День 1

В спальне было прохладно. Луч солнца бил в легкие шторы на окнах, прогонял сновидения. Игорь и Наташа сладко потягивались, борясь с утренней негой, не дававшей окончательно проснуться.
-Мы проспали завтрак, - сказал Игорь, взглянув на часы.
-Это ужасно.
В комнате пахло снами и морским песком. С почти детским нетерпением Игорь встал с кровати и пошел прямиком на балкон. Оттуда сразу пахнуло жарким дыханием лета. На залитой солнцем площадке стояли плетеные кресла и небольшой круглый стол с подсвечником. Игорь ощущал босыми ногами песчинки на нагретой плитке, почесывал живот, зевая и осматривая окрестности в дневном свете. Тугой горячий воздух лениво просачивался в грудь, гладил сухими ладонями лицо и все тело. На улице не было ни ветерка, и все кругом чуть дрожало в прозрачном мареве. 
Ночью, когда они только приехали, оценить все великолепие вида было сложно. Теперь же белое солнце обливало склоны гор патокой света, за рыжими крышами Будвы возвышались каменистые хребты. Тусклые леса вдалеке контрастировали с пестрым побережьем, и в паре сотен метров от виллы поблескивала бирюзовая Адриатика. Игорь улыбнулся и сказал в проем балконной двери:
-Наташка, просыпайся. Умираю, хочу купаться.
Он включил мобильный телефон, разрядившийся вчера ночью. Два пропущенных вызова и сообщение от Лены. Она умоляла вернуться и не рисковать жизнью. Удалив сообщение, Игорь решил, что сегодня же купит местную сим-карту, чтобы звонить, кому надо, и не позволять никому, кого он не хотел бы слышать, беспокоить его.
Он стащил хохочущую Наташу с кровати за ноги. Надев шорты с футболками, они спустились на первый этаж, где их встретила улыбчивая девушка из персонала. Она рассказала, как пройти к морю, посоветовала отправиться на пляж Могрен  – живописное место чуть в стороне от старой Будвы. Туда можно было дойти пешком за пятнадцать минут.
По тенистой аллее вдоль побережья, через шумную площадь с кафе и лавочками они вышли к узкой дорожке. Вдоль утеса она привела их на маленький пляж тихой заводи с насыпным крупным песком. Разговор не выходил за рамки дружеского, Игорь и Наташа с удовольствием делились впечатлениями, но не более того. Купили фрукты и воду: Наташа считала их обязательными атрибутами отдыха на море. Игорь прихватил еще пару блинов в салфетке и теперь со смаком поглощал их, слизывая с подбородка джем. Устроившись на лежаках в тени зонтиков, они оглядывали окрестности, привыкая к ярким краскам. Солоноватый воздух был влажен, и Наташины распущенные волосы теперь пахли йодом. Она слушала черногорское радио в наушниках, разглядывала сосны, огромные бледные валуны и песок. Жара была нестерпимой. Наташа отказывалась шевелиться и лениво нежилась в тени, поэтому Игорь отправился плавать один.
Все случилось слишком быстро. Они уехали из Москвы на следующий же день после того, как приняли решение сбежать. Садясь в самолет, они старательно изображали безмятежность, шутили, говорили громче обычного. Однако, двусмысленность ситуации и недосказанность не давали им покоя. Наташа чуть замирала, когда он придерживал ее под локоть на трапе, смущалась, когда он осторожно касался ее талии, направляя ее в ту или иную сторону. Игорь это замечал.
Происходящее казалось полу реальным. Они спустились по трапу в томную негу черногорского вечера, и Игорь озвучил мысли обоих, когда возле ленты с багажом вдруг взял Наташу за руку и сказал: «Мы будем справляться с трудностями потом, хорошо? Я рад, что мы здесь».
Из-за своей незагорелой кожи Игорь выглядел уязвимым. Наташа думала о нем, даже когда он был рядом, постоянно обсуждала сама с собой его нос с небольшой горбинкой, острые белые зубы, его губы: не полные, не тонкие, а просто развитые, упругие и подвижные. Мягкие русые волосы, среди которых уже попадались седые. И его добрые, очень добрые глаза, которыми он умел улыбаться всем по-разному.
Он плыл, белым сильным торсом разрезая волны, и брызг от него почти не было: он отталкивал воду деликатно, технично загребая то одной, то другой рукой. Наташа следила за ним с ревностью - будь ее воля, он бы не отходил от нее ни на шаг. Она так долго его ждала.
Игорь заплыл за буйки и там лег на воде на спину, закрыв глаза и подставив лицо и грудь солнцу. Бирюзовая вода плескалась у глаз, чуть горчила на вкус. Игорь думал о том, насколько сильно все это время скучал по морю, свободе движений, по возможности принимать решения и резко что-то менять. Он улыбался, слушая знакомое урчание воды, закрывшей его уши мокрыми вязкими руками. В прозрачных волнах он мог отчетливо видеть не только собственные ступни, но и камни на дне, до которого было здесь не менее трех метров. Игорь кувыркался на глубине, плыл то на боку, то на спине, погружался, доставал со дна песок, выплывал, шумно выдыхая и откашливаясь. Давно уже он не ощущал такой сильной радости от движения.
Наплававшись вдоволь, он вышел на берег и сказал Наташе:
-Кажется, я зря оставил Лизу жить в офисе, пока нас нет.
Наташа поправила солнечные очки на носу и произнесла как можно более спокойным голосом.
-Почему?
-Не знаю, просто волнуюсь за нее.
-Да брось ты. Лизу все любят, думаю, она даже не успеет соскучиться к твоему приезду. К тому же, у тебя не было другого выбора. В гостинице она бы скучала, а кому-то домой я бы ее сдала разве только из ненависти к людям.
-Не демонизируй. Разве тебе с ней было так трудно?
-Нет, мне не было трудно, но согласись, Лиза у тебя девушка с характером, - улыбнулась Наташа.
Игорь лег грудью на горячий песок и слушал тяжелое уханье собственного сердца, еще не успокоившегося после плавания. Лиза была для него не просто питомцем – она была почти ребенком, здорово изменившим его жизнь.

Однажды утром четыре года назад Игорь Сушков вышел из квартиры, чтобы выбросить мусор, а когда вернулся, обнаружил у себя дома котенка с наглыми глазами. Недоросль выглядел жалко: худое длинное тело, рыжая шерсть слиплась от грязи, на правом ухе царапина. Игорь недолго думал, что это и откуда, подхватил легкое тельце одной рукой и принес в кухню. Налил в миску маминого куриного супа и поставил перед кошкой. То, что перед ним не кот, Игорь смог рассмотреть, как только тщедушный зверь, утробно урча, принялся за еду.
Он выяснил, что кошка не соседская, а просто бездомная. Старушка из квартиры этажом ниже утверждала, что котенок жил у них во дворе уже месяца два.
Первое время Лиза вела себя вполне скромно и даже заискивающе. Своими зелеными глазищами она следила за каждым движением Игоря, ложилась на пол и смотрела снизу вверх внимательно и будто с вопросом: «А ты на меня смотришь? Ты тоже смотри». Особенно пронзительным ее взгляд становился, когда она видела, как Игорь что-то ест. Тогда и мордочка у нее становилась длиннее, все тело еще сильнее истощалось, она вытягивалась в струну и смотрела взволнованно и драматично. В спокойное время, когда Игорь был чем-то занят, она отказывалась сходить у него с рук, постоянно вылизывалась или мирно дремала, стараясь занять место поближе или у него на коленях. Стоило оставить ее без внимания больше, чем на пол часа, как она тут же напоминала о себе: упиралась в Игоря лбом, вибрируя всем телом и требуя ласки, шершавым языком пыталась вылизывать его руки, а иногда и одежду, после чего смешно мотала головой, будто отплевываясь. Или начинала поддевать его мягкой лапой, прося поиграть или хотя бы пошевелиться вместе с ней. Так прошел целый день. Игорь позволил ей остаться, решив, что это только на сегодня. Завтра он планировал найти хозяина обретшему товарный вид котенку, и о том, чтобы оставить Лизу у себя, не могло быть и речи.
Однако, ночью, как только Сушков угнездился в своей постели, дверь скрипнула, и девчонка с загадочным выражением на куцей мордочке прокралась в комнату. Игорь подумал, что это наглость, но ничего не сказал. Кошка тем временем ползла по его кровати медленно, молча, глядя в глаза исподлобья, как потаскушка со стажем. Игорь наблюдал одним глазом и не двигался. Кошка тихо легла рядом. Игорь делал вид, что спит. Лиза тем временем поднялась, обошла его целиком, внимательно смотря на него и будто совершая ритуал. Нашла лазейку и проникла под одеяло. Было щекотно, Игорь приподнял уголок и наблюдал за ходом интервенции. Лиза долго мостилась, ища место потеплее, затем прижалась к его животу и затихла, смотря из-под одеяла с таким видом, будто нечего тут подглядывать.
-Ты нахалка, ты это знаешь?
В ответ Лиза медленно сомкнула веки и снова заурчала, вполне довольная собой. И на этот раз Игорь не нашел в себе сил выгнать ее.
После той ночи Сушков нарочно брал кошку с собой в кровать. Было что-то трогательное в ее манере плюхаться ему на живот или рядом и затихать, перед тем как громко замурлыкать.
Через неделю после того как Лиза поселилась у него, холостяцкая квартира на Мантулинской преобразилась. В кухне на широком подоконнике, где он любил сидеть вечером, смотря на подсвеченную гостиницу «Украина» и наблюдая за непрерывным шевелением Москвы, больше нельзя было оставить стакан или ручку. В комнатах на полках тоже не осталось незакрепленных элементов, углы диванов и ковры пестрели зацепками и царапинами, пол периодически покрывался конфетти из туалетной бумаги. Лиза была вредной девчонкой. Но Игорь слишком сильно любил рассказывать друзьям, как она нападала на него ночью, если он ворочался, или охотилась за его рукой. Как она покусывала его за пятки или засовывала нос ему в ухо, громко урча, по утрам, чтобы он скорее выключил будильник. Как приносила ему игрушку, чтобы он кидал, догоняла и снова приносила, будто собака. Как она влетала в открытую стиральную машинку или в закрытую дверь лбом, заигравшись. Но в особенности он любил рассказывать, что Лиза его обнимает во сне всеми четырьмя лапами.

Солнце было еще горячим, но обжигало уже не так, как в полдень. Наташе звонил Антон. Она не брала трубку.
-Знаешь, я тоже хочу купить новую сим-карту, - сказала она, когда Игорь стряхнул с себя налипший песок и устроился на соседнем лежаке.
-Твой звонил?
-Откуда ты знаешь?
Игорь молчал.
-Игорь!
-Я бы тоже звонил на его месте… Наташ, наверное, ты должна знать: я разговаривал с ним недавно.
-Очень интересно, - Наташа села и внимательно посмотрела на него. – И что же он сказал?
-А ты как думаешь, - улыбнулся Игорь.
-Ну рассказывай же.
Игорь повернулся на бок и спросил.
-Скажи мне, ты не уверена, что хочешь быть здесь?
-Почему сразу так?
-Тогда просто поменяй номер. Или перезвони ему.
Помолчав немного, Наташа решила, что это и впрямь не имеет для нее большого значения. Во всяком случае, теперь. Поэтому она поцеловала Игоря в щеку и обещала себе больше не поднимать эту тему.
-Я могу тебе все рассказать – в этом, по сути, нет ничего секретного. Но мне кажется, что если тебе хочется обсудить этот разговор с кем-то, то лучше с ним. Я там выступал больше слушателем, на самом деле.
В ответ Наташа не шелохнулась и только попросила лечь и не закрывать ей солнце.

Увидев Антона на пороге офиса, Игорь не поздоровался с ним, только сказал, что Наташа давно ушла.
-Я не к ней.
Было восемь вечера, Игорь оставался один. Жестом предложил пройти в кабинет.
-Чем обязан, - он сел за стол и откинулся на спинку кресла, предложив Антону тоже сесть. Тот оглядывал кабинет придирчивым взглядом.
-Честно говоря, я ожидал большего, - сказал Антон.
-Хорошее начало, - кивнул Сушков, посмотрев на стену с сертификатами и дипломами.
-Послушай, давай я не буду вдаваться в подробности, - Антон расстегнул пиджак и сел в кресло. -  Вот если коротко. Мне прекрасно известно, что происходит. Я могу закрыть на все глаза, но я не буду.
-Не очень понимаю, но допустим, - кивнул Игорь.
-Я даже не собираюсь сейчас бить тебе морду или угрожать. Думаю, и так понятно, - Антон подался вперед и сказал чуть тише. - Два-три звонка, и здесь ничего не будет. Просто пустое помещение. Но давай по-человечески.
-Так? – Игорь был нарочито внимателен.
-Я могу дать ей все. А ты мало того, что болен, ты без пяти минут женат, так что…
-Ну, предположим, - прервал его Игорь. - Даже если я при смерти и женат. Дальше-то что?
-Я хочу, чтобы ты оставил Наташу в покое.
-Рад, что ты поставил меня в известность. Что-то еще скажешь?
-Я все сказал. Оставь ее.
-Если это все, то рад был повидаться.
-Ты понял меня?
-Я ее ни к чему не принуждаю, - пожал плечами Игорь.
Губы Антона вытянулись в нитку.
-Нет, ты все-таки не понял.
-А что я должен понять? Что у тебя навязчивая идея? Я не держу ее в заложницах – она у меня работает. Что тебе известно, я не знаю, но если хочешь, подай в суд. Больше ничем не могу помочь.
-Хорошо, давай по-другому. Свадьба через три месяца. Она была счастлива, пока не появился ты. Так понятней?
-Извини, нет.
-Оставь ее.
-А мне не приходится ее держать. Еще немного, и у меня разовьется комплекс твоей неполноценности, но я не знаю, что тебе здесь надо.
-Я тебя предупредил. У тебя будут серьезные проблемы, если это не прекратится.
-Допустим, - ответил Игорь и встал из-за стола, дав понять, что разговор закончен.

На следующее утро Наташа зашла в кабинет и положила перед Игорем заявление об увольнении.
-Наташ, что случилось?
-Ничего, просто хочу уехать из Москвы.
Игорь помолчал немного, а потом выдохнул.
-Вот это новость. Почему ты раньше молчала? Куда едешь?
-В Америку.
-Далеко… Почему туда?
-Аринкин брат предложил там работу, а здесь меня больше ничто не держит. Только я не хотела бы вдаваться в подробности, если ты не против.
-Хорошо, я рассмотрю твое заявление, - ответил Игорь. – Но сейчас мне нужно, чтобы ты заказала два билета. Это срочно. Пишешь?
-Да.
-Два билета на самолет в Черногорию и номер в отеле или на вилле в Будве. Мои паспортные данные ты знаешь, оплата кредитной картой. Вот, держи.
-Мне нужны паспортные данные второго человека.
-Свои впиши.
-Игорь, я серьезно.
-Я тоже, - ответил Игорь.
-Не поняла?..
-Давай пока так. Ты должна мне две недели отработки в любом случае, поэтому я прошу тебя съездить со мной в командировку.
Наташа залилась краской и стояла перед ним, не веря своим ушам.
-Если хочешь, давай обсудим, – сказал Игорь.
-А что на это скажет Лена?
-Мы больше не вместе, так что просто реши, хотела бы ты поехать со мной или нет.

Над побережьем разлился персиковый свет заката, с моря повеяло прохладой. Они собрали вещи в пляжную сумку и отправились гулять по узким белокаменным улочкам старой Будвы. Невысокие здания из известнякового кирпича сгрудились на крошечном участке земли. Рыжая черепица крыш, деревянные ставни, выкрашенные в белый, балконы с гитарами, деревьями в глиняных горшках, узкие лестницы. Старый город обнимала каменной рукой стена, шедшая по самому берегу Адриатического моря. По краям теплой от солнца цитадели были башенки с оконцами.
-Как думаешь, это бойницы?
-Думаю, да, - ответил Игорь, глядя на ряды катеров, яхт и рыболовецких лодочек, качающихся рядом на волнах. Он подумал, что нет ничего прекраснее вояжа: когда ты не ограничен в движениях ничем. Морские пути манили его даже больше, чем дороги, уходящие далеко за горизонт.
Выйдя на набережную, они сели на лавочку и стали кормить толстых чаек остатками блинов и виноградом. Игорь задержался взглядом на Наташином милом лице и тут же снова отвел глаза.

 Наташа, Наташа, Наташа. Чаще всего он думал о ней, как о неуловимой фигуре в толпе. Раз за разом, слыша ее имя, он видел не девушку, ежедневно сидевшую в приемной, а ту, которую он заметил на мосту. Она сначала мелькала в толпе, потом материализовалась прямо перед ним, зашла в метро и на эскалаторе вдруг обернулась. Скуластое лицо, хорошо очерченные  губы и суженные зрачки, похожие на сверла, торчащие из прозрачной воды. Он ее запомнил, хотя подойти так и не решился. Когда потом он увидел ее фото на анкете, то понял, что не отнесется всерьез к другим кандидаткам на место секретаря. Еще до собеседования он знал, что возьмет ее на работу.
В приемной, где вот уже три года находился ее рабочий стол, всегда пахло кофе и ее духами. Сладковатый запах пропитал помещение и не выветривался, даже когда Наташа была в отпуске. Она носила блузки, кофты и губы русского красного цвета, и от этого выглядела опасной, как революция. Игорь понимал ее неразборчивый почерк и любил разговаривать с ней, сидя на ее столе утром. Для него это было отличное начало дня.
Его друг Макс Филин говорил, что телу Наташи не хватало изящества. Острые черты лица, косая темно-каштановая челка и быстрые маленькие глаза, слишком светлые и злые, как у хищного зверька. Она была живая, колкая и привлекательная. Широкие бедра, мягкий женский животик и весьма аккуратная грудь. Абсолютно земная женщина, она всегда казалась Игорю особенной, и он сожалел, что она приехала в Москву ради Антона. Хотя даже в этом было что-то...
Небольшой коллектив фирмы, принадлежавшей Сушкову и Филину, позиция секретаря не позволяли Наташе держать дистанцию. Игорь часто приглашал коллег к себе домой или устраивал встречи в кафе – вполне закономерно они скоро стали друзьями. Наташу не дискредитировало в его глазах даже то, что она так и не смогла вполне полюбить Лизу, а кошка при ее появлении смотрела на хозяина с немым укором: «Ты что, хочешь, чтоб я называла ее мамой?!».
Хотя Лиза в принципе признавала заслуживающей места рядом с ее хозяином только Лену, когда-то бывшую его врачом и другом. Так что Наташа недолюбливала кошку еще и за то, что та  напоминала о времени, которое Игорь проводил в больнице и с другой женщиной. 

Иссиня серое небо. В нем луна, одинокая, о чем-то шепталась с волнами, стыдливо прикрывая щеку тучной рукой. Прямо под ней на море виднелся желтоватый круг, из которого вот-вот будто бы могло родиться что-то неземное и страшное. Лунная дорожка изламывалась о прибрежные камни, обливала мерцающим светом гладкую гальку на берегу. Камешки шуршали под ногами, отражали свет городских огней, и слух ласкал убегающий шелест волн.
-Я хотела бы, чтобы на левой лопатке мне нарисовали этот лунный пейзаж, - тихо сказала Наташа, глядя в небо. - Хотя лучше татуировку – чтоб навсегда.
Игорь в ответ широко улыбнулся.
-Мне даже нравится, когда ты говоришь глупости.
-Ну, не шути. Мне правда давно уже не было так хорошо. Последний раз классе в десятом, наверное.
-Нет так уж и давно.
-Как сказать.
Наташа вспоминала то время. Была очень холодная зима, ветер и минус двадцать пять. Снег на улицах лежал твердый, искрящийся, мороз щипал за коленки. Нос и щеки были вечно красные, а шарф, натянутый на подбородок, был мокрым от пара ее дыхания. Наташа с подругами выходила из метро, с трудом открывая перед собой тугую дверь, в лицо ударял морозный воздух, и первый вдох на улице обжигал легкие, отчего у Наташи перехватывало дух. Они с подругами мчались от метро к любимой кофейне, где подавали горячущий кофе с молоком и корицей, теплые булочки с вареньем и тающие торты с финиками и марципаном. Грея красные пальцы об кружки, они с девочками сидели по три, по четыре часа в кафе и без умолку тратили бесценное время, оставшееся в памяти застывшими во льду лучами петербургского солнца и привкусом корицы в горячем кофе.
Игорь и Наташа продолжали идти вдоль берега. Подогнутые джинсы щекотали голени прохладой, намокли от морской воды. Наташа опустила голову и шла, глядя себе под ноги, едва заметно улыбаясь. Ее волосы небрежно обрамляли лицо, она была вся дымчатая и нежная от вечера и моря. К ней хотелось постоянно прикасаться. Легкий бриз чуть заметно шевелил пряди, Игорь теребил ее гладкие пальцы, пока Наташа слушала прибой и молча шагала вдоль берега вместе с ним.
У цитадели старой Будвы они зашли в летнее кафе, где подавали ароматный кофе и пирожные. Под ногами у них были бугристые каменные плиты, еще довольно теплые, с ракушками внутри. Наташа выбрала столик у стены и вытянула ноги перед собой, растопырив маленькие пальчики, сплошь обсыпанные песком. Она чувствовала себя расслабленной и ленивой, рядом Игорь листал меню. Наташа проследила за его взглядом: это выражение лица ей было уже знакомо. И она знала, что в такой момент Игорь наверняка обдумывал некое действие, которое приведет в восторг либо ее, либо его маму. Поняв это, Наташа не задала ему вопросов и предпочла дождаться, когда он сам ей все расскажет.
-Я хочу сладкого, - сказала она в сторону, заметив молодого парня, который проворно вырезал из черной бумаги профили посетителей кафе. Интересно, у них есть финиковый торт?
-Ну и запросы, - улыбнулся Сушков.
Наташа отлучилась на минуту, и Игорь использовал это время, чтобы позвонить маме. Таисия Тимофеевна спрашивала, как дела, очень удивилась, узнав, что он не в Москве.
-Что же ты не сказал, что собираешься в отпуск?
-Я и не собирался. Уехал спонтанно.
-С кем же, позволь спросить.
-С Наташей.
-Ах, вот как. Я так и знала.
-Мам, я тебе давно уже говорил: у тебя нет никаких оснований думать о ней плохо.
-Я о ней вообще не думаю, чтобы ты знал, - ответила Таисия Тимофеевна. – Мне не нравится, что ты поехал к солнцу, хотя Лена тебе сказала, что этого делать не стоит. Ты совсем себя не бережешь.
-Мам, ну успокойся уже, если верить той же Лене, я уже два года как здоров. А Лена медик, вполне нормально, что она перестраховывается.
-Ты большой мальчик, делай как знаешь. Но я все равно буду надеяться, что вы отдохнете друг от друга, и все вернется на круги своя. Лучшей жены, чем Лена, я для тебя не представляю, ты знаешь об этом.
В этот момент подошла Наташа, и Игорь спешно попрощался с мамой.

Три года назад осенью он часто простужался, но считал, что свинцовые тучи над городом, извечная прохладная морось и его привычка ездить по городу с открытыми окнами все объясняли. Часто он просыпался среди ночи взмокшим и ворчал на горячую Лизку. Разворачивал рыжий меховой калачик, выталкивал ее из-под одеяла или отодвигал на другой конец кровати, если она мостилась сверху. Лиза только спрашивала его на это, проснувшись: «Урррум?», и покорялась. Ничего странного в происходящем Игорь не видел.
Жизнь круто изменилась зимой. Снег лежал уже давно, а на лыжах Игорь так и не катался. По выходным теперь он вместо привычных поездок с Филиным и компанией за город все чаще оставался дома, чтобы просто отдохнуть: его мучила головная боль.
Какое это было число, в январе это началось или феврале, он не помнил.
-Послушай, остановись, - со смехом сказала Наташа, когда он в шестой раз за день попросил ее принести кофе. - Опять не выспался?
-Что-то да… - устало ответил Игорь, - Кажется, заболеваю.
-Да ты уже давно заболеваешь, уже лечиться пора. Дать таблеток?
-Не, лучше сам справлюсь.
-По правде, выглядишь ты неважно. Красавец, конечно, но болезненный, - Наташа по обыкновению улыбнулась неоспоримо: после этой улыбки спорить с ней не хотелось, хотелось сразу на все соглашаться.
-Ладно, тащи, что у тебя там, - сдался Сушков.
Примерно через неделю он впервые остался спать в офисе, поняв, что чувствует себя слишком плохо, чтобы сесть за руль. Ужинать он не хотел, поэтому просто выключил компьютер, почистил зубы дежурной щеткой, которая валялась в ящике его стола, и лег на диван в приемной, укрывшись пиджаком. Утром его разбудила Наташа.
-Игорь, - она коснулась его плеча. – Игорь, - она тормошила его. Сушков с трудом разлепил глаза и промычал что-то невнятное. Дотронувшись до его лба, она поняла, что надо вызывать скорую.
Врачи приехали быстро, но Наташа к тому времени уже извелась от волнения. Сушкова увезли в ближайшую больницу и взяли кровь на анализ. Затем его обследовали вдоль и поперек, и это было похоже на пытку. Однако, услышав диагноз, Игорь захотел дополнительных обследований.
-Боюсь, новости не очень хорошие, – вялым голосом, спрятав глаза в карточку Сушкова, произнес Александр Иванович, худой врач с желтоватой кожей. - Мы обнаружили острый лимфобластный лейкоз.
-Что?
-Лейкемия. Это злокачественное заболевание белых кровяных телец, которое возникает в костном мозге, а затем распространяется в кровь, лимфатические узлы, селезенку, печень, центральную нервную систему и другие органы.
-А проще говоря?..
-У вас рак крови.
-…И…что?
Александр Иванович давно привык ко всему спектру реакций пациентов на диагноз, поэтому на его лице не было ни единой эмоции. Тонкий неприятный голос и землистый цвет кожи – вот и все, что не было в нем нейтральным. Почти заученными фразами он продолжил пояснять ситуацию.
-При остром лейкозе у взрослых можно добиться длительной ремиссии или выздоровления в 20-30% случаев. В зависимости от некоторых особенностей исход может быть лучше или хуже, но мы надеемся, что вам повезет.
-У меня есть шансы?
-Шансы всегда есть, Игорь Евгеньевич, и об этом надо помнить. Какие-либо гарантии тут не дашь, но мы сделаем все, чтобы помочь организму бороться.
-А из-за чего вообще это началось?
-Точную причину заболевания назвать бывает трудно. В группе риска оказываются все возрастные категории вне зависимости от образа жизни. Но, конечно, чаще болезнь развивается у людей, подверженных стрессам, или вследствие генетически обусловленной предрасположенности.
-И что теперь?..
-Постарайтесь не переживать по возможности. Организм молодой и сильный, мы сделаем более глубокое обследование и назначим курс лечения. Будьте готовы к тому, что в ближайший год минимум вам нельзя будет выходить из больницы. Во время химиотерапии иммунитет будет ослаблен, и любая инфекция будет опасна.
-Разве ж к такому можно быть готовым…
-Думаю, нельзя, но вы настройтесь, пожалуйста, на выздоровление. Постарайтесь сосредоточиться на этой мысли.
По ощущениям, у Игоря был обычный грипп на фоне отменной вчерашней пьянки. И это длилось уже не меньше недели. По словам Александра Ивановича, болезнь быстро прогрессировала, и вскоре Игорю начало казаться, что он вот-вот соскользнет с больничной койки в чан с кипящей смолой и будет барахтаться там, пытаясь выплыть. Его лихорадило, болели суставы, внутри все жгло. Облегчения не приносил даже тягучий липкий сон, который застилал всю его теперешнюю действительность.
Каждый раз, когда боль немного отступала, и ему становилось легче, Игорь начинал искать информацию в интернете о своей болезни и способах ее лечения. Одновременно он все еще не мог поверить до конца, что это все действительно происходило с ним наяву, он все время мечтал проснуться от этого кошмара. Ему хотелось поговорить хоть с кем-то и отвлечься, вместо того чтобы лежать в одиночной палате без сил, зацикленным на собственном теле и его способности или неспособности жить дальше.
Когда ему становилось лучше, он вспоминал. О ветре в лицо, когда едешь на велосипеде, не держась за руль. О запахе в салоне автомобиля только что после чистки. О тумане над Москвой-рекой, когда сидишь на набережной почти уже трезвый с шумной компанией, и вдруг все замолкают на мгновение. О том, как захватывает дух, когда спускаешься с горы на лыжах. О том, как маленькую Лизку можно было раскрутить на паркете одной рукой, а потом смотреть, как она идет на заплетающихся ногах. О запахе волос любимой девушки в безветренную погоду. О лучшей фотографии из отпуска, когда случайно нажал на кнопку и запечатлел мир, увиденный краем глаза. О том, как Наташа сплетничала с Аринкой сдавленным шепотом, думая, что Игорь ничего не слышит, и хихикая в приемной. О вкусе первой сигареты прохладным утром после долгого перелета. О дожде в летнюю ночь, когда не хочется спать, и можно открыть окно на кухне, сидеть на подоконнике и вдыхать запах воды, упавшей на горячий асфальт, слушать гудение ночной Москвы, подсвеченной оранжевыми фонарями.

От камней цитадели шло нежное тепло, накопленное за день. Игорь ковырял ложечкой Наташин десерт. Летний воздух еле-еле шевелился, лаская их. Безделье еще не вошло в привычку и вызывало легкое чувство вины: было все еще странно так сидеть внутри теплого вечера, похожего на желтоватую сферу, парящую над бесцветным пространством чего-то неважного. Они еще стеснялись друг друга, будто не привыкли, что теперь можно быть не только друзьями или коллегами. Игорь задумался и смотрел на Наташины маленькие пальчики на ногах.
Он вспомнил время, когда все только начиналось. Водопадами за горизонт утекало время, и ему казалось, что еще пройдут дожди, и поток не оскудеет, что бесконечно за край земли будут перекатываться жирные поблескивающие волны талого времени – через год и двадцать, тридцать лет. Болезнь встряхнула его, будто неведомый погонщик ударил кнутом. И все же ему понадобилось столько лет, чтобы начать двигаться в нужном направлении…
-Знаешь, я часто мечтала об этом дне, - прервала его размышления Наташа.
-Правда?
-Да. Правда не могла подумать, что все будет так… Представляла, что однажды мы с тобой случайно встретимся на улице или в метро, и ты без лишних слов просто сгребешь меня в охапку. И может быть, даже поцелуешь у всех на виду. А я буду плакать, плакать…
-Почему? – со смехом спросил Игорь.
-Не знаю, мне так казалось. Вообще – от счастья, что можно не говорить тебе «нет», потому как ты меня не спрашиваешь.
-Ты хотела бы, чтобы я тебя ни о чем не спрашивал?
-Не знаю. Но с того, как ты сгребал меня в охапку, в моих мечтах обычно начиналось счастье. Ты хоть знаешь, как тебе идет щетина?
-Извини, вечером побреюсь, - будто смутился Игорь.
-Да нет, я серьезно. Ты однажды пришел на работу в пятницу небритый, сел на мой стол и рассказывал не помню о чем.
-Да про Лизу, наверное.
-Наверное, - усмехнулась Наташа. – А я смотрела на твои щеки, прямо знала их на ощупь, аж ладошки вспотели.
Они помолчали немного, едва заметно улыбаясь. А потом Наташа призналась.
-Знаешь, бывают встречи… Когда смотришь в глаза, обращаешься на «вы» и не пойми с чего знаешь, что ты уже выбрала этого человека. А потом он говорит какую-то фразу с улыбкой, и заставляет что-то внизу живота резко сокращаться. Вот так было с тобой, когда я только пришла к вам на собеседование. Ты это заметил?
-Если бы я это тогда заметил, думаешь, я бы ждал так долго?
-Мне это тоже интересно, - усмехнулась Наташа.
-Я тебе говорил, что видел тебя намного раньше, в метро?..    
 
Рассвет они встретили на берегу. Серо-голубое небо медленно светлело, удивительно спокойное море было прозрачным, будто притворялось, что его вовсе нет. Они сидели на остывшем за ночь пляже, водя пальцами по прохладному песку. Наташа положила голову Игорю на плечо и подумала, что так и должно было быть, что теперь - все правильно.

Она подумала, как все могло бы быть. Вспомнила ту ночь, когда Антон сделал ей предложение. Наташе приснился сон, который повторялся потом несколько раз. Будто бы она жила в старом доме на берегу реки, и однажды, проснувшись утром, поняла, что сегодня день ее свадьбы, а у нее нет даже подвенечного платья. Ее мама во сне отправилась на другой берег, откуда вскоре принесла то, что должна была надеть невеста. Это было старомодное поношенное платье, слишком большое по размеру, и Наташе совершенно не хотелось его надевать… Она проснулась в ужасе, тяжело дыша, и отправилась в ванную. Позвонила лучшей подруге Арине и рассказала об увиденном. Арина сказала, что это вполне нормально – нервничать, принимая решение на всю жизнь. Потом пришел Антон: он тоже плохо спал.   
Вспомнив все это, Наташа подумала, что стоит прислушиваться к внутреннему голосу и его интуитивному «да» или «нет». Впервые увидев Игоря, она ведь почувствовала что-то, будто выбрала его. И уже тогда она знала, что между ними обязательно что-то будет, неминуемо.
Наташа взяла Игоря за руку. Тот посмотрел вопросительно,  но в ответ она только покачала головой, безмятежно улыбаясь и глядя ему в глаза. И вот тогда Игорь поцеловал ее – впервые с таким чувством, будто имел на это полное право.
Солнце откуда-то из-под шлейфа уходящей ночи быстро приближалось к кромке горизонта. Видимый край моря будто чуть набух, из воды поднималась золотая монета, до блеска отполированная, огромная, способная купить все на свете. Первые лучи щекотали мелкую рябь песка. Сладкая дрема потихоньку подбиралась все ближе, тянула мягкие лапы. Было так приятно сидеть на берегу, глядя на встающее солнце, обниматься и вдыхать морской воздух.
-Я засыпаю, - тихо сказала Наташа.
-Жаль уходить.
-Оказывается, ты романтик…
Бросив последний долгий взгляд на восходящее солнце, они отправились на виллу.
Игорь рухнул на кровать, а Наташа пошла в душ и там сосредоточенно думала о предстоящей ночи. Что-то смущало ее, и она не могла отделаться от неуверенности, мешавшей ей стряхнуть с себя груз воспоминаний и мысли об ответственности за принятое решение, которое, конечно, не обойдется без последствий. Выйдя из ванной, она сняла шелковый халат, оставшись в короткой ночной рубашке, и выключила свет. Она легла на кровать, затем повернулась, будто намереваясь сказать что-то, но вместо этого несмело посмотрела Игорю в глаза и осторожно положила подбородок ему на грудь.
-Ты боишься, - спросил Игорь.
-Наверное, - тихо ответила Наташа. – Обними меня.
Игорь прижал ее к себе обеими руками. В мягком и теплом плену, ощущая нежный взгляд на себе, зная, что сейчас он любуется ею, Наташа млела, как кошка, и чувствовала себя защищенной. Через мгновение она вздохнула глубоко, и Игорь ощутил ее дыхание на своем плече.
-Как ангел крылышком коснулся, - с улыбкой произнес он.
Наташа не ответила ничего, только отвернулась к стене, накрывшись его рукой.  Он поцеловал ее в затылок и постарался скорее заснуть, что оказалось не так-то просто.