Капустный кондуит...

Капустный кондуит и нет худа без добра...
Яна Ольгина
***
Читатель мой случайный ироничный,
чтоб не наскучило тебе моё нытьё
Давай заглянем в твой багажник личный,
перетряхнём житейско тряпьё! А?
***
 Ты читал моё откровение тут под названием «Одно окно»? Так вот, сегодня я окончательно убедилась в правоте моего взгляда на эту тему. Дело в том, что перед выборами депутатов в так называемую Законодательную палату в белорусском эфире вдруг начался фанфарный гвалт о разовой доплате к пенсиии старикам и инвалидам на овощи аж по 100 тысяч «зайцев»!

Это же надо, такая забота о стариках инвалидах! - восторгались пенсионеры... И хоть эти наши белоруские «тысячи» такие же, как я – негритянка, новость понравилась и мне.
Я вообще в восторг окунулась: за телефон оплата как раз в этих цифрах. Ведь моё нестрандартное СМИ «Надежда» живо только в Интернете. А люди – то пишут мне обычной почтой о своей «сытой» инвалидной жизни...И мне приходится работать и платить за свою работу моей инвалидной пенсией...

Тебе такую доплату обещали, юность теперешняя? Нет? Ты ещё молодой? И не ждёшь от своего «одного окна» таких благ?А я ждала. Наивная!

Ждала. Потому что когда, 4 –го октября, моя кормилица Валя из «Суполки» (эта контора пенсиии разносит по квартирам инвалидов) принесла мою очередную заработанную тяжким трудом на Родину мзду, выяснилось, что моей фамилии в кондуите на капусту, как всем другим, нетути...
-- А почему, Валечка?—удивилась я.
-- Не знаю, Ольга Георгиевна. Вот телефоны тех, кто этим ведает. Звоните им.

Я позвонила. Это оказалось Администрацией Центрального района г.Минска. И милейшая Наталья Михайловна Синявская сказала, что своё право на эту «капусту» я должна доказать, представив ей лично Трудовую книжку, где написано, что я уже давно не госработник и не имею зарплаты, кроме пенсии.

А в коридоре возле её кабинета... толпа таких же, не вписанных в капустный кондуит...Вот те и одно окно!...

Но всё же я опять убедилась в правоте пословицы, что нет худа без добра. Потому что пишлось мне оторвать от любиого дивана мои полиартритные суставы с нетрудоспособным позвоночником, нарядиться празднично и выйти из дома, что я давно не делала из – за хвароб разных и погоды нашей мокрой, холодной, от которой мой хронический бронхит правит бал...

А дорога в ту важную контору на улицу Мельникайте, 6 пролегла через наше Комсомольское озеро и парк. А в парке том сегодня красотища такая, что я ахнула радостно и запела:
«Листья жёлтые над городом кружатся,
с тихим шорохом под ноги нам ложатся.
И от осени не спрятаться, не скрыться.
Листья жёлтые, скажите, что вам снится?
А они мне в ответ: -- Матушка, барыня, бабье лето в Белой Руси началося! На недельку сухо, солнечно обещает Всевышнее начальство...Так что радуйся, иди в ту высокую контору – нет худа без добра.

Доплелась я до той конторы.А там глянула Наталья Михайловна на мои аж две трудовые книжки, удивилась. А на титуле одной был огромный штамп «Инвалид! Пенсия назначена"...Давно. И ни одна контора НЕ ХОЧЕТ, НЕ ЖАЖДЕТ трудоустроить несчастного инвалида,принять на работу с таким штампом...

И стала я пояснять благополучной работнице этой высокой конторы, в том, как я,несчастная вдове подполковника ВВС,чтоб не подохнуть с голоду, в соседнимй дом пошла,да и говорю директору только что открывшейся в нём конторы «Вилейско – Минская водная система»:

-- Товарищ директор!Тунеядка я. Нигде не работала, жена офицера покойного... Хоть на какую должность возьмите!

А директор тот, товарищ Щерица Иван Матвеевич в ответ мне:
- Если справитесь с должностью секретаря – машинистки...Вон сколько бумаг всюду валяется...Займитесь ими. Неделю вам на это дело – испытательный срок. Прямо сейчас и начинайте.

Я, "тунеядка неграмотная" и начала. Через неделю, сделав большие глаза, видя порядок во всех документах, директор подозрительно глянув в мою сторону, спросил:
-- Ольга Георгиевна, а когда и где вы научились так вот управляться с документами?..

И вынудил он меня признаться в том, как genosse Гитлер 22 июня 1941 года разбил мне голову и позвоночник в беженцах из города Жодино...Самолёт немецкий налетел.

И Иван Матвеевич, добрейшая душа, проникся моею бедою. Тотчас вызвал своего юриста и начальника отдела кадров и сказал:
-- Срочно заведите на эту "тунеядку" новую трудовую книжку, списав в неё с вот этой, где инвалидный штамп, все данные! И сокрушенно добавил:- - А ведь теперь вы, Ольга Георгиевна, с нашей трудовой уйдёте от нас...

И я ушла. В редакцию военной газеты «Во славу Родины», а из неё в БелГосТелеРадио. Ведь журналист я с 1943 года, причём настоящий, честный.

Вот так, читатель мой случайный ироничный, я ещё раз убедилась в том, что нет худа без добра. А в "капустный кондуит" (это от французского -- список для виноватых студентов в старой школе) Наталья Михайловна обещала меня вписать. И доплату этих канустных ста «тыщь» мне, мол, принесёт моя кормилица Валя из «Суполки» 16 октября.

Хорошо!Спасибочко! Буду ждать. Я привыкла к абяцанкам - цацанкам...

А Наталья Михайловна торопит меня: - Ой, некогда мне с каждым вот так! Видели в коридоре очередь! Берите ваши многочисленные бумаги! Всё! Всё! Следующий!

Я же, так тяжко добравшись к ней, решаюсь на штурм. И продолжаю терепливо, своим нестандартным стилем излагать причины и подробности....

А сидящая визави с Натальей Михайовной молоденькая инспектор глядит во все глаза на меня, с интересом и пониманием внимательно слушает мою исповедь. Когда же я пытаясь встать с кресла, падаю,она быстро подставляет мне руку:
-- Держитесь! Я помогу вам за дверь выйти! И мы выходим.

И я узнаю, что девочка эта тоже Оля, что её взяли с испытательным сроком на эту должность, глядели, как она терпеливо слушает стенания инвалидов, разных категорий...Например, шизофреник скажет что-то и тут же забудет вдруг...
И сказало начальство высокое Олечке: -- Годишься на эту должность! Работай!

А далее Олечка рассказала мне, что её бабушка и дедушка немцами замучены были во время войны той 1941-45 г. И что бабуленька её родом из Могилёвской области, из города Черикова.

-- О! Боже! Оля, я же проползала мимо тех городов в беженцах: Кричев, Чериков, Чаусы! Там немцы лютовали жутко.
Разговор откровенный этот затянулся. От усталости я забыла спросить фамилию Олечки. Успела напомнить девочке о том, что именины наши, День Святой Ольги -- 24 июля.

Я была в состоянии восторга от этой девочки Олечки. Спасибо, деточка! Распростились. И я пообещала Олечке опубликовать в Интернете монтаж этого действа. А Олечка сказала, что пришлёт мне всё, что помнит о страданиях своей бабушки в окупированной немцами Могилёвщине. И показала мне на соседний кабинет...

Над входом в него огромными буквами выведено "ОДНО ОКНО"! И хоть я от усталости еле держалась на ногах,заглянуть туда надо было. Потому что словосочетание это у нас, пенсионеров да и у молодых в зубах навязло...

Когда же я увидела что там делается, в одном окне этом, с разочарованием двинулась к выходу...И невольно вспомнились мне стихи Некрасова:
"И пошли они, ветром гонимые...
Повторяя,суди его Бог!
И покуда я видеть их мог,
с непокрытыми шли головами...
А владелец роскошных палат...".

Но это уже , так сказать, лирика. А нам важнее...физика.
Ведь обещано было мне внесения моей фамилии в "капустный кондуит",и убедилась я в том, что нет худа без добра.
***
© Copyright: Яна Ольгина, 2008
Свидетельство о публикации №2810060386
***