Посвящается Башевису Зингеру

Вишневский-Брюль знал, что эти два дня ему предстоит провести дома. Деньги почти кончились.  И особых перспектив как-то развлечься не просматривалось Была суббота. И он впервые за много лет подумал о субботе как о субботе. Все это было не совсем обычно. Ему хотелось поддержать и сохранить это странное состояние

– В раскрытое окно вливался позднеавгустовский воздух. Только что он прочитал рассказ об одной истории. Любовной истории. Герой ее был человеком красивым, удачливым в делах, но , со слов его жены , от лица которой и рассказана эта история, был человеком, как бы это сказать , не-творческим. Это слово приобрело неожиданный смысл для Вишневского-Брюля. Он всегда произносил или писал его, подразумевая, что быть творческим – это быть в настроении, что-то сочинять, писать, решать некие задачи,в общем быть сопричастным красоте,которую он, в свою очередь, понимал как нечто с-родственное искусству. Но рассказ, подобно волшебному зеркалу, отразил все это несколько по-иному. Человек, с первых строк, выглядевший удачливым и казавшийся ему почти идеальным воплощением успешности, оказался к концу истории не-выразившимся, крайне обидчивым и в этом только проявлявшим свою страстность. В то же время, женщина, рассказывавшая эту историю , оказалась необычайно поэтичным созданием и становилась все более привлекательной с каждой страницей, и в конце концов просто очаровала его.