Неизвестный Шевченко

               

   В который раз прибегает душа к источнику Шевченковой поэзии и в который раз попадает в водоворот чувств, мыслей и образов, созданных Шевченковским гением. Огромный талант поэта создаёт вневременную модель Украины, в которой, как в апокалиптическом Иерусалиме, живут правда и справедливость, осуществления которых Шевченко так мало видел в жизни.
   «Я есмь дверь», - говорил Христос о себе. Не то же ли и поэзия Шевченко? Когда он начинает петь для нас и зовёт нас войти в стены созданного им поэтического храма, можно быть уверенным, что он не мечтал нас заинтересовать и окутать своей личностью, не мечтал, чтобы мы остановились на нём. Он просто приглашает нас поделиться картинами, возникающими в его творческом воображении, веря в то, что красота этих картин достаточно объективна, эти видения достоверны, и могут заставить нас пристально рассматривать недостаточно освещённые участки.
   Жемчуг поэзии объективно существует. В этом мы убеждаемся, листая страницы Шевченковых творений. И этот жемчуг существовал и до, и после него. Просто нет энтузиастов, которые бы ныряли за ним. И вот, центральная вещь, которой учат нас стихотворения Шевченко – это загадка человеческой воли. Как важны и велики нравственные лабиринты человеческой души, как красиво и величественно призвание быть человеком по истине, если один свободный выбор, одно решение, если эти накапливающиеся акты возносят на недостижимую высоту, и они же уродуют и губят!
   Позволь Шевченковой поэзии ещё раз ворваться в твою душу, и ты поймёшь, что всё это совершается не ради того, чтобы заразить тебя тем, чего Шевченко по каким-то объективным причинам не смог достичь и постичь. И сам он был избранником неких духовно-душевных дверей, в которые доступ смертным ограничен. Но он, как Вергилий у Данте, берёт нас за руку, чтобы вдохновить открывшейся ему красотой. Человек великой доблести и ревности, Шевченко был бы до крайности огорчён, если бы узнал, что в его книге, которую он так старательно очищал от всякой кривды, просеивая сквозь себя всё, что попадалось ему на пути, если бы он вдруг узнал, что и его книге приседит некий, пусть маленький, но очень коварный и злой бесёнок, почти со страниц Гоголевских повестей, которые Шевченко так чтил, и что у этого бесёнка только одна задача – приглушить неотразимость его правды, чтобы отвратить от этой книги как можно большее число людей, заразив их предубеждением.
   Шевченко должен быть толкуем и богословски и философски, как возможно христианское толкование поэм Гомера. «Шевченко давным-давно прочитан», - так думают обыкновенные люди. «Его чтение стало тягостной обязанностью школьников, только и всего», - так в глубине души думают очень многие. Не замечая того, какое поистине грязное болото представляет собой современная передовая действительность, и как здание на сваях, в ней высятся начатки храма красоты и истины, который начинал строить Шевченко. Он мечтал не о выскочке – духовном преемнике, который станет воцарять и обоготворять себя. Но о людях – целом движении людей, - которые восполнят собой то, что омертвело и окаменело в религии, не важно – будут ли они богословами, философами, литераторами, людьми искусства или просто ревностными правдоискателями. Пора перестать смотреть на программные стихотворения Шевченко (особенно «Заповіт») буквалистически, видя в них призывы к бунту и крови. Подлинная красота и истинность Шевченко – это подземное, скрытое течение в его собственных творениях.


                19.11.2008.