язык весь был в твёрдых наростах, вроде тёрки.
     Земляне содрогнулись. Не дай бог подвернуться такой рыбке под зубы - враз перекусит и перемелет своей кошмарной тёркой.
     По сноровистым движениям рыбаков видно было, что они не впервые тянули подобное чудище из воды. Несмотря на мощные удары по воде хвостовым плавником, рыба была обречена. Завершили охоту четыре копья, метко брошенные в рыбью голову. 
     Мёртвая рыбина заняла всю пирогу по длине и свесившимся хвостом бороздила окровавленную воду. Алек с Робертом еле примостились у боковых плавников и смотрели, как два туземца в соседней пироге аккуратно складывали сеть на корме. Всё заняло не более получаса, и можно было возвращаться в стойбище с сознанием выполненного долга. Тяжело нагруженная пирога, где сидели белые гости, тронулась первой, а вторая... Непонятно, но она будто прилипла к воде; туземцы дружно махали вёслами, но пирога, слегка раскачиваясь, стояла на месте. Первая пирога удалилась от неё уже метров на 10-15, и находившиеся в ней туземцы сначала посмеивались над тщетными попытками другой пироги сдвинуться с места, но затем встревожились. По воде пошла крупная рябь, и воздух насквозь прошил ужасный трубный рёв не видимого пока оби¬тателя подводных глубин. С шумным плеском из во¬ды высунулось отвратительное щупальце величиной с трёхэтажный дом. Все оцепенели. Щупальце, из¬виваясь, исчезло, но тут же всплыл жуткий мешок с немигающими круглыми глазами и клювообразным носом между ними. Щупальца, как толстые брёвна, беспрерывно шевелились. Это мерзкое чудовище было настолько огромно, что было способно поглотить и добытую рыбину, и пироги вместе с людьми.
   - Это же осьминог! - не выдержал Алек. - Гребите же, гребите скорее! Прочь отсюда!
     Но их пирога и без того стремительно мчалась к устью реки, подстегиваемая страхом гребцов. Другая же в мгновение ока высоко взмыла над водой, подхваченная двумя щупальцами. С пироги их кололи копьями и осыпали ядовитыми стрелами, но увы, бесполезно. Пирога опрокинулась и затрещала от смертельных объятий гигантского осьминога. Объятые ужасом туземцы посыпались вниз, прямо в студенистую массу шевелящихся щупалец. Душераздирающие крики и стоны разрывали воздух.
     Скоро всё было кончено. Осьминог нырнул, так и не выпустив свою добычу. Перед глазами оставшихся в живых снова простиралось безбрежное синее зеркало, не нарушаемое ни всплеском, ни рябью. Не выплыл ни один человек...
     Алек, не стесняясь, плакал. Роберт, его закалённый и стойкий командир, тоже вытирал украдкой глаза. Он клял себя, что не взял с собой оружие, собираясь на рыбалку. Расслабился, как мальчишка! Как он мог заранее не предвидеть дикий нрав первобытной планеты! Так быстро забыть ночные ужасы с вампирами и ящероподобным существом...
     Их пирога остановилась только у устья речушки. Туземцы в последний раз угрюмо оглянулись на оставляемую ими водную безбрежность с погибшими товарищами и молча ударили вёслами по воде. Пиро¬га возвращалась домой. Зелёный туннель из гигантских деревьев со сплетёнными верхушками уже не казался таинственным и сказочным, а напротив - мрачным и зловещим.
   


    - Раз-два, взяли-и! Раз-два, взяли-и!
      Они упрямо раскачивали капсулу, пытаясь пере¬вернуть её так, чтобы она встала опорным гнездом на подготовленную в земле ямку. Туземцы им не помогали: они были заняты оплакиванием своих родственников и друзей, погибших во чреве осьминога. Рыба, что они с великим трудом дотащили до стойбища, была порезана на тонкие пласты нежно-розового цвета; пласты эти подвесили провялиться на солнце, а из головы, плавников и внутренностей сварили вкуснейшую уху, которая сейчас медленно остывала в котле. Пережитое заставило отступить голод на второй план, и поэтому мало кто смог про¬глотить хотя бы пару ложек ароматного супа. Туземцы раскрасили себя красной и чёрной краской и теперь, сидя на корточках в Кругу, раскачивались в такт глухо урчащих барабанов и беспрестанно выли, изредка вздымая руки. Перед ними в исступлении метался седой, как лунь, шаман со своим бубном.
    - Погоди, - взмолился Алек, утирая пот со лба. - Дай дух перевести!
     Они уселись рядом с капсулой и долго молчали. Картины разыгравшейся трагедии вновь и вновь вставали перед глазами. Оба ругали себя за то, что ничем не смогли помочь погибшим; хотя, если разобраться, то как было помочь им?
     Алек тряхнул головом и поднялся.
   - Ладно, хватит рассиживаться! - сказал он и тут же, смешно ойкнув, приземлился обратно.
     Роберт заглянул в его округлившиеся глаза и перевёл взгляд наверх, куда уставился побледневший Алек. С высоты пяти-шести метров сквозь кружево листьев на них таращилась ушастая голова! Уши или рожки, бог их разберёт, торчали, как две антенны, а глаза от любопытства чуть не выпадали из орбит. С короткой морды свисал клок шерсти, слипшийся от крови. Шерсть так же, как и кровь, явно была не его. Животное, заметив, что его обнаружили, переступило с ноги на ноги и шумно вздохнуло, сдув чужой клок с жёсткой губы. Роберт с ужасом увидел, что оно стоит на земле, а не прячется на дереве, как он подумал сначала. Раздался треск, и стоящее рядом дерево со стоном начало падать, но застряло верхушкой в переплетениях лиан.
   - Да вставай же! - Роберт с силой потянул Алека с земли.
     Из ветвей уже показался могучий торс зверя, покрытый толстыми костяными щитками; ноги четырьмя колоннами подпирали его, а сзади волочился мощный короткий хвост, закованный в броню костяных пластинок.
     Земляне в страхе попятились перед грозным обладателем грохочущего панциря и с криком помчались прочь от этого места. Туземцы на поляне проводили их отрешёнными взглядами и, так же отрешённо и без¬различно посмотрев на появившегося зверя, не тро¬нулись с места. Сам же носитель брони, задев мимо¬ходом капсулу волочащимся хвостом, медленно развернулся и исчез в зелёном сумраке джунглей. Некоторое время сквозь их постоянный шум и гам  ещё слышался треск ломающихся, как трава, высоченных деревьев, отмечающий продвижение зверя в сплошной растительной массе.
               

     Храбрые разведчики Дальнего космоса, присты¬жённые, прошествовали в обратном направлении, не поднимая глаз ни на туземцев, ни друг на друга.
   - Ну, знаток палеонтологии, - сказал Роберт, всё ещё глядя в сторону, - кто посетил нас на этот раз?
   - Не знаю, - буркнул Алек. - Похож на древнего броненосца, какие водились на Земле в период плейстоцена.
   - Плейстоцена... - задумчиво повторил Роберт. - Опять плейстоцен...
   - Что ты хочешь этим сказать? - насторожился Алек.
   - Послушай, у тебя не возникала мысль, что мы - на Земле, на древней Земле?
   - Да, на Землю очень похоже, - согласился Алек. - Но режим Ламберта не предполагает путешествия во времени, и ты это прекрасно знаешь.
     Вместо ответа Роберт вдруг резко отпрянул назад и чертыхнулся. Прямо перед его носом блестящими шёлковыми нитями переливалась ажурная сеть, натянутая между деревьями на высоте человеческого роста. Почти в середине сети сидел мохнатый и жирный чёрный паук, размером с кулак довольно упитанного и ширококостного мужчины, и громко чмокал, высасывая внутренность плотно укутанного такими же нитями кокона. Двумя передними лапами, оканчивающимися коготками, паук цепко держал свою жертву. Превозмогая чувство отвращения, Роберт присмотрелся и заметил торчащие из кокона яркие перышки, На земле, под паутиной, валялись - о ужас! - высохшие шкурки ящериц и змей, грязные перья, отброшенные пауком за ненужностью.
   - Ну и противна же ты, тварь! - выразил своё отношение к пауку Роберт и слегка тряхнул паутинную сетку с краю.
     Паук прервал свою трапезу и поджал лапы, не выпустив тем не менее кокона с птицей. Роберт сплюнул.
   - Ай да броненосец! Всё-таки есть и от них польза, - послышался в стороне довольный голос товарища.
     Алек стоял у капсулы и отечески похлопывал по её боку, будто это и был броненосец, который, задев капсулу хвостом, нечаянно помог ей встать на место.
   - Как он её поставил на место, так и снова может откатить, - заметил подоспевший Роберт. - Надо срочно чинить компьютер и окружить капсулу защитным полем.
   - Легко сказать, - вздохнул Алек. – Специалист по компьютерам из меня никудышний. Тем более, что перед отлётом нам вмонтировали новую модель, а у меня не было времени как следует ознакомиться с
ней. Но я постараюсь, командир...
     Последние его слова глухо прозвучали уже из капсулы:
   - Ну, а что касается того, на Земле мы или нет, проверить легко.
   - Это как? - крикнул Роберт.
   - Небо-то безоблачное, командир. Значит, сегодня ночью мы увидим звёзды, - донеслось до Роберта.
     Пока его подчинённый копался в недрах компьютерных лабиринтов и ломал голову над разгадкой непонятного молчания машинного мозга, Роберт тщательно осматривал наружную оболочку капсулы. Ведь нельзя исключить возможность связи наружного повреждения капсулы с молчанием компьютера. К сожалению, вмятина на капсуле была настолько незначительна, что никак не могла повлиять на встроенный во внутренние панели компьютер. Удостоверившись в этом, Роберт нерешительно постоял возле распахнутого люка, из которого сквозь сопение и неясное бормотание Алека вылетали лязгающие звуки. Роберт заглянул вовнутрь, и что за неприглядная картина предстала перед ним! Красивые панели были безжалостно содраны и брошены на постели. В оголившихся внутренностях сосредоточенно копался взлохмаченный Алек с отчаянным выражением на лице.
   - Тебе помочь? - спросил Роберт.
   - А? Ты что-то спросил?
   - Тебе помочь, спрашиваю?
   - Спасибо, помощь пока не требуется, - Алек на минуту оторвался от работы и поскрёб грязной пятернёй затылок. - Отдыхай, командир! Только не отходи далеко - здесь бродить одному небезопасно.
   - Об этом мог бы и не напоминать.
     Роберт, раздумывая, куда бы направиться, медленно отошёл. Неожиданно для себя он снова очутился у растянутой между деревьями ловушки из паутины. Паука уже не было, а на земле валялся сброшенный кокон с кучкой смятых перьев и тонких косточек. Роберт рассеянно пошевелил его ногой. Боковым зрением он почувствовал чей-то пристальный взгляд и стал всматриваться в тёмное пятно на гладком стволе. Пятно оказалось знакомым ему пауком, чьи крохотные глаза на концах удлинившихся выростов, как перископы, не отрываясь, следили за ним. На всякий случай Роберт отошёл подальше, и голова с выростами тут же отвернулась, потеряв к нему интерес, зато явно заинтересовалась бурой лягушкой у подножия дерева. Хищный паук стремительно метнулся к ней, проворно перебирая суставчатыми мохнатыми лапами, и схватил несчастную жертву. Лягушка задёргалась, но было уже поздно - паук, впившись в её тельце когтями и укусив её, начал деловито обматывать сникшую лягушку блестящей паутинкой.
     Роберта передёрнуло. Сзади хрипло засмеялись, и Роберт оглянулся, но, кроме пары маленьких игрушечных обезьянок, никого не увидел. Обезьянки сидели на лиане и тихонько попискивали, словно разговаривали друг с другом. В передних лапках одной с из них Роберт заметил совсем крохотного детёныша. Осторожно ступая, он приблизился к ним. Самочка тотчас отодвинулась подальше, заслоняя лапкой своего малыша, а вторая - то был, видно, её супруг - доверчиво поглядела на него. Роберт погладил её по нежной шелковистой головке, а та вдруг обхватила его руку и лизнула её в знак дружбы, совсем как собачонка.
     Расстроганный, Роберт совсем забыл об опасности. Опомнился он лишь тогда, когда подхваченный чьими-то мощными лапами, буквально взмыл над землёй   и очутился в густой зелени резных кожистых листьев. Он скосил глаза и обомлел: его голова, руки и туловище оказались прижатыми к сильной косматой груди большой обезьяны, которая уносила его прочь от     стойбища. Он заставил себя поглядеть вниз, преодолевая неприятное головокружение. Оба находились на ужасающей высоте - метров двадцать, а то и больше. Поляна была ещё видна, но на неё стремительно наплывали огромные листья и ветви деревьев-гигантов. Обезьяна продолжала подъём, и находившийся в её железных объятиях человек был ни жив, ни мёртв от свалившейся на него беды, успевая однако замечать направление бега схватившего его зверя. В мыслях он лихорадочно искал пути к спасению, но подходящих не находил. И он принял единственное решение - ждать развязки, а там видно будет...
     Обезьяна наконец остановилась и, довольно грубо стряхнув с себя человека, хрипло засмеялась и издала трубный рёв, вытянув трубочкой красные мясистые губы. Роберт упал на дно какого-то сооружения из веток, похожего на то гнездо, где оба астронавта провели свою первую ночь, и прижался к его стенке. Б гнезде сидела другая обезьяна, такая же безобразная, но чуть пониже и поуже; на её косматой груди висел, вцепившись за неё ручками, детёныш.   Он сосал мамину обвисшую грудь и розовой ладошкой беспрерывно мял её. Самка с интересом посмотрела на свалившегося человека и гукнула, не сдвинувшись с места. Роберт медленно встал, и тут же самец за его спиной поднялся в боевую позицию.
   - Ну что вам от меня надо, обезьяны несчастные? - заговорил Роберт. - Жратву из меня хотите сделать или игрушку .для своего младенца? Тащите меня обратно, чёрт бы вас побрал!
     Обезьяны, естественно, не отвечали, а лишь наклоняли головы, старательно вслушиваясь в непривычные звуки. Младенец, наконец, наелся, и счастливая мамаша с болтающимся на груди уснувшим чадом подковыляла к Роберту. Вытянув губы, она жарко дохнула ему в лицо и обнюхала. Роберт не смел шелохнуться, боясь разгневать её. Хотя обезьяна была ростом с него, мышцы у неё были развиты несравненно лучше, и в случае чего она, особо не утруждаясь, запросто могла подмять его под себя и разорвать сильными руками.
   - Вот так влип! - подумал он и закрыл глаза.
     А обезьяна тем временем приступила к исследованию кожи странного двуногого. Кожа была, на удивление, ярко-оранжевой, гладкой и неприятно пах¬нущей рыбой. Её пальцы, так похожие на человеческие, наткнулись на замок молнии и потянули за него. Молния разъехалась и обнажила ещё одну кожу, белую, и запах от неё был приятным, хотя и незнакомым. Любознательная обезьяна прищемила  пальцами кожу на груди, и Роберт вскрикнул от боли. Обезьяна отодвинулась и недовольно хмыкнула, а Роберт быстренько закрыл молнию комбинезона, который он, к своему счастью, как надел в то утро, так и забыл снять, поглощённый мыслями об утренней трагедии. Но развеселившаяся обезьяна протянула руку к замку и с силой дёрнула его вниз. Молния снова раскрылась, а замок остался у неё в руке. Повертев его и понюхав, она небрежно отбросила его и решила вплотную заняться непонятной снимающейся кожей новой обезьянки, такой мягкой на ощупь. Роберт ещё глубже втиснулся в прутяные стенки гнезда и, завертев головой, с облегчением заметил, что огромный безобразный самец больше не торчал за спиной. Видно, тот ушёл по неотложным отцовским делам, предоставив своей супруге возможность вволю поразвлечься с новой игрушкой, и Роберт решил воспользоваться его отсутствием. Не теряя времени, он вскарабкался на верх гнезда, не обращая внимания на рвущуюся материю в руках обезьяны, и спрыгнул на тонкую лиану, косо уходящую вниз. Обезьяна в гнезде визжала и бесновалась, но из гнезда не высовывалась. Потом она жалобно заревела густым голосом, призывая на помощь своего косматого супруга. И тот не замедлил появиться... Роберт попытался съехать вниз, но не тут-то было! Поверхность лианы, которую руками и ногами оседлал Роберт, была покрыта длинным рядом острых конусовидных зубьев, не только помешавшими съехать по ней, но и пропоровшими до крови ноги. От бессилия Роберт стукнул кулаком по коварной лиане и выругался. Самец же легко сграбастал его за шиворот и бросил обратно в гнездо.
     Неудачно стукнувшись при падении, Роберт лишился сознания, а успокоившаяся обезьяна тут же прекратила визги и рёв и прижала к своей могучей груди слабого человечка. Вдруг она отстранила его от себя и принюхалась. Пахло кровью! Быстро ощупав его, она обнаружила струйки крови, стекавшие по ногам из порванных штанин. Немного поразмыслив, обезьяна содрала с него остатки ярко-оранжевую кожи, мешавшей ей увидеть раны, и забросила в дальний угол гнезда. Глазам открылись кровоточащие глубокие царапины на обеих ногах, и она, тихо поскуливая, стала быстро лизать их, пока не остановила кровь. Тогда она сорвала один из свисавших прямо в гнездо листьев и, тщательно пожевав его, залепила зелёной жвачкой царапины. Человечек дёрнулся и застонал. Самка медленно провела волосатой рукой по распростёртому телу. Шелковистая кожа была удивительно приятна, несмотря на свой неестественно белый цвет и безволосость. Она сорвала ещё один лист, как следует помяла его и полностью закрыла им лицо лежащего у её ног. Эфирные пары, сочащиеся из пор листа, крепко усыпили Роберта; он не слышал, как вернулся самец, тяжело нагруженный плодами и уставший от долгого скитания по верхнему ярусу джунглей в поисках добычи; не слышал, как насытившиеся супруги долго ворочались в гнезде, устраиваясь на ночь и как над самым ухом вкусно чмокал младенец, поглощая материнское молоко.
     Под утро разразилась страшная буря. Пятидесятиметровые гиганты скрипели и раскачивались на ветру, точно мачты гибнущих кораблей в бушующем штормовом море. Раскаты грома грохотали беспрерывно; раскалённые добела ветвистые молнии с треском разрывали небо на множество кусков, из которых лило сплошным потоком. То там, то здесь слы¬шался ужасный грохот падения вырываемых с корнями тысячелетних деревьев, сокрушающих при этом своих соседей.
     Роберту снилось, что он блаженствует в тёплой ванне и, полностью расслабившись, погружается в дремоту. Вдруг пол и стены затряслись, выплёскивая наружу воду из ванны; сама ванна от сильной вибрации раскололась и рассыпалась на множество черепков; он лежит на полу среди впивающихся в тело осколков ванны, а душ продолжает поливать его.
     Он поёжился во сне и стал отгребать из-под себя острые осколки, но руки всё время натыкались на прутья. Роберт открыл глаза. В кромешной тьме он ничего не разглядел и сначала никак не мог сообразить, где же находится. Сверху на него с шумом низвергались целые водопады тёплой воды, а его самого подбрасывало и раскачивало вместе с тем, на чём он лежал. Он осторожно стал ощупывать пространство вокруг себя и неожиданно наткнулся рукой на тёплое мохнатое тело. И тут он вспомнил всё и похолодел: он снова в плену, на этот раз у обезьян, на умопомрачающей высоте; только рядом нет друга, и обезьяны - это тебе не туземцы, пусть и с каннибальскими наклонностями. С ними можно было хоть как-то договориться, а с обезья¬нами?.. Надо бежать и как можно скорее! Ночь - самое подходящее время для побега, правда, не в таких условиях; бежать сейчас было бы равносильно самоубийству. Мало приятного спускаться в пропа¬сть, не видя, куда ставишь ногу. А если вместо лианы или ветки прижмёшься к змее? Бр-р!.. И Роберт решил дождаться рассвета.
     Буря стихла, и чёрная мгла незаметно для глаза постепенно уступала место обычным зеленоватым сумеркам. О конце ночи Роберта возвестил всё нарастающий гам во всех ярусах джунглей, иногда распадающийся на отдельные пронзительные вопли и всплески хриплого щебетания. Сбоку зашевелились, и Роберт всмотрелся в темнеющую рядом массу. Могучий самец тяжело сопел во сне, обхватив со всех сторон свою супругу, всё ещё защищая её и своё потомство от взбесившейся природы. Роберт, стараясь не шуметь и не качнуть гнездо, вылез из него и тут обнаружил, что на нём нет комбинезона.
   - И когда только раздеть успели? - без злости подумал он и, перегнувшись, осторожно пошарил рукой на дне гнезда в поисках пропавшей одежды.
     Вытащив наконец совершенно мокрый и скомкан¬ный комбинезон, он обвязал его вокруг талии, чтобы не выронить и, памятуя о пилообразной лиане, которая вчера так подвела его, ногой нащупал сначала более надёжную и только потом начал свой опасный спуск. С лиан он перепрыгивал на ветки, по веткам доползал до ствола и, прижимаясь к нему всем телом, полз до следующей ветки. Каждый свой шаг он вымерял с особой тщательностью, и потому спускался чрезвычайно долго. Ему даже показалось, что перебираясь так с ветки на ветку, он поменял уже не одно дерево.
     Без проишествия, конечно, не обошлось. Когда он переполз на очередную ветку, его вдруг встретил немигающий взгляд распростёртой на ней здоровущей полосатой змеи. При виде будущей жертвы глаза её вспыхнули жёлтыми лампочками; зашипев, она подняла голову и напружинила тело.
   - Я погиб! - ударила молнией мысль, и сердце провалилось до самых пяток.
     Он отступал, балансируя на ветке, насколько было возможно. Дальше идти было нельзя: ветка стала опасно прогибаться под его тяжестью, и тогда он решился пойти на риск. Выбирать не приходилось... Роберт приметил внизу поблёскивающую от влаги толстую лиану и – была-не была! - прыгнул. Изогнувшись в немыслимом прыжке, он изловчился и поймал её. Уже привычно перебирая лиану руками и ногами, словно канат в гимнастическом зале, он тихонько сползал по ней вниз. Когда он, наконец, ощутил под собой твёрдую поверхность, дрожащие ноги больше не держали его, и он рухнул на влажную рыхлую землю у подножия дерева.
     Полежав немного, он заставил себя встать и кое-как оделся в то, что раньше называлось комбинезоном. Впереди был трудный путь по непроходимым джунглям, и Роберт, вздохнув, начал его. Он протаскивал себя сквозь частокол корней, вздымающихся выше его роста, переползал через упавшие за ночь могучие деревья; перешагивал через нагромождения сломанных веток и сорванных бурей лиан, ус¬певая однако пробежать глазами то место, куда собирался поставить ногу; если нога неожиданно проваливалась, словно в пустоту, он хватался за свисающие ветви и буквально выдирал её из земного чрева, причём так быстро, что никто там, в глубине, не успевал цапнуть его за неудачно шагнувшую ногу. Каждый метр давался с неимоверным тру¬дом. В уме Роберт прикинул, что каждые десять метров стоили ему примерно часа драгоценного времени. От жаркой тесноты джунглей в голове гулко колотилось, он задыхался и глотал пот, но не имел права останавливаться, потому что если он не дойдёт до стойбища к наступлению ночи, он не дойдёт никогда. Ночью в джунглях рыскали многочисленные хищники, и горе тому, кто не успевал убраться с их дороги в надёжное убежище!
     Под ногой кто-то пронзительно взвизгнул. Роберт, обругав себя за потерю бдительности, посмотрел под ноги. От него, в испуге оглядываясь, вприпрыжку убегало нечто, похожее на крысу.
   - Нет, надо отдохнуть! - вслух сказал себе Роберт. - Иначе в следующий раз могу наступить на кого-нибудь похуже.
     Минут десять он сидел, закрыв глаза. Больше отдыхать ему не  дали. Рядом послышались густые чавкающие звуки и басистое кваканье. Роберт взглянул в ту сторону. За бурой кочкой сидела большая зелёная лягушка и раздувала щёки, усердно переквакиваясь с отдалённой подругой.
   - Пожалуй, она чересчур великовата. Пупырчатый бурдюк, да и только! - устало подумал Роберт и махнул рукой, отпугивая её.
     Лягушка перестала квакать и прыгнула в его сторону. Роберт поспешно встал и подобрал валявшуюся под ногами сучковатую дубину.
   - Брысь отсюда! - и он угрожающе потряс дубиной.
     Лягушка замерла, и Роберт продолжил свой тяжкий путь, на всякий случай не выпуская из рук дубины. Повсюду порхали удивительно красивые яркие бабочки - огромные, как и всё вокруг; стрекотали не видимые глазу цикады, но Роберт ни на что не обращал внимания. От усталости его шатало из стороны в сторону, пот струился с него целыми потоками, на зубах скрипела земля... И когда над головой он услышал знакомый хриплый смех, у него не было даже сил поднять дубину, которую он упрямо продолжал волочить за собой. Он споткнулся и, упав на колени, в отчаянии посмотрел наверх, ожидая нападения проклятой обезьяны. Но вместо неё Роберт увидел на лиане крупного попугая. Какаду! - он вспомнил, как звали эту занятную птицу. Какаду снова засмеялся, защёлкал клювом и полез под оттопыренное крыло. Роберт улыбнулся ему, как старому знакомому, и огляделся вокруг.      
     Джунгли начинали затягиваться серым маревом сумерек, и ему пришла в голову страшная мысль, что все его старания были напрасны - он, очевидно, заблудился. Роберт переступил с ноги на ногу и неуверенно побрёл в прежнем направлении, не зная, на что решиться. Ему вдруг показалось, что ноз¬дри его уловили запах дыма. Он с силой втянул носом воздух. Кажется, его нос всё же не ошибся: он снова ощутил знакомый сладковатый запах. Значит, выбранное направление было верным, и с уд¬военной энергией Роберт стал пробиваться сквозь заросли.
     Уже совсем стемнело, когда он, чуть не падая, ободранный и полуживой, вышел на поляну и ...не узнал её. Она словно побывала под ножом неумелого мясника - настолько была искромсана промоинами от дождевых потоков; поперёк неё лежала огром¬ная пальма с вывернутыми корнями; будто щупальца гигантского осьминога, вылезшего на сушу, они протыкали потемневшее небо и шевелились, пытаясь обхватить его.
     Но поляна всё ещё жила. На прежнем месте весело плясали оранжевые язычки пламени, глухо рокотали барабаны, и туземцы на корточках сидели в Кругу. Но где же капсула?.. Роберт до боли в глазах всматривался в темноту, ощупывая взглядом метр за метром и наконец с облегчением вздохнул, обнаружив её по едва заметным проблескам от костра на серебристой гладкой поверхности. Капсула стояла там же, где он видел её в последний раз. С замиранием в сердце Роберт открыл люк и ступил через порог.
     Стенки капсулы были такими же ободранными, только на этот раз снятые панели не валялись на постелях, а были сброшены на пол. Алек сидел на постели, обхватив голову, и раскачивался, как от зубной боли. Услышав щелчок закрываемого за Робертом люка, он медленно поднял на вошедшего покрасневшие глаза и замер.
   - Роб!.. - не веря себе, с мучительным стоном прошептал Алек и ринулся к нему.
     Друзья крепко обнялись.
   - Где же тебя носило, бедный ты мой? – спросил повеселевший Алек, когда они, наконец, оторвались друг от друга, - Судя по твоему костюму, - он дотронулся до жалких и грязных обрывков бывшего комбинезона, - прогулка была не из лёгких.
     Роберт отвернулся и согнал рукой предательские слёзы.
   - Сядем, ладно? - сказал он и, не дожидаясь ответа, сел прямо на пол.
   - Да ты, наверное, голодный! Подожди секунду! - спохватился Алек и выбежал из капсулы.
     Вскоре он вернулся, осторожно неся две миски, до краёв наполненные дымящейся ухой.
   - Вот, ешь! Это всё тебе. Кстати, наши туземцы,оказывается, уже знали, что ты вернулся. Ты им показывался? Нет? Хм-м... Ну да ладно. Так вот сейчас у них возле костра большой праздник. Радуются, как дети, твоему возвращению. Да ты ешь, ешь!.. - без умолку тараторил Алек. - Мы ведь тебя искали и вчера, и сегодня весь день, но ты как сквозь землю провалился, даже следов не оставил.
   - Вознёсся! - прошамкал Роберт набитым ртом и пальцем указал наверх. - Дай доесть, всё расскажу.
   - Молчу, молчу... -  Алек шутливо прихлопнул рот ладонью.
     Роберт, наконец, заглотил содержимое обеих ми¬сок и преподнёс сгоравшему от любопытства товарищу занимательный рассказ о своих похождениях. Выслушав все подробности, тот только качнул головой, не сводя со своего командира округлившихся глаз.
   - Да-а, - протянул он, - досталось тебе. Слава Богу, всё позади, и ты здесь. Вот только с комбинезоном что будешь делать, а?
     Роберт опустил глаза на свисающие лоскутки и пожал плечами.
   - Как-нибудь зачиню.
     Он стянул с себя разодранное вдоль и поперёк тряпьё и уставился на ноги, которые были, он это точно помнил, до крови пропороты острыми зазубри¬нами лианы у гнезда обезьяны. Именно с них разгневанный обезьяний самец снял его тогда и забросил обратно в гнездо. Роберт осторожно потрогал те места, где были раны, и быстро наклонился к ним. Ран не было! Остались чуть заметные царапины, аккуратно замазанные странной зелёной массой. Ногтем он выковырнул на ладонь немного этой массы и поднёс поближе к глазам.
   - Нет, ты только посмотри! Обезьяны меня лечили, оказывается. Не сам же я жевал листья и замазывал жвачкой раны. Да я бы и не додумался до такого.
   - Наверное, всё же не обезьяны, а только самочка. Видать, ты ей приглянулся, а? - лукаво отозвался Алек. - Как она, ничего?
   - Отстань со своими глупостями!, Я ему серьёзно, а он...
   - Нельзя уж и пошутить!
   - Это действительно для нас очень серьёзно. Ведь мы можем вылечить так любую рану. Знать бы только, что это за травка!
   - А ты помнишь наших часовых, которых приставили к нам в первую ночь? Они ведь тоже что-то жевали и залепляли этим свои раны.
   - Точно, вспомнил! Надо будет заняться на досу¬ге... Ладно, оставим это, - прервал он себя. – Как дела с компьютером? Впрочем, я вижу, - он кивнул на сиротливо валяющиеся панели, - эти дела стоят на мёртвой точке. Я не ошибся?
   - Не ошибся, - поник головой Алек. - Пока на мёртвой. Ни одна схема не повреждена, но не действует, и всё тут!
     Роберт, посмотрев в тёмный иллюминатор, задумался.
   - Ну, а что звёзды рассказали тебе? Выкладывавай!
   - К сожалению, ничего. К вечеру всё небо заволокло тучами, так что я любовался только ими. Может, сегодня нам больше повезёт. Что там видно в иллюминаторе?
   - Ничего хорошего - одни деревья. Надо выйти наружу.
     И Роберт, пнув ногой лохмотья на полу, пошёл к порогу.
   - Э-э, командир, так голым и пойдёшь?
   - Не страшно! Обезьяны меня таким видели, пусть и туземцы полюбуются, если они меня в темноте увидят, конечно. Кстати, они сами в таком же костюме щеголяют.
     Ночь обняла их густой тёплой чернотой. Земляне окунулись в неё и, задрав головы к небу, поплыли, разгребая влажный застывший воздух. Костёр на поляне едва чадил, изредка постреливая угольками, которые звёздочками летели по небольшому пятачку глубокого чёрного неба.
     Роберт досадливо поморщился:
   - Вот незадача! Деревья весь обзор загораживают. А впрочем... Алек, помнится, ты рассказывал, что летал к Антаресу, ещё до того, -как мы стали работать вместе. Приглядись-ка вон туда, да нет, чуть правее... Не созвездие ли это Скорпиона?
   - Да, я узнаю его, - прошептал потрясённый Алек. - Полёт к Антаресу был моей первой самостоятельной работой. До сих пор помню, что до него сто двадцать пять световых лет.
     Взгляд его опустился ниже.
   - А вон и знаменитый Южный Крест, а чуть в стороне - Южная Корона...
     Друзья удручённо переглянулись. То, что они - на Земле, ничуть не радовало их. Конечно, родное - оно и есть родное, но древность их вовсе не при¬влекала, к тому же перспектива стать предками их  далёких потомков в двадцать втором веке, каковыми они сами являлись, и в то же время быть потомками этих самых предков, современников дикарей, приютивших их, тоже была не из приятных.
   - Как же так получилось? - вырвалось у Алека. - Значит, вместо того, чтобы забросить нас к Бета Лебедя, кривая вынесла нас обратно, свернув вместо пространства время.
   - Я тоже ничего не понимаю, - признался Роберт, - С таким феноменом я сталкиваюсь впервые.
   - Ещё бы! - пробурчал Алек. - Тогда бы мы сейчас не стояли здесь.
   - Я имел в виду не только себя. В режиме Ламберта летают чуть ли не целое столетие, но чтобы такой сбой!.. - Роберт покачал головой.
   - Что ж, будем приспосабливаться к жизни на нашей бедной первобытной планете, насколько это возможно.
    


     Прошло несколько недель. Выброшенные злым роком на лоно родной и незнакомой планеты Земля, астронавты понемногу свыкались с суровой и примитивной жизнью. Наравне с мужской половиной племени они добывали пропитание тяжким трудом: охотились на зверей, продираясь сквозь густые заросли; несколько раз отправлялись в неуклюжих пирогах на опасную рыбалку, научившись, кстати, править  ими и шестом, и вёслами; собирали плоды с высоченных пальм, взбираясь на гладкие стволы не хуже обезьян. Каждый раз они брали с собой оружие, но пока не пользовались им - берегли энергию, да и нужды особой применять его не было: оба наловчились бить зверя стрелами. Одежда их пришла в совершенную негодность, и Роберт первым, плюнув на все общепринятые земные в их бывшей жизни приличия, стал одеваться, как все, то есть никак, за исклю¬чением жидкой и ненадёжной опояски из листьев, а то и вовсе без неё, и это ему чрезвычайно нравилось. В конце концов, прилично то, что общепринято. Алек же оказался более приверженным земным модам будущего - то ли в силу консервативности своего мышления, то ли потому, что комбинезон его был не в таком плачевном состоянии, как у Роберта, то ли по причине одной юной девушки, перед которой ему, видите ли, казалось неудобным показываться в костюме Адама, и он скреплял свои лохмотья до тех пор, пока они окончательно не расползлись. Всё своё свободное время Алек ломал голову над схемами компьютера, а когда ему надоедали бесплодные умственные упражнения, бросал всё и уходил гулять по окрестностям среди цветов и порхающих повсюду великолепных ярких бабочек. И почему-то в это время рядом с ним всегда оказывалась милая внучка вождя.
   - Времени ты, однако, не теряешь, - с доброй усмешкой сказал ему как-то Роберт.
     Алек смутился и не нашёлся, что ответить.
     Но не один Роберт, оказывается, наблюдал за прогулками парочки. Аоию частенько провожал внимательный взгляд деда, когда она со счастливым лицом подбегала к синеглазому смеющемуся Алеку, на мгновение прижималась к нему и брала за руку. Алек нагибался к ней и лёгким поцелуем в лоб приветствовал её. Потом они уходили, и метёлки высо¬ких трав полностью закрывали их, а шуршание двух пар ног по траве заглушалось непрерывным гамом джунглей.
     Однажды Роберту надоели его постоянные уходы в себя во время их ежевечерних бесед, когда тот с глупой улыбкой и блуждающим взглядом внезапно выключался из разговора, и напрямую спросил его:
   - У тебя что, серьёзно с этой девушкой?
     Алек вздрогнул и вернулся с небес на землю.
   - Кажется, да, - запинаясь, произнёс он.
   - А что её родители, не возражают?
   - Её родители погибли, когда ей было 5 лет. Остался дед, вождь Ваик. Он уже говорил со мной насчёт Аоии.
   - Ну и?..
   - В общем... - Алек на секунду запнулся, - ...я должен или перестать дурить ей голову, или официально просить у племени разрешения создать с ней семью.
     Роберт присвистнул.
   - И что ты решил? 
   - Я люблю её, - просто сказал Алек, - и хочу быть с ней.
   - Всё ясно! Значит, моё общество тебя больше не устраивает.
     Алек укоризненно посмотрел на товарища.
   - Кстати, как ты с ней общаешься? Жестами, что ли? - продолжал выспрашивать Роберт.
   - Ты знаешь, я немного научился понимать их язык, да и она овладела парочкой фраз по-нашему, - оживился Алек.
   - Что значит любовь!
   - Не иронизируй - ведь нам жить среди них! Не будем же мы всю жизнь объясняться одними жестами.
     Роберт кивнул и задумался
   - А не съест ли она тебя, если ты вдруг разозлишь её? - неожиданно спросил он.
   - Не съест, - усмехнулся Алек. - Те два скелета, что ты видел в котле... в общем, у них есть традиция: чтобы покойникам жилось легче на том свете, родственники должны съесть их кости. Так что они не каннибалы в прямом смысле этого слова.
   - Что же выходит, те два покойника приходились родственниками всему племени?
   - Выходит, так.
   - Значит, если ты умрёшь первым, то Аоиа обгложет твои бренные косточки и даст обсосать их всем остальным?
     Алек растерянно посмотрел на товарища.
   - Не говори так! И потом, я попробую убедить её, что в нашем племени, откуда мы прибыли, так не принято.
   - Знаешь, в чужой монастырь... Хорошо, что меня хоть прилично похоронят. Я-то никому здесь в родню не набиваюсь.
   - А вдруг?
   - Не будет "вдруг"! Я слишком стар для этого.
   - Стар!... - хмыкнул с иронией Алек. – Поживём - увидим!..
     А ещё через несколько дней произошло следующее. Алек, как обычно, копался в компьютере, а Роберт в очередной раз принялся за починку чудом не развалившейся окончательно обуви. Ходить босиком по джунглям они так и не привыкли и с завистью смотрели на босоногих дикарей, одинаково свободно шлёпающих пятками и по чавкающей земле, и по сучьям, и по жёсткой режущей траве. Роберт с горечью думал о том, что совсем скоро они останутся без обуви, и нужно бы научиться хоть лапти плести, да у кого учиться-то!..
     Его невесёлые мысли прервал звонкий шлепок.
   - Балда! - обругал себя Алек и снова стукнул себя по лбу.
     Роберт грустно посмотрел на него.
   - Ты что, с ума понемногу сходишь?
   - Схожу! Ты знаешь, что я - самый последний идиот на свете?
   - Нет, до сих пор не знал, - признался Роберт.
   - Компьютер был, оказывается, заблокирован. Ты помнишь, я говорил тебе, что нам поставили новую модель. Так вот, одной из особенностей этой новинки является её самоблокировка на случай нашего выхода наружу. Для того, думаю, чтобы никто, кроме
нас, не смог воспользоваться компьютером.
   - Так что ж у тебя, - рассердился Роберт, - при приземлении совсем отшибло память, паршивец эдакий? А как снять блокировку, ты, надеюсь, тоже вспомнил?
   - Я уже снял её, - виновато ответил Алек.
     Роберт ошарашенно воззрился на стены капсулы. Панели были прилажены на место, и ничто не напоминало те дни, когда они мешались под ногами; едва  слышное гудение, исходящее от них, и голубоватый звет говорили о том, что компьютерный мозг вклю¬чен и ждёт приказаний. Глаза командира радостно блеснули. Он бросил ботинки, которые зачем-то ещё держал в руках, и, подойдя к пульту, нажал на одну из кнопок. На экране тотчас проступил текст телеграммы.
     Прочитав её, астронавты недоумённо переглянулись и снова стали вчитываться в лаконичные фразы:
                Экипажу "Бедуина".
                Срочно отзовитесь. Волнуемся
                за вас. Дайте свои координаты.
                Наш код - А12РН377.
   
   - Телеграмма послана почти два месяца назад, - машинально отметил Роберт. - Мы были уже здесь, в джунглях.
       После того, как компьютер выдал им точные ко¬ординаты нахождения капсулы, он быстро набрал на пульте указанный код, ввёл требуемые данные, и оба нетерпеливо стали дожидаться ответа.
     Он не заставил долго ждать себя.
   - Вот и всё, - медленно произнёс Роберт, отключив экран. - Значит, завтра утром... Интересно, как они воспримут нас в таком виде? - Он усмехну¬лся и скептически оглядел Алека и себя. – Надо хоть новые пояса из листьев соорудить, а? Старые порядком поистрепались. Вот смеху-то будет! По всем трассам будут звонить, как доблестные космические волки бегали голышом по джунглям Южной Америки.
   - Радуйся, командир! - кисло заметил Алек. - Все твои беды позади.
   - А твои? - Роберт внимательно посмотрел на него. - Ах да, Аоиа... Хочешь остаться?
   - Нет, - с мукой в голосе ответил Алек. – Я всё-таки астронавт, и не могу без космоса. Ты ведь знаешь... А с ней я поговорю утром. Думаю, что она согласится жить там, где буду жить я.
   - Трудно ей будет, - покачал головой Роберт.
   - Я помогу ей, - тихо сказал Алек, и лицо его осветилось нежной улыбкой.