Андриан

- А ну пошел отсюда! - кричал Андриан на медведя, который, давя героических пчел, ревел и выдирал улей с места. - Пошел отсюда, паразит такой! - и Андриан кинул в медведя кувалдoй.

Технично отбив кувалду лапой, медведь сорвал улей и двинулся к импровизированному пасечному забору, где сразу начиналась канава, которая служила естественной преградой для вторжения чужаков. Андриан был поражен наглостью непрошеного гостя и ринулся в сарай за тесаком, но когда вернулся, зверь был уже далеко.

"Ну, я еще тебя встречу, гад такой!" - подумал Андриан и принялся за работу.

Надо было срочно залатать крышу, пока не начались дожди. Крыша подсохла. Подошло время ремонта. Отмахиваясь от мошки,  Андриан начал забираться по лестнице вверх. За поясом у него были все необходимые инструменты: топор, мешочек с гвоздями, охотничий нож, молоток, проволока, веревка, бутылка с водой. Доски были аккуратно сложены наверху. Андриан простелил всё по разработанному эскизу и, подтесав неровности, быстро пробил всю крышу.

"Ух ты, жарко-то как сегодня! Надо бы баню истопить", - бурчал себе под нос Андриан. Он вытер шапкой липкое от пота лицо и ступил на землю.
- Гуауау! - раздался тихий рык и, прежде чем Андриан успел обернуться, теплое дыхание уже долетело до его затылка.

Андриан подкинул шапку вверх, и невидимый еще зверь посмотрел на ее полет. Этого мгновенья хватило Андриану, чтобы обернуться и ножом ударить зверя в сердце. Медведь обнял Андриана, как брата, устало похрипел ему прямо в лицо, обслюнявил его, и рухнул на землю. Андриан еще проворачивал нож по инерции, но зверь был давно мертв.
Андриан отрезал у медведя уши и пошел топить баню.

"Никифору скажу, чтоб отвез его к Уле. Некогда мне тут с ним возиться", - думал он, растапливая котел.
Ульяна, Уля была любимой женой Андриана, и он так соскучился по ней. "Надо съездить в дом, а то баба – одна. Нехорошо", - думал он.

Никифор лениво приехал уже под вечер. Они почти не разговаривали. Андриан мало разговаривал с сыном после того, как тот убил медведя из ружья.

"Только ножом!" - кричал Андриан. "Ссыкун драный! Ножом!!"

Ночью он подолгу смотрел на небо. Звезды влекли его. Он верил в Бога и знал, что Вселенная и есть Бог.
Философией Андриана был труд. Он любил трудиться и постоянно думал как лучше устроить дом, как переформировать пасеку или перепланировать огород и сад. Он почти не уставал. После двадцати пяти лет службы в царской армии крестьянский труд был для него забавой. Он выжил в войне и считал этот труд великим даром Господа, а свою семью – вторым величайшим даром. Он любил и почитал сына и жену.

Они погрузили медвежью тушу на повозку, и Никифор молча уехал. По дороге он несколько раз останавливался и рассматривал рану на грудине зверя.

Никифор любил, уважал и боялся отца. Никифор был слабее Андриана и вырос в крестьянской среде. В нем не было лоска, который Андриану дала армия, и смелости, которую Андриан не воспитал в нем, не зная, что такое вообще надо воспитывать.

В Никифоре не было столько ума, не было той звериной недюжинной богатырской силы. Никифор не был настолько трудолюбив и не видел в труде подпитку для своей энергетики. Для него физический труд был регулярно качественно выполняемой повинностью. Никифор был ответственным сыном и работником, но всегда получал отрицательные отзывы из-за небольших, но значимых нюансов.

Он сочинял песни во время сенокоса, а в девках видел не бл ядей, а богинь. И за это его полюбила Анна.

Анна бегала к Никифору из соседней заимки на обнимушки и поцелуйчики совсем недолго. Мужская мощь Никифора была в таком прелестном состоянии, а Анна была так по-настоящему красива и целомудренна, что любовь их стала страстной, нежной и испепеляющей.
Однажды Андриан застукал их в бане. Анна дрожа всем телом слушала короткий разговор отца с сыном.

"Любишь ее – женись", - говорил Андриан. "Не хрен по углам обжиматься!"

Они поженились через несколько месяцев. А через год родился Василий.

Они нарадоваться не могли на свое дитя! Они гуляли с ним по тайге и купали его в огромном деревянном тазе.

- Где Анна? - изредка спрашивал Андриан, когда они с Никифором делали что-то вместе.
- Не знаю, - отвечал грустный Никифор.
Он ревновал. Анна не давала ни малейшего повода, но ее отсутствие время от времени приводило Никифора в бешенство.

- Что ты можешь предложить? - кричала она во время редких разборок.

Через два года она села в сани одного из сынов деда Плотникова, и, надвинув пушнину на грустное и красивое лицо, укатила жить в другой клан.

Никифор, держа на руках Васеньку, стоял у ворот и молча смотрел вслед этой ушедшей от него любви. Анна, злая и прекрасная, пила медовуху из  горла и кричала громко-громко, так, что волки разбегались вокруг.

После ухода Анны Никифор пил целую неделю, а потом взял лыжи, ружье, ножи, немного еды и, обняв Ульяну, ушел в тайгу.

- Пусть погуляет по тайге батька, - ласково говорил Васятке Андриан. Андриан взял на себя обязанности отца, зная, что Никифор сломан и не сможет поднять пацана. Андриан брал внука на пасеку. Там они вместе пилили, строгали, собирали мед, ухаживали за пчелами, ходили охотиться.

Никифор возмужал, разбогател и окреп за время отсутствия Анны. Та появилась еще через год, чтобы объясниться. Их расставание прошло когда-то нервно и без этих важных слов. Анна не могла просто так сказать, что не забыла и любит, а Никифор затвердел настолько, что не смог ей помочь найти нужные слова. Они разговаривали обо всем, кроме главного, и вскоре она уехала, и теперь – навсегда.

Анна ехала, задыхаясь в слезах, оттого что не может забрать к  себе сына. Васю у Плотниковых не хотели. К тому же она была вновь беременна.
Шло время.
- Ну-ка подай мне вон тот нож, - говорил Андриан, и повзрослевший Васятка послушно подносил деду инструмент. Он любил деда и мало бывал с Никифором. Никифор то и дело пил, а когда не пил, - подолгу где-то бывал, не объясняя ничего.
Андриан махнул на него рукой, и это еще больше усугбляло различные домыслы и муки Никифора.
Брошенный Анной он сходил с ума и пытался доказать, что он хорош во всем. И понимал, что делая это, был слаб. Ни одна из женщин, которых он встретил после Анны, не смогла заинтересовать его, и он так и не женился.

Он бродил по тайге, как голодный волк. Охотился, наблюдал за повадками зверей, любовался природой, плавал в ледяной воде  и  видел сны, в которых Анна была рядом и нежно прикасалась к нему.

Он подавал ей руку, и она прижималась к нему. Они вместе лежали и о чем-то разговаривали. Эти сны Никифор ценил больше всего в своей жизни. Так он ходил и ходил, пока вдруг сильно не заболел. Он добрался до заимки Филипповых и упал в кровать.

Уля долго выхаживала его, а когда он поправился, Андриан сказал ему: "Завтра на медведя пойдем. Вдвоем. Разбудим и забьем. Дело плевое."
 
Они вышли под утро и шли долго. Рядом с Андрианом бежал Пират, волкодав, любимая собака и верный друг Андриана. Никифор вскоре устал. Пот заливал глаза.

Невозмутимый Андриан шел не останавливаясь. Не было ни перекуров, ни принятия пищи. К обеду Андриан пошел медленней. Он что-то говорил себе под нос и время от времени оборачивался на Никифора.

- Тише, тише, - говорил Андриан Пирату. Пес водил носом.

Вдруг Андриан остановился.

- Стой здесь! - едва слышно сказал он Никифору. - Замри. Нож и рогатину в руках держи, не клади, - и ушел за сугроб.

Он вернулся через десять минут необычайно взволнованный и радостный.

- Здесь! Нашел, - шепнул он. - Просто поможешь добить, если крупный.

Он легкими шагами полез по снегу к небольшому выступу под кедром. В руках держал рогатину. Другим концом рогатины он осторожно проткнул снег и сильно надавил вниз.

Никифор выдохнул. Но едва он начал делать вдох, как сугроб вздыбился, и Андриан отлетел на несколько метров назад. У Никифора помутилось сознание, а глаза сильно заслезились. Все, что он успел увидеть: это был огромный медведь, который убивает Андриана.

Жалкие тявки Пирата были еще слышны, когда Никифор бежал на заимку. Через пару часов он достиг чайной и, забежав внутрь помещения, рухнул на пол от горя и дикой усталости.

- Батю медведь подрал, - только и произнес он.

Андриан не ожидал такой проворности зверя, но нож воткнуть  успел. Только вот незадача: промахнулся от неожиданности и попал в брюхо, а не в сердце. Медведица заорала и ударила лапой наотмашь ему прямо по голове.

Андриан тут же потерял сознание, не успев даже подумать о том, что ему пришел конец. Но сквозь сон он понимал, что это не смерть. Через несколько секунд он понял, что Пират рвет медведице зад, и та никак не может покончить с человеком. Он провернул нож и повел лезвием к себе.
Истошный рев зверя сопровождался следующим ударом. Но к нему Андриан уже был готов. Он разрезал брюхо вверх.
"Убьешь меня, но и сама подохнешь", - думал он и тоже орал. После следующего удара Андриан не выдержал, и голова его упала в забрызганный кровью снег.

Утробный запах наполнил поле брани, и раненый Пират пытался охватить зубами морду медведицы.
Он чередовал это занятие с облизыванием лица Андриана, который окончательно растерзанный и потерявший сознание лежал в луже крови под парными кишками  разбуженной.


***

Прошло много часов, но Андриан так и не пришел в сознание. Он лежал под медведицей, и рядом с ним лежал верный Пират. Кровавое месиво, которое из себя представляли эти трое, было едва различимо в ночи.

Через какое-то время неподалеку раздался вой, и волчья стая начала собираться в своем тягучем пересвисте.
Но волкам не суждено было поживиться остатками вечеринки. Охотники с заимки была уже на подходе. Никифор  шел впереди всех.

- Прости, батя, - шептал он. - Прости меня!

Андриана погрузили в небольшие саночки и повезли домой. Пират лаял, рассказывая всем эту страшную историю.

"Я сделал все, что мог, друзья", - говорил он своим лаконичным языком.
Никифор шел рядом  с санями, нахмуренный и злой.

"Надо было остаться. Медведицу-то батя побил, а я, получается, бросил его", - думал он.

Андриана растерли и пропоили. Уля долго охала и не могла уснуть. Андриан был жив.

Никифор ушел. Он ходил по заимке, не находя себе места, а потом сел на коня и ускакал из заимки в деревню, где с мужиками пил несколько дней.

- Баба, а чё деда не завтракает? - спрашивал Васятка.
- Болеет деда, Васятка, болеет. Скоро вместе на пасеку поедете. А я тут буду вам пироги печь! Пойдем со мной, - говорила Уля, и они с внуком занимались повседневными делами.

Андриан отходил от поломов недолго, и уже через две недели сам мог делать почти все. Никифор пришел к нему днем. Он с порога зарыдал и упал перед отцом на колени.

- Прости, батя, прости! Хочешь, убей! - кричал он.
- Ладно, встань! С кем не бывает, - только и сказал Андриан.

Больше на медведя Андриан не ходил. А когда встречал зверя в тайге, останавливался и молча смотрел на него, не мигая.
И зверь, покачивая головой, уходил восвояси.