Морок

                Пролог

Сумерки сгустились над лагерем. Несколько его обитателей расселись вокруг костра, остальные укрылись в обитых кожей и мехом палатках. Тут было не более дюжины солдат. Воинов, бежавших с поля боя, когда армия нордов вторглась на земли королевства. Тогда они были в числе гарнизона Геноры. Теперь же их нельзя было назвать иначе как беженцами. Дюжина воинов. Они едва справятся с одиноким великаном, если норды всё же до них доберутся. Но вряд ли те пустятся в погоню за отрядом солдат, когда есть возможность разграбить и сжечь самый богатый город севера. Гаета, разведчик, вернувшийся в лагерь вчера, уверил всех, что Амстрад, наверное, уже пал. Норды подступили к самым его стенам, а защитников едва хватало, чтобы отразить первый же подступ. Треск костра глушил звуки леса. Морозные ветры пронизывали воздух даже здесь, окутывая ледяной аурой сам лес Нортейна. Лишь за его необъятные владения, возможно, не проникали дуновения холода, но туда ещё не ступала нога жителей севера. Немногие моряки могут похвастаться тем, что по воде добирались до южных земель, ведь преградой на их пути было море Мёртвых Вод.
Гарбия обернулся. Сдавленный стон доносился из палатки. Может, у одного из раненных началась лихорадка? Чёрт, они же старались не брать тяжело раненных, чтобы не отягощать себя в пути и успеть поскорее убраться.
- Куда ты уставился, Гарб? – ткнул его в плечо товарищ.
- У кого-то лихорадка.
- Или этот кто-то подыскал себе лесную ведьму, - прислушавшись, улыбнулся тот.
Гарбия выругался. Он в отличие от собеседника верил в дикие племена, населявшие леса Нортрейна.
- И без твоих дерьмовых шуток тошно, Лэйан. У нас нет лекаря, парень, скорее всего, сдохнет. Хорошо хоть, что досюда он сумел добраться в сознании. Теперь  может бредить, сколько пожелает, пока норды не придут за нами.
Лэйан устало вздохнул.
- Норды не придут, Гарб. Клянусь Йемом, ты же знаешь, Гаета – трусливый пердун. Наверняка весь путь он шёл за нами по пятам, поджав хвост, а все эти сказки про…
Приятель толкнул его в плечо и жестом приказал замолчать. Стоны становились слишком громкими и различимыми, к ним примешались всхлипы. У Гарбии похолодело в жилах. Слишком много легенд он слышал о призраках леса, диких народах и их безумных божествах. Лэйан родился в Амстраде, и его мнение об этих мифах сложилось под стать горожанам, едва ли раз в год покидающим городские стены. А Гарб, уроженец уединённой деревушки на границе леса, ещё будучи маленьким мальчикам впитал в себя суеверный страх перед полным первобытного и неизведанного лесом.
Гарбия подобрался к палатке и заглянул внутрь.
- Гарб? Что за чёрт? – протянул спросонья её хозяин.
Гарбия приложил палец к губам и медленно выглянул за палатку. Там, укрывшись в тени от костра, виднелся чей-то силуэт. Кажется, он заметил, что был разоблачён, но лишь сильнее вжался в меховые полы палатки. Гарб пожалел о том, что не догадался взять у костра факел, но теперь возвращаться было поздно. Костёр был в двух шагах, но и этого могло бы хватить силуэту на то, чтобы скрыться, если мужчина вдруг решит осветить себе путь. Какое-то время Гарбия медлил, но в конце концов ладонь легла на рукоять меча, и ему хватило смелости сделать шаг вперёд.
Широко раскрытые глаза неотрывно следили за ним. Девушка всхлипнула и вскочила. Сопровождённый лязгом меча приказ стоять на месте заставил её оставить попытки к бегству. Гарбия осторожно обошёл её. Вдруг свет озарил лицо и одежды незнакомки – Лэйан услышал лязг стали и захватил с собой факел.
- Кто ты?
Девушка молчала. Лэйан подошёл ближе, в пронзившем сумерки свете можно было лучше её рассмотреть. Гарбии ещё не приходилось видеть женщины красивее. Широко раскрытые от страха глаза пристально следили за каждым его движением. Сложенные в причудливую причёску волосы спадали за плечо, необычные одежды, казалось, совсем не могли спасти нежное тело от ледяных холодов. При ней ничего не было. Совершенно ничего. Ни оружия, ни фляги с питьём, ни сумки с пищей. Казалось, её просто выгнали из дома.
- Ты оглохла? - рявкнул Лэйан. Девушка снова всхлипнула.
- Меня Анелин зовут, - обратилась она к Гарбии, - пожалуйста… мне согреться нужно.
Мужчина ещё раз осмотрел её. Возможно, она просто потерялась. Скорее всего, её дом в какой-нибудь деревеньке неподалёку. Может, если они её проводят, та уговорит селян взять под крышу нескольких беженцев.
- У нас нет лишних мест, но ты можешь переночевать в моей палатке.
Гарб почувствовал на себе недоумённый и раздражённый взгляд приятеля. Вряд ли ему пришлась по душе эта идея.
- Благодарю, но сначала мне бы отогреться у костра хотелось. Этот лес так холоден…
Гарбия едва не поперхнулся. Она была в лесу?
- О, не беспокойся, - проворчал Лэйан, - Гарб тебя согреет.
- Заткнись, Лэйан. Не бойся, Анелин, мы солдаты, а не разбойники. Думаю, у нас даже найдётся чем тебя накормить. Ты должно быть голодна?
Гарбия почувствовал, как приятель ткнул его в плечо и что-то неразборчиво, но очень зло прошептал.
- Нет, но спасибо, - девушка слегка улыбнулась и уселась перед костром. Некоторое время лишь его треск нарушал тишину.
Словно гигантский частокол, на юго-востоке над лагерем возвышался чёрный лес. Воспетый и проклятый в десятках древних легенд и сказаний, он гордо взирал на каждого, кто посмеет посягнуть на его мрачное одиночество. Вечно холодный, вечно безмолвный. Даже солнце, казалось, избегало его. Лишь скупой и призрачный лунный свет прорывался сквозь кроны многолетних гигантов.
- Было бы неплохо узнать, какого дьявола ты делала в лесу, - нарушил тишину Лэйан.
Анелин вздрогнула, будто вспомнив вдруг, что не одна. Или от воспоминаний? Или от того и другого.

                Рассказ у костра

Нас было несколько. Я, сестра моя, мой брат и два моих отца. В лес мы отправились, дабы узнать, что кроется в его пределах и за ними. То было повеление вождя. И хоть задание это нам по душе не приходилось, обязаны его мы были исполнять. И путешествие то долгим было. Сначала шли мы по равнинам Аннердана, затем то в горы забирались, то с них спускались, продолжая путь по плоскогорью. Увы, мы мало знали местность эту. Где горный водоём, где путь каньоном есть через хребет – тогда нам было это невдомёк. Мы шли кратчайшим, а на деле, думаю, что самым длинным и тяжёлым из путей. Когда мы эти горы миновали, путь наш продолжился равниной. И дичь на ней водилась и изобилии. Мы вышли к морю и собрались, было, строить плот, чтобы водой пройти грядущий горный шлейф. Однако ж древесины нам столь мало удалось собрать, что вскоре бросили затею эту и вновь отправились мы в путь. То было поздней осенью – мы в горы шли, спешили, чтобы к зиме спуститься и прибежище найти. Но не успели. Отец мой заболел чахоткой вскоре и погиб. А мы его оставили в горах. Зимой мы вышли к лесу, от морозов укрывшись у подножия в пещере.
Шли месяцы, и нам казаться начинало, конца морозам этим не грядёт. А нас в то время истощение постигало. Холодные ветра, охота, что была столь изнурительной и долгой, что мы по окончании её в пещере грелись сутками и отдыхали. И как-то раз случился у сестры моей страшнейший жар. То бредила она, то без сознания лежала, и лихорадка подточила то, что не смогли ни горы, ни морозы. На следующий день она уже мертва была. Сожгли мы её тело, не успевшее ещё застыть, окоченеть.
Зима закончилась позднее, чем мы того желать могли. И стоило морозам отступить, мы путь продолжили на север. Не знаю я, как брату и отцу, мне ж очевидно стало, что домой вернуться из похода живыми было нам не суждено. Мы вышли к озеру лесному. Вода в нём черная была как смоль, а ежели черпнуть ладонью и взглянуть – прозрачна, словно из чистейшего ключа. И льда на нём следов не видно было. Не тает лёд так быстро.
Пошли мы озеру в обход, стараясь берег не терять, но и следить, чтоб не сойти с пути на север. Доколе нужно было нам идти, наш вождь не говорил. «Вглубь леса и до самого его конца», - слова его звучали. Но есть ли край у леса этого? Тогда мы этого ещё не знали. И вскоре берег озера оставлен нами был, а мы направились вглубь чащи.
Что далее случилось с нами припоминаю я с большим трудом… Настигли нас. Отец мой побежал, спасая жизнь свою, но ими был убит. Что же до брата – он желал меня спасти. Бежала я небыстро - в траве высокой и густой мои ступни, цепляясь, заплетались. Он, бег сбавляя свой, мне помогал и их старался отогнать, как мог. Но вскоре нас схватили, и осталась я одна. Не знаю я судьбы, его постигшей, не помню точно и своей. Был у меня дневник, в который путь наш я писала, надеясь, что найдёт останки наши путник с северных земель. Я помню точно – каждый день в него записывала всё, что там со мной происходило. А после – падала без чувств, воспоминанья тяжкие в безвестность отпуская. Но помню смутно я ночь первую в плену своём. Меня они в покои завели и, дверь закрыв, оставили одну. Роскошные покои – бархат одеял багровых поверх перины лёгкой и воздушной. Завесы тёмные, прозрачные, как тучи на предсумеречном и ненастном небе.
В покои эти женщина вошла. Прекрасная и молодая. Вели мы поначалу с нею разговор. Мои вопросы были о том месте, куда попала я, и где сейчас мой брат. Она сказала лишь, что жив он. И, полагаю я, на то было её желанье. И в том, что выжил он, и в том, что здесь, а не в могиле я.
Я спрашивала много, но ответ почти на всё один она лишь оглашала. «Неважно это для тебя». Она поднялась, подошла ко мне. Я чувства помню лучше чем события. То было странным ощущением – я видела перед собою девушку, пожалуй что моложе своего. Но её взгляд… то, как её ладони по телу моему скользили, как губ моих её коснулись губы… поцелуй, сначала сладкий, а потом мучительно тянущий чувства, жизни силы…
Что было и как много дней тянулось безвозвратно, я не помню. Лишь помню: был последний поцелуй, и больше сил во мне не оставалось. Я умерла, казалось, но очнулась средь деревьев, в самой чаще леса. И я пошла. В какую сторону, не знала точно, да и, думаю, мне это было безразлично. Мне не встречалось мест знакомых, и всё равно я шла вперёд. Пропали лук мой, стрелы, нож, но лес кормил меня довольно. Не знаю, почему, но он ко мне был добр. И вот, увидела огонь вдали за чащей леса. И стало мне вдруг холодно, хотя не чувствовала я такого до сих пор. Я подобралась к лагерю. Чем ближе я к нему была, тем мне теплее становилось, но тем сильнее мою кожу лихорадило ознобом. И вот я здесь, но всё-таки меня до боли тянет в этот лес обратно. Должно быть, это долг. Брат мой старался жизнь мою спасти, и в этом я обязана ему спасением из плена отплатить.

                ***

Рассказ Анелин был подобен песне, а голос, словно сон, обволакивал сознание. Каждое слово ласкало слух, а в манере говорить было что-то загадочное. Гарбия так заслушался, что не сразу заметил, как рассказ подошёл к концу.
- Если хочешь вернуться в лес, - проговорил Лэйан, -  пускай. Эту ночь можешь провести у нас в лагере, а потом иди куда захочешь. Мы можем лишь предупредить: лес – чертовски неприятное место…
- Думаю, нам по пути, - неожиданно перебил его Гарбия и отвернулся от злого взгляда приятеля, - в лесу мы точно сумеем укрыться от… от наших преследователей.
На лице Анелин засияла благодарная улыбка.
- Гарб, нам надо поговорить с глазу на глаз, - не пытаясь скрыть раздражения, сказал Лэйан. Оба поднялись и отошли в сторону. – Ты что, оглох, дурень? Разве непонятно, вся эта история не стоит паршивого медяка! Откуда ей известен наш язык, ты думал? И с чего ей пытаться изобразить незнакомое наречие?
- Она его не выдумывала! Почём тебе знать, может там, откуда она родом, действительно так говорят.
- Я в отличие от тебя думаю головой, а не яйцами, и не позволю смазливой девчонке заморочить ни того ни другого. Назови мне хотя бы одну причину, по которой мы должны плестись за ней? Разве у нас своих проблем не хватает?
- Когда она проведёт нас через лес, мы обретём новый дом. Подумай сам: королевство пало, норды победили. А за лесом они нас точно не найдут.
- Не верится, что ты поверил каждому её слову. Я не позволю тебе отпустить с ней ни одного человека. И во имя нашей дружбы, в первую очередь я не пущу с ней тебя.
- Ты попробуешь меня удержать?
- Да.
Решительность друга поразила Гарбию. Он хотел было что-то ответить, но оборвал себя на полуслове.
- Чёрт с тобой. Похоже, ты прав, дружище. Я ей скажу…
- Нет, иди в палатку. Я с ней поговорю.
С этими словами Лэйан развернулся и пошёл к костру. Гарбия стоял молча, размышляя, что задумал его друг. Лэйан обернулся и остановился, глядя на него. Может, он сам хочет сбежать с девушкой? Несомненно, он  вздумал обмануть своего друга. Гарб повернулся и побрёл в свой павильон.
Луна сияла над лагерем, заливая серебром горящую янтарным светом пламени поляну. Была поздняя ночь. Насколько поздняя, Гарбия не мог сказать, но спать ему всё равно не хотелось. Мысли не давали ему покоя. Порой он незаметно выглядывал из палатки. Сначала Лэйан о чём-то говорил с Анелин. О чём-то неприятном, судя по её реакции. Потом они молчали. Потом девушка куда-то исчезла. Гарбия ещё некоторое время искал её, окидывая взглядом лагерь, и едва успел отползти от входа, прежде чем она зашла в павильон.
- Сказать забыли вы, где именно палатка та, в которую меня любезно пригласили. Я искала, ошибившись пару раз.
Только сейчас Гарбия вспомнил, что обещал девушке свой павильон для ночлега. Он поднялся и шире расстелил постель из козлиной кожи.
- Приятель твой Гарбом тебя звал…
- Гарбия. Так прозвали моего деда, а он дал это имя моему отцу, и отец – мне.
Анелин кивнула и присела на импровизированную постель.
- Кажется, он хочет, чтобы я ушла скорей, - она кивнула в сторону улицы, - и тебя со мной не хочет отпустить.
Гарбия молчал, даже когда она заглянула ему в глаза. Он казался равнодушным.
- Гарбия, - она коснулась его плеча, - мне снова холодно.
Мужчина обернулся и встретился с ней взглядом. Её глаза завлекали, и он даже не заметил, как заключил Анелин в свои объятия. Сердце сбилось с положенного ритма, заколотившись в груди. Гарбия отбросил в сторону причудливое одеяние девушки и провёл рукой по молочного оттенка коже. Анелин стянула заколку, и чёрные пряди рассыпались по плечам и груди. Жар поднимался волнами, от каждого вздоха, каждого прикосновения. Она прильнула к губам, и его сознание осталось где-то за пределами этого поцелуя. Перед глазами всё закружилось. Кажется, он сбросил с себя одежду. Она водила пальцами по его плечам, груди, словно рисуя магические руны соблазна и желания. Сбитое дыхание, шёпот у самого уха. Переплетение тел, прикосновения губ. Руки продолжали ласкать её гибкое тело. Так близко друг к другу, без единой преграды. Только ночной ветер, холодящий, но не остудивший страсть. Только свет луны, пронзавший насквозь так сладко и так жарко.

                ***

- Ты меня не бросишь? – спросила Анелин, когда они, обнявшись, лежали в медленно остывающей постели. Её бархатные локоны рассыпались по его груди. Глаза девушки были закрыты, а дыхание стало глубоким и мерным, так что Гарбия считал, было, что она заснула.
- Нет, - он сжал в ладонь её руку, покоящуюся у него на груди.
- Значит, ты пойдёшь со мной?
- Конечно, Анелин.
- Тогда поторопиться надо нам, твой друг такого не позволит.
- Мне плевать, ему придётся.
Анелин открыла глаза и беспокойно взглянула на него.
- Нет, любимый, знаю я, он может далеко зайти. Уж лучше поскорее убежать, он в лес за нами не пойдёт.
Девушка поднялась и принялась надевать раскиданную по сторонам одежду. Должно быть, уже начинало светать. Гарбия приподнялся и стал напяливать рубашку и кожаную кофту поверх неё.
- Я могу постоять и за себя и за тебя. Мне незачем его избегать.
Анелин молча подобрала и принесла его штаны и пояс. Видно было, что она старалась торопиться. Гарбу же было не принципиально, уйти, поссорившись с другом, или покинуть лагерь тихо, и он принялся думать, что бы взять с собой. Собирать палатку времени не было, да и раскинуть широкий павильон в густом лесу было бы непросто. Скидав всё, что представляло ценность в грядущем походе, на постель, он свернул её и завязал, закинув на плечо. Когда всё было готово, девушка отодвинула подол палатки и вышла наружу. Светало.
Гарбия выбрался следом и только сейчас заметил, что Анелин застыла на месте.
- А, Гарб, решил проводить нашу гостью и наделить напоследок всем необходимым? Мы же, кажется, ещё вчера говорили на эту тему.
Лэйан повернулся к Анелин.
- А ты, дрянь? Может, скажешь, куда на самом деле ведёшь моего друга?
- Не смей её так называть.
- Что? О, как мне противно видеть тебя таким дерьмом, Гарб. Когда мы сражались с тобой бок о бок, мне казалось, ты никогда не предашь меня. Да, теперь ты уже никогда не станешь мне другом, но я до сих пор друг тебе, и поэтому я помогу тебе в последний раз.
С этими словами Лэйан потянул за рукоять меча и бросился в сторону Анелин. Гарбия оттолкнул девушку в сторону оттуда, где мгновением позже рассёк воздух клинок, и схватился за рукоять. Ремень-замок натянулся, но не позволил мечу покинуть ножны. Бормоча под нос проклятия, Гарб заученным молниеносным движением разомкнул крепление и вырвал оружие, но Лэйан уже успел опомниться от неудавшегося выпада и пинком опрокинул Гарбию на спину.
Мужчина услышал, как вскрикнула Анелин. Когда он поднялся, то увидел, что Лэйан уже схватил её и прислонил лезвие к шее. Перерезать артерию мечом было сложнее, нежели стилетом, однако Гарбия слишком хорошо знал друга, чтобы надеяться на его ошибку.
- А теперь успокойся, мой друг. Скоро ты поймёшь, что я поступил правильно.
- Отпусти её, Лэйан. Клянусь Йемом, я останусь.
- То же самое ты говорил и до этого, только убедительнее. Нет, Гарб, ради тебя же я не позволю этой суке жить долго.
С этими словами Лэйан полоснул мечом поперёк шеи Анелин. Сначала и ему, равно как и Гарбии, показалось, что девушка обречена захлебнуться своей кровью. Но вскоре оба убедились, что ей каким-то образом удалось извернуться, и меч скользнул, не задев шеи. Растерянность длилась недолго: Анелин ударила Лэйана в пах и поспешила отскочить, прежде чем Гарб выбил меч из рук приятеля и, не давая ему шанса опомниться, ударом расколол череп надвое.
- Гарбия, давай поскорее уйдём отсюда, - произнесла, оглядевшись, Анелин. Мужчина проследил её взгляд и увидел наблюдавшего за ними солдата. По-видимому, он ещё не оправился от шока, но всё же не выявлял желания вступаться за смерть товарища. Однако покуда знать, может, найдутся и такие, кто почтёт своим долгом поступить иначе. Гарбия подобрал мешок с вещами и направился в сторону леса. Девушка пошла вслед за ним.

                Голос леса

Утренний туман объял устланный опавшей за многие века листвой безжизненный лесной ковёр. Нортейн был мрачен и дремуч. Солнце, лучи которого избегали, как казалось, лес, его уже не знало. Здесь не царствовал его свет, не властно было и скудное тепло. Лишь пронзающий холод, от которого немели пальцы рук и ноги. Иногда Гарбии казалось, что этот лес не такой безжизненный, как это выглядит на первый взгляд. Ни одна птица не крикнула, ни единый шорох не разнёсся по пропитанному мглой воздуху. Но кто-то следил за ним. Многие-многие пары глаз ловили каждое его движение. Неотрывно и безмолвно. Деревья казались мёртвыми, и даже облепившая ветки листва не могла исправить это ощущение. Безжизненные гиганты раскачивались под еле слышное завывание северного ветра, словно неуклюже танцуя в такт реквиему по самим себе. Ни единого скрипа, никакого шума. Мёртвая тишина.
Глядя на Анелин, Гарбия не переставал удивляться, как она в своей скудной одежде могла терпеть холод. Как вообще она могла его пережить? Ему казалось странным, что девушка совсем не интересовалась его прошлым. Ни одного вопроса о его родине, его народе так и не прозвучало из её уст. Он проявлял больше интереса, но она редко отвечала на его вопросы.
Ему давно уже казалось странным, что в своём рассказе она упоминала двух отцов. Но, как оказалось, там, откуда она родом, не учитывается кровное родство – весь их народ считает себя единой семьёй. И брат её был не из одного с ней чрева, и сестра.
Они шли, должно быть, несколько дней. Сколько именно, Гарбия не помнил. Как-то они попали под проливной дождь. Он был недолгим, но одежда уже успела вымокнуть. Кожаный кафтан кое-как спас рубашку, а вот штаны пришлось на скорую руку связать из двух кусков льняной материи, которую с собой захватил Гарб. И всё равно уже через несколько часов мужчина понял, что серьёзно простыл. Безудержная дрожь скакала по телу, сковывая движения. Видимо, Анелин заметила его состояние и уговорила устроить привал. Гарбии быстро становилось хуже. Сначала жар. Что-то странное он ощущал. Будто это витающий в воздухе яд, а не леденящий дождь и ветер, так подкосил его.
Анелин как могла пыталась снять жар, но это несильно помогало. Постепенно сознание начало ускользать, и Гарбия порой ловил себя на мысли, что его губы бормочут что-то несвязное. Тогда уже он не в силах был ухватиться за ускользающую нить реальности, что-то уходило у него прямо из-под ног, и он падал. А потом на мгновенье обнаруживал, что всё ещё стоит, но тут же снова срывался вниз. Волнами накатывало сознание, медленно сползая обратно в пучину бессознательного хаоса. Он видел перед своим взором блуждающие огни среди густых и мрачных крон деревьев. Они кружились посреди испещрённого мглой леса. От них исходило призрачное сияние, но тепло как будто только поглощалось ими с неутолимой жаждой.
Гарбия повернул голову. Что-то словно заклинание срывалось с его губ. Он видел уродливых человекоподобных тварей, ещё ужасней и отвратительней броков своим богомерзким сходством с человеком. Их тела были покрыты шерстью, руки непропорционально вытянуты и подвешены на широких, но тощих плечах. Лица их выражали безумную ярость, но в глазах отражался смертельный ужас. Они бежали, но духи леса нагоняли их и вселялись в тело каждого, и существа безжизненно падали наземь. Но вот один пошевелил рукой и поднял голову. Что было дальше, Гарбия не смотрел. Он с отвращением отвернулся в противоположную сторону, но там были те же твари. Один из них прижал к себе другого и приставил к шее меч, а третий с мечом в руках смотрел на него. Его взгляд… Гарбию передёрнуло от омерзения. Он был невыносимо человечным, а лицо – ужасающе свирепым и животным.
В следующий момент второе существо отскакивает, и третье обезумев бросилось вперёд. Но Гарб уже не видел первого. Он был первым. Он видел как его расколотая голова с щелчком слетела с волосатого туловища и откатилась в сторону… Его уже не было здесь. Он парил среди массивных стволов древесных гигантов. Он видел их при жизни. Как давно это было! Цветущий густой лес. Солнце ещё знает его. Закат кровавой пеленой выглядывал между деревьями, среди решета лиственных крон. Как он скучает по закату…
Вот, где-то внизу диким течением проносится какая-то река. Кристально чистая вода переливается радужным блеском в свете предзакатного солнца. Но вот река миновала, и снова горизонт покрыл бескрайний лес.
Много раз Гарбии казалось, что сознание возвращается к нему. Он видел каменные стены, покрытые старыми гобеленами, видел тусклый свет, врывающийся в комнату из раскрытого окна. Холодный ветер… тогда он не был так суров, заботливо овивая свежестью измученное жаром тело, изъеденную лихорадкой голову. Но яд, засевший в теле обжигал больше, чем мог исцелить ветер. Сознание вновь покидало Гарбию. Однако глоток за глотком, вздох за вздохом, голова его с каждым разом всё больше прояснялась. Однажды ему хватило сил подняться с постели. Шатко переваливаясь, он добрёл до двери и попытался отворить её. Заперто. Он осмотрелся и присел на первый подвернувшийся стул – силы быстро покидали его. Он облокотился на руки и закрыл глаза. Сознание вновь закружилось, норовя ускользнуть вновь.
- Гарбия, - послышался со спины знакомый голос, - ты лучше чувствуешь себя?
- Где я?
- Это место то, о коем я рассказывала вам. Чертог Атахатри. Теперь, когда здесь ты, ничто уже тебе не угрожает. Ни твоего приятеля друзья, ни воины-великаны, коих так боишься ты.
Следующий вопрос застыл у Гарбии на устах. Кто мог сказать Анелин о нордах, от которых они бежали? Лэйан? Это было вовсе на него не похоже.
- Ты говоришь о нордах? Их было больше, у нас не было никаких…
- Сейчас уже не время и не место оправданиям. Забудь всё то, что было у тебя за лесом.
В голове отказывалось проясняться, будто в ней царствовал винный хмель, никак не желавший рассеиваться.
- А если гложить воспоминания и дальше будут, избавить голову от них я помогу. Но только не сейчас, ты слишком слаб пока.
- Что случилось?
- Имеет ли сейчас случившееся там, в лесу, какое-то значение? Сейчас ты здесь, и вскорости болезнь твоя исчезнет без следа.
- Нам нужно поторопиться освободить твоего брата и бежать за горы…
- Не нужно, Гарбия, - прервала девушка, - то была ложь моя. Нет смысла боле этого скрывать. Солгала я, чтоб путницей пред вами притвориться. А ежели планируешь ты юноше, попавшему сюда столетия назад, свободу подарить, то должно знать тебе – воспользоваться ею он уже не сможет. Он мёртв, как и сестра его.
- Ты?.. – выдавил мужчина.
- Не я, любимый мой, то просто гостья в замке этом. А я – его хозяйка. Та девушка и её спутник пришли сюда уже давно. О, как давно последний раз гостили люди в моём замке.
- Ты обманула меня? Ты погубила моего друга!
Девушка нахмурилась.
- Не я. Поверг его твой меч, коли забыл ты это.
- Он хотел убить тебя, а не меня, и был прав!
- Да? Что ж, как щедро ты спасителю за акт этот воздал.
- Сука, - сплюнул Гарб.
Дверь захлопнулась, и он остался наедине с собой. Чудовищные мысли сдавливали рассудок. Он предал своего друга. Ему надо выбираться отсюда. Но только не сейчас. В своём состоянии он не сможет даже выйти из леса, не говоря уже о том, чтобы дойти до ближайшей деревни. Да и в какую сторону идти? Вокруг сплошной мёртвый лес. Гарбия поднялся со стула и добрался до окна, рухнув на кровать. Его походка всё ещё была нетвёрдой, как не пытался он сосредоточить все свои силы.
Мужчина выглянул в окно. За ним был тёмный лес Нортейна, окруживший с обратной стороны обрушившуюся каменную стену. Руины некоего храма, насколько мог судить Гарб о том сооружении, почти полностью утонули под россыпью камней от бреши, проделанной в стене. И вся земля была усеяна пестреющей листвой. Казалось, лес захватил этот чертог, лишь только тот был разрушен многие столетия назад.
- Крепость эта старше ваших городов, - Гарбия обернулся и увидел присевшую у входа Анелин, - а тот народ, что населял её тогда, был предком вашего народа. Всё удивлялся ты, откуда знаю я язык ваш. А это просто, ведь наречие моё – всего лишь древнее отображенье вашей речи. С гостями прежними трудней мне было.
Девушка кинула на стол затёртый пыльный томик.
- Дневник её. Но думается мне, ты в нём ни слова не поймёшь. Мне, чтоб понять, пришлось всю жизнь её забрать. Даже язык их вовсе не похож на наш был. Я первым делом вытянула жизнь из юноши. Так забираю я чужие чувства, память, силы. Они же забывают всё. Но силы просто возродить, и память новыми событьями заполнить. А чувства их уходят навсегда в меня и не рождаются в них вновь.
- Ты убила его, чтобы научиться говорить?
- До дна опустошила, правильнее было бы сказать. Но можешь называть и так, коли желаешь. Затем глотками я вытягивала жизнь из той девчонки, дабы она не опустела в раз. Но стоило мне научиться письменность их понимать, как разучилась в дневнике писать она. И стала мне уже неинтересна. Многое, что было в дневнике том, уже познала я, но кое-что всё ж вызывало интерес…
- А кто же ты?
- Я Анелин, не помнишь разве? Но впрочем, понимаю я, о чём узнать ты хочешь. Лес этот не всегда был мёртв. Давным-давно, когда людская раса была ещё в младенчестве глубоком, он был теплей и жизнью кишел. Последняя война рас старших отгремела лишь считанные годы до того. И те немногие, её что пережили, повымирали, либо одичали. И мир осиротел, существ, что обладали разумом, лишившись. Но некий бог вселил в животных диких, живущих в лесе этом разум старших. Так появились люди первые на свет. Сначала были неотличны от животных предков, но с теченьем времени тела их изменялись. Бессмертны они были, ибо бог с сознаньем силу в них с могуществом вдохнул. И первый город возведён был здесь. Но вскоре разошлись те люди кто куда. А в Атахатри жить осталась только я. Весь город этот и объявший его лес были создателю подвластны и неразрывно связаны между собой и ним. И потому, как только Один бога сверг, святые лес и город осквернели навсегда.
Анелин замолчала.
- Ты – одна из первых людей?
- Да, это так.
- А зачем тебе я?
- Ты всё узнаешь после, мой любимый. Прошу тебя, ложись и отдыхай, чтоб силы поскорей к тебе вернулись.

                ***

Гарбия не собирался лежать и ждать, пока его «опустошат», как прежних гостей. Но и бежать по владениям Анелин ослабленным и выжатым болезнью он не мог. Нужно было собрать последние силы для безнадёжного рывка. А он даже не знает, куда побежит. Да и сможет ли он убежать, даже если преодолеет лес. Анелин уже вытянула из него часть прошлого. Он чувствовал это, пытаясь вспомнить, где родился, кто его родные, кто был ему дорог, и кому был дорог он. Воспоминания превратились в мелкие бесформенные обрывки памяти.
Гарбия набирался сил. Порой к нему заглядывала Анелин, приносила пищу, осведомлялась о его самочувствии. Он всегда говорил, что чувствует себя хуже, чем это было на самом деле. Он хотел выиграть время. Он о многом её спрашивал, но почти всегда она отвечала, что знать этого ему не обязательно. Это вызывало в нём подозрения. Однажды он выбежал из двери, как только она успела её открыть. Он бежал по бесчисленным коридорам, уже не помня за собой обратного пути. Замок был пуст. Внезапно он упал. Он будто влетел в стену, хотя не видел перед собой ничего кроме длинной галереи. Когда Гарбия поднялся, то вдруг обнаружил себя в своей комнате. За спиной закрылась дверь. «Тебе не убежать из замка моего, - произнесла Анелин, - всё, что ты видел – морок». Тогда она ушла, оставив еду и не спросив про состояние. Видимо, она итак его определила. Теперь настало время действовать.
Гарбия обернулся к окну. Оно оказалось зарешечено. Но когда Анелин успела поставить сюда решётку? Мужчина попробовал выломать её, но пальцы прошли сквозь прутья. Иллюзия. Гарбия понял, что отныне и до конца леса не должен верить своим глазам. Хотя не будет ли конец леса таким же миражом? Некогда думать о рисках, надо бежать. Гарб вцепился в подоконник и повис. Посмотрев вниз, он увидел землю. Она была в десятке метров под ногами, но мужчина точно помнил, что раньше окно высилось над ней не более чем в четырёх метрах. Или он путал иллюзию с иллюзией? Отступать было некуда. Гарбия свалился. Ноги ударились о поверхность раньше, чем он опасался, и остались целыми. Бреши в стене больше не было видно, но он точно помнил, что она была около храма, который теперь стоял целый, будто возведённый не более десятка лет назад.
Мужчина взбежал по воздуху, спотыкаясь о невидимые валуны, и спрыгнул в лесу. Теперь надо было бежать. Лес был живым, как тогда, в его снах. Цветущий полог высокой травы и кустарников развивался под дуновениями ветра. Но всё это – мираж. Ветер обдавал ледяным морозом, а природа позабыла алхимию запахов. Гарбия обернулся. За ним лес становился тёмным и безжизненным. Он дошёл до реки. Чёрная вода неслась за горизонт. Брызги от сильного течения коснулись кожи. Не мираж? Гарбия присел и погрузил в воду ладонь, но тут же отдёрнул назад. Холод пронзил кисть тысячами иголок, рука онемела.
- Ты реку эту не минуешь, Гарбия, - прошептало со спины, - она из моря Мёртвых Вод уносит души. Тебе и им не по пути.
Мужчина поднялся и быстро обернулся. Прямо перед ним стояла Анелин.
- Не говори ни слова. Я помогу тебе забыть всё то, к чему ты столь губительно стремишься.
С этими словами девушка положила ладони на плечи и потянулась к губам. Гарбия сделал шаг назад. Бешенный холод сковал всё его тело. Он пытался ухватиться за что-нибудь, но не видел берега. Течение уносило его тело, не давая шанса спастись. Рассудок сковал лёд, чувства покинули тело. Остался только холод. Силы навсегда покинули его.

                Эпилог

Мужчина раскрыл глаза. Вокруг было темно, лишь лунный свет врывался в окно. Он лежал на постели среди множества бархатных одеял. Кто он? Как здесь оказался? Последнее, что он помнит – дикий холод, меркнущее сознание и полёт. Полёт над мёртвым лесом.


Рецензии
Старался оценивать произведение, как критик, но обрамленный текст не оставил мне шансов на левые мысли.
Ведь когда вникаешь в образ героев, и начинаешь сопереживать, всё остальное становиться не важным.
Хищная девушка четко знала, зачем она пришла, и какая у неё цель.
В атмосфере мистики смешалось всё!
И трепет, и неведение, и сантименты и жуткая кульминация.
Остается на языке, только один вопрос:
Чем был автор вдохновлен, перед написанием данного творения?

С почтением,
Александр!

Творческий Союз Демашевых   10.07.2015 22:39     Заявить о нарушении
Доброго времени суток, Александр. Сейчас попробую припомнить. Скорее всего, главным вдохновителем на написание этого рассказа можно считать шумерские мифы, хотя в процессе я и отошёл от первоначальной задумки довольно значительно. Дело в том, что какое-то время я очень интересовался выискиванием корней более поздних мифических персонажей, существ, суеверий в истоках человеческой цивилизации.

Рад, что вы нашли время ознакомиться с моим творчеством. Надеюсь, не пожалели.

Торбейн   11.07.2015 15:57   Заявить о нарушении
На это произведение написано 12 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.