Чужая семья

ЧУЖАЯ СЕМЬЯ
Больше всего Алена не любила выходные дни. В эти дни ей приходилось исправно посещать свою семью, которая ее никогда не понимала и отторгала.
Мамаша, во дворе ее называли “Блондинка”, ненавидела ее с детства, особенно после того как маленькая Алена подсмотрела случайно как полковник на ней скакал. Блондинка ведь всегда внушала своим дочерям, что с мужиками даже разговаривать – это только к позору ведет, грязь, проституция, а тут...
С папой-полковником отношения испортились позже, когда она не смогла стать студенткой мединститута.
- Я в тебе так разочаровался, - пьяными слезами текли его глаза, - опозорила перед всем главком, ****ь, - ему действительно было тяжело, это был уже третий удар. Первый – когда Алена не получила золотую медаль. От злости он хотел удавить тогда директора-школы, хитрющего еврея, которому сделал ремонт всей школы. Второй, когда Алена, решив заработать немного денег на пиво, написала, на его взгляд, гнусную про него статью, которая так и называлась “Мой папа - полковник”. Эта статья скорее была смешной, но и в меру гнусной.
В будни ее конкретно бесил муж Сережа, а в свободные от работы дни ее бесили мамаша, папаша, сестра и тот же Сережа...
Двери открыла сестра Катька, она была как всегда недовольна, лохмата и одета в какое-то тряпье. Депрессии душили ее. Не было у Катьки молодого человека, а ей уже было 25 лет – и никто не зарился на ее убереженную Блондинкой невинность. Но дарить ее какой-то “ерунде” Катька с мамашей не были согласны, а ждали человека достойного, небедного, желательно военного, высокого, белоруса.
-А, э-то вы, че при-е-хали? – она засыпала на ходу. Катька была по характеру такой квашней, что это отражалось даже в ее походке, сгорбившись, она шла и пинала впереди себя полусогнутые ноги, шаркая тапками, а безвольные руки, так свисали, что постоянно мешали свободному ходу коленей. Неприглядное зрелище, вроде бы, да? Но лицо Катьки, если охота была присмотреться, могло показаться не то что симпатичным, а очень красивым, только вот потухший взгляд… И фигура, если бы ей только распрямиться, была очень хорошей. Она была напрочь испорчена своими мамашей и папашей, которых больше всего волновало мнение чужих людей, как бы чего не подумали Барановы, ах, что же теперь скажет Козлова?
Это передалось и Катьке. На работе у Катьки была кличка “Ангел”, наверное, намек на ее девственность, а может, потому что она дежурила за всех своих хитрых коллег по больнице, которые, пользуясь ее безотказностью вследствие страха заиметь с кем-либо конфликты, откровенно издевались над ней. Впрочем, с Аленой Катька была заносчивой и раздраженной – всегда. К Алене она всегда обращалась как “Эй, ты, дура ”.
-Явились? – это выходит мамаша, как всегда лохматая, толстая и с заплывшей ото сна мордой. – Не запылились, ха-ха?
-Здравствуйте, Варвара Ивановна, ну как вы тут без нас,- улыбается Сережа, он уже проголодался, ведь Алена не умеет готовить. Сережа весь розовый и круглый с выступающим пузом, которое надо постоянно чем-то набивать. 
-Ну прям, - блондинка почти растрогана. И все за ней следуют на кухню, рассаживаются за стол, без каких-либо лишних бесед. Блондинка включает микроволновку – разогревается солянка, добротная, жирная, потом за ней в печку полезут свиные отбивные, картошка. А пока перекусить можно салатом – хороший содержательный салат, майонеза много. 
  Кстати полковник никогда не выходит поприветствовать старшую дочь, только если что-то понадобится на кухне. Даже на улице, когда встречаются дочь и отец, то проходят, не здороваясь, как чужие. В этой семье это обычно. Есть же, например, семьи, в которых дочь называет мать по имени, скажем Оля. И если надоест ей мама-Оля, то она ей так запросто: “Оля, да пошла ты на ***!”.
А здесь другая семья, когда-то построенная на военный лад. Но с падением престижа российской армии, упал авторитет полковника. Но это он так думает.         
Блондинка крутит своей жирной жопой между сидящими на кухне, где стоит вечная жаркая и душная темнота, там еще горит красный тусклый свет, и, брызгая ядовитой слюной, Блондинка в пятый раз задает один и тот же дурацкий вопрос:
-Ну, как сочно тебе, правда, сочно?
-Да, нормально, - сквозь зубы и уже, напрягаясь, отвечает Алена.
-Или не очень?
-Да, нормально, нормально получилось, вкусно очень…
-Или не очень?
-Мама, да ты уже надоела…, - Катька не выдерживает первая.
-Сережа, тебе яйца разбить? – вдруг резко спрашивает Блондинка.
Сережа подпрыгивает как ужаленный, хотя понимает, что это она об яичнице.
-Не надо Варвара Ивановна…
-Варя, ты что-то сегодня очень агрессивна, - это на кухне появляется только что проспавшийся полковник.
-Пошел ты, мудила…
Всем становится интересно накатит он Блондинке или нет. Но ничего интересного не происходит, дело в предстоящих выборах депутатов, полковник вышел всех проагитировать за свою партию «Россия – для русских». 
Звонит телефон. Катька вскакивает и, задевая всех своей широкой задницей, бежит, чтобы первой схватить трубку. Но ее уже опередил полковник.
- Да!!! – крик его в трубку ужасен, наверное, поэтому на том конце связь прерывается.
- Папа, это меня, а из-за тебя трубку бросили, вообще..- Катька уже на грани рыданий, - вообще… всегда…вообще… Но телефон звонит опять.
- Алле? – Катька счастлива, но вдруг как-то взгляд ее начинает тухнуть. – Это ты Юлькин, …нет, не занята, говори, не занята.
Это звонит одна  из ее подруг, такая же непристроенная к мужчине, мужененавистница. Это означает, что Катька будет занята часа два. Из-за захлопнутых и закрытых на замок дверей слышится тоскливый голос Катьки.
-Мужики все такие козлы…
А на кухне по направлению к Сергею продолжает мычать блондинка:
-А че, котлетку, не съешь, хорошая – куриная, сочная.? Я уже все равно разогрела. МММу.
С едой покончено, Сережа отправился спать, почти одновременно произнеся с Блондинкой «после сытного обеда, по закону Архимеда…» – и только перекинул с трудом ноги на постель, как захрапел.  Блондинка с Полковником тоже удалились смотреть телевизор, Катька повисла на телефоне, Алена так и осталась сидеть за кухонным столом. Лучше, чем пойти прогуляться, ничего в голову не пришло. Вдруг ей сделалось нестерпимо душно и она, наскоро, кое-как напялив какие-то стоптанные тапки выскочила из квартиры.
Во дворе своего дома она сразу увидела юношу в спортивном костюме и с тянущей его куда-то собакой породы кавказская овчарка на поводке, и вспомнила, что его зовут Андреем, и она не раз его встречала возле лифта, когда он приходил к ее соседке. Алена не смогла удержаться от смеха – в свободной от поводка руке Андрей держал бутылку шампанского, то и дело отпивая из горла. Собака тянула хоть и довольно вяло, но явно не слабо, с тяжелой бутылкой управиться было сложновато – шампанское выливалось прямо на костюм, Андрей такие неудачи сопровождал суровым матом.
-Пп-пойдем в Лефортово, я куплю тебе шшампанского! –это владелец собаки наконец-то заметил Алену, а то самой навязываться ей не нравилось. В тот вечер они два раза обошли огромный Лефортофский парк, Андрей купил ей шампанского, которое вполне пилось и из бутылки, и в какой-то момент вдруг стало понятно, что у них немало общего. Ее знакомый так расчувствовался, что даже поведал о своей самой сокровенной мечте — отрезать голову американскому солдату и отправить его матери. Алена вспомнила, что не раз всерьез помышляла насыпать какой-нибудь отравы своей матери - толстожопой безмозглой блондинке, но, видимо, слишком жалостливой уродилась.
 -  Нннеобходимо ннесколько ппревентивных ядерных уударов п-по Америке! - Андрей захлебывался шампанским, но не унимался, хотел успеть изложить все той, которая почему-то не убегала.
Алена комплексовала под словесным напором своего попутчика, в основном молчала и пыталась разглядеть в нем что-нибудь особенное, она такое своего рода упражнение проделывала с любым человеком мужского пола, не забывая, однако, представить, как бы он показался ее мамаше. В душе она так и не перестала ждать принца, замужество в этом ей никак не препятствовало. Разглядеть что-то особенное в данном экземпляре оказалось весьма нелегко. Роста невысокого, довольно щуплый, лицо сероватое, нуждающееся в косметологической чистке, впрочем, как и волосы в расческе, глаза небольшие,  болотные, нос средний, славянский, зубы желтоваты, впрочем, все эти мелкие погрешности сразу в глаза и не бросаются; одет неопрятно, как-то тоже «по-серому», не по размеру. «Я бы срать с ним не села» - про таких  обычно говорила мать Алены.
- Мир скучает без войны, дура, ****ь..., - Андрей уже изрядно опьянел и не давал Алене даже ответить на свои же вопросы, так много говорил, говорил, заикался, тянул за собой собаку, которая явно хотела присесть по своим делам собачьим. Собаку стало очень жалко, Алена представила себе, что эта собачка, так любит этого орущего, пьянющего, бомжеватового вида человека несмотря ни на что, а потому что это он, вот такой вот -  ее хозяин. Негодование, даже брезгливость проснулась в чистой девичьей душе. Ей хотелось побыстрее оказаться дома среди своей семьи и повеселить их рассказами Андрея, вот, мол, какой дурак, не зря говорят о нем, что он первый придурок во дворе. «Он плохо кончит», - сказал на услышанное полковник. «Алена, Алена, я бы с таким срать не села, а ты гуляешь, кругом люди, представь, вдруг тебя видела Баранова, что же она скажет?», - вздыхала и охала Блондинка. А Сережа похохотал от души, он выспался и ничто не могло ему омрачить хорошего настроения.
П
До следующих выходных Алена проскучала, она жила отдельно от родителей со своим супругом Сережей, но всегда с ним нестерпимо скучала. Сережа был мужем на зависть всем Алениным подругам – всегда хорошо зарабатывал, все тащил в дом, не пил, не курил, не гулял, только смотрел телевизор, читал детективы и не любил конфликтов. «Смотри в оба, хороший парень, уведут и не заметишь», - наставляла Блондинка дочь. Алена так терзалась, что не может оценить по достоинству своего мужа, чувствовала себя страшно недостойной его внимания, такой неприспособленной к жизни. Наверное, ей стоило, пока не «грянул гром, и Сережа с ней не надумал развестись», измениться, стать нормальной женщиной, найти высокооплачиваемую работу, доказать всем, что она ни «с приветом»,  что ее тоже есть за что уважать, научиться, наконец, готовить, стирать и убирать. Такие мысли посещали ее, однако, лень тут как тут, накрывала ее своим тяжеленным одеялом и не давала меняться. И Сережа, всегда круглый и счастливый, частенько стал высказывать свое недовольство, что еще больше гасило всякое желание трудиться на благо их семейного счастья. Получается, что замуж Алена выскочила, чтобы сбежать из своего дома, а комфортного пристанища в доме своего супруга и не нашла, в этом она винила только себя.   
В выходные случились выборы, и когда в семье полковника, как обычно, наступил тихий час, Алена пошла проголосовать за коммунистов, когда шла домой, из своего подъезда выбежал Андрей и как старую знакомую схватил ее за рукав, указывая на долговязого паренька с заклеенным глазом, сидящего на скамейке.
- Сссмотри, Коля Баранов даже сделал операцию на глаза, чтобы увидеть коммунизм! Мы победим! Оле! Оле! - и убежал опять.
Она не успела, однако опомниться, как Андрей выбежал снова, теперь с собакой, и все повторилось: Лефортово, шампанское. Андрей откровенничал, рассказал, что работал в фирме своей матушки бухгалтером, потому что он был очень дурацким бухгалтером, то кроме как у матушки, конечно же, работать нигде не мог. Алена в свою очередь поведала, что ее тоже никуда не берут ни на какие работы, сразу на собеседовании становится понятно, что она зря пришла. А потом решилась спросить, о слухах про Андрея, которыми полнился двор: «А, правда, говорят, что ты трахался сначала с моей соседкой Ольгой, а потом с ее престарелой мамашей? А еще, говорят, что они не смогли тебя поделить, а ты их прямо в лифт загнал и обеих дубасил?»
- Дда, я всегда страшно избивал всех своих женщин, а ты дура. Я имел и Ольгу  и Людмилу Григорьевну, обеих в задницы, особенно меня любила Людмила, - Андрей все очень охотно подтверждал и громко смеялся. – А еще мне кажется, что от меня без ума твоя мать, Блондинка! Алену эта фраза не обидела, но она знала, что это не может быть правда и открыла ему, что Блондинка как раз, по ее же словам, срать бы с ним не села.
-Большое ей за это человеческое спасибо», - молниеносно отреагировал на это Андрей.
Их прогулки вскоре приняли постоянный еженедельный характер. Однажды, проходя через двор, Алена толкнула Андрея плечом - на скамейке сидел тот долговязый паренек, Коля Баранов, он был в черных очках.
- Тты че, не знала, Коля выколол себе глаза, когда понял, что не увидит коммунизм. Вот это чувство юмора! - сказал Андрей и смачно отхлебнул шампанского из бутылки.
Алена даже не поняла, хорошо это или плохо, что Коля теперь нуждается в поводыре, но это был поступок, безусловно, поступок.
Ш
Через пару месяцев Сергей попросил у Алены развод, сам собрал ее вещи и вывез пока ее не было дома. Ничего не подозревая она шла домой в небывалом для себя приподнятом настроении, даже купила капусту и намеревалась потушить для Сережи, дело в том, что ее вдруг осенило, что она женщина, хранительница очага, она даже стала этим гордиться и решила, что с этого момента у нее начнется настоящая семейная жизнь, с ранними подъемами и хозяйственными хлопотами. Как ей повезло с мужем, он не пьет, не курит и не гуляет, а зачем ей надо, глупой, какое-то веселье, веселятся это с такими неудачниками, как Андрей. С такими серьезными мужчинами, как Сергей живут строгой, серьезной, всем на зависть жизнью! И вот она пытается открыть дверь, а дверь как-то не открывается, еще раз, опять не открывается. Позвонила Сереже, хотела пожаловаться, а он каким-то строгим голосом: «Езжай к своим родителям, я скоро буду, нам надо поговорить».  Приехал, оказывается, давно подал заявление на развод, но не хотел раньше времени беспокоить, хотел выждать удобное время, чтобы без лишних скандалов перевезти вещи, поменять ключи. Не дал ни копейки, «ты теперь мне не жена, что я дурак тебя содержать, найди себе мужика, пусть он содержит». Долго объяснял Блондинке, что жизнь семейная стала невозможной, что Алена не готовит, не стирает и не убирает, а иногда, что совершенно непростительно, от нее пахнет спиртным. Блондинка с полковником качали головами в знак согласия.   
1У
Началась кошмарная жизнь в родительском доме, родители Алену презирали, сестра с ней не разговаривала. «Будешь нам как Золушка, ты нам никто, знай, что ты полный ноль и твоя песня спета», - это полковник, - «А Сережа, парень хороший, он-то быстро женится, а ты в свои двадцать восемь уж точно никому не нужна, вон на панели все семнадцатилетние стоят», - это опять он. «Такого мужика упустила, беспутица, вот кому-то повезет, так повезет», - это Блондинка. «Сочувствую тебе, такого мужа больше не найти, тебе трудно будет», - это подруга утешала по телефону.
Дома находиться не было сил, оставалось только идти на улицу. Было страшно перед будущим, на хорошую работу, конечно, шансов устроиться нет, ведь она здорово отличается от таких людей, как Сережа. Есть и женщины как он, они пашут и зарабатывают не меньше мужиков, наверное, им вообще мужики не нужны. Как-то она проглядела ситуацию, а может Сережа себе кого нашел, наверное, как раз такую, из современных, уверенных в себе женщин, да они будут оба тянуть друг друга на вершины своих карьерных лестниц, зарабатывать себе добро и отдыхать в дорогих отелях и тому подобное. Алена пошла в Лефортово и присела там на самую далекую и заброшенную скамейку, какую только нашла. Слезы лились из глаз, помочь ее горю уже никто не мог.
- Ну, ты это че, говорят, теперь брошенная женщина, - за спиной послышался громкий веселый голос, - Андрей, оказывается, увидел Алену из окна своей квартиры и выбежал за ней, что-то давно он ее уже не видел.
- Все уже откуда-то знают, - Алена тоже постаралась, чтобы ее голос звучал сочно и бодро, однако, это не получилось, но Андрей ничего не замечал.
- Короче, ты теперь брошенная, никому не нужная баба…
- Да ты сам-то кому нужен? – Алена старалась полностью не поворачиваться к Андрею, чтобы он не заметил, что она плакала, желания плакать перед этим козлом  у нее больше не было.
- Не, меня любят миллиарды. А ты дура, правильно ревешь, никому ты больше не нужна.
-Да я не реву больше, просто родители достали не кормят, говорят, что я ничтожество, а Сережа, он собрал просто мои вещи и перевез, даже не предупредил, и замки сменил.
-Ха-ха, это он сильно, я тоже так в следущий раз сделаю, я думал, что он фуфло, а он гений, оказывается. Ну если это ты на работу хочешь, так моей матушке как раз требуется девочка-помощница, будешь сидеть со мной в кабинете, пить мартини, приколемся, короче. В понедельник выходи.  Зарплата нормальная, поговоришь насчет графика с моей матушкой, а жрать хочешь, так пойдем, я тут как раз солянку приготовил.
-Пойдем, спасибо, вообще ты мне нравишься, мне плевать, что там думает двор, может нам с тобой вместе у тебя поселиться?
-Ха-ха, ты точно дура, да у нас с тобой у обоих с головами не в порядке, мы что делать вместе будем, так и до психушки не долго дойти, ну нет, мне нужна нормальная баба, чтобы готовила…
-Нормальная с тобой жить не будет, - уже смеялась Алена, такого дебила поискать – не найти.
-Ну да.
Они пошли в магазин, затарились пивом, чтобы так сказать смыть груз прошедших событий, вечер пролетел незаметно, так Алена давно не веселилась, говорили вроде ни о чем, а хотелось говорить все больше и больше, Алену как прорвало, она рассказывала о своей семейной жизни и смеялась, рассказывала о своем детстве и смеялась! Оказывается, все, что с ней было до этого не трагично, а смешно! Она решила, что отныне должна думать своей головой и не бояться выглядеть при этом странно. Просто люди, которые ее окружали до этого были не ее семьей, хотя так и назывались, она еще найдет свою, кто будет ее понимать и с удовольствием принимать такой, какая она есть. Развод с Сережей – это шанс найти своих.  Вернулась домой она веселая, с ощущением не страха предстоящей жизни, а жизни, готовящей для нее много интересных и восхитительных событий. Да, кстати, в понедельник она выходит на работу!



еще рекомендую здесь прочесть мое произведение в "грязном подвале", которое не пропускает модерация