художник

Маленький Солнечный Зайчик несмело проник в комнату, где в темноте, у плотно  зашторенного окна, стоял, неподвижно, словно статуя, уже в течение получаса, человек. С большим интересом Солнечный Зайчик наблюдал за застывшей фигурой, однако, вскоре, ему наскучила роль безмолвного наблюдателя, и он заскользил по комнате, мебели, а затем ласково и игриво коснулся, как бы невзначай,  руки незнакомца,  и только тут,  заметил, что по щеке молодого человека струятся горькие, непрошенные слезы.

-Эй!- осмелев, не выдержал Солнечный Зайчик. –Что случилось? Может, господин, нуждается в  помощи?- спросил он, заглядывая в глаза мужчины; они были цвета мокрого асфальта после дождя.
Вопрос был задан прямо и неожиданно, что незнакомец, немного растерявшись, не нашелся с ответом. И только спустя  минуту заговорил охрипшим голосом:

- Да, мне необходимо кому-то  излить боль  израненной души.  Действительность не была ко мне милостива, как это кажется со стороны.  Это долго объяснять, долго рассказывать. Меня зовут Филипп, родился  я в семье торговца. Как ни старался отец приобщить к торговому делу, у меня не было стремления обучаться данному ремеслу, и при первой возможности  постоянно убегал из  лавки, а затем долго бродил по улицам города, рисуя углем, где придется. Незаметно игра переросла в потребность. Тогда отцу посоветовали отдать своего единственного сына учеником в мастерскую известного в городе художника, где познакомился с основами живописи:научился красками передавать воздух,воду,свет.В совершенстве освоил искусство рисунка.

Молодой человек неожиданно замолчал. Задумался. Солнечный Зайчик внимательно наблюдал за ним и видел, как просветлело лицо художника, возможно, вспомнил, что горожане, часто видели его с этюдником  на берегу реки, работавшего в тени деревьев, и не торопясь, наносившего широкие мазки на холст.
Но вот, встряхнул головой, и секунду поколебавшись, продолжил рассказ:
- Мне, как колористу, приходилось искать краски для выражения своих эмоций. 
 Так получилось, что, мне, как особо одаренному студенту предложили учебу в Петербурге в Академии художеств.

Отец,  не ожидавший такого поворота событий, был несколько растерян, когда речь зашла  о поездке в Италию и во Францию; художников у нас в роду не было. Но все же после долгих раздумий дал мне разрешение. Города Италии очаровали меня, особенно, Венеция, своими качающимися на волнах черными гондолами. Во время учебы за границей я познакомился с художником. Его звали Николо, к моей неописуемой радости он оказался из Подмосковья; высокий, худой, с ястребиным носом, с красивым лицом  молодой человек, пользующийся большой популярностью у  женщин.

Однажды Николо взбунтовался. Он кричал, делал вид, что рыдает:
-Хватит!  Сегодня идем в театр! К черту краски! Холсты! Палитры! Отдых и только отдых!
 Он не оставил мне выбора. Пришлось идти. Признаюсь честно, к своему стыду, никогда в жизни не слушал оперу и теперь наслаждался каждым мгновением.  После спектакля друг потащил меня в гримерку, чтобы поздравить актрису. Ее звали Артимезия. Дама стояла у зеркала и поправляла макияж.Мне показалось, что женщина тоже обратила на нас с Николо внимание, молодых людей лет 25.Актриса, мило улыбаясь, раздавала автографы. Я поймал ее  пьянящий, словно бургундское вино, взгляд.  Артимезия  была лет на 15 старше меня, но она показалась  молодой.

 - Артимезия, - проговорила она, протянув для поцелуя руку.
- Филипп- представился, галантно, я.
-Чем, вы, занимаетесь? – И некоторое время  молча смотрела на меня.
- Я художник. Вместе с другом прохожу обучение за границей.
 -Как это интересно, у меня никогда  не было знакомых художников,- проворковала она, словно голубка.

Всю эту удивительную неделю мы не могли остыть от испепеляющей тяги друг к другу. Каждый день гуляли по улицам Парижа, вдоль набережной Сены, посетили Лувр, Нотр- Дам, церковь Сакре Керр, и за разговорами не замечали никого вокруг. Но время неумолимо бежало вперед. Пора было возвращаться на родину. 
Сзади, стуча колесами по мостовой, подъехала карета, и только когда мы удобно уселись, она заметила, что я чем-то озабочен.
- Что случилось ?
- Я люблю тебя, Артимезия. Завтра, я  уезжаю, моя Королева, и мы расстанемся навсегда. Выходи за меня замуж. Не заставляй меня страдать.
Но в ответ Артимезия рассмеялась.
-Страдания - это часть нашей  жизни. Научись с ними жить, любимый. Тебя ждет новая жизнь, новое дело. А я -актриса! Я не принадлежу сама себе. Вся моя жизнь –театр! Пойми, разлука неизбежна. 
- Это было жестоко с ее стороны. Я не ожидал этого. Вернувшись в Россию,  неустанно работаю над картинами,  вкладывая в них свою нерастраченную энергию и необузданную страсть. У меня было создано много картин, посвященных Москве, Петербургу.
А для себя создал произведение, которое было единственным моим утешением - это большое полотно с изображением любимой женщины. Картина на первый взгляд, обычная, но впечатление производила ошеломляющее.

 Как медленно тянулось для меня время. Николо помог купить мне на окраине города большой дом. С тех пор прошло долгих три года.
Художник снова замолчал, а Солнечный Зайчик  вконец осмелев, заскользил по комнате.
- И вот однажды, мой друг Николо прибежал ко мне в мастерскую, он был чем-то взволнован.
-- Сегодня, идем в театр. Мы давно не были в театре. - Очень громко проговорил Николо, а сам внимательно наблюдал за выражением моего лица.
Последний раз в театре  мы  были  в Париже. Там произошла та незабываемая встреча с роковой женщиной.
Но я и сам почувствовал, что не спроста Николо позвал в театр. Предчувствия не обманули. Это была она,  Артимезия. Увидев, знакомые черты лица, я замер. Спектакль имел огромнейший успех, она была прекрасна. Я знал, что она любит цветы, и отправил ей корзину роз с запиской о встрече.

-Ну здравствуй. – проговорила она при встрече. - Как  жизнь?
- Здравствуй Артимезия! Моя Королева! А ты как?-

продолжение следует