Сало 2

Его вариант в стихах http://www.stihi.ru/2011/01/09/4256


Еду в командировку в Тегеран. Необычные чувства переполняют сознание. Там правительство Мусульмане до кончиков ногтей - ортодоксы. Алкоголь вне закона. А я то – Хохол. Меня моя мать, когда носила, чтобы уменьшить симптомы токсикоза и рвоты, пила пиво со сметаной. Поэтому,  я без воды могу семь дней, без пищи 18, а без горилки – кращэ одразу вмэрты. Мой организм, как то сразу, после утробного пива перешёл на коньяк. Теперь понимаете, какие чувства меня одолевали. Почти как по Шекспиру «Пить или не пить, вот в чём вопрос?» Я принял решение: Я лучше курить буду, но пить не брошу!
Буду там две недели, а из спиртного у них в Иране разбавленный кефир - Айран. Да, перспектива. Послезавтра лететь. Европейцу разрешается провезти лишь одну 0,5 литра бутылку, чего хотите: пива, виски, водки, коньяка.
В последний день я сделал так: Купил чемодан на колесиках, размером выше пояса; Заложил его снизу шестью бутылками коньяка «Коктебель 5*», которые жена обернула в полотенца и нижнее бельё; Вторым слоем легли рубашки, брюки; Третьим слоем белоснежное сало – свежее,  круто посоленное. Первое,  чередовалось салом в шоколаде – подчеревина копченая. Как и подобает знатокам сального искусства - Хохлам, я его обернул в домотканую холстину. Поверх этого легли туалетные принадлежности и…! Десять бутылок 0,5 л. Боржоми в стекле и пять Миргородской в ПЭТ 1,5 литра.
  Лечу. Народ окружает темноволосый и смуглый. Женщины на одно лицо – все в парандже. Подали обед. Перед обедом напитки и спиртное. Европейцы взяли кто что, Мусульмане только сок. Летели около пяти часов. Приземлились. Меня встречают приглашающие. Только бы пройти осмотр. Чемодан на транспортёр, тот въехал в
Рентгеноскоп и стоп! Таможенник затараторил на своем и указал мне, чтобы я взял чемодан и положил его на стол в стороне. Я с трудом его поднял и положил на стол досмотра. Ко мне подошли двое : Мужчина и женщина. Оба в белых перчатках. Обменявшись несколькими фразами с Рентгено смотрителем. Предложили открыть чемодан. Я открыл. На поверку выстроились красиво уложенные пятнадцать бутылок минералки. Он на Английском: «Что это?» Я «Вода». Он берёт бутылку и медленно открывает, бутылка зашипела, выбрасывая брызги. Он классически, как настоящий химик нюхает. Ничего подозрительного. Берёт вторую. Вода шипит и пенит, а алкоголя нет. Я твержу каждый раз на, вроде английском: «Это есть минерал ватер».
Видимо на пятой бутылке ему дошло. Они зычно загалдел: «Минерал ватер, минерал ватер». Рентгено смотритель им одобрительно кивнул. Я уже было успокоился, как тут вступает вторая скрипка – барышня. Она, взглянув на меня через амбразуру паранджи, начинает просовывать, свои руки в белоснежных перчатках, в мои вещички. Не торопясь, почти вальяжно, перебирает поклажу: Парфюм, пена для бритья, видеокамера….. Вдруг, в амбразуре неимоверно широко открылись глаза,  дикий ужас застыл в зрачках, Руки отдернулись назад, как при ударе электрическим током, предсмертный крик вырвался из груди с одновременными взмахами рук, старающихся сбросить «горящие» перчатки. Перчатки разлетелись в разные стороны, она грузно опустилась на свой стул, выдавив из себя «Аллах Акбар». Все таможенники переполошились. Барышня, сидя на стуле, стала изрыгать проклятия в мою сторону. Второй таможенник осторожно, с пригибанием туловища и отворотом головы в сторону и назад, как бы, предостерегаясь взрыва яйца в микроволновой печи, приподнял вещи и открыл второй слой, а там «минное» поле.
Сало, уложенное ровными рядами и заполняющее всё пространство, не давало ни каких шансов проникнуть в нижний слой, ведь именно там находился мой основной арсенал. Лицо таможенника перекосилось, как от одновременно раздавленных во рту двух лимонов «Лайм». Что-то прокричав, он замахал руками от себя в мою сторону, словно отгонял улей диких ос жаждущих его ужалить.  Все взоры таможни обратились на меня. Они загалдели все хором и замахали на меня руками, что-то восклицая на своём. Теперь я точно понял язык их жестов. Сложил выпотрошенные вещи в чемодан и сказал: «Сэнькью вэри мач»! Улыбка на моём лице красноречиво говорила о моей победе. Хвала Салу!