Кабыздох

Живет в нашей деревне одна семья: Анатолий с женой Катериной и два сына у них – Сережка с Мишкой. Сережка нынче в армию ушел, а Мишке 15 годов, все с мопедом своим возится, чего-то усовершенствует, если бы его домой спать не загоняли, он, наверное, и спал бы на мопеде. Живет у них зверь, которого трудно назвать домашним, домой он приходит только когда голодный, да и то если где ни будь, не нажрется. Скотина, в общем то, своенравная, не уважает она своих хозяев и уж подавно всех остальных. Нет, ни кого он не кусал, лает на людей очень редко, когда только начинают его злить. На пакости всякие горазд, и такое пренебрежение показывает своим видом, что просто не знаешь, что от него ожидать. Подарили его Сережке городские родственники на день совершеннолетия, что бы вырос умный и большой и пошел с Серегой на границу служить. Серега все кличку ему придумывал, что бы под стать подходила, а зверюга вырос до уровня кошки и дальше расти отказался, мало того, шерсть с него вся пооблезла и остались на нем редкие, как у поросенка, волосики. Правда стал он раздвигаться в ширину, мышцы как у культуриста, бежит, переваливается с боку на бок, да так быстро, что не любая собака от него убегает. Башка несообразно большая, продолговатая, глазки маленькие, суетливые. Ни в одной книжке не описана эта порода, где только не копались, в какие только энциклопедии не заглядывали. Вот мы всей деревней и терпим проделки этой зверюги, может для науки от него какая польза будет, если конечно кто проявит к нему интерес. Сережка как его только не называл, а вот у Анатолия получилось с первого раза. Вышел он как-то на улицу из дома, а эта скотина стащил с забора одеяло и спит на нем, у Анатолия и вырвалось – кабыздох. Так и стал его звать, а пес то ли нотку в этом имени какую услышал, то ли привык быстро к новому созвучию, теперь только эту кличку и признает. А охота спать на какой-нибудь подстилке у него осталась, и ни чем ее не вышибешь. Бывало идет вперевалочку вдоль деревни, зыркает по сторонам своими крысиными глазенками, устал видать, прилечь хочет, а на заборах, как назло ни чего нет. Нашел, наконец, то у тетки Анны подушки на поленнице лежат. Подошел, примерился, подпрыгнул, ухватился за уголок, безнадежно повис, несколько сильных рывков ни чего не дали, уперся лапами в дрова, рванул по сильней, угол подушки оказался в зубах, Кабыздох на земле. Обошел поленницу с другой стороны, проделал то же самое с другим уголком подушки. Выплюнув второй кусок с равнодушным видом поплелся дальше. У Семеновых сушится белье в палисаднике. Возле куста сирени есть подкоп. Где курицы пролезли, там Кабыздоху раз плюнуть. Вот он уже повис на пододеяльнике, скрепки разлетелись в разные стороны. Между прочим, если у Кабыздоха есть из чего выбирать, он обязательно выберет белое. Вполне устроивший по сухости пододеяльник скомканный лежит под кустом, в тени, а на нем мирно посапывает Кабыздох. Вот такую картину частенько можно наблюдать у нас в деревне, с тех пор, как появилось это чудовище. А еще он взял себе за правило обходить каждый день все дворы и помойки, на которых можно чем-нибудь поживиться. Вот, например, у Маловых самый злой пес в деревне (всю жизнь он просидел на цепи), а Кабыздоха уважает и когда тот вперевалку подходит к его плошке, делает вид, что спит. Трезор познакомился с Кабыздохом год назад. Наглый недомерок стоял шагах в десяти, прямо напротив ощетинившегося, рвущего цепь и злобно рычащего огромного пса. Глазенки бегали то на плошку с большим, жирным маслом, то на хозяина этой плошки, готового разорвать любого, кто посягнет на его собственность. Решение, принятое Кабыздохом, обескуражило и парализовало Трезора. Недомерок ринулся прямо на опешившего великана, проскочил у него между раскоряченных лап и юркнул в щель между двух штакетин. Секундой позже в эту же щель вонзилась голова Трезора и безнадежно застряла. Покуда скотина ломала забор, Кабыздох не спеша, просеменил в открытую калитку, оттащил подальше лакомый кусок и с наслаждением принялся его глодать. Трезор освободился через три минуты, припустился брехать, драл цепь так, что столб качался и трещал, Кабыздох будь то специально травил его, нажравшись, улегся спать на курточке, сдернутой с вешалов.
Приходилось Кабыздоху сражаться по настоящему, но и тут он не уступал пальму первенства. Изворотливый и острозубый он не давал возможности другим собакам ухватить его, сам же цеплялся мертвой хваткой, не упуская ни одного шанса. Все кобели в деревне обходили его стороной, мало находилось смельчаков защищать даже собственные владения. Сук он не трогал даже во время гона и те ни когда не боялись Кабыздоха, часто даже пользовались его покровительством, выгоняя надоевшего кобеля прямо под нос к спящему чудовищу.
Когда у кого ни будь в деревне случался праздник, Кабыздох непременно ложился под окно, и начинал скулить. Прогонять его, занятие совершенно бесполезное, лучше выкинуть в окно, что ни будь вкусненькое, он нажрется и успокоится, по крайней мере, часа на четыре.
Частенько его можно увидеть возле дома Сидоровых. В прошлом году сын к ним приезжал вместе с женой и дочкой. Привезли они с собой маленькую болонку. Влюбился Кабыздох в нее с первого взгляда. И дневал и ночевал под окнами, даже пожрать боялся отойти, вдруг она выйдет на улицу, а его рядом не окажется. Один раз даже увел ее куда то, пол дня вся семья Сидоровых искала их и нашли на гумне мирно спящих на чьем то байковом одеяльце. Дальше было все как у Шекспира. Сидоровы предъявили ультиматум Анатолию, что бы приковал псину на цепь, иначе не сносить ему головы. Веревку Кабыздох перегрыз за пять минут и больше домой не появлялся, а Сидоровы как не пытались его прогнать, ни чего у них не вышло. Так и пришлось им держать свою болонку весь отпуск взаперти. Как не старались, не уберегли, осенью пришло от них письмо, что собачонка ощенилась четырьмя симпатичными мордашками. Всех питомцев разобрали и заказали еще, так что на следующий год ждите, поездка на юга отменяется.
Вот и пасется Кабыздох около дома Сидоровых, Надежда Петровна вдруг полюбила зверя и стала потихоньку подкармливать его вкусненьким. Скоро сын с семьей приедет, вот радость то, да и Кабыздоха сюрприз ожидает, подружка его, болонка, теперь взаперти сидеть не будет.