Кинематограф в России

Для кинематографа в России сегодня настали не самые лучшие времена. Фактически, отечественное кино переживает ярко выраженный период упадка. И началось это отнюдь не вчера. Подобно тому, как в Древнем Риме период упадка начался с разрушения Карфагена (согласно Посидонию), так и наш упадок Рима под номером три начался с разрушения Советского Союза. «Боевые слоны» постсоветской эпохи топтали свой Карфаген, как когда-то в древности. Хотя, все началось немного раньше: перестройка и гласность начали свою победоносную войну намного раньше на агонизирующем теле страны. И ведь хотели как лучше, но, по старой доброй русской традиции, кончилось все как всегда.

Как раз в это время советская пропагандистская машина перестала поставлять на экраны сказки о счастливом будущем во имя коммунизма. Москва перестала верить слезам, а что не сразу строилось – сгинуло в одночасье. Режиссеры больше не были скованы набившей оскомину цензурой. Худсовет упразднили как класс. Новым Быковым, Тарковским и Гайдаям больше не нужно потом и кровью отстаивать каждый кадр перед лицом пропагандисткой машины, перемалывающей все и вся. На свет выходят такие фильмы, как: «Игла», «Асса», «Интердевочка», «Маленькая Вера» и т.д. В привычной советской реальности построения коммунизма, которое плавно переросло в построение не менее утопического социализма, такие фильмы были бы немыслимы. Но, раз уж начали перестраиваться, то режь последний огурец. Главное – не промахнуться спьяну в неуклонно трезвеющей стране. Вышедшая в 1986 году философско-сатирическая трагикомедия Георгия Данелия под названием «Кин-дза-дза» явилась пророческой не только для кинематографа, но и для Империи Советов в целом.

С приходом «лихих» девяностых на экранах появляется так называемый «отечественный боевик». Выходят фильмы: «По прозвищу “Зверь”», «Американ бой» и другие низкопробные поделия отечественного разлива. Тут и криминал, и убийства, и кровь, но, как ни крути, – не выходит каменный цветок. Несмотря на это, оголодавший до зрелищ народ с аппетитом «хавает» даже такой продукт.

Особняком стоят «Сердца трех», которые и по сюжету, и по качеству превосходили своих более криминализованных и агрессивных коллег в жанре боевика. Возможно, секрет кроется в стиле «вестерн», который со времен Гойко Митича так полюбился еще советскому кинозрителю. Или бюджет фильма был больше, чем у конкурентов? Или все дело в том, что происходящее – не такое уж далекое прошлое? Да и то Европейское.

Тут еще прослеживается фабрика грез – сказка с по-голливудски счастливым концом и с таким же голливудским (как это только возможно для тех лет) размахом. Соперничать может лишь знаменитая экранизация Булгакова – «Мастер и Маргарита» 1994 года, так и не вышедшая в прокат по сей день. В остальном уже российская фабрика грез нацелилась по-хрущевски: догнать и перегнать Америку. За эталон брали низкопробное западное кино и в муках рождали свободный кинематограф made in Russia.

В это же время страну наполняет сериальное «мыло»: «Рабыня Изаура», «Дикая Роза», «Богатые тоже плачут» и знаменитая «Санта-Барбара». Вот новые стандарты, на которые теперь ориентируются киноделы девяностых. Когда XX век иссяк, то к стандартам «мыла» присовокупили непонятный российскому зрителю американский юмор кондовых американских комедий. Накладной смех за кадром и пошлые шутки – вот как можно догнать и перегнать своего западного конкурента. И вот уже начинают выходить адаптированные версии их комедий. Их юмор на российский лад выглядит поистине убого. Но зрителю уже все равно. Зритель в основной своей массе уже сдался под напором нового кино.

Аббревиатуру «Зна.То.Ки» сменяют более народные «Менты» – герои нового времени. А потом и их сменяет еще более близкий к народу «Глухарь». На смену лирическим героям Гайдая приходят нарочито грубые и вульгарные герои «Нашей Раши». Светлых и добрых фильмов с каждым годом становится все меньше. Фабрика грез на полных парах стремится догнать и перегнать Америку с ее Голливудом.

Фильмы века XXI изобилуют спецэффектами, с каждым новым фильмом бюджет растет. Еще не Америка, но люди стараются изо всех сил. Тут и «Ночной дозор» с «Дневным» Бекмамбетова вместе, «Обитаемый остров» Бондарчука и «Утомленные солнцем 2» Михалкова. С каждым разом зрелищность худо-бедно растет, а вот содержание… Даже у новой американской звезды Бекмамбетова все сводится к летающему корыту с тряпичными куколками. Повышенная зрелищность с заниженной смысловой нагрузкой – бич не только и не столько нашего кино – это бич современного американского кино, которое мы перенимаем. «Аватар» Джеймса Камерона тому подтверждение: яркие, сочные краски и эффекты в 3D на фоне переиначенного сценария Покахонтас – хлеб и зрелища, затмевающие скромные потуги отечественных маститых режиссеров.

И наши режиссеры идут на поводу новой моде. Гонка продолжается. Никита Михалков пытается создать аналог нашумевшего «Спасти рядового Райана», Бондарчук снимает нарезку из «Звездного десанта», «Звездных воинов» и т. д., а Бекмамбетов уже их – «забугорный». Розовые танки от Федора, танки под парусом от Никиты, летающий автомобиль – супергерой от Тимура. Зрители старой школы становятся реакционерами, все чаще вспоминая советскую фабрику звезд, когда фильмы были лучше, актеры талантливее, а будущее светлее.

Ремейки хитов прошлых лет неизменно провальные. «Ирония судьбы» на новый лад неуклюжа и бездушна, новый «Служебный роман» – образец пошлости и дурновкусия с Павлом Волей в роли секретаря – метросексуала, «Брилиантовая рука 2» – «Наша Раша» все с той же вульгарной пошлостью. Нет той сказки. Несмотря на свободу и демократию, киноиндустрия все больше и больше уходит в сторону Болливуда – индийского копеечного кино, но с красивыми эффектами по-американски. Увы, деградация кинематографа намного опережает деградацию зрителя. Зритель не хочет смотреть это. Оставшееся от Тарковского эстетическое восприятие и еще не до конца умершая интеллигентность мешает скатиться в болото современного «искусства».

Особенно остро древнеримский упадок ощутим в так называемом историческом кино. Вообще, сложно снимать фильмы о том, чего по-настоящему никогда не было. Историю каждый раз переписывали в угоду новому тирану, будь то летописи какой-нибудь Киевской Руси, Сталинские хроники или Путинские планы. Стоит ли, в таком случае, говорить об историзме? Историческое кино – документально и беспристрастно. Это скучная и рутинная работа по реставрации выцветшей кинохроники. Кино же не предполагает рутины и скуки. Кинематограф всегда был пристрастен: сначала он возносил своих тиранов, а после уничтожал без права реабилитации.

«Документальные» фильмы Лени Рифеншталь никогда по-настоящему не были документальны. Это была художественная выдумка, в которую хотелось верить. Фильмы о величии Третьего Рейха – красивая мечта, которой никогда толком и не было. «Олимпия» – триумф Лени Рифеншталь в области спортивного репортажа – гимн спорту и человеческому телу, сдобренный художественной ретушью. Фабрика грез по-немецки, благодаря которой к власти пришел Гитлер. Пришел и пал под натиском Сталинской фабрики грез.

А потом пал и сам Сталин – беспощадная машина пропаганды перемолола и его. На место восхваления Культа личности встала антисталинская пропаганда. Даже из уже снятых фильмов стали вычищать любое упоминание о кровавом тиране. Историю стали переписывать заново. Потом развенчали его приемника Хрущева, которого сейчас кроме как «кукурузник» более не называют. Эпоха застоя подорвала сама себя, будто террорист-смертник.

И вот уже новая Россия развенчивает прошедшую эпоху серпа и молота. Советский солдат превратился в кровопийцу, светлое будущее – в архаичный атавизм, а любовь к Родине – в прибежище палачей и негодяев. История заново переписывается во имя нового вождя и демократии. На экраны выходят такие фильмы, как «Штрафбат», «Сволочи»… Еще выходит десяток-другой третьесортных сериалов, где каждая третья сцена – постельная.

Ну да, при СССР секса не было, и надо наверстывать, чтобы не было обидно за бесцельно прожитые годы. Либеральная пропагандистская машина диктует свои правила. Так что танки под парусом логичны и ожидаемы. Обилие ливера на гусеницах танка и женская обнаженная грудь – именно в этом теперь измеряется любовь к своему отечеству. Лишь оболганной и в сотый раз переписанной истории нечего возразить. Она, словно пациент из-под ножа маньяка-хирурга, изрезана до неузнаваемости. Но пока живы свидетели прошлого – «Утомленные солнцем 2» будут рассматривать как плевок в лицо ветеранам, фильм «Сволочи» – откровенной ложью и провокацией.

Умрут люди – умрет и история. Новое поколение будет иначе смотреть на эти фильмы, на эту новую историю. Платное образование и переход к ЕГЭ – хороший фундамент для этого. Но это уже другая история. Пока что третий Рим латает фасад, наплевав на обрушившиеся несущие стены.

Фильм за фильмом российское кино в понимании именитых мэтров выглядит невзрачно. Зрителей с каждым новым фильмом все меньше и меньше. Несмотря на государственное финансирование, PR и рекламу, фильмы не окупаются. Миллионы условных единиц в иностранной валюте спускаются в унитаз. С этим всем контрастирует такая советская, но снятая Диснеем «Книга мастеров». То ли дело в актерском составе, то ли все в том, что в России давно не снимали подобных фильмов. И люди, уставшие от бесконечного потока чернухи, устремились за сказкой. Не скажу, что фильм гениален. На него, так или иначе, оказала влияние диснеевская модель поведения. И вся русскость всего лишь антураж для экзотичной американской сказки. Опять не угнались.

Несмотря на дико растущие бюджеты, наше кино далеко не на уровне зарубежного аналога. Да и спецэффекты, если присмотреться, также слизаны с нашумевших блокбастеров 90-х. Печально, но мы потеряли свою самобытность. Мы стремимся сделать лучше оригинала. Смотрим в свое «окно в Европу» и копируем понравившиеся вещи, как какая-то китайская промышленность. Наши режиссеры, как истинные подражатели, срисовывают красивую обертку, стараясь угодить привередливому западу. Делают банальную вкусовщину, дабы наконец-то получить заветную статуэтку имени Оскара. Забывая при этом, что их зрителям уже приелись собственные штампы, и они хотят чего-то новенького. Той самой русской экзотики: Чеховских комедий, Достоевских трагедий, Пушкинского гламура и знакомых до боли рассуждений о русской душе. Наши режиссеры, как ни странно, не способны дать этого. Они умеют только копировать в угоду малопонятным вкусам зарубежного потребителя. Даже не вкусам, а абстрактному представлению о том, что тот people будет это хавать. Со времен Богдана Титомира это стало жизненным кредо творческой интеллигенции.

Опять неудача, и еще, и вот опять. Не хотят Канны признавать новый шедевр Никиты Михалкова, с Оскаром ситуация не менее плачевная. Утомленные и изможденные не в состоянии побить их более талантливых и более самобытных конкурентов. В России в этом всегда кто-то виноват. И этот кто-то – обязательно кто-то другой. Это как в старой присказке: «Если в кране нет воды…». Виноваты все, но не я. В неудаче можно обвинить любого. Можно даже пойти дальше и приплести ZOG и всемирный заговор.

Как нельзя кстати под руку нашим кинематографистам попадаются компьютерные пираты. Это они во всем виноваты! А кто же еще виноват в том, что люди не идут в кинотеатры и не смотрят очередной шедевр Никиты? Конечно они, пираты! И чтобы с ними бороться, мы подключим людей подневольных: школьников и заключенных тюрем. Пусть учатся Родину любить. А если не будут, то отключим газ. Со времен Гайдая добровольно-принудительный механизм находится в неизменном состоянии. Это и понятно: надо как-то окупать провалившийся государственный заказ. Дети, как зэки Варлама Шаламова, обязаны посмотреть великое кино о великом Никите, со всеми этими кишками в грязной жиже и танками под парусами. Куда они денутся? Заплатят как миленькие! А если не будут брать, то… Демократичненько и со вкусом. Только отдает это все немного тоталитарным «совком», да ладно.

Все идет по плану, как и раньше.

Многочисленные ухищрения не способны залатать дырявый бюджет. Списанные деньги сами не восполняются, и проштрафившейся плеяде режиссеров приходится неловко оправдываться: во всем виноваты компьютерные пираты – они крадут наш хлеб. Выход находится быстро: а давайте обложим налогом чистые болванки, компьютеры и все-все, что крадет наш хлеб? Слушаешь музыку? Ты вор! Смотришь фильм? Ты вор! И чтобы оправдать твое воровство, мы ударим по тебе любимому налогом на все преступное. Казалось бы, справедливость восторжествовала. Вступивший в силу закон «О вознаграждении за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях» восстанавливает справедливость, как Робин Гуд. Но справедливость ли это?

Я сомневаюсь, что этот налог, уже прозванный в народе как «закон на чистые болванки», улучшит качество российского кинематографа. Но зато теперь каждый провальный фильм экономически застрахован. И платим за это мы – простые пользователи.

Стоит ли спускать всех собак на кафетерий, если там, например, играет радио? Или из колонок звучат песни группы «Сплин»? Стоит ли сажать в тюрьму тех, кто смотрит фильм, предназначенный для частного просмотра, в компании друзей? Неужели искусство перестает быть ради искусства? Неужели сегодняшнее творчество создается не для народа, а ради наживы, где самый незащищенный, униженный и оскорбленный тот, для кого это все создается? Тогда зачем нам такое искусство нужно? Для чего оно? Для кассовых сборов, что указываются на обложке самых успешных фильмов? Ради наград и удовлетворенного чувства собственного самолюбия? Если так, то ничего удивительного в повальных неудачах нет. Инверсия – смена понятий, где вместо «мы» есть лишь болезненное эго бесталанного творца-узурпатора, – это все, что останется нам.

Сегодняшняя элита режиссеров все больше похожа на дряхлеющий ЦК КПСС, где приток новых имен всячески пресекается, ибо кормушка из государственных средств не резиновая и должна строго распределяться только для избранных – тех, кто, собственно, эти средства распределяет. Все это ведет к отсутствию какой-либо конкуренции, что в свою очередь негативно сказывается на всей отрасли в целом.

Не нужно быть поваром, чтобы понять, что устрицы с душком; не нужно быть режиссером, чтобы понять, что фильм дрянной. Америку мы так и не догнали. Да и догоним ли? Вопрос. Ни налоги на чистые болванки, ни обязаловка просмотров для поднятия уровня безликого патриотизма не сделает фильмы лучше, а режиссеров талантливее. Болезнь запущенна. Пациент скорее мертв, чем жив. Все что нам остается – ждать. Древний Рим пал, а четвертому Риму, как известно, не бывать. Люди – чистые болванки с омертвевшими душами – это примета времени. Дань исторической традиции прошлого. И это никакими налогами не изменит массовый epic fail.