Параллели

Я не могу вспомнить, из какого сна он вышел.
Мне крайне тяжело угадать, однажды увиденный из какого именно зеркала его облик затмил мой разум.
Я пряталась за стенами равнодушия и оттуда наблюдала за каждым его движением.
Скупой мелочью слов перебрасывалась с ним при встрече и вела долгие диалоги в освещённых его присутствием снах.
Он был угрозой и поражением. Манил запретом и подразумевал вседозволенность.
Я мечтала пропитаться им, вобрать его всего в податливую душу.
Каждый милиметр его существа приводил меня в неописуемый детский восторг.
Я закрывала глаза, и мы гуляли по воде, наблюдая искрящиеся сквозь тучи кристаллы звёзд.
После шли в затерянный в ночной дымке бар, сидели друг напротив друга, обжигаясь коктейлем и закусывая сигаретным дымом, смотрели в глаза, не произнося ни слова. Вокруг нас были тусклые тени людей, проживающих в иной параллели.
Мы сползали с покатых крыш старых домов к самому их краю, гарантируя друг другу безопасность невесомости лёгким сжиманием протянутых ладоней. Окольцованные невозможностью. Обменявшиеся ворохом нереализуемых идей.
Два гения, мы запирались в надёжно продуваемой сквозняком квартире без смежных дверей. Из окон на горячую кожу летел снег, теряясь на белизне нашей кожи.
Мы сидели на ковре обнявшись - крепко вжавшись друг в друга.
Я освобождалась от безнадёжного холода его рук и подходила к нему сзади, надеясь своими тёплыми от избытка жизни ладонями защитить его от кажущейся мнимой, но являющейся при ближайшем рассмотрении такой реальной опасности для нас со стороны такого непохожего на наш идеал внешнего мира.
Он успокаивался и становился мягче.
Расслабленность его передавалась мне, и мы долго лежали рядом на беспощадно холодном полу под лёгкой колкостью снежинок.
Я разрешала себе наслаждаться временем вместе. От осознания реальности происходящего хотелось кричать, и я бы закричала, если бы нашла в себе силы для крика.
Но их не было, и я лишь сильнее прижимала его к себе.
Вдруг всё начинало казаться сном, туманом забвения, мы сами становились похожими на тени из бара.
Я стремилась удостовериться в его подлинности и резала идеально острым лезвием ножа из серебра его тонкую бледную кожу. Он улыбался мне, а я жадно припадала к блестящей ране. Кровь доводила до восторга бешеного исступления, я чувствовала медь его сердца на языке и не могла остановиться.
Опровергнув его миражность, я целовала тонкую полоску яркости на безупречном бархате его чистоты. Он проводил рукой по моим волосам, и я теряла сознание от восхищённой благодарности Небу.
Он курил в окно, и лёгкие снежинки танцевали вальс с дымом его сигареты.
Я наблюдала за их танцем, очнувшись от своего счастливого обморока.
Остриём заиндевевшего лезвия вонзалось вдруг под грудь понимание обречённости наших невозможных отношений.
Я вздрагивала и открывала глаза. Уже в этой реальности.
Инеем поблескивал пот на лбу, взгляд пойманной птицей метался по стенам пространства. Сердце учащенно подражало колоколу одинокой церквушки на отшибе леса. Время расслоилось на трэки. Мысли замерли в страхе выдать безумие.
Ясной была лишь неожиданно вырванная из моего воображения картина нашего очевидного финала.
Слишком свежая, простуженная равнодушным ночным сквозняком комната без двери. Мы лежим в горячей красной жиже, рука в руке. Уже непонятно, кто осознал никчёмность дальнейшего первым и взял в руку прекрасный капризно искривлённый нож - реликвию наших судеб. Наши последние взгляды утопают друг в друге. Наши лица освещены улыбками благодарности. Я  чувствую теперь, насколько он рядом. Я осознаю, наконец, насколько мы вместе.
И сожалением в груди бьётся приговор только одного из замеченных нами несовершенств этого мира -- жаль, невероятно жаль, что у нас нет никакой возможности совместить две непересекающиеся параллели двух несопоставимых по своим формам жизней.

/2010