Путешествие из Москвы в Петербург

Как-то мой сын приехал рано утром и сказал:
- Собирайся быстренько, мама, у тебя двадцать минут - мы едем в Питер.
И так всегда. Поехали в Сочи - собрались в один момент, не прошло и полутора суток, как были на месте. Так побывали и на Селигере, и в Карабаново, и много где ещё...
В Москве лил противный дождь, лето подходило к концу. Мы выехали на Ленинградскую трассу, и когда пересекли границу с Москвой, он внезапно прекратился. Дорога была разбитая - с  колдобинами, с ремонтными работами по пути, с фурами, идущими одна за одной. И "голодные" гаишники, видя московские номера, пытались к чему-нибудь придраться. Мой водитель без вопросов протягивал ему права с полсотней тысяч,(тогда в России ходили миллионы) и мы двигались вперед безо всяких проблем.

        Однообразная дорога, смешанный лес по обочинам с заболоченным кустарником, ставший ближе к Питеру низким,- утомили. И около огромного моста мы решили остановиться, вымыть в реке "Ауди", чтобы въехать в город-Герой на чистой машине. Волхов оказался неприветливым - идти до воды пришлось, прыгая по кочкам, и там уже стояло стадо коров пришедших на водопой, мешая подойти к воде.
Мы все равно помыли машину, (тогда не было моек на дороге) перекусили бутербродами с вкусным кофе из термоса и до Питера доехали без особых приключений. На дорогу ушло около семи часов. От предвкушения того, что исполнится наша мечта и мы увидим город необыкновенной красоты, в котором ни разу еще не были, распирало грудь. По карте определились, как выехать на нужную улицу. Мы её знали только по стихам Маршака, про "Человека - рассеянного", но заблудившись в хитросплетениях незнакомых улиц, остановились.

Дмитрий открыл дверцу машины и спросил:
- Как проехать на Бассейную? 
Нас окружила целая толпа стареньких интеллигентных бабушек и дедушек, очевидно коренных ленинградцев. Подошли даже молодые люди, студенты или школьники, все пытались подробно объяснить. Кто-то давал номер своего телефона, если нам негде будет остановиться, кто-то предлагал оставить машину в их дворе, прямо под окнами - мало ли что, чтобы не угнали, и обещали присмотреть. Оказалось, что мы находимся совсем рядом с этой улицей (спроси-ка в Москве, что-нибудь у кого-нибудь, ответит 10-й человек - все пройдут мимо или ответят: "Не знаю"). Это я испытала на себе, когда мы переехали. А тут такое внимание - чисто ленинградская культура, о которой нам рассказывали, привела нас просто в смущение и изумление. Меня это так тронуло, что потекли слёзы.

       Брат моей подруги, которая дала нам Питерский адрес для остановки, оказался на заработках... Где бы вы думали - в Москве. Но его жена дружелюбно встретила нас и пригласила на кухню попить чаю. Сначала меня удивило то, что нам не дали с улицы разуться - они все ходили по квартире в верхней обуви. Потом удивили голодные глаза маленькой дочки - к чаю ничего не было. Мы достали из сумки всё, что привезли с собой съестного, выложили на стол, предложив им покушать с нами.

       А шли 90-е годы, их начало - с пустыми прилавками и безденежьем. Заводы стояли, а в Питере большинство людей были рабочими.
Хозяйка работала учительницей, летний отпуск заканчивался, деньги - тоже. Она рассказала, что они уже голодали, тем не менее постоянно одергивала дочь:
- Не ешь много, а то заболит живот.
А когда мы достали бананы, она бросилась их убирать, а девочка заплакала.
Я сказала:
- Оставьте всё на столе, я еще куплю.
Пятилетняя дочка светилась от счастья. Мы приносили много вкусной еды из кооперативных магазинов, фруктов и сладостей. А вторая дочка находилась у бабушки, и хозяйка посетовала:
- Жаль, что бабушки со второй дочкой с нами нет.
- Так позвоните и позовите их сюда. - предложила я.
Что она тотчас сделала. В знак благодарности они охраняли нашу машину, хотя мы об этом и не просили, дали нам ключи от квартиры, чтобы мы могли возвращаться в любое время.

         Когда поехали осматривать город, то первое, что нас потрясло - это Нева... Она была красива и полноводна, её волны поднимались высоко, как в море. Нам это показалось странным. В сравнении с нашей Москвой-рекой - полная противоположность. Удивил и Невский проспект - это не Арбат и не Тверская... А люди... никуда не бежали, не спешили. Очень удивило, как одеты ленинградцы - все ходили в сером или черном, не было московских кричащих красок от дорогой одежды. Чувствовалась скромность и бедность, которая бросалось в глаза - городу жилось нелегко, мы переглянулись и поняли друг друга.
          Потом пошли к Финскому заливу, чтобы сфотографироваться на его берегу. Прогуляв полночи по светлому городу, посмотрев Спас-на-Крови, на шпиль Адмиралтейства, мы спросили у встречного парня:
- Как пройти к памятнику Петра?
А он разыграл нас, сказав:
- У коня, на котором восседает Пётр, "кое-что" блестит золотом от прикосновений туристов, идите прямо, увидите это издалека и узнаете его. И мы, улыбнувшись, поверили. Но когда подошли, поняли, что это плоская шутка, потому что конь стоял высоко на постаменте, и без крана до "кой-чего", не дотянуться.
           Издали виднелся Кронштадт, мы решили после музеев съездить туда.  Все никак не темнело и стало понятно, что наступили белые ночи. Посмеявшись над собой, мы пошли в полуподвальчик-ресторан, куда все проходили по пригласительным билетам. Но нас пропустили, ничего не спрашивая, очевидно приняв за кого-то другого, или мы произвели на них впечатление. Потом, когда я смотрела фильмы "Брат" и "Брат-2" с Бодровым в главной роли, я узнала этот ресторанчик, в который он ходил и слушал музыку с той "шалавой".

      Мы пили Питерское пиво, Дмитрия стали приглашать девушки на танец. Он был высокий, стройный и симпатичный, а мне было интересно наблюдать за ними. Веселье пошло так бурно, что полуголые девицы стали танцевать и раздеваться на столах, и мы решили ретироваться. Шальное время, и кто знает, чем все могло закончиться. Мы зашли в самый шикарный отель Питера, "Савой", чтобы поменять "баксы", потому что рубли у нас закончились. Нам показали, куда пройти. Но случайно свернув не в тот коридор, мы увидели в монитор, висящий на стене, как вся охрана бросилась к нам навстречу со всех сторон. Нас отвели, чуть не под руки, куда положено, а после обмена на прощанье посоветовали:
- Выходите с этой суммой с чёрного хода, чтобы у вас не было неприятностей. Так мы и поступили.

       С утра на машине поехали в Петродворец. Нас удивило то, что на стоянке к нам отнеслись внимательно, не взяли сразу деньги за парковку и сказали:
- За день надо будет заплатить 17 рублей.
У нас "отвисли челюсти", так как в Москве только за час надо было заплатить на стоянке сто рублей. Удивил резкий контраст при "ходящих" в стране миллионах.
       Мы прошли через красивейший ухоженный парк, который вел к дворцам и фонтанам, и увидели Петродворец (Петергофф)- загородную резиденцию русских Императоров. Он находился в 29 км от Санкт-Петербурга и получил всемирную известность, как "Столица фонтанов".
Строительство водных обьектов Петергоффа было начато в 1715 году с набросков Петра-I.
Петр не случайно выбрал это место для строительства Петергоффа - обследуя местность, он обнаружил несколько водоемов, образованных бьющими из под земли ключами.
 
      Создание водопроводящей системы было поручено обучавшемуся в Голландии и во Франции русскому мастеру Василию Туволкову. Под его руководством в течение лета 1721 года были построены шлюзы и канал, по которому из природных водоемов вода шла самотеком до накопительных бассейнов Верхнего сада, где можно было устроить небольшие по высоте струи-фонтаны. Затем вода с 16-метровой высоты по трубам из бассейнов Верхнего сада, по принципу сообщающихся сосудов, с силой устремлялась вниз и взмывала множеством высоких струй в фонтанах Нижнего парка.

       Повсюду ходили одетые в костюмы Эпохи Возрождения мужчины и женщины, в париках и с веерами. Мы везде фотографировались, впитывали в себя всю красоту, которую невозможно описать. Я и не буду. Лучше потом, когда посмотрю все в кино, что мы наснимали. Но всё-таки не могу не сказать, как потрясла нас анфилада из множества фонтанов, покрытых позолотой и переливающихся на солнце.
Своё название Невский проспект обрёл в 1781 году, произошло оно от Александро-Невской Лавры, которая носит имя национального героя, святого князя Александра Невского. До этого магистраль, соединявшая Адмиралтейство и Александро-Невскую лавру называлась просто дорогой к Невскому монастырю.
 
     В Москве так и шли дожди, а здесь светило яркое солнце, хотя обычно с погодой в Москве и Питере всё обстояло наоборот. Мы обошли все музеи, которые находились в Петродворце. Больше всего нам понравился Екатерининский дворец. Его палаты были убраны с такой роскошью и естественностью, что казалось - сейчас выйдет кто-нибудь из царских слуг или сам Государь.

      Екатерининский дворец, построенный на световых эффектах и декоративных контрастах, характерных для стиля барокко, поражал великолепием. В его интерьерах отразились различные художественные стили, главным образом барокко и классицизм. Для хранения сервизов, мебельных гарнитуров, скатертей и других предметов царского быта, были отведены специальные помещения. Многочисленные гоф-фурьеры, тафельдеккеры, кофешенки и прочие придворные чины наблюдали за состоянием дворцового имущества.

       Потрясённые всей этой красотой, слегка уставшие, мы пошли к машине. Решили посмотреть магазины, чтобы купить еды для наших новых друзей, но нас удивили пустые прилавки. В Москве они уже были наполнены - "шоковая терапия" Гайдара уже работала. Но рыба тут была везде, да такая, какой мы не видели и не ели, и не такая дорогая, как у нас. Мы купили огромного копченого палтуса, картошки, зелени, фруктов, импортных йогуртов, всякой другой еды и поехали к ним. Надо было видеть их глаза и как они нас ждали... Мы поняли, что они давно сидят без денег, ждут отца с заработков.
Мать опять пыталась не дать девчонкам кушать, сколько им хочется, а мы сказали, чтобы она не волновалась, что купим завтра ещё. Оставили им денег, чтобы они не ждали нас и не сидели голодными. Страшно было подумать, что было бы с ними, если бы мы не приехали и не остановились у них.

        На следующий день мы поехали в Кронштадт. Нас пропустили за те же пятьдесят тысяч рублей, а иначе пришлось бы возвратиться в центр, разыскать, где выдают эти пропуска, и выстоять очередь. Столько волокиты... Мы ходили по музеям маленького форта-города, и увидели настоящую бедность, где все, глазами и руками просили дать им милостыню. И Дмитрий давал, кому считал нужным. Уезжали мы в гнетущем состоянии, и город был - в таком же.
В картинные галереи и на Васильевский остров, и везде, где не успели побывать за три дня, мы вернулись через много лет. Ездили на концерт Стинга, который он давал только в Питере, а заодно посетили и то, что не удалось посмотреть в прошлый раз. На этот раз мы жили уже шикарно, в отеле.  И город изменился - расцвел, похорошел, и люди изменились - выглядели нарядными и красивыми. Наши знакомые, у которых мы останавливались, разбогатели. Они только что вернулись из заграничного отпуска, чему мы были очень рады. Их старшая дочка работала в банке, удачно вышла замуж.

        Когда мы уезжали, получив от нас "материальную помощь", хозяйка расплакалась. А я отдавая ей подарок, что захватила из дома, красивую скатерть ручной работы, сразу поняла, что деньги для них были нужнее.
Она попросила:
- Разыщите, пожалуйста, в Москве моего мужа, чтобы нам не пришлось больше бедствовать.
Мы нашли его - это было не простым делом, потому что этот красавец находился в объятьях другой женщины и по совсем другому адресу. Мы съездили к нему с его сестрой, моей подругой, а уж она-то дала ему "прикурить" и вернула к жене и детям.

       Возвращение в Москву было более "интересным", чем начало поездки. Мы спешили, потому что Дмитрию надо было утром вернуться на работу, а хотелось успеть заехать на Валдай, так как были наслышаны о красоте и чистоте тех мест. Длинная и извилистая дорога, казалось, никогда не закончится. И вдруг перед нами открылось перламутровое озеро, окруженное девственным лесом.
       Когда мы вышли из машины, нас потрясла тишина, в которой каждое произнесенное слово отдавалось удивительным эхом. Не поверив, мы стали кричать - оно кричало за нами. Всё было, как в волшебной стране.
Но залаяла собака около дома, и мы вернулись к действительности. Из дома вышел хозяин и сказал:
- Если искупаетесь в этом озере, все грехи смоете - примета такая.
Вода была холодная, не для купания, но сын разделся догола и нырнул, проплыл и почувствовал, что получил необыкновенный прилив сил.
- Да, мужчина говорил правду.- подтвердил он.

       Питерские гаишники отрывались "на нас на всю катушку"... Уже не радовали красоты природы, потому что за каждым поворотом они нас ждали, чтобы  оштрафовать. Мы спешили, но не настолько, чтобы нарушать.
Когда подъехали к последнему ленинградскому посту, гаишник остановил нас и сразу начал выписывать штраф. На наш вопрос:
- За что? 
Ответил:
- Если надо - найду за что...

         Сын платил уже со злостью - было похоже, что нас передают по рации и "обувают" по полной программе, как москвичей. Их все не очень-то любят, и я думаю, есть за что. Еще в советские времена, стоя в "Елисеевском" магазине в долгой очереди за докторской колбасой, мы выслушивали, что "понаехали тут". Они для себя требовали целый батон колбасы, а не "ломаный", что они, дескать, коренные. Я тоже их не любила, но позже встретила настоящих Москвичей, с большой буквы, и поменяла своё мнение.

        Этот подлец-гаишник, взяв в очередной раз с нас пятьдесят тысяч, не вернул документы на машину, которые лежали в правах, мы и не заметили. Снова лил сильный московский дождь, а мы далеко отъехали, когда обнаружили это. Конечно же, не стали возвращаться. Потом, за те же пресловутые пятьдесят тысяч выписали дубликат в ГАИ. А вскоре машину продали, чтобы избежать проблем. Непорядочный гаишник мог продать утерянные документы - не обрались бы неприятностей. Могли по документам машину найти и выкрасть, там же был указан адрес. Угнали бы её на "законных" основаниях. И... "ищи ветра в поле".

         До Москвы оставалось совсем немного ехать, мы решили остановиться - сходить "до ветру" и подышать хвойным чистым лесом. Только разошлись в разные стороны, метров на пятьдесят от машины, Дима случайно оглянулся, почувствовав неладное.
И как закричит:
- Бегом обратно!
Я, ничего не понимая, как ветер помчалась назад, мы одновременно запрыгнули в машину и он заблокировал её. А в дверь уже вцепился подбежавший парень кавказской внешности. Тогда Дмитрий, увидев, что к нам с разворота на большой скорости приближается второй бандит на "старом драндулете", резко рванул с места.
А этот пытался задержать нас, упираясь ногами в насыпь, не отпуская ручку двери. В руках  второго, выскочившего из машины, мы увидели пистолет, типа наган. Но мимо ехали машины, и стрелять он не стал. Сын резко рванул, вцепившийся в ручку "черный" отлетел от двери, и мы выехали на трассу. Меня трясло, я испугалась. Мы могли погибнуть от рук этих бандитов.

       Дима успокаивал меня, мы понимали, что могло с нами произойти, если бы чуть-чуть  промедлили. Времена были еще те, лихие. Они хотели завладеть нашей новенькой "Аудюхой", и лежали бы сейчас наши косточки, заваленные листвой на подъезде к Москве. Никто бы нас не нашел. Мы решили, что больше не будем рисковать, лучше опИсаться, чем потерять жизнь. Так закончилось наше путешествие из Москвы - в Питер и обратно.
Но запомнился нам именно этот факт из нашей поездки, а ни СПАС-на-КРОВИ или Адмиралтейская стрела, ни золотые фонтаны Петергофа или улицы Питера и закоулки...