Об источниках вдохновения всерьез и занудно

   Ведь как часто источник вдохновения можно обнаружить! При желании, разумеется, усилия раскопок в последствиях разрушения культурного слоя предпринимать.

     В классике, недостаточно чётко осознанной современниками, вообще, благодатная почва для сбора материала: можно, оказывается, целые тексты заимстовать, примитивизируя их до уровня нынешнего способа передачи мысли ( русской речью не смею это называть, так как названия наречиям современной коммуникации не нахожу). Под классикой разумею не одну лишь беллетристику, но и эссеистику , и плоды научных исследований в психологии или философии, представленных на суд широкого читателя.
 
    Не  менее успешно свой мыслительный голод возможно, по мнению отдельных блестящих художников, утолять идеями, переполняющими ареал познания современника и соседа по легко пересекаемому  пространству, к примеру, интернета. Причём идеями-то до такой степени архетипическими, что их, как грибы, легко можно укладывать в корзину, сплетённую собственной беззастенчивостью, и  консервировать в недрах персонального компьютера.

    А воспреемник, восторженный и исстрадавшийся по интеллектуальному лакомству, готов увенчать изобретательного творца лаврами гения.

    Откуда знаю? Так ведь сама, грешница, отношусь к подобным воспреемникам. Человек внушаем. Тем более, чем он менее интроверт (несмотря на предписания психологических тестов и - да простит меня астрология - гороскопов). У экстравертов  внушаемость, по моим наблюдениям, быстрее себя обнаруживает. правда, и быстрее проходит. Ибо экстраверты, в отличие от интровертов, подвержены всё новым и новым внушениям. Вытесняющим предыдущие весьма успешно.

    В народе это называется влюбчивостью или увлекаемостью.
Или горячностью.

    Да. Язык - мифотворец непревзойденный. Никакая другая система постижения мирозданья так не изобилует возможностями мифотворчества, как язык. Потому что, объединяя его носителей, выдвигает в качестве приманки иллюзию избавления от одиночества.

    Но это отдельная тема. Я ещё подумаю. (После Бахтина и Розанова, после Флоренского и Трубецкого, после Ильина и Фёдорова не так-то просто будет прошепелявить нечто оригинальное. Но я - не соперничать стану. Я продолжу, время и обстоятельства дают такие возможности. А цитаты, конечно же, закавычу. Иначе стыд и срам всему Московскому университету.)