Москва-Токио, Кендзо. Часть 2

 http://www.proza.ru/2011/02/04/96   - 1 часть.       


 
   Японии около тысячи лет – она не очень старая, можно сказать, ровесница России. Буддизм и синтоизм – две её основные религии, они перемешаны между собой.  Это не христианство с мусульманством – там столько различий... И ещё японцы ухитряются Рождество отметить.
   Мирская жизнь японцев очень упорядочена, а в религии – полный беспорядок. Повсюду буддистские и синтоистские храмы, заходишь в них и... уносишься сразу из 21 века  в прошлое, где чувствуется холодное дыхание вековой старины. В их храмах стоят деревянные домики на носилках, в них пепел сожженных монахов-настоятелей – святыня для японцев. А на барабанах, стоящих там же, вырезаны молитвы. И когда их вращают, японцы воображают, что возносятся к небу.   
    
   Обо всём этом Ирина узнала от Кендзо, когда знакомилась с Японией. А пока... ей надо было получить визу. Он позвонил и сказал:
– Тебе  придется соблюдать некоторые правила, которых нет в других странах, в посольстве тебе расскажут о них.
 Далекая и таинственная   восточная страна ждала её. Ирина много прочла о Японии и знала, что там хорошо круглый год, за исключением холодного февраля и второй половины июня, когда идут тропические ливни в сезон дождей.

   Ночной полет на «Боинге», по маршруту – Москва-Токио, продолжался около 10-ти часов. Когда самолет пошел на посадку, она увидела Тихий океан, который завораживал, потом появилась гора Фудзи, над нею летали фантастические облака, похожие на НЛО. Она испытала восторг. Аэропорт «Нарита» удивил – слишком модернизированный, функциональный и очень необычный. Все формальности на таможне прошла за пять минут, у неё успели за это время даже снять отпечатки пальцев и сфотографировать.
    И вот... она в стране Восходящего солнца. Кендзо встретил. Он был предупредителен и сдержан, не хохотал заразительно, как в России, не смотрел больше романтично в её глаза.

     Чтобы Ирина ближе узнала Японию, он приехал не на машине. У стойки купил два билета до Токио на «Нарита-экспресс» – это обыкновенная электричка, но в вагоне есть комфортабельный туалет, телевизор и места строго под номерами для каждого пассажира.
Стояло раннее солнечное утро, при температуре +15 градусов - это было приятно после московского снега и мороза. Казалось, что поезд летит, так он быстро и  плавно ехал, но она успела разглядеть пагоду и... Фудзияму, которая «преследовала» её потом, где бы она не появлялась.
Выйдя на станции Синдзюку, они дошли до Метрополитена. Центр-билдинг её покорил, здание выглядело необычно и совершенно. Бесплатно они взлетели на скоростном лифте на 45-й этаж и оказались на смотровой площадке.

   Весь Токио и его необычные небоскрёбы лежали, как на ладони, и снова... загадочная Фудзияма. Из Синдзюку было удобно добраться до парка Хаконэ, в который он обещал сводить еще в Москве. Еще Кендзо тогда сказал:
– «Тебе нужно прилететь обязательно весной, на цветение сакуры».
   В районе Кабутикё от ресторанов мельтешило в глазах – их было больше сотни с барами и ночными клубами. Но Кендзо предупредил, что одной ей не стоит вечером никуда выходить – это опасно.
   Они зашли в  ресторан, который удивил её фото-меню с тараканами и всякими насекомыми. От этих деликатесов пришлось отказаться. Кендзо рассмеялся, наконец, знакомым смехом, но не так громко, и сказал:
– Напрасно – это очень вкусно!
Он повёл Ирину в другой небольшой ресторанчик, где они приятно перекусили острым японским супом с тунцом, и всякими необычными национальными блюдами.
Потом пошли в пагоду, где выслушали историю Токио, погуляли по красивому  ухоженному садику и поехали в отель, который принадлежал его фирме, и находился в центре Токио. Номер был небольшой, чистенький и удобный.
– Отдыхай, а завтра утром я буду здесь на машине. – сказал Кендзо на прощанье.

   И она, переполненная чувствами и впечатлениями от созерцания этой необычной страны, странной культуры и всего, (как будто всё это происходило не с ней) словно провалилась в небытие. Уснула и не просыпалась до самого утра. 
Ожидая Кендзо, попыталась поговорить по-английски с горничной, но попытка оказалась напрасной – японка улыбалась, кланяясь как болванчик, и... молчала. 
   Кендзо приехал на красной «Мазде». В России эта марка была престижна в то время, и видно было, что ему приятно, что машина ей понравилась.
Да, как он и рассказывал в Москве, народ этой страны оказался невысоким, некоторые, с жёлтыми лицами, как при желтухе. Бомжи пугали её прическами, с нестрижеными и очень густыми копнами волос, но выглядели чистенько. Оказалось, что о них заботится Государство, что они обеспечены пищей и медицинской помощью.   
   
   В районе Гиндза, куда Кендзо её привёз, в древности находились мастерские, где изготавливались серебряные монеты. Ей сразу бросилось в глаза, что здесь живут другие люди, более богатые, дорого и модно одетые, у них даже другое выражение лиц.
 Потом они пошли в Музей истории Токио – это было здание, похожее на НЛО. Внутрь вели скоростные эскалаторы, и за одно мгновение они оказались в городке Удо (старое название Токио) с деревянным мостом и Императорской колесницей.
Очень красивый зал вёл дальше, где воочию была представлена история страны... в заводных игрушках. Один зал – с танцующими человечками, другой – с повозками и извозчиками, третий – с паровозиками, передвигающимися от станции к станции. Ирине всё понравилось.

    Иногда Кендзо брал её руки и прикладывал их к своим щекам, глядя ей прямо в глаза. Это было самым большим проявлением его чувств. Ирина была удивлена и не знала, как себя вести. Она ни о чем не подозревала и не ждала романтических отношений, иначе бы не полетела в Японию. Они переписывались из интереса, как друзья, и это было понятно - страна была всегда закрытая. Это сейчас они могли лететь, куда хотели, и дружить, и общаться с иностранцами.

... Потом они поехали в район Асакуса, где можно было почувствовать атмосферу Токио в период Удо. Символом его являлся храм Асакуса Канон, где она узнала своё будущее за сто йен – ей повезло с «гидом».
Россияне, ступив на японскую землю, сталкивались с обычаями, не свойственными европейцам. Это их удивляло. А порою, из-за незнания нюансов, тратили значительные суммы на всё, начиная с транспорта и кончая едой. Кендзо её оберегал от всех неприятностей.

   Когда они гуляли по парку, она увидела японские клены, они были ярко-красные, с мелкими листиками, совершенно не похожими на российские, только форма листьев... кленовая. В озерцах плавали золотые рыбки и мелкие черепашки, все около них фотографировались. Ира накупила много необычных сувениров.
    Возвращаясь вечером, они проехали мимо 333-х метровой высоты телевизионной башни Токио, на ней горели огоньки, подсвечивающие её, как в Париже Эйфелеву башню.
Эти огни отражались в зеркальных окнах небоскребов – желто-красная подсветка выглядела фантастично. Весь Токио казался удивительно сказочным и создавалось впечатление, что это другая Планета.

     Япония, благодаря Кендзо, просто покорила её – неделя пролетела слишком быстро... Ирина открыла для себя столько нового, была удивлена и покорена этой страной. Зная, что поездка на Тихий океан последняя в списке путешествия, она не восхищалась его мощью, ей было грустно. Больше всего её удивил Кендзо. За такое короткое время он стал совершенно другим, как будто Япония наложила на него отпечаток.

    Улетая, она получила от него в подарок два красивейших шелковых кимоно, расшитых экзотическими птицами и цветами, для себя и сына. Он взял её руки в свои, заметно волнуясь, и сказал:
– Мне было приятно принимать тебя на своей Родине, я ждал, но... я – единственный сын хозяина Империи «Кендзо», хоть и незаконнорожденный. Я должен жениться только на знатной японке. А ты – русская... и у тебя есть сын.
Отец пообещал лишить наследства, если я его ослушаюсь. Прости, я не хотел тебя обидеть, поэтому я так холоден – не хотел обнадёживать.

   Улыбнувшись, она ответила:
– Кендзо, мы же просто друзья, я ни на что не рассчитывала, когда летела сюда. Мне хотелось увидеть тебя, Японию, услышать твой смех, посмотреть на твою жизнь в сказочной стране. И... только.
   У Ирины не было тех чувств, которые испытывал Кендзо к ней, но она не стала обижать его откровением, что даже не была в него влюблена. Она подарила его матери кашемировую шаль, и ему – такой же красивый русский шарф. И знала – он спросит: «Это русское?»
   Он приложил шарф сначала к своему лицу, потом обвил вокруг шеи, прижал  её к груди, и...  спросил:
– Русское? Поэтому мне так горячо?
Она с улыбкой подтвердила. Кендзо был тронут её заботой и доволен подарками.

... Он до сих пор не женился. Ходит к гейшам, к которым обещал сводить Егора, когда тот прилетит в гости.

Ирина вышла замуж, у Егора уже двое сыновей, он давно летает по всем странам, а в Японию никак не соберется. Мамы у Кендзо давно нет в живых, а свою семейную тайну и отношение к фирме «Кендзо» он раскрыл ей в Токио – тогда её это волновало. Приезжая в Россию, он был раскрепощён и прост в общении, а в Японии – закрыт на все замки.

... Его смех иногда преследует её, как Фудзияма во время путешествия по Японии... О нём напоминает в спальне расшитый диковинными птицами веер, круглый фонарик и  кукла, красавица–гейша. Будда стоит на комоде, ему она гладит «пузик», когда хочет, чтобы сбылись желания. Иногда помогает. Шелковый вымпел с иероглифами висит на книжном стеллаже. Фотографии, где он нежно обнимает её, спрятаны далеко, а роскошное кимоно из натурального шелка, волнует её тело. Она надевает его, когда остаётся одна, хочет вспомнить путешествие по Японии, погрустить, помечтать или...  поплакать.

    Она благодарна Кендзо, что тот предоставил ей возможность увидеть такую необыкновенную страну и свой народ. Он опять исчез после цунами, как в тот раз после землетрясения. Может, отзовется. А вдруг ему нужна помощь...