Зайка

 Костюм мастерим вместе. Я распарываю шелковое платье, белая ткань не успела пожелтеть, она все так же несла отпечаток праздника и счастья. На подоле до полу где-то были небольшие пятнышки от шампанского, ага, нашла. Портновские ножницы умело их обошли. Вырезанный лоскуток лег в коробку из-под конфет и нашел пристанище среди других вещичек. Только я знала, какой день или событие в моей жизни они отражают, они были овеществленным временем, и памятью, и лекарством от грусти. Теперь, открывая коробку, я буду слышать марш Мендельсона и представлять сына в костюме Ушастого.

Так... Из подола – штанишки, верх переделываю в курточку. Обрезки подола пошли на клинышки для шапочки. Сын сидит рядом и, высунув язык, старательно вырезает из картона белые ушки. Ему еще предстоит раскрасить розовым фломастером серединку в каждом из них и вырезать белую полоску, которую, скрепив в виде обруча, мы прикрепим к низу шапочки.

- Мам, а мы успеем? Мне ведь еще хвостик мастерить! А из чего он будет? А он будет пушистым? Я хочу пушистый!

-Зайка, я еще не придумала, из чего хвостик делать! – задумываюсь, оглядываю комнату, но на глаза ничего не попадается. Вот еще задачка!

-Зайка, а смотри, как здорово, я тебя зову Зайкой, мы шьем костюм зайки, и новый год будет годом кролика, а значит тоже зайки, только домашнего, - улыбаюсь сыну. Он отрывается от склеивания белой картонной полоски и вскидывает на меня свои серые, слегка раскосые глазки.

-Мам, а почему я – Зайка?

-Потому, что ты Сережка, Серик, Серенький. А вообще-то - за глазки.

-??? - опять блеснул серый свет из-под длинных ресничек.

-Беги к зеркалу, посмотри на себя, - и быстро натягиваю на него белую шапочку.

-Ушки, ушки приложи, - кричу уже вдогонку.

-Похож! Похож! – смеется и подпрыгивает перед трюмо в коридоре.

Хвостик мы мастерим из белого помпона, что был на шнурке-завязке у моей белой песцовой шапки. Ничего, шапка уже старенькая, еще мамина, так что не жалко. Зато мой Зайка будет самый зайка!

На следующий день в детском садике утренник. Стулья для гостей расставлены рядами с одной стороны зала, поближе к входу. В середине зала елка, живая хвоя источает запах смолы и леса.

Утренник начинается в одиннадцать утра! Я бегу, отпросившись с работы, торопясь, но все равно припоздала, свободных мест на стульях уже нет, стою почти в коридоре, вытягивая шею и привставая на цыпочки.

Звучит музыка и открывается дверь в дальнем конце зала. Входят наши дети. Ну, да, все традиционно: девочки – снежинки, мальчики – зайчики. Так было у меня, так было у моей сестры… У кого так не было? Родители отыскивают среди одинаковых и похожих своего единственного и расплываются в улыбках. Новогоднее настроение мягко и ласково обволакивает всех.

Дети идут по кругу вокруг елки, поют. Я смотрю: мой Серик оглядывается по сторонам, беспокоится что-то. Через мгновение он выдергивает свои ладошки из рук друзей в хороводе. Встает внутрь круга и начинает идти вокруг елки навстречу хороводу. Довольнехонек, улыбается во весь рот! Хоровод поворачивается в другую сторону и Серик поворачивается. Ничего не пойму. Ничего не понимает и воспитательница и, в отличие от меня, она не так благодушно настроена. Выходит из затененного угла, берет сына за руку и, упирающегося, втискивает в хоровод между двумя «снежинками».

Сын надул нижнюю губу. Ох, знаю я это его выражение лица. В нем проснулся мальчик. Даром, что с пушистым хвостиком и забавными ушками. Я немного волнуюсь, но все-таки надеюсь, что все будет хорошо. Еще два раза мое сокровище выходит из хоровода и марширует навстречу всем, каждый раз его настойчиво возвращают  в круг.

Терпение воспитательницы лопается, она явно нервничает, отыскала меня глазами. "Не видите, что ли?" - тихий свистящий шепот у уха - "мало того, что прошлое открытое занятие чуть не сорвал, так теперь еще и утренник сорвет!"

Я вдоль стенки прохожу в зал и, когда мой сын оказывается напротив меня, беру его за руку.

-Зайка, выручай! Мне нужно срочно вымыть руки, проведи меня быстренько к раковине.

Сын смотрит сердито.

-Зайка, что-то на работе на руки попало, а защипало только сейчас Пойдем скорее!

Вздыхает. И мы поднимаемся на второй этаж в группу. Я мою руки, наклоняясь к маленькой раковине, потом мы с ним шутим, и настроение опять поднимается.

В зале, слава Богу, хороводы закончились и пошли веселые соревнования, догонялки и прыгалки. Потом читали стихи, пели песни. Дед Мороз с женским басовитым голосом раздал подарки.

Сын, подпрыгивая с конфетами и мандаринами в целлулоидном пакетике, скакал вокруг меня и рядом, когда мы шли домой. Это было уже вечером, в конце дня, когда я забрала его из садика, а перед этим, работая, все раздумывала: что же он шел навстречу хоровода?

-Зайка, а почему ты все время из хоровода выходил?

-Мам, так ведь праздник же! Мне на спины смотреть было скучно. А так я шел, а мне навстречу все-все, и улыбаются! Правда, здорово?!

-Зайка, ты мой! – прижимаю к своему боку. – Ты у меня самый лучший зайка!

-----------------

Опять, как и тогда, в 1987 году, наступает год кролика, а для меня – зайки. Сын уже много лет живет в другом городе, у него интересная и ответственная работа, требующая неординарных решений, и пока все складывается удачно.

А сегодня я достала старую коробку из-под конфет и, открыв, услышала марш Мендельсона, ощутила худенькое плечо сбоку.