Жизнь первая. Целина

Нечего смеяться, но мы пахали! В 1956-м. В Казахстане. До сих пор мозоли ноют.

Место Целины - в истории, если бы история существовала. Но, поскольку историю делают, как и всю контрабанду, на Малой Арнаутской в Одессе, то целина из истории выпала за ненадобностью. А мне жалко, поэтому рассказываю.
******************
Никита Сергеевич Хрущев кроме сварливого характера обладал и другими качествами мирового лидера. В частности, крестьянским происхождением – он пас гусей в селе Калиновка в раннем детстве, что вывело его в разряд крупнейших специалистов сельского хозяйства.

Даже не будучи из киндербальзамов, Никита Сергеевич прекрасно понимал, что мёртворожденные колхозы и совхозы не могут прокормить даже себя самих, и что для спасения отечества от голода нужны решительные действия. А особенно после поездки в США, надежного кормильца вечной родины.

У империалистов он увидел бесконечные поля кукурузы и пшеницы. Вся центральная часть США – засеянная равнина. И по ней как армия гигантских танков фронтом от горизонта до горизонта движутся комбайны. Курская Дуга! Звездные войны!

Так что вернувшись, усадил он за карту великих академиков и они легко обнаружили кусок равнины в середине СССР вдвое превышающий размеры всего США. Непаханная  и незасеянная равнина. Дикая степь. И там – никого.

И был брошен клич, и комсомольцы всей страны добровольно ринулись туда пахать и сеять. Жизнь скучна, хотелось приключений. И я, противу воли моих пней, туда устремился в товарном вагоне на 40 человек или восемь лошадей.
******************
Из Москвы ехали семь дней и готовились завшиветь, но тут поезд наконец встал по-серьезному посреди казахской степи. Тьмутаракань. В дали виднелись бараки – ГУЛАГ.

Пересев в грузовики, еще день по компасу и бедорожью пилили через плоскость до места назначения. Там стояло несколько одноэтажных домиков – усадьба совхоза. Оттуда нас повезли еще дальше – в бригаду и поселили в военной палатке на 50 человек. Спали на пыльной земле. Для заполнения матрасов и наволочек нам выдали солому.

Вот и всё.

Воды не было  - ее привозили в бочке раз в неделю. Туалетов, деревьев или зовущих кустиков не было до горизонта – их заменили две доски над ямой.

 Весна еще – убирать рано. Пока урожай колосился, мы строили будущее.

Жратва не ахти. В совхозе ни одного холодильника, так что все сразу портилось. Днем жарко и пыльно. Ночью холодно. Протухшее мясо, когда иногда появлялось, сильно перчили, чтоб не пахло.

В России народ несчитаный - самое дешевое сырье: ухода не требует, кушать не просит. Нас завезли много, и мы делали работы вручную вместо машин. Как стройки коммунизма.

Основная проблема – жарко, а канализации нет. Нас бросили на ручное рытье отхожих ям. А поскольку земля каменная, их надо рыть очень глубокими, по три метра глубиной, до мягких пород, чтоб фильтрация происходила. Землю брала только кирка. И вот так с киркой под знойным солнцем целыми днями. Так мы, комсомольцы,  познавали технологию строительства коммунизма.

Потом на рытье канав под ленточные фундаменты домов. У бригады берет несколько дней такой подвиг: отбиваешь киркой сантиметр глубины и заливаешь воду на ночь. Она успевает за ночь впитаться, чтоб снять следующий сантиметр. И так далее со всеми остановками.
Потом бросили в каменный карьер – ведь дерева нет, дома строили из очень слабого местного камня, мы его вручную добывали кувалдами и ломами в карьере и вручную грузили на грузовики. Это была самая лучшая работа: в карьерной яме скопилась вода на дне, можно было искупаться. А грузовики приходили с большим разрывом.

Так прошло лето. Я еще поработал в клубе – выпускал стенгазету и писал красные транспаранты «Даешь хлеб народу», которым опоясывали бортовые грузовики с зерном.
******************
Пришло время собирать урожай. С Кубани и Дона гнали эшелоны с комбайнами, там урожай уже сняли.
 
Летом дождей здесь не бывает, и если такую землю не пахать регулярно, она превращается почти в камень, на котором  растет только степной ковыль.

Мы были второй волной – первая в 1955-м вспахала тяжелыми тракторами С-80 с трехлемешным плугом. Хотя по норме ему положено тащить десять. Первую пахоту не боронили и не лущили – прямо в штормовое море вспашки посеяли пшеницу. И она и выросла соответственно: «от колоса до колоса не слышно голоса».

Вот этот урожай мы собирали на доисторических комбайнах Сталинец-6, скопированных с МакКормак-6 1930-го года производства.  На огромных железных колесах, как первые паровозы. Мы, в Карагандинской области, собирали по 4 центнера с гектара, а на старых полях Алма-Аты в это время по 25. А американцы со своих полей снимали более ста.

Комбайны не рассчитаны на работу по штормовому полю и непрерывно ломались. Мы работали круглосуточно. Механиков привезли с Украины, там уже урожай поснимали. Эту идею Никита Сергеевич тоже позаимствовал – в Америке поток комбайнов идет с юга на север по мере созревания урожая.
******************
Собрали урожай; вручную, лопатами зерно веяли – чтоб отделить пыль и мякину от зерна.

Иногда удавалось устроиться в долгую поездку сопровождающим на грузовик с прицепом. ЗИС 150 того времени прицеп едва тащил, периодически закипал и его приходилось останавливать носом по ветру и ждать, пока остынет.  Ехали прямо по степи, по компасу. В одну сторону брало часов пять. Везли на ж-д станцию, где был неогороженный ГУЛАГ – сбежать некуда. Там разгружались и назад.

В этом городке был магазин, можно было купить кое-какие консервы. Бычки в томате.
Один раз попали в дождь. Вдруг пришел осенний уже шторм с сильным ветром и маленьким дождем. Машина тут же забуксовала в грязи. Пришлось ждать пока выйдет солнце и просушит.
******************
Кончилось лето, началась неприятная степная осень с дождями и сильными ветрами. У большинства к тому времени была дизентерия. Но, по молодости остались на пахоту.
 
Пахота в бескрайней степи необычайно скучна. Стараешься не заснуть, чтоб не потерять направление и работать на максимальной скорости. Но трактор тянул только на первой передаче. Что было неплохо – когда надо в борозду присесть – выскакиваешь, не останавливая машину, а потом догоняешь и на ходу запрыгиваешь.

По утрам было жутко холодно. Остывший трактор того времени приходилось раскочегаривать по 20 – 30 минут.
******************
Когда пришло время расплаты – совхоз предъявил нам счет – мы им остались должны за жратву и постой. К бухгалтерии съехались механики и комбайнеры. Вызвали единственнного милиционера в округе. В прошлом году при расплате комбайнеры повесили главбуха совхоза.

Осада бухгалтерии длилась несколько часов. Приехал директор совхоза – заводской партиец из Харькова, возглавивший  под угрозой сдачи партбилета. У него была старая «Победа» без задних рессор. Мы ее подняли и собрались перевернуть. Директор успокоил нас обещанием разобраться. Разобрался в бухгалтерии, и нам выдали по зарплате в сумме двухмесячной институской стипендии. Наш первый заработок!
******************
Мне тогда было 19. Борец-разрядник, я потерял 10 кило весу и заработал травму кишечника, которую пришлось через несколько лет оперировать.

Но! Ни секунды не жалею о своем комсомольском подвиге. Он дал мне возможность выйти в жизнь, зная ее реальность, раньше положенного избавиться от юношеского идеализма. Научился работать руками и не бояться их испачкать – а это качество необычайно ценится в Америке.
 
Вернувшись в Москву мы с отвращением читали и слушали восторженные отзывы коммунистической СМИ о великих победах на целине, открывших путь, оправдавших доверие, ставших примером для всего человечества!
 
Позже мы узнали, что наш совхоз закрыли, он оказался непригоден для земледелия. Его превратили в большое овцеводческое хозяйство. Конечно же самое передовое и пример для всего прогрессивного человечества.
******************
Российские журналисты повесили правду, как когда-то комбайнеры совхозного главбуха.
На западе целина вызвала огромный интерес. Особенно у американцев. «Вот бы дорваться до такой возможности!». Предлагали свои услуги, но...

Один из главных вынесенных уроков: в России человек не имеет ценности. И никогда не имел – ни при царе-батюшке, ни при коммунистах, ни при олигархах. Отсюда простенькое «замочим в сортире».  Или великого полководца Жукова – «на каждого убитого немца – четыре ванька». Или старое чекистское «а почему он еще живет?»
******************
А жизнь-то прекрасна, красавцы!