Барбизонцы - предвестники новой живописи

Диаз де ла Пеньи «Лес в Фонтенбло»

                «Только в природе можно найти красоту,
                которая является великим объектом живописи;
                там-то и надо ее искать и нигде более»
                Ж. Д. Энгр

В шестидесяти километрах к юго-востоку от Парижа, вблизи Фонтенбло, бывшей загородной королевской резиденции, на опушке леса расположилась деревня Барбизон (Вагbizon).
По преданию она была когда-то основана промышлявшими в этих лесах разбойниками. Незамысловатые местные пейзажи ранее никогда не вдохновляли французских художников. Лишь в 30-60-х годах XIX века они стали осваивать Барбизон и его окрестности, приезжая сюда на этюды. «Первопроходцы» были очарованы первозданной красотой природы, не тронутой человеческой деятельностью.

Поворотным пунктом в истории Барбизона можно считать 1848 год, когда сюда переезжает на постоянное место жительства уже достаточно известный парижский художник  Теодор  Руссо (1812-1867). Он покупает здесь дом, двери которого были в любое время открыты для других приезжающих в Барбизон художников.
Вокруг Т. Руссо в итоге собралась группа талантливых пейзажистов, среди которых Жюль Дюпре, Диаз де ла Пенья, Констан Труайон, Шарль Франсуа Добиньи   и другие.
Их стали называть «бородачами из Барбизона»,  поскольку все они носили бороды.
Руссо и его единомышленники хотели быть, по выражению самого Руссо, «художниками своей страны». Именно в Барбизоне в 1855 году Теодор Руссо создает одно из наиболее известных своих полотен «Дубы в Апремоне» (Лувр, Париж). На картине изображенное  художником пространство широко распахнуто перед зрителем, хотя и не имеет большой глубины. Руссо использует так называемый «контражур»:  зритель смотрит на дубы, видя их неосвещенную сторону и отбрасываемые ими тени на траве. Благодаря этому, деревья и их кроны самым замечательным образом отчетливо и ажурно выделяются на фоне прозрачного летнего неба. В результате создается наполненный чувством бесконечной радости залитый солнцем пейзаж.

Пейзажи, изображающие леса вокруг Фонтенбло, вообще стали наиболее популярным мотивом в творчестве барбизонцев. Вот картина одного из них, испанца по происхождению, Диаза де ла Пеньи «Лес в Фонтенбло» (1874, Музей в Реймсе). На ней среди роскошных дубов, чуть тронутых осенней желтизной, художник изобразил женщину-крестьянку, собирающую сухие ветки деревьев. Атмосфера картины - очень легкая и непринужденная - создает при помощи игры света впечатление вибрации воздуха.
В этой картине уже много новаторских приёмов, которые в недалеком будущем будут широко использовать в своих пейзажах художники-импрессионисты.
Постепенно влияние художников-барбизонцев возрастает. Отныне к пейзажу перестали относиться как к второстепенному и незначительному жанру. Их пейзажи научили публику воспринимать и ценить живые впечатления от природы. Близко к барбизонцам стоял и еще один обитатель этих мест, крупнейший французский художник Жан-Франсуа Милле (1814-1875), создатель бессмертных картин «Собирательницы колосьев» и «Анжелюс» («Вечерняя молитва»).
Кроме Барбизона, мастера этой школы работали и в других районах Франции, стремясь к изображению многообразных состояний природы, света и воздуха.
Барбизонцы придавали большое значение художественной одухотворённости пейзажа, связи природы с повседневной жизнью простых людей.
В противовес идеализации и условности «исторического пейзажа» академистов, а в некоторой степени и в противовес культу воображения художников-романтиков, Барбизонская    школа   утверждала эстетическую   ценность   реальной природы Франции - лесов и полей, рек и горных долин, городков и деревень.
Любой скромный мотив, по их мнению, был достоин кисти художника в его стремлении зафиксировать   бесконечное   разнообразие природы. Действительно, глядя на картины барбизонцев, переносишься в мир тихой сельской природы Франции, к её холмам и равнинам, к старым зарастающим прудам, к тенистым рощам.
Пейзажи барбизонцев глубоко личностны и убедительны, хотя в них часто бесполезно было бы искать передачи конкретного места и конкретного времени дня.
Они стремились увидеть природу по-новому, в её цельности и разнообразии, хотя
характерный для старых мастеров коричневый колорит всё ещё присутствует в их работах. Для создания своих картин барбизонцы обращались к показу дикой и сельской природы Франции, насыщая свои произведения глубоким чувством любви и почитания увиденного.
Правда, барбизонцы и их сторонники отнюдь не представляли собой целостной монолитной группы. Для многих живописцев уединение в Барбизоне было просто бегством от пугавшей их цивилизации с её механизацией и урбанизацией человеческой жизни.
Лишь находясь постоянно в контакте с природой и деревенским бытом, над которыми время как бы не властно, можно было, по их мнению, оставаться самими собой.

«Бородачи» считали, что итальянское искусство слишком подчинено религии и античной мифологии. Гораздо выше они ценили творчество «мастеров Севера» - нидерландских художников, от Питера Брейгеля Старшего до Якоба ван Рейсдаля, которые мастерски
представляли в своих картинах живую природу.
Ещё одним важным источником вдохновения для художников-барбизонцев являлась английская школа пейзажа во главе с Д. Констеблем.
Вслед за ней барбизонцы стали использовать в своих пейзажах акварель, считая эту технику наиболее подходящей для пленэрной живописи.
Подобно романтикам начала XIX века, барбизонцы боролись против не изжитых ещё традиций классицизма, призывали к искренности и правде в искусстве. Однако подчеркнуто субъективному восприятию романтиков «бородачи» противопоставляли строгую
объективность в передаче действительности, которая стала для них неисчерпаемым источником вдохновения, стремясь создавать «портреты природы».

Барбизонцы долгое время игнорировались жюри официального Салона.
Однако они стали сами организовывать выставки своих работ и успешно продавать их.
Барбизонская школа стала переходным этапом от романтизма к реализму и создала предпосылки для появления импрессионистического пейзажа. Благодаря барбизонцам появляется такое понятие, как работа на пленэре. До этого художники делали лишь зарисовки и этюды на натуре, картины же создавались в мастерской.
Творчество художников-барбизонцев имело большое значение в развитии западноевропейской, американской и российской пейзажной живописи.
Именно барбизонцы первыми обнаружили, что, нанося чистые цвета легкими мазками, они усиливают световую напряженность. Это был один из главных заветов, которым воспользуются в дальнейшем художники - импрессионисты. Учениками барбизонцев станут Камилль Писсарро и Поль Сезанн. Творчество Т. Руссо и Ж.-Ф. Милле повлияло на художественное становление Поля Гогена и Винсента Ван Гога.
Приехавший в Барбизон в 1860 году Альфред Сислей, увлек сюда Огюста Ренуара и Клода Моне. Здесь, в этом лесу, они нашли пленэр, о котором мечтали, хотя преследовали в своем творчестве другие цели, нежели барбизонцы, проложившие им дорогу.
В наши дни дома Теодора Руссо и Жана Франсуа Милле в Барбизоне стали музеями, а сама деревушка вошла в историю искусства, ведь отсюда вышла вся пейзажная живопись второй половины XIX века.
Как признание огромных заслуг скромных «бородачей из Барбизона» в истории искусства появился специальный термин - «Барбизонская школа живописи», а художников этой школы с полным основанием называют предвестниками новой европейской живописи.