Эдуард Лимонов. Дневник неудачника

Лимонов - самый-самый для меня из современных русских авторов не потому вовсе, что я считаю его лучшим. Я даже готов признать, что он далеко не самый лучший (хотя кто сейчас лучший? во-всяком случае, Лимонов - один из лучших, один из первых).

И дело не в том, что он "хорошо" или "интересно" пишет. Сорокин, может, еще лучше пишет да только читать мне его не охота. А Пелевин, может, пишет интересней - и на следующий же день - забыл.

все новое его стараюсь читать - да только проглотил его новое Лимонов - единственный из живых авторов, чьи книги я покупаю, остальных -беру в библиотеке (все равно ведь больше одного раза не открою).

А причина, наверное, в том, что мы с ним очень похожи, близки психологически (читаю его, как будто о себе) : у нас есть общие черты характера, у нас во многом совпадают вкусы (любим все яркое, острое и чтоб не по ложечке, а до отвала), мы увлекаемся женщинами одного типа - ("неправильными" и "с дроздами в голове", такие женщины порою мучают нас, но зато дают темы и сюжеты), у нас кое в чем совпадаю взгляды на жизнь, людей и в целом на мироустройство. Даже политически Лимонов был мне когда-то близок (но с тех пор как я стал постигать ведическую культуру и узнал о законах кармы и реинкарнации, и поверил в них, мне вся эта политика, все эти революции, бархатные, оранжевые или февральские, вся эта общественная жизнь, все эти социальные возмущения, вся эта классовая ненависть-любовь, справедливость-несправедливость, вся эта борьба левых-правых-зеленых-голубых, все эти заговоры богатых против бедных и наоборот, все эти войны алых и белых роз, все эти макро и микро экономики, все эти поиски ответов на проклятые вопросы - как мышиная возня, ей-богу, на фоне Вечного. Этот мир, я теперь знаю, устроен идеально! И богатые мерзавцы у власти, помыкающие такими же мерзавцами, только бедными, это тоже, представьте себе, - хорошо! Ну, в масштабах Вселенной, конечно....).

И даже кое-какие сюжетные повороты в биографиях у нас с Лимоновым совпадают. Во-всяком случае, мы оба испытали на своей шкуре, что такое социальная униженность, отверженность, абсолютное одиночество, непонимание окружающих, подлое предательство тех, кому доверяли, в результате чего состоялась "иллюминация", и мы были "инициированны" и стали получать Информацию и Энергию напрямую из Главного Источника. Однако, Лимонов употребил пришедшую к нему Силу на то, чтобы собрать вокруг себя людей и повести их за собой (это признак, конечно, сверхчеловеческой мощи: когда его сажали, многие его враги злорадствовали, надеясь, что в тюрьме его закошмарят и опустят (за гомосексуальные мотивы в творчестве, хотя бы), а воры просто поинтересовались, сколько людей у него в партии, проверили цифру, и оставили в покое, понимая, что за абы кем такая армия не пойдет). Мои же задачи куда скромнее - я занят, в основном, самосовершенствованием.

"Дневник неудачник" - сборник прозаических миниатюр и стихотворений в прозе (у книги есть подзаголовок "Секретная тетрадь", эта название мне кажется более удачным). Это - единственная книга Лимонова, которую я прочел только сейчас. Сам автор неоднократно называл ее лучшей своей книгой. И, действительно, как стилист и художник, он в "Дневнике неудачника", достигает своей вершины. Но прозаические миниатюры, это все-таки лирика, а романы и рассказы - эпика. Некорректно сравнивать.

В "Дневнике неудачника" Лимонов предстает перед нами как лирик, меланхолик, ироник и романтик. Хотя лирика, меланхолия, ирония и романтика растворенны понемногу во всех текстах Лимонова, но в "Дневнике неудачника" все это - в лошадиных дозах.

Цитировать книгу можно хоть целиком, от начала до конца. Но это как-то глупо. Поэтому лишь несколько миниатюр:

"Мальчики легче переносят лето, чем девочки. Девочки же чувствуют лето всем животом и внутренностями. Для девочек лето липко, им очень тяжело летом упираться своему телу. Они тревожны, пугливы, и нервная система опутывает их прямо поверх одежды. Им все время кажется, что их забивают насмерть яблоками или что их купают в горячем желе из насекомых. Существует опасность щекотки и заползания везде куда не надо. (Вообще женское всегдашнее состояние - как будто они каждую минуту жизни собираются чихнуть).
Страшно быть девочкой летом".

**
"Ужасна стареющая модель поутру - примятые уши, тусклые глаза, отсутствие бровей и ресниц. И тело, столько раз мытое и вновь ****ое тело, несчастное тело уже по-старчески мягко, и если тронешь - идет волной. И только из-под челки грустные, большие, детские коричневые глаза, недоумевающие: "За что?"

**
"Кто это стучится в дверь? Да так себе, проходимец, писателишка. Эди Лимонов - ****юк тридцати четырех лет. Создание божие. Креатура.
"Да так, еще один русский!" - сказал большой любитель черешен Миша Барышников, когда его спросили, кто это. Мне это определение понравилось. Я и есть "еще один русский".
**

В отсутствии короля, когдаон был на охоте, королева говорит, что скучала, но ей не верит никто. Придворные вежливо покашливают, король хохочет - все ведь знают, что королева ужасная шлюха. Все, конечно, забившегося в угол картины шута. Он же тайный влюбленный и автор романтических гимнов. Дворец и его обитатели знают об этой страсти, а королева ужасная шлюха, и у нее круглый лоб".

**
"Виктор угрожает мне дулом автомата за то, что я предал дело мировой революции из-за тоненьких паучьих ручек пятнадцатилетней дочки президента Альберти - Селестины, ради ее розовых платьев и морских улыбок, ради ее маленькой пипочки и вечнозащипанных мочек ушей, ради ежей в саду ее папы, ежей и улиток на заборе.
И долго плакала в постели маленькая Селестина, а отец ее - господин прездент, уже входил с танковым корпусом в столицу, и дрожали западные предместья, и товарищей расстреливали во дворах".

**
"Предки мои, очевидно, землю любили. Как весна - так тоскливо, маятно, пахать-сеять хочется, землю рукой щупать, к земле бежать. А ведь был бы я наверняка мужик хозяйственный, строгий. Бабы любили бы и боялись, сыновья, соседи. Округа. Богатый, верно, был бы. Два раза в год бы только и напивался, для порядку. Чего ж судьба меня в Америку, в отель на Бродвее завела".

**
Я хороший мастер. Я ставлю стены ровные и прочные, я их крашу красиво и быстро.
Я сделал студию фотографу. Мне дом построить ничего не стоит, руки у меня золотые. Я и пироги спеку, и щи сделаю - я и пиджак и пальто сварганю,а брюк за мою жизнь сшил я тысячи.
Сложись моя жизнь иначе - очень серьезный мужчина бы был. А я все с неуспешными шляюсь, за безудачных болею. Серду моему они ближе. С ними компанию вожу, с ними будущее связал".

**
"И помню хутора в вишнях, окруженные гречишными полями. - Вы когда-нибудь ехали через гречишное поле? - О, о чем же мне с вами говорить, если вы никогда не ехали на телеге через гречишное поле... Из хуторских зарослей выходили деды в соломенных брылях - зазывали к себе в прохладные чистые хаты и потчевали медом и теплым хлебом - все то, от чего сходят с ума здесь, за океаном, седые украинские националисты и сто раз за ночь переворачиваются в кровати".

**
Сегодня он поставил себе целью отмахать тридцать улиц до издательства "Макмиллан".
Был вечер, издательство было на месте.
В этот момент двое почтовых рабочих с трудом прокатили мимо него огромную бадью с почтой. Писем не было, одни пакеты, толстые, одного размера пакеты. "Рукописи" - с ужасом понял он. Бадья рукописей. Два или три кубических метра рукописей скрылись в глубине издательства.
От необъятности человеческой деятельности ему стало плохо".