Объяснительная записка. Мемуары человека бывалого

 
 
 На берегу израильского озера Кинерет на одном из традиционных театрализованных слётов русскоязычных любителей попеть и послушать у костра сам Димка Кимельфельд сообщил мне, что меня "знает вся Америка"(!). Каким образом? Он на своих концертах рассказывает, как я писал объяснительные записки.      
 Врёт.
 Но умеючи.

 Это было давно и неправда. Однажды на его концерте и я этот рассказ слышал. А ведь я лишь один раз в жизни  действительно черкнул какую-то объяснительную записку.  Мне непонятно, почему тот глупый эпизод уже столько лет помнят и каждый раз смеются.
 Когда-то, в Киеве, я повадился каждый день опаздывать на работу, и начальник отдела пригрозил, что мне придётся писать объяснение. Мой приятель там по этому поводу сказал, что писать объяснительные записки нельзя. В принципе. А уж если придётся, то объяснять это – советовал он –  надо только негодной  работой городского транспорта.
 Конечно же, я опоздал и на следующий день. Писать пришлось. Но нельзя же из мухи делать слона. Тогда я ещё не умел и двух слов связать всерьёз. Несколько строк ахинеи я мгновенно накатал в одно касание пера. Сегодня мне не вспомнить ничего такого, из-за чего это объяснение не было принято. Начальник, держась за живот, вернул записку. В наказание мне было объявлено…, что меня… с работы… выгоняют…
В колхоз... На весь месяц…  На уборку урожая.  (Для меня – ежегодный рай на земле).
 Почему-то мои коллеги в нашем отделе стали переписывать это объяснение к себе в тетрадь.  Потом цитировали его по каждому поводу.
 Тем же вечером на очередном концерте в одном из институтов барды нашего Киевского Театра Песни эту записку прочитали со сцены.
 Тот листочек,  вырванный из ученической тетрадки, я отослал своей девушке в далёкий от меня Вильнюс. После этого она согласилась приехать ко мне.
 Не понимаю, что смешного в том, что... «опоздал я сегодня всего на одну минуту. Но я не виноват. Виноват городской транспорт.  Вы же знаете, как с пересадками добираться маршрутами №…, №… и №…. Каждый раз, хоть тяни, хоть не тяни шею над растущей толпой, ни с какой стороны по головам на троллейбус не залезть. Граждане дерутся, плюются. С портфелем приходится бежать впереди троллейбуса. Водители меня знают. Дают догонять. Опять же, в гору. Со вчерашнего вечера у меня разболелась голова. А доктор не даёт освобождения. К сожалению, у меня никогда не повышается температура. Вот и пришлось – по состоянию здоровья –  отлежаться  в постели всего одну минуту, на которую и опоздал".

 Перед моим отъездом в Израиль мне, - повидимому, в шутку - пообещали написать и обо мне песню. О чём? Вскоре я получил из Киева письмо, в котором  друзья сообщают, что обещанная песня  написана. Надо подойти к границе, где мне её споёт Вадим Сергеев, командированный в Сирию. Текст песни мне тогда не прислали. Её, уже очень известную, я услышал лишь через много лет. Она, оказывается, вовсе не обо мне, тогда довольно тощем. Но написана-то она была под впечатлением от той объяснительной записки, - по поводу опоздания всего на одну минутку, а не на целый месяц, как в песне у Димы Кимельфельда о богатыре слесаре-краснодеревщике.
________________________________________________


                БОКС


                или

Из объяснительной записки слесаря-краснодеревщика

   по поводу его опоздания на работу на месяц


 

Как приехал я в столицу,

Так с вокзала тачку взял.

Захотелось порезвиться –

Дома ж этого нельзя.

Дёрнул бабу в «Метрополе»,

Где жрёт только зарубеж.

Заказал кебабу с лёлей,

Говорю: «Знай наших, ешь!»

 

Заказал кило орешков,

Подвигаю, мол, грызи!

Тута к столику неспешно

Гнёт подвыпивший грузин.

Мной накормленной блондинке

Под влияньем чёрных ген,

Предложил сплясать лезгинку

Диких гор абориген.

 

Я, конечно, полон злобы,

Несмотря на буржуёв,

Дал по морде «гамарджобе»,

За оскорбление моё.

Тут блюстители прибегли,

Руки начали крутить,

Ну, пришлось их, словно кегли,

В кегельбане запустить.



Никакой тебе культуры!

Рогом прут из-за портьер.

А в моей кандидатуре

Веса больше, чем центнер.

Драка – это ж моё хобби!

Покосил их, как овёс,

Побросал я их у «бобик»

И в милицию повёз.

 

Приезжаю я в участок,

Мне майор и говорит:

«Нынче родятся не часто

На Руси богатыри.

Нам такие Геркулесы

Позарез сейчас нужны.

Будешь ты в тяжёлом весе

Выступать за честь страны!»

 

Я девять дней тренировался,

Правила измором взял,

Но один пункт не давался –

Что ниже пояса – нельзя!

На десятый – тренер Боннер,

Мне боржомчика налил:

«Будешь драться в Лиссабоне

Ты с Мохаммедом Али».

 

Думал: «Вдарю для порядка! –

Но тут совесть будто снег! –

Ведь у нас была «разрядка».

Ну, а главное, он – негр!

Я читал у них в газете, -

Где не плюнь – апартеид,

И расист там каждый третий,

Как у нас – антисемит.



Он наносит мне удары,

Находяся весь в ражу.

Проявляю солидарность

И нырками ухожу.

Но достал меня со свингом.

Слышу, главный рефери,

Наклонившися над рингом,

Объявляет: «Ван, ту, фри…»

 

Перед зрителем неловко,

Вот, ей-богу, щас сорвусь,

Но тут вспомнил, как стыковку

С «Аполлоном» вёл «Союз».

Ведь когда убили Кинга

Я же сам протестовал!

Встал я, вышел в центр ринга,

И Мохаммеда обнял.

 

Вот четырнадцатый раунд.

Вижу, гнётся «чёрный хлыст»,

Норовит послать в нокаут,

А кричал, что пацифист.

Он же, курва, во Вьетнаме

Отказался воевать.

А на ринге хулиганит, -

Как не вспомнить его мать?

 

Но достал меня, растяпа:

Правой в печень, левой в дых.

И опять упал я на пол,

Ну, а зал уже затих.

Вижу, он смеётся в профиль,

Думает, что всё «ажур».

Тут я вспомнил: «Наш картофель

Грыз их колорадский жук.

 

То ж они арабских братьев

Превратили в партизан».

И душа сказала: «Хватит!»

И ещё: «Но пассаран!»

Я вскочил, поправил пояс, -

Хватит шуточки шутить:

Вывел я свой бронепоезд

Из запасного пути.

 

И ударил, что есть силы –

Так, что хрустнула рука –

За Вьетнам, за Хиросиму,

И за ихнего жука!

Я стоял на пьедестале,

Дикой гордостью томим,

Слушал, как они играли

Наш советский новый гимн.

 

…Ты, начальник, хоть и смейся,

Но я вправду рассказал,

Почему на целый месяц

На работу опоздал.





                Дм. Кимельфельд.
 
               Ныне ведущий своей программы на телевидении Иерусалима.

                Из его серий песен:

                «В те времена» и «Спортлото»