Чёрная Роза, авантюрно-любовный роман, 18

                2. Очо действует.

  …Доминик похолодела. Это был голос Рауля де Ноайля! О Боже…А Робер лежит без движения. Он или отравлен, или усыплен.
- Какая  неожиданная встреча! — продолжал тот же голос. — Я-то думал, что моя возлюбленная плачет и тоскует без своего жениха. А она — вы только посмотрите — всего через  несколько дней после моего отъезда оказывается в постели  моего кузена!.. Франсуа! — позвал он. — Взгляни-ка, какая птичка залетела в спальню твоего хозяина! А ты ни сном ни духом.
      На пороге комнаты появился  слуга  де Немюра. Он вытаращил глаза на обнаженную Доминик, стоящую на коленях над телом герцога.
- Я….я не представляю, как она сюда попала, ваша светлость, - пробормотал  Франсуа. — Я ее не знаю.
- Зато я знаю, - злобно сказал  Рауль, срывая с себя маску. — Это моя драгоценная невеста, графиня де Руссильон!
      Дом с ненавистью глядела в его красивое, столь любимое ею совсем недавно, лицо.
- Ты же прекрасно знаешь, подлец, что я — жена де Немюра. Что ты с ним сделал?
- Пока ничего, дорогая мадам. Он просто спит. Нам он нужен живым. Но, Боже мой! Как хорошо, что и вы здесь оказались! Теперь мой милый кузен не будет долго упираться….Он зачирикает, как воробышек, и очень скоро! Не правда ли, Франсуа?
- Соловьем запоет, - подхватил с мерзкой улыбкой тот. — Ради своей женушки…Да еще такой красотки! - И он плотоядно облизнулся, пожирая Доминик откровенно похотливым взором.
- Что вы хотите от моего мужа? — срывающимся голосом спросила Дом. Она пыталась найти хоть какой-то способ спасти себя и Робера. Кричать? Звать на помощь? Скорее всего, слуги спят далеко. Да и рот ей сразу зажмут. Увы! Пока она бессильна что-либо предпринять. Лишь бы Рауль не солгал…И де Немюр был  не отравлен!
- Что? Он знает, что. В Испанию, видите ли, он собрался! А документ, который написала королева, и который мой  братец прячет черт знает где, так и будет висеть над нашими головами дамокловым мечом? Ее величество чуть не отпустила вашего муженька, да вовремя опомнилась! А тут как раз я вернулся в Париж. И королева велела мне любым способом—слышите, мадам? — любым! — вытрясти из  моего дорогого кузена тайну местонахождения этой бумаги. А, может, вы мне подскажете, милая моя, где де Немюр прячет ее?
- Я не понимаю, о чем вы.
- Верю, верю, - осклабился Рауль — Судя по вашему виду, вам и вашему супругу было не до пустой болтовни. Вы занимались кое-чем поинтереснее…
      Мужчины фыркнули. Дом вдруг остро осознала свою наготу. Все они пялились на нее, и взгляды их как будто оставляли на ее коже липкие вонючие следы. Гнусные клевреты Рауля! Она потянулась и взяла Робера за кисть руки, словно ища у неподвижного тела мужа защиту.  Рука была теплая, и пульс бился ровными медленными толчками. Девушке стало сразу легче. Де Немюр был жив! И, значит, оставалась еще надежда.
- Возьмите его, - приказал де Ноайль.
- Нет! — Закричала Дом. — Не смейте его трогать!
     Де Ноайль усмехнулся, глядя, как она пытается прикрыть своим телом  де Немюра.
- Я уже, помнится, наблюдал подобную сцену. До чего Роберу везет! Вечно его защищают бабы. Причем голые….Я повторяю вам, мадам де Немюр, - пока вашего мужа никто убивать не собирается. Он прокатится с нами  в замок Шинон. Об этом местечке, насколько мне известно, у Робера остались весьма приятные воспоминания. Вот мы их и оживим. Вам , наверное, еще неизвестно, милая Доминик, что вот эти буковки на груди вашего мужа  ему нарисовали как раз в Шиноне? Уверен, — Робер будет счастлив вновь посетить этот  чудесный замок. У меня есть с собой подписанный  лично ее величеством приказ предоставить Шинон в полное мое распоряжение, выполнять тамошним слугам  и всему гарнизону, включая коменданта  мессира Лавуа, мою волю, как будто она исходит из уст самой королевы Франции, и всячески содействовать мне в любых моих делах.  Так что мы едем туда. И, надеюсь, вы не откажетесь сопровождать своего супруга?
    Вопрос был, естественно, чисто риторический. Рауль не собирался оставлять Доминик здесь, во дворце де Немюра. В его взгляде молодая женщина прочитала  вожделение. И что-то еще, темное и страшное. Она внутренне содрогнулась. Но не колебалась ни секунды. Она будет нужна Роберу там, в Шиноне. «Во всяком случае, если  даже мы  умрем, — то вместе», - подумала она. Но нет. Не надо думать о плохом! Пока они живы  — есть надежда!
- Я еду с вами, - быстро сказала она.
- Я знал, что вы согласитесь, - улыбнулся Рауль. — Одевайтесь же. Вы и так почти свели моих людей с ума. Они ведь не святоши.
     Доминик подбежала к своей одежде, лежавшей на ковре, и начала одеваться. Де Немюра в это время крепко связали по рукам и ногам. Рауль же не спускал с молодой женщины глаз. Ах, если бы он хоть  на четверть минуты отвернулся! Она бы взяла из-под подушки кинжал Робера. Оружие  бы ей очень пригодилось! Но такой возможности де Ноайль Доминик не дал. Когда она надела плащ картезианки, он удивленно присвистнул.
- Это что еще за маскарад?
- Не ваше дело, - огрызнулась Дом. Он подошел и крепко взял ее за подбородок, запрокинув ей голову назад.
- Скоро, дорогая, вы не будете так со мной разговаривать! Этот миг недалек. Быть может, уже сегодня вечером вы будете покорной, как овечка. - Его вторая рука скользнула по ее шее и вдруг по-хозяйски бесцеремонно и грубо сжала грудь. Доминик отпрыгнула назад и, размахнувшись, влепила ему увесистую пощечину. Но Рауль лишь улыбнулся и, потирая щеку, произнес:
- А рука у вас тяжелая. Почти как у мужчины. Право, я рад, что вы столь строптивы. Вас будет приятно укротить. И я этим займусь  очень скоро, обещаю вам.
    Домник закусила губу. Возможно, ей все же следовало вести себя иначе. Ведь и она, и — главное — Робер во власти этого страшного человека. Быть может, надо было изобразить покорность и смирение? Попытаться обмануть Рауля? Но вряд ли он, зная ее,  поверил бы ей.
- Идемте, - повелительно сказал де Ноайль, беря ее за локоть и подталкивая к двери. — Не вздумайте кричать. На этой половине слуг нет, Франсуа об этом позаботился.
…Когда Рауль со своими приспешниками, тащившими  на руках связанного спящего Робера, и Доминик вышли из спальни, и их шаги стихли в отдалении, Очо спрыгнул с подоконника. Его слегка трясло — и от пережитого страха, и от гнева, и от злости.               
    «Ну, Бланка! Я от тебя такой подлости не ожидал, - зло сжимая кулачки, думал  карлик. — Тебе мало всего того, что  ты сделала с  де Немюром?  Теперь  ты  предала его в руки Рауля де Ноайля, этой гнусной скотины, который  даже родную мать не пожалеет, не то что своего кузена! Разрешила Раулю поехать в Шинон - и любыми способами выпытать у Робера , где находится некий документ. Впрочем, об этом документе я уже кое-что слышал. Это наверняка признание королевы в том, что произошло в замке Немюр-сюр-Сен. Если наш герцог Черная Роза скажет, где этот документ, - он покойник. Рауль тянуть не станет, сразу прикончит его. А что ждет бедную Доминик — лучше и не думать. Де Ноайль – мерзавец и извращенец. Несчастная герцогиня де Немюр в еще большей опасности, чем ее муж! Что же делать? Неужели я не смогу им помочь?»
    Очо подошел к постели и вытащил из-под подушки подписанный де Немюром и Дом брачный контракт. «Возьму его с собой. И — в королевский дворец. По дороге попробую что-нибудь придумать…Очо, Очо! От твоей смекалки теперь зависит жизнь  двух любящих друг друга хороших людей. Так что напряги весь свой ум!»
      Пока карлик под проливным дождем спешил во дворец, план его  по спасению Доминик и Робера был составлен. К черту! Очо больше не будет щадить Бланш.«Она  заслуживает наказания…И будет наказана — мною!»
    Однако, королевы  во дворце не оказалось. Оказывается, весь двор неожиданно  чуть ли не в полночь покинул столицу и уехал в Фонтенбло. «Ее величество изволила приказать выставить  в лесу к утру  оленя», - сообщил карлику сенешаль  Матье де Монморанси.
     Очо готов был рвать и метать. В такую погоду!..Уехала на ночь глядя!..Впрочем, так как Бланш проводила все время в постели с бароном де Парди, было немудрено, что она перепутала день и ночь. Что делать?.. Скакать в Фонтенбло  за королевским двором? Или остаться ждать возвращения королевы в Париже?  Карлик очень плохо  переносил долгую тряску в паланкине, а верхом вообще страшно боялся ездить. И, хотя ради своих друзей он готов был пойти на любые жертвы и самые жуткие неудобства,  он решил, что Бланш   должна вернуться куда быстрее, чем  он достигнет Фонтенбло. И он остался  ждать ее величество в  столице.
    « Положусь на милость Господа. Он не допустит  смерти невинных супругов . А я пока приготовлю свои бумаги. И посмотрим, какое лицо будет у нашей Бланки, когда я ей их предъявлю! Не зря, не зря я хранил их столько лет в своей заветной шкатулке!»
     Ее величество  и двор вернулись в Париж лишь  к следующей ночи. Очо сидел, как всегда, на подоконнике в  опочивальне  Бланш. Он осушил за время ожидания  шесть бутылок бургундского, съел  две дюжины яиц, четыре  больших хлеба и целых  шесть жареных куропаток.
    Королева вошла в спальню вдвоем с бароном де Парди. Она смеялась и шутила. Но карлик, который  слишком хорошо ее знал, сразу заметил, что смех ее принужденный, а веселье — наигранное. «Конечно, ты думаешь о своем кузене. И совесть мучает тебя. Ну погоди…Ты у меня сейчас попляшешь!»
       Очо  отдернул портьеру и спрыгнул с подоконника.
- А вот и наш маленький дружок! — пропела королева, сбрасывая с себя белую накидку с меховой горностаевой опушкой. — Где ты был? Мы тебя повсюду искали.
- Я был занят, ваше величество, - холодно отвечал карлик.
- Какие у тебя могут быть дела, кроме моих, негодник? Мы так славно провели сегодня день! Этьен убил огромного оленя! И завтра утром нам из него сделают жаркое. Но ты не получишь ни кусочка, милый мой уродец!
     В другое время карлик, обожавший оленину, тут же начал бы протестовать; но сейчас он пропустил мимо ушей слова королевы.
- Мадам, - сказал он, - у меня к вам дело. И оно не терпит отлагательств.
- Какое дело? Мы устали. И хотим лечь спать. — Бланш присела к туалетному столику и начала расчесывать волосы.
- Боюсь, что вам придется меня выслушать. Это касается вашего кузена де Немюра.
      Де Парди, сидевший на стуле и стягивающий с себя высокие охотничьи сапоги, поднял голову и насторожился. Гребень выскользнул из руки королевы и упал на ковер.
- В чем дело? — спросила она напряженным голосом. — Что с ним?
- Он в опасности, ваше величество. И по вашей вине.
      Де Парди вскочил со стула.
- Что с герцогом?
     Бланш прикусила губу и молча смотрела на карлика.
- По приказу ее величества  вчера на рассвете герцога схватили люди Рауля де Ноайля. И повезли его в замок Шинон.
     Барон резко повернулся к королеве.
- Это правда, мадам? Он же должен был уехать  в Испанию!
- Ну… — Выдавила из себя Бланш. — Что за беспокойство? Право, для него нет никаких причин. Робер должен мне кое-что отдать перед отъездом. Я забыла об этом. А потом вспомнила.
- А при чем здесь Рауль и его люди? И Шинон? — спрашивал, покраснев от гнева, де Парди. — Вы же прекрасно знаете, мадам, как де Ноайль ненавидит Робера! И  ваш замок…это ужасное место! Почему оно?
- Потому что…потому что…В конце концов, почему я должна давать вам отчет в своих поступках? — взъярилась Бланш. — Я — королева Франции! И слово мое — закон!
- Вы — королева-регентша, - поправил ее Очо. — Король Франции — ваш сын. И вряд ли он будет доволен, узнав, что вы приказали сделать с его любимым дядей!
- Я вовсе не желаю зла Роберу! — крикнула Бланш. — Он отдаст то, что должен - и пускай отправляется хоть в Кастилию, хоть в Африку! Я  приказала не убивать его…и не обращаться с ним жестоко.
- Не обращаться жестоко — понятие весьма растяжимое, мадам! — сказал де Парди.
- И ваш приказ не убивать де Немюра тоже смешон, - добавил карлик. — Его наверняка найдут или утонувшим во рву…Или – с проломленной головой — под стенами Шинона. И скажут, что он покончил с собой.  Этот  мерзавец Рауль не упустит такого чудесного шанса расправиться со своим кузеном.
- И что вы от меня хотите? — спросила королева.
- Немедленно пошлите людей в Шинон. Пусть де Немюра освободят. А Рауля схватят. На его совести много позорных жутких деяний. Ему давно пора воздать по заслугам. — Сказал Очо. Барон де Парди  одобрительно кивнул головой.
     Бланш злобно смотрела на двоих мужчин. Они давили на нее! На королеву Франции!
- Я не сделаю этого, - наконец, заявила она. — Де Ноайль не посмеет не выполнить мое повеление. Я больше не хочу слышать о герцоге де Немюре.
    Очо вздохнул. « Вот упрямая баба!» — подумал он по-испански. Придется все-таки воздействовать на нее по-другому.
- Хорошо, ваше величество, - сказал он. — О герцоге я говорить больше вам  не буду. А буду говорить о герцогине де Немюр, законной жене Робера де Немюра.
      Де Парди изумленно взглянул на карлика. Бланш вздрогнула.
- О ком? — спросили они одновременно.
- О Мари-Доминик де Немюр, жене вашего кузена. Которая вышла за него замуж  больше четырех лет назад  в замке своего отца, графа де Руссильон.
- Что-то я не понимаю… - начал де Парди.
- Долго объяснять, господин барон. А времени нет. Судя по лицу ее величества, ей известно, что Доминик де Руссильон – законная жена герцога. Спросите королеву потом, как все это вышло. А пока — герцогиня де Немюр прислала вам, ваше величество, одно письмо. А их у нее, как я понял, несколько. Так вот — если вы немедленно не отправите в Шинон своих людей с приказом освободить  де Немюра  и арестовать Рауля, все эти письма окажутся у вашего сына, короля Людовика. Посмотрите — ведь это ваша рука? — И Очо протянул королеве бумагу.
      Бланш развернула ее -  и изменилась в лице. Да, она узнала это письмо. Несколько лет назад она, безумно влюбленная,  послала его — и еще довольно много  подобных — Роберу. И  они были пострашнее того документа, который был передан де Немюру в замке Шинон. Написанные, правда, по-испански, письма эти были полны чувственных фантазий и самых откровенных признаний.
- Откуда у девчонки эти письма? — набросилась она, перейдя на испанский, на Очо. — Ты говорил мне, что де Немюр сжигает их! Я это прекрасно помню!
- Ну…парочку он сжег…Я думал, что и все остальные тоже, - оправдывался  с самым невинным видом карлик.
- Вот негодяй! — воскликнула Бланш, разрывая  свое письмо на мелкие клочки. — Он их сохранил!.. А теперь его жена меня ими шантажирует!  И, выходит, она знает испанский?
- Выходит, что так, - сказал маленький горбун. — И даже, кажется, не хуже нас с вами, ваше величество. Но герцогиню де Немюр  можно понять. Ее муж в смертельной опасности. — Очо решил не рассказывать, что Доминик тоже схвачена Раулем. Пусть королева думает, что жена Черной Розы на свободе.
      Бланш металась по спальне, как львица по клетке, изрыгая проклятия.
- Ваше величество, - успокаивающе произнес Очо, снова переходя на французский. —Внемлите голосу рассудка. Вы же не хотите де Немюру смерти. Не упрямьтесь, ради всего святого! Пошлите людей в Шинон!
- Я еду, - вдруг сказал де Парди, сурово  и чуть ли не с презрением глядя на Бланш. — Отдадите вы приказ или нет, мадам. Я должен спасти герцога де Немюра. Он мой друг. А вы, ваше величество, меня больше не увидите! Не думал, что вы способны на такие подлости!
- Этьен! — воскликнула Бланш, вцепляясь в его рукав. — Не говорите так! Вы разрываете мне сердце! Хорошо…Я отдам приказ…Я все подпишу…
- Скорее же! - Де Парди натянул сапоги и взял свой плащ. — Я вернусь, лишь если спасу де Немюра. Если  же он будет мертв... тогда прощайте навсегда , мадам!
- Вот, - королева протянула ему бумагу. — Возьмите с собой столько людей, сколько сочтете нужным. Вернитесь, Этьен, только вернитесь ко мне!
     Когда барон вышел, Бланш   опять села на стул перед туалетным столиком. Лицо ее было бледным и расстроенным. Очо стало ее жаль. Но он постарался подавить в себе это чувство.  Она заслужила хоть немного страданий!
- Значит, - спросила королева негромко, - де Немюр уже знает…Знает, кто его жена?
- Да,ваше величество. Они оба  все знают — и он, и она.
- И…и они уже были…вместе?
     Очо вздохнул . Ну сколько можно? Когда же Бланка исцелится от этой роковой страсти?
- Ваше величество, - сказал карлик. — Я вас прошу. Я вас умоляю — взгляните в глаза реальности. Сколько зла вы причинили своему кузену! Вы губите  своей любовью и его, и его несчастную юную жену. И самое себя! Остановитесь. Опомнитесь. Дайте двум любящим друг друга людям свободу!               
 - Я не могу, — прошептала Бланш, качая головой. — Я слишком люблю его. И не могу от него отказаться и отдать другой женщине.                – Вы — королева Франции. Вы вправе казнить и миловать. Ваш муж  был великим королем. Будьте же достойной его женой — великодушной и милосердной, а не только жестокой и безжалостной, и имя ваше останется навечно в истории  Франции. Признайтесь самой себе, — Робер не любит вас так, вы хотите. И никогда не полюбит. Вспомните ту ночь, когда он приходил сюда к вам. Он сдался и пришел, — но ТАКОЙ  ли вам он был нужен? А другого вы  его никогда не сможете получить, потому что сердцу не прикажешь. И он бессилен дать вам то, чего у него нет. Вы говорите, что любите своего кузена. Но ваша любовь разрушительна, а не созидательна, мадам. Вы  готовы  его уничтожить; но это несправедливо! Он не заслужил этого!
- Нет...Конечно, нет! Роберто заслуживает счастья! Он самый благородный и честный рыцарь во всем моем королевстве! Ты прав, Очо. Я разрушаю все…Я  гублю себя…Вот и Этьен хочет покинуть меня, разорвать нашу… дружбу. А он, поверь,  стал мне очень  дорог! Если я и его потеряю — я это не переживу! Ты тысячу раз прав! Знаешь…Я не буду больше причинять зла Роберто. Я сделаю его коннетаблем Франции. Дам ему все, что он ни пожелает, чтобы загладить все причиненное ему мной зло! А его жена…Я полюблю ее, Очо. Я буду любить ее, как свою сестру! Клянусь тебе в этом! Именем своего сына-короля клянусь!
      Карлик недовольно посмотрел на Бланш. Ну вот! Теперь она впадает в другую крайность! Нужна Доминик эта  королевская   сестринская любовь! У нее и так сестер хватает! А звание коннетабля для де Немюра — это совсем неплохо. Достойная награда за все, что он вытерпел от своей любвеобильной кузины! Лишь бы королева не передумала. А то у нее семь пятниц на неделе!
      А Бланш оживилась. Карие глаза ее засверкали.
- Знаешь что, мой маленький дружок? А не отправиться ли и нам в Шинон? Спать мне  больше не хочется. Мы будем там  самое позднее через три  дня. И я тут же велю вздернуть Рауля де Ноайля на крепостной стене!  Де Немюр будет освобожден. Мы все вместе — он, Этьен, я и ты — вернемся в Париж. И устроим пышное торжество! Да, празднество  нам необходимо! И  мы справим свадьбу Роберто и этой, как его…Доминик де Руссильон. Мой кузен наверняка захочет жениться на ней еще раз, на глазах всего двора! Венчание можно назначить на следующую субботу. Как раз приедет новый испанский посол, которого мы ждем с новостями от нашей  возлюбленной сестры Беренгарии . Мы будем кутить  и веселиться несколько дней!
- Неплохая идея, ваше величество. И поездка в Шинон тоже мне нравится. Хоть я и не любитель, как вам известно, езды в паланкине, но я готов отправиться хоть сию минуту. И давайте и да Сильву тоже возьмем. Врач может понадобиться.
     « Надеюсь, конечно, не Доминик и Роберу, - подумал про себя Очо. — Но кто знает, как там повернутся дела?  Это хорошо Бланка придумала — поехать в Шинон. Я же с ума сойду от неизвестности. А сюда, в Париж, новости дойдут не  так скоро. К тому же – вдруг я могу там понадобиться? Де Парди и де Немюр — сильные и отважные рыцари, Доминик тоже смела, как гирканская тигрица. Но они все слишком горячие и действуют порой необдуманно. Поэтому присутствие  в Шиноне умного и хладнокровного человека  тоже не помешает.»
   
                3. Опять в Шиноне.

      Около   восьми  утра через два дня после событий во дворце де Немюра  девять    всадников  подъезжали к замку Шинон. Семь из них были хорошо вооружены и окружали тесным кольцом двоих — монахиню-картезианку  в белом плаще с капюшоном на голове  и  человека,  или спящего, или находящегося в обмороке, потому что он был  привязан к  своей лошади. На плечи ему тоже был накинут плащ, чтобы  его состояние и веревки не так бросались в глаза.
     Всю дорогу Доминик старалась изо всех сил придумать хоть какой-нибудь выход, найти способ бегства. Если бы она была одна, то попыталась бы как-нибудь перехитрить  свою стражу  и попытаться  бежать. Но ей надо было спасти не только себя, но и Робера. А он  все не просыпался.  Все эти два дня, что они скакали почти без остановок в Шинон, он крепко спал.
      Что будет, когда он очнется ото сна и увидит, что и он сам, и она — пленники Рауля? Сердце молодой женщины сжималось. Но вот  она увидела приближающиеся крепостные стены и высокие мрачные башни замка с плещущимися на ветру знаменами с королевскими  французскими лилиями. Шинон! Не станет ли он могилой для герцога и герцогини де Немюр?
     Рауль де Ноайль тоже глядел  на замок. В отличие от Доминик, сердце его трепетало от радостного предвкушения. Близился миг победы, миг желанного счастья, исполнения его самой заветной мечты!
    « Не одной мечты — двух, - поправил он сам себя, посмотрев на Робера и его жену. —Наконец-то я покончу со своим кузеном. Он умрет не быстро, о нет! Я придумаю что-нибудь поизощреннее. Чтобы он прожил подольше — но в страшных муках. Впрочем, что может быть ужаснее для  моего дорогого  братца, чем сознание, что его молодая жена находится в моих объятиях, пока сам он гниет заживо в подземелье Шинона? А можно привести Доминик к нему, закованному в цепи, в подвал. Раздеть ее — и овладеть ею прямо на его глазах! — Глаза Рауля засверкали. — Вот она — вторая моя мечта! Обладать этой женщиной!.. Прекрасная мысль! Пусть мой милый кузен корчится  в своих кандалах от отчаяния и бессилия спасти свою женушку! И даже  пытать его не надо. Все равно королева запретила мне  трогать его. Как это  наивно со стороны дорогой Бланш! Можно подумать, что я должен был уговорами добиваться от де Немюра раскрытия тайны местонахождения документа! Но теперь, когда Доминик в моих руках…Теперь все пойдет как по маслу! Мой кузен сразу все расскажет. Запоет! Да! Я все это хорошенько обдумаю. Вечер обещает быть чудесным! Лучшим в моей жизни!»
     Рауль снова окинул взором  высокие стены и башни. Шинон! С этим замком у него тоже были связаны кое-какие воспоминания. И совсем не такие ужасные, как у де Немюра. Скорее, наоборот. Да…Это было год назад. Де Ноайль тогда славно здесь повеселился! Знал бы его кузен, как славно, - давно бы отправил Рауля на тот свет, и никакие клятвы, данные Розамонде, не остановили бы разъяренного Робера !
     Де Ноайль с некоторой опаской взглянул на спящего, склонившись к шее своей лошади, де Немюра. Слава Господу, он связан надежно. И спит крепко. Как удачно, что в свое время Рауль попросил у Розамонды этот сонный порошок, пожаловавшись на бессонницу! Сестра тогда посоветовала ему принимать лишь полщепотки на ночь, так как средство очень сильное. А Роберу в вино де Ноайль подсыпал три горсти. Благо, порошок оказался почти безвкусным. « Поспи, поспи, - усмехнулся Рауль. — Тебе осталось спать недолго. И, вполне возможно, сейчас, милый кузен, тебе снится последний в твоей жизни сон!»
      Всадники подъехали к воротам Шинона, и де Ноайль  через одного из своих людей передал караульным  письменный приказ королевы.
- Я хочу немедленно говорить с комендантом мессиром Лавуа, - заявил он.
      Через пять минут ворота открылись, позволив нежданным гостям въехать во внутренний двор замка. Рауль тихо, но с угрозой в голосе, сказал Доминик:
- Надвиньте капюшон пониже. И не вздумайте произнести хоть слово. Предупреждаю — если вы  не будете делать того, что я вам велю, ваш муж через полчаса лишится или уха. Или глаза. Или еще какой-нибудь части своего столь любимого вами тела.
      Доминик  вздрогнула и  выполнила приказ. Да...Этот мерзавец  вполне мог выполнить свою угрозу.
- Франсуа, - продолжал Рауль. — А нашего пленника как следует закутай в плащ. Голову, голову укрой! « Нельзя, чтобы мессир Лавуа  узнал моего братца»!
      Через минуту к вновьприбывшим  спустился из башни сам начальник гарнизона Шинона со своим заместителем.
     Рауль  спешился и выступил вперед.  Господин Лавуа низко ему поклонился .
- Добрый день, мессир Лавуа. Вы прочли приказ ее величества?
- Да, монсеньор герцог.
- Он вам понятен?
- Да, ваша светлость.
- Ну что ж, - Рауль сделал знак рукой своим приспешникам, и те  тоже соскочили с лошадей. — Мы привезли в Шинон двух людей. Оба они — опасные государственные преступники. Ее величество хочет, чтобы они были заключены под стражу здесь, в вашем замке.
- Мы выполним приказ королевы, монсеньор. Мои солдаты займутся этими преступниками и обеспечат  их надежную охрану.
- Это излишне, мессир Лавуа. У меня есть свои люди. Мне нужно, чтобы вы предоставили в полное мое распоряжение все западное крыло Шинона  и подземелье. Чтобы ни один  посторонний человек не мог проникнуть туда.
- Как вам будет угодно, господин герцог.
- Все мои люди разместятся в западном крыле. Есть ли там комната с решетками на окнах и крепкими наружными запорами? Или вообще без окон, но вполне приличная, с кроватью?
- Найдется, ваша светлость. — С некоторым недоумением ответил комендант. – В  Псарной башне, на третьем этаже, есть такая комната. Я покажу вам ее. - Между тем, слуги Рауля  развязали веревки и сняли с лошади тело де Немюра, закутанное с ног до головы в черный плащ. Доминик спрыгнула с коня сама, и мессир Лавуа воззрился на нее с изумлением.
- Эта монахиня…Она тоже преступница?
- Да, господин комендант. Но вам не стоит задавать лишних вопросов. Чем меньше вы будете знать — тем будет для вас лучше. — Холодно отвечал де Ноайль.
- Что же требуется от нас, монсеньор? От меня и моих солдат?
- Лишь несколько весьма простых вещей. Держать  всем язык за зубами об этих людях —раз, без моего приказа не входить в западное крыло и подземелье — два, обеспечить наружную охрану замка — три. И , наконец, в случае попытки к бегству этих преступников — задержать их любой ценой.
- Мы можем применить оружие?
- Да.
     Мессир Лавуа дернул себя за седой ус и промолвил
- В таком случае, монсеньор, я бы хотел взглянуть на лица преступников. Ведь должен же я  знать, как они выглядят, если они попробуют совершить побег.
       Рауль закусил губу. Об этом он не подумал. Но показать лица Робера коменданту он не мог, — Лавуа знал де Немюра.
- Мужчину мы закуем в кандалы. Вряд ли он сможет освободиться, господин комендант. Так что излишне показывать вам его лицо. А что касается женщины…Мадам, снимите капюшон.
      Доминик откинула капюшон и посмотрела на мессира Лавуа. Говорить она не могла. Но постаралась вложить в  свой взгляд  самую горячую мольбу о помощи и участии.
    Комендант крякнул и снова потянул себя за ус. Кое-что ему стало понятно. Вот почему герцогу де Ноайлю понадобилась комната с кроватью! Туда, конечно, поместят эту девушку. Монашка она или нет? Скорее всего, нет. Настоящая красавица! Какая она, к черту, преступница? Похоже, этот герцог просто хочет развлечься с ней в Шиноне. А она, бедняжка, судя по всему, привезена сюда силой и явно не хочет уступать домогательствам  де Ноайля. Интересно, а кто этот мужчина? Почему его так закутали? Не иначе, Лавуа его знает, иначе к чему такая секретность? Ох,  как  все это  все меньше и меньше  нравилось коменданту!
      Конечно, он исполнительный и никогда не нарушавший свой воинский долг солдат. И приказ королевы — закон для него. Но этот герцог де Ноайль,  скорее, сам похож на преступника. И у людей его зверские физиономии. Но что можно сделать в такой щекотливой ситуации? Ее величество наделила герцога неограниченными полномочиями, приказ ее вполне ясен и четок.
      И Лавуа велел своим солдатам выполнять все распоряжения де Ноайля. Спящего Робера отнесли в подземелье и, надев  ему на ноги тяжелые кандалы, на цепях подвесили его за руки к потолочной балке.  А Доминик отвели в комнату без окон, из двери которой спешно была удалена внутренняя задвижка, чтобы пленница не могла закрыться изнутри. В комнате, которая, вероятно, принадлежала раньше женщине, находились туалетный  столик с зеркалом, два стула и большая кровать в глубоком алькове.
    Дверь за Дом захлопнулась, и молодая женщина услышала скрежет поворачивающегося  снаружи ключа. Звук этот показался ей  нестерпимо зловещим. Что будет с нею — и с Робером? Долгая почти безостановочная скачка, две бессонные ночи в жалких лачугах  вилланов — в харчевнях  Рауль предпочитал не  ночевать, - голод, потому что есть приходилось на ходу, и это была грубая крестьянская пища, - все это, хоть и терзало измученное тело молодой женщины, но не шло ни в какое сравнение с  душевными страданиями.
     Рядом с альковом висело на стене большое распятие. Доминик опустилась перед ним на колени и, не без труда вспоминая слова, вознесла молитву Господу с просьбой защитить ее и ее мужа…

  …Де Немюр проснулся оттого, что  на него лили ледяную воду. С трудом разлепив веки и приоткрыв глаза, он увидел, что висит  в одних штанах  на закованных в цепи руках в освещенном  тусклым светом факелов подземелье. И это подземелье ему было знакомо. Слишком знакомо. Шинон. Но как он сюда попал? Нет…Это сон…Ему все это снится.
     Де Немюр хотел опять закрыть глаза и заснуть. Но ему это не удалось. Откуда-то сбоку возник человек в черном — и ударил Робера по лицу. И  тут де Немюр проснулся окончательно. Потому что и пощечина, и бивший  человек явно не были плодом сновидения. И, тем более,  не мог быть сном раздавшийся следом голос:
- Добрый день, кузен! Надеюсь, ты хорошо выспался?
       Робер повернул голову — и увидел Рауля де Ноайля,  с мечом на одном боку и кинжалом на другом, сидевшего, закинув ногу на ногу, на стуле в нескольких шагах от него.
     Рауль! И он здесь? И иядом еще двое, все в черном. Как это могло произойти? Де Немюр напряг память. В голове у него шумело, как после хорошей попойки,  во рту  было сухо и стоял  какой-то горький привкус, и мысли скакали в разные стороны. Но он  напрягся  и вспомнил — ночь в своем дворце. Появившуюся в его спальне женщину  в монашеской одежде. Эту же женщину, уже обнаженную, в маске, в его объятиях. А потом без маски.
     Это была Доминик! Он провел с ней ночь. А утром…утром…да, Франсуа принес завтрак. И  Робер выпил кубок с вином. А после этого сразу наступила темнота.               
      Все встало на свои места. Его усыпили — и привезли в Шинон. Похоже, Франсуа оказался предателем. Прав был барон де Парди, которому  никогда не нравилась физиономия   этого « верного» слуги Робера!
    И, конечно, главный  во всем этом – Рауль. Опять он  на пути де Немюра! А где Доминик?
- Где моя жена? — спросил де Немюр.  Собственный голос прозвучал хрипло и показался Роберу  каким-то чужим.
   Рауль усмехнулся. Похоже, кузен все вспомнил! И первый вопрос — о своей дорогой женушке. Хороший признак!
- Не беспокойся. С ней все в порядке. Она тоже здесь, в замке. Ты ведь узнал это место, не так ли?
- Это Шинон.
- Ты  очень догадлив, Робер. А теперь догадайся еще — почему ты здесь, а не в своей постели…со своей красавицей-женой?
     Светлые глаза де Немюра сощурились. Рауль явно чувствует себя хозяином положения. Уверен в своем превосходстве. Робер попробовал незаметно напрячь руки…Ноги…Нет! Его гнусный кузен наверняка все проверил, чтобы Робер не смог освободиться. Как ни осторожно действовал де Немюр, Рауль заметил его движения.
- Даже не пытайся, дорогой братец, - насмешливо сказал он. — Оковы крепкие. Можешь яриться, впадать в бешенство — пожалуйста, ради Бога! Будет даже забавно на это посмотреть, — как у тебя случится припадок. И ты будешь дергаться и извиваться в цепях.
- Постараюсь лишить тебя этого удовольствия, - холодно ответил де Немюр. Да…Надо держать себя в руках. Ему нужна ясная голова. Чтобы спасти Доминик. Потому что спасти себя удастся вряд ли.
    Рауль встал и подошел почти вплотную к Роберу. Светло-серые холодные глаза глядели прямо в светло-голубые. Де Немюр прикидывал, можно ли ударить Рауля хотя бы ногами. Можно. Но вряд ли удар получится очень сильным, — кандалы на ногах  тяжелые как гири. Да и есть ли в этом смысл? Придется подождать.
- Итак, кузен, - произнес де Ноайль. — Ты понимаешь, почему ты здесь, в Шиноне?
- Вероятно, по приказу  королевы. Ведь это ее замок.
- Я восхищен твоей сообразительностью! Да, таково повеление ее величества. Она вспомнила, что, отпуская тебя в Испанию — кстати, не понимаю, зачем ты туда собрался? — она не подумала о том злосчастном документе, написанном ею  здесь, в Шиноне, под давлением  твоим и покойного  короля. Бланш хочет, чтобы ты отдал ей этот документ.
- Что ж. Это на нее похоже, - сказал Робер. Бланш! И без нее здесь, конечно, не обошлось. Когда же эта женщина перестанет преследовать его?
- Так что, кузен, если хочешь спасти свою шкуру — говори, где находится бумага.
- А если не скажу?
- Милый братец! – широко улыбнулся де Ноайль. - И ты, и твоя красавица-женушка в моей власти. Я еще не решил, с кого начать. И тебя хочется помучить. И с ней позабавиться.
      Робер с ненавистью смотрел на Рауля. Да, мерзавец прав. Они с Доминик полностью во власти этого демона.
- Говори! — крикнул Рауль, выхватывая из ножен кинжал и приставив лезвие к горлу де Немюра. -  Говори немедленно!
- Не скажу, - процедил Робер, откидывая назад голову. - Пока не увижу свою жену.
- Прекрасно! Фабьен! Сходи наверх. Возьмешь там Клода и  Жака.  Приведите сюда нашу монахиню.
      Де Немюр внутренне задрожал. Он все же надеялся, что Доминик нет в Шиноне. Что  кузен блефует. Что жена каким-то чудом избежала ловушки и находится на свободе. За себя он не боялся — лишь за нее. Но - увы! Его надежда оказалась напрасной.
     Через несколько минут послышались шаги, - и в подземелье появилась Доминик, в своем белом монашеском одеянии, в окружении трех мужчин с обнаженными мечами в руках. Увидев Робера, она вскрикнула и хотела броситься к нему, но люди Рауля скрестили клинки, не давая ей приблизиться к мужу.
- Вот и твоя прекрасная Доминик, - сказал Рауль де Немюру. Тот молча смотрел на молодую женщину. Судя по всему, она в порядке. Ее держат где-то наверху.  Робер хорошо изучил Шинон за те два месяца, что он провел тут около пяти лет  назад, когда выздоровел  после двадцати проведенных в подвале дней и был здесь на положении почти свободного человека.
      Надо выяснить у  Доминик, где ее комната. И попробовать подсказать ей путь к бегству — если таковой возможен. Но как это сделать, если здесь Рауль и его клевреты? А…Доминик же знает испанский, Исмаил говорил Роберу!
     И, прежде чем де Ноайль успел сообразить, что происходит, де Немюр быстро спросил у жены на испанском:
- Где тебя держат?
     Слава  Всевышнему, она сразу поняла, чего он хочет от нее!
- В Псарной башне, на третьем этаже. Комната без окон. — Она говорила  тоже коротко и быстро. Какая же она умница!
     И вот - прекрасная новость! Робер хорошо помнил эту башню. Особенно комнату рядом.
- Слушай внимательно. На этом этаже две комнаты. Вторая — с красной дверью, справа от твоей.
      Тут Рауль, наконец, сообразил и  взревел:
- Заткните рот этой скотине!
       Двое мужчин бросились к Роберу. Но он продолжал — очень быстро:
- Слева,  выше твоей головы,  там выступ в стене. И там  должен лежать ключ.  Возьмешь — откроешь дверь. Там есть окно. Внизу — река Вьенна. Высоко. Но прыгай!
     Тут люди Рауля попытались зажать де Немюру рот. Одного он ударил скованными ногами в пах, так что тот с воем покатился по полу; второго, подошедшего сзади, очень удачно укусил за руку, и бедняга взвизгнул от боли.
- Идиоты! — в бешенстве воскликнул де Ноайль. Он выхватил  меч и  попытался ударить Робера по голове рукоятью. Однако, де Немюр уклонился в сторону и  крикнул еще:
- Не бойся ничего и никого! Помни — ты моя жена…и я люблю тебя! Беги - и роди мне сына!
     Тут Рауль размахнулся и нанес еще один удар. Он пришелся прямо в висок, и де Немюр бессильно повис на цепях, потеряв сознание.
- Мерзавцы! — крикнула Доминик, хватаясь прямо за лезвия мечей и даже не замечая, как они впиваются в ладони и режут кожу до крови.
- Уберите ее! — приказал Рауль, тяжело дыша. — Не знаю, что ваш муженек сказал вам, мадам. Вероятно, советовал, как сбежать отсюда. Но предупреждаю, — один неверный шаг…Одно движение - и расплачиваться за это будет он! Причем кровью, мадам, кровью! Так что никаких  дурацких выходок! Вы должны быть покорной и смирной. Иначе очень скоро станете вдовой!
     Доминик повели наверх. Она шла, стараясь сдержать подступающие к горлу рыдания,  и думала о словах мужа. Она поняла все, — и то, что он сказал ей. И то, что не успел сказать. Да…Она должна бежать. Даже если это станет для Робера смертным приговором. Его убьют, убьют  наверное, и очень скоро. И он это знает. Но он не хочет, чтобы Доминик  сейчас думала о нем или боялась за него. Не хочет, чтобы она покорилась и смирилась. А, тем более, - отдалась  подлецу де Ноайлю. Ведь, если Дом спасется….И если их с Робером  единственная брачная ночь  прошла не напрасно, - она родит  де Немюру сына. И Раулю ничего не достанется.
    И, пока Доминик вели в Псарную башню, она  упорно размышляла, как совершить побег. Ах, если бы у нее было оружие!               
     Но ничего. Она что-нибудь придумает. Гнусный ублюдок Рауль! Он наверняка придет к ней сегодня. И попытается добиться своего. Но она — жена Черной Розы, а не Мадлен де Гризи, или какая-нибудь  несчастная девушка из борделя. И  мы еще посмотрим, кто кого,  монсеньор герцог де Ноайль!
  …Когда Робер через несколько минут пришел в себя, он сразу понял, что его кузен  находится в состоянии полного бешенства, и  оттягивать миг признания больше нельзя.
- Говори немедленно, где бумага, собака! — закричал разъяренный, красный от злобы, Рауль. — Или твоя женушка снова окажется здесь! И я разрешу моим людям позабавиться с ней на твоих глазах! Молчишь?..Фабьен! Приведи монашку!
- Стойте, - сказал Робер. — Я скажу. Бумага находится у твоей сестры….у Розамонды.
      Де Ноайль, тяжело дыша, смотрел на него. Постепенно  лицо его начало принимать естественный цвет. Вдруг он улыбнулся, — и улыбка эта совсем не понравилась де Немюру. Но нет…Розамонда — родная сестра Рауля. Единственный близкий ему по крови человек. Каким бы подонком де Ноайль ни был, он не причинит зла собственной  сестре!
-У Розамонды? — протянул де Ноайль. - Как я сам об этом не догадался? Конечно! Она же так тебя любит. Как родного брата. Предательница! Иуда в женском обличье! Вы вечно шептались с ней за моей спиной. Вечные тайны…Секреты…
- Это не так. Розамонда  ничего не знает о содержании бумаги. Кроме того, что документ очень важный, и его надо беречь как зеницу ока, и никому, даже тебе, не рассказывать о нем.
       Рауль недоверчиво хмыкнул.
- И где же моя сестрица держит документ?
- Я не знаю. Но она говорила, что всегда возит его с собою.
- Не иначе, в Евангелии! Или в одной из других своих душещипательных книг. Боже, как же я  раньше не догадался, что бумага у Розамонды! Думал о де Парди, о покойном графе де Сю — твоих дружках. Но не о родной сестре!
      Де Ноайль заметался по подвалу. Наконец, он крикнул:
- Фабьен! Перо, бумагу, чернила. Еще свечи и стол  принесите. Живо!
     Через пять минут все это было принесено, и Рауль быстро сел за стол и начал писать. Затем он запечатал послание и отдал его Фабьену.
- Поскачешь в Париж, в королевский дворец. Ты будешь там, если поспешишь, меньше чем через два дня. Лети стрелой, выбери самую кратчайшую дорогу! Отдашь герцогине де Ноайль, моей сестре. Привезешь ее сюда. Она хорошо ездит верхом. Так что паланкин не  берите.
       Затем  Рауль повернулся к де Немюру.
- Ты уверен, кузен, что Розамонда захватит бумагу с собой?
- Если ты сомневаешься, я могу сделать приписку своей рукой, чтобы твоя сестра взяла документ и привезла его мне.
- Да? Освободить тебе руку, чтобы ты мог написать? Ну нет.
- Неужели ты так меня боишься, Рауль? — рассмеялся де Немюр. — Ведь я буду писать правой рукой! Которая у меня не действует.
- Посмейся, посмейся. Я  не боюсь.  Но осторожность не помешает. Я тебя слишком хорошо знаю, милый герцог Черная Роза! Моли Господа, чтобы  Розамонда привезла с собой бумагу. Иначе… - Лицо де Ноайля исказилось злобой. Он оглянулся на своего клеврета: - Итак, Фабьен, скачи! И возвращайся с моей сестрой!
     Когда шаги приспешника Рауля стихли наверху, де Ноайль подошел  к Роберу и сказал с гнусной  усмешкой:
- Ну что ж. Фабьен вернется не скоро. Чем бы мне пока заняться, как ты думаешь, мой дорогой кузен?
      Рауль заметил, как де Немюр чуть вздрогнул. Как сжался его рот. Как сузились зрачки. «Да, Робер понимает, что за время моего ожидания  может произойти многое. И что ничего хорошего не ждет ни его самого, ни его красавицу-жену.»
- Прямо скажу, кузен, — ты меня не особенно интересуешь, - улыбаясь, продолжал  де Ноайль. - Да ты и сам прекрасно  знаешь мои пристрастия. Молодые девушки. Женщины. С ними я отдыхаю душой. Пытать тебя — приятное занятие. Но, боюсь, оно не доставит мне того наслаждения, какое я испытываю, развлекаясь с  женщинами. Поэтому я, пожалуй, навещу твою юную жену. Ах, как она мне обрадуется! Жаль, что она больше не девственница. Но я как-нибудь  это переживу. Я славно с ней повеселюсь. Возможно, даже сюда, в подземелье, до тебя долетят ее крики и мольбы о пощаде. А если она начнет сопротивляться — тем лучше. Это еще больше разожжет мою страсть! Через час-другой она станет  покорной. И я научу ее кое-каким штучкам, которые ты, милый кузен, вряд ли стал бы с ней проделывать. Возможно, я вернусь с ней сюда, и очень скоро. И  мы покажем тебе  здесь все, чему я ее научил…А, вижу, ты уже на грани! Ну, давай, Робер! Очень хочется увидеть, как у тебя будет припадок! - Произнося все это, Рауль, тем не менее,  взялся за рукоять меча и отошел подальше от де Немюра, который, действительно, чувствовал, как ярость туманит его голову. Он побелел, зрачки сузились. Но пленник огромным усилием воли подавил подступающий приступ. Он не должен сейчас терять контроль над собой. Ни за что!
       Де Ноайль  внимательно следил за меняющимся выражением лица де Немюра,-увидев, что оно  вновь становится  естественного цвета,  и зрачки расширились, Рауль притворно вздохнул.
- Ты вечно обманываешь мои надежды, кузен. Хоть бы твоя милая женушка   их тоже не обманула! Но нет, я уверен, — она-то меня не разочарует! Такая красавица! Глаза, волосы, грудь, бедра…Само совершенство! Я возбуждаюсь, стоит только подумать о ней. Итак, я ухожу. Тебя оставляю на попечение Жака и  твоего верного  слуги. Присматривайте  за нашим  красавцем, Франсуа. Но не трогайте его даже пальцем. Он нам еще пригодится. - И Рауль, с омерзительной ухмылкой, отправился наверх. Де Немюр провожал его взглядом, полным бессильной ярости. Но он  больше ничем не мог помочь Доминик. Ей придется самой каким-то образом выбираться из своей комнаты. Дай Бог, чтобы ей это удалось. И чтобы ключ, который Тереза  обещала Роберу всегда оставлять  на выступе в стене  около красной двери, был на месте!
     Тереза…За все эти годы  герцог почти не вспоминал о  ней. Но тогда, после двадцати кошмарных дней, проведенных в этом же страшном подземелье, именно она возродила Робера к жизни. Интересно, вышла ли она вновь замуж? Или по-прежнему вдовствует? Вряд ли. У нее было столько воздыхателей, и здесь, в замке, и за его пределами. Черноволосая зеленоглазая  смуглая красавица, статная и высокая, уроженка Прованса, сводила с ума многих мужчин. Но, несмотря на свою бедность, на жалкое положение вдовы лесника, Тереза обладала гордостью настоящей южанки. И рука у нее была тяжелая, так что слишком назойливых поклонников ждал достойный отпор.
     Что такая роскошная женщина могла  найти в том де Немюре, которым тогда он предстал перед ней? Изможденном, худом как скелет, ослабленном настолько, что даже сто шагов казались ему  почти непреодолимым расстоянием. Когда Робер впервые увидел себя в зеркале в то время, — у него волосы в буквальном смысле этого слова встали дыбом от ужаса. Да, он мог тогда внушать жалость…сострадание…но только не влечение и уж, тем более, не любовь.
      А Терезу каким-то чудом сразу потянуло к нему. Робер вспомнил их первый поцелуй. Как лицо ее вспыхнуло и залилось краской, когда он пришел  к ней, крадучись, как вор,  в  Псарную башню, и раздел ее  на ее жалкой узкой постели дрожащими и от слабости, и от возбуждения руками. И как она рыдала от счастья, кусая зубами угол подушки, чтобы никто не услышал за стеной этих звуков, когда он довел ее  в первый раз до высшего наслаждения.
      Каждое их свидание вливало в Робера новые силы. И добровольный узник Шинона забывал о своем положении; о перенесенных муках; о грызущей и томящей его каждый день неизвестности. Да, Тереза заставляла де Немюра забывать  обо всем этом!
       Вспомнил герцог, и как он пришел к ней в башню в последний раз. Она сидела у окна, низко склонив голову, пришивая на белый плащ черную розу. Когда Робер  заставил ее поднять лицо, то увидел столько страдания в ее зеленых глазах. А плащ был весь мокрый от слез. Вспомнил, как она бросилась к нему на грудь, умоляя остаться…Говоря, что не сможет жить без него…Но Робер освободился из  ее объятий, надел плащ,  намеренно быстро и небрежно поцеловал ее  в губы и, не оборачиваясь, пошел к двери. И тогда Тереза крикнула ему вслед: « Я всегда буду ждать вас! И  ключ от моей комнаты всегда будет на том же месте! Я буду ждать вас, монсеньор!»
      Но де Немюр не собирался возвращаться. И образ этой  прекрасной женщины довольно быстро изгладился  из его памяти. Ибо он только хотел  Терезу.  Он ничего не обещал ей. И с самого начала их связи сказал, что не сможет любить ее.
      Робер вздрогнул и открыл глаза. Тереза исчезла. И реальность вернулась. Франсуа сидел на стуле и, поигрывая маленьким хлыстиком, наблюдал за своим бывшим  господином. Де Немюр, прищурившись, с ненавистью  посмотрел на этого человека, которому он столько лет полностью доверял, и который все это время был шпионом Рауля. Франсуа поднялся со стула и неторопливо подошел к пленнику, осклабившись в хищной  недоброй улыбке.
- Ну, монсеньор…И что вы на меня так смотрите? — произнес он своим  неприятным высоким голосом. — Догадываюсь, о чем вы думаете. Да, это верно. Я вас  всегда ненавидел. Еще с тех пор, когда вы прятались под своей черной маской. И это я хотел убить вас там, на холме у Руссильонского замка. Я сидел в засаде и ждал вас. А вы проскочили мимо в плаще бедняги де Брие, который из-за  вашего  маскарада был убит  вместо вас. И  в битве за Тулузу я лично чуть не оставил вас без руки . Да только вы  и там выкрутились! Ваша черная обезьяна, этот Исмаил, пришел вам на помощь. Вам вечно везло!
     Де Немюр скрипнул зубами. « Если бы я знал! О, Анри…Я бы давно отомстил за тебя!»
 - Вы думали, монсеньор, что я служу вам верой и правдой, - продолжал «верный слуга». — Но я как мог старался вредить вам. И  ваши письма в Руссильон, которые вы отправляли со мной, не доходили до старика-графа и вашей женушки. Вы  страдали и мучались. А я смеялся над вами!
     Робер не выдержал. Он набрал в рот слюны — и плюнул в лицо мерзавца.  Второй охранник, Жак, засмеялся.  Франсуа  побагровел.
- Ах ты пес! — крикнул он, вытирая лицо рукавом. — Ты мне за это заплатишь! Будешь лизать мои сапоги…И скулить, моля о пощаде! - И он замахнулся, чтобы хлестнуть де Немюра по лицу своим хлыстиком.
      Но тут сверху послышались торопливые шаги. Кто-то спускался в подземелье. Это был  еще один клеврет Рауля, Клод. Лицо его было бледным и взволнованным.
- Жак! Франсуа! — позвал он. — Вы нужны наверху!
      Робер напрягся. Там, наверху, явно что-то произошло… Но что?
- А пленник? — спросил Франсуа.
- Он надежно закован…Скорее!
     Все трое бросились вверх по лестнице. Де Немюр остался один в подземелье. Он попытался освободиться. Порвать цепи. Но все его усилия были бесплодны. Однако, Робер был уверен -  что-то случилось. И это что-то было связано с его женой.         
    Доминик! Где ты? И что с тобой?..


В продолжении:

   ...Его рука коснулась белоснежных  полушарий ягодиц Доминик. Слегка сжала... Какие они упругие и соблазнительные! Ему нравилось брать женщин и сзади. Но в первый раз он хотел взять жену Робера спереди. Чтобы видеть ее лицо, когда он будет входить в нее.
       И все же, почему она не шевелится? Не дергается? Не кричит? Не сопротивляется? Она нагая… Разделась сама? А если… Если эта скотина Симон успел насладиться ею?
       Рауль почувствовал, как вся кровь бросилась ему в голову. Если только Симон овладел Доминик… Женщиной, которая должна – пока — принадлежать только ему,  герцогу де Ноайлю… Если эта свинья Симон тронул ее хоть пальцем… Герцог задрожал от бешенства...

    ...Де Немюр слегка улыбнулся. Он посмотрел на лица этой отвратительной троицы...Он вдруг почувствовал особое внутреннее озарение, какое, наверное, бывает у людей, стоящих на краю гибели. И, почти помимо воли, у него вырвалось:
- Все твои люди, Рауль, не доживут до завтрашнего заката. А сам ты умрешь раньше меня. Помни мои слова!
- Ах, он еще нам и угрожает! — воскликнул де Ноайль. Наймиты же его опять переглянулись, побледнев еще больше. — Уж ты смеяться  точно не будешь, кузен! Сейчас ты заскулишь…Завизжишь… Застонешь! И мы  втроем посмеемся над тобой на славу!..

    ...Розамонда покачнулась. Но громадным усилием воли заставила себя не упасть в обморок. "Робер! Что с тобой сделали эти звери… И мой брат."
- Видишь, сестра. Это наш кузен,- тихо, зловещим голосом, произнес Рауль. — Он уже поплатился за свое упрямство. Тебя, конечно, такая пытка не ждет. Но, обещаю, я придумаю и для тебя что-нибудь, если ты не отдашь  документ.
- Не отдам… Не отдам! Ты — изверг, Рауль… Боже, какой же ты изверг! — простонала Розамонда, пытаясь вырваться из рук брата и подойти к де Немюру. Но де Ноайль оттащил ее назад...