Проект Пушкин

Куратор Глагол-А был очень раздосадован. Честно говоря, просто уничтожен. Проект, который он на данном этапе считал вершиной своей деятельности, решено было больше не форсировать.
Он и его группа больше не должны были ограждать своего ведомого от смертельных опасностей, исподтишка делать ему прививки, не давать упасть пьяному в зимний канал, а также проделывать много всякого, что и составляет каждодневную и еженощную работу кураторов этой планеты.
Распределение на Землю Солнечной системы не считалось среди курсантов Высшего Кураторского Корпуса удачным: разумная раса одна, но она не имеет выраженных периодов покоя. Эти люди способны создать проблемы своим кураторам в любое время дня, ночи, времени года и прочее...
Но Глагол-А привык... А что оставалось делать? И полюбил людей, а иначе ими и заниматься бесполезно - загубишь.
Поначалу он попал в сектор Германика, где имелось множество выдающихся особей, но трудился он рядовым оперативным сотрудником и большого удовлетворения не получал.
Поэтому был несказанно обрадован доверием руководства, когда сектор Руссика затребовал куратора полного погружения для нового крупного проекта Ломоносов.
Он сразу получил значимое имя – Веди-Б, а потом и Веди-А, потому что и подопечный его оправдывал ожидания, и сам он работал с большим интересом. Да что там говорить: помочь встать на ноги такому гиганту – это не только заслуга, но и большая честь.
Глагол-А с удовольствием вспомнил один эпизод - как глухой февральской ночью элегантно «уронил» на лед и наподдал оглоблей старшему обоза с беломорской рыбой, который подбирался с нехорошими намерениями к юному помору. А тот, чистая душа, даже ничего не заметил.
Так вот, никакого не удивило, и его самого тоже, когда руководство приняло решение отдать ему построение «русского Шекспира» и присвоить имя Глагол-А.

Мальчишка был чудный. Резвый, озорной, с совершенно необыкновенной для северных широт примесью другой расы, он доставлял своему куратору и всей его группе тьму хлопот, но они верили, что растят гения и принимали тяготы службы, как благо.
И вот теперь новый начальник сектора Руссика, назначенный к ним откуда-то из сектора Чайна, решил, что их питомец «не тянет».
Да как он смел! Что он понимает в мелодике русского языка?! Глагол-А мог сравнивать – его первый ведомый тоже был поэтом, и он чувствовал колоссальную разницу между тяжелой, как первые звуки духового инструмента, поэзией Ломоносова и моцартовской лирой Саши.
А этот китаевед! Он же ничего не понимает! Вообще ничего! Как он может объективно оценивать потенциал поэта?
Куратора просто трясло от возмущения.
А цитаты?! Начальник надергал цитат (вернее кто-то их заботливо надергал) совершенно определенного характера и тыкал в эти цитаты Глагола-А, как котенка в лужицу:
- «...блуждали взгляды, руки меж милых ног ...» - что это, скажите на милость, уважаемый ведущий? Да можете не говорить, я сам скажу – это либидо! Такие стихи кропает чуть ли не каждый в этом возрасте. Согласен, что поэму связного содержания напишут не все, но гордиться тут нечем, право слово!
- Он молод, еще очень молод! - возражал Глагол-А. - Сейчас эротика – его основное переживание, зато он абсолютно искренен, и «Гавриилиада» весьма мелодична! Она мгновенно разошлась в списках, ее знает наизусть вся гвардейская молодежь! - горячился Глагол-А и цитировал в ответ «Розу»...
- Ах, оставьте... - отмахивался начальник и приводил слова Энгельгардта насчет «пустейшего» молодого человека.
- Гений и должен быть пустым, чтобы впитать свое время, страну и все, что предоставит ему жизнь! Если он будет погружен во что-то – хотя бы даже и в себя, то не сможет воплотить достоверно ни один образ! - восклицал Глагол-А в отчаянии, но это плохо помогало.
И еще эта лукавая, чисто восточная уловка: «Давайте примем такую формулировку – пока не тянет на гения... Посмотрим, как будет развиваться его талант, настолько ли он масштабен, как вы предполагаете... А на сегодняшний момент группу ведения принято решение сократить... Но мне импонирует ваша горячность, и вы остаетесь куратором проекта Пушкин, но! Будете вести его один.»
Ах, вот как! И кем же принято такое решение?! Тобой и принято, потому что ты привел с собой свою команду и там тоже кое-кто хочет славы!
Глагол-А знал – Земля слухом полнилась – что в составе нового руководства был один, который уже получал имена Аз-А, Веди-А и даже Буки-А, а теперь ему хотелось еще и Глаголом побыть, разумеется, с самой высшей категорией.
Кажется, там уже был полностью разработан проект ведения.
Глагол-А был в курсе, что их с Сашей конкурент на титул гения земли русской на все оставшиеся времена уже благополучно родился и резвился, не ведая ни о чем. Тоже в дворянской семье и тоже с явной примесью иноземной крови, шотландской в его случае.
Вот для ведения этого проекта и освобождал начальник сектора команду проекта Пушкин.
Нет, разумеется, полно в истории случаев, когда гении сосуществуют в одном временном пласте, и их ведут разные команды, нисколько друг другу не мешая. Но тут вопрос поставлен иначе – или-или. Штатное расписание опять же, извольте видеть, рассчитывается, исходя из численности населения, а его в России маловато с учетом занимаемого пространства.
Глагол-А уже посмотрел график презентаций, и там ясно значилось «Лермонтов – русская поэзия, проза, драма – ведомый класса А». Посмотрим-посмотрим, что нам представит конкурент, стоит ли его ведомый так же дорого, как Саша.

Перед презентацией куратор внимательно изучил все материалы по Лермонтову.
Интеллеграмма была, конечно, отличная, в превосходных показателях измерялись меланхоличность, мечтательность, фантазия, чувствительность. Глагол-А помнил прекрасно, что у Саши эти параметры были не лучше, если не хуже. Ну и что?... Зато он умел дружить. Зато в его жизни есть Лицей, и потом это все не может не отозваться в его стихах самым наилучшим образом.
Тут Ведущего осенило... Вот! Он проинструктирует своего ближайшего помощника, и тот постарается, чтобы первыми стихами, которые услышит их маленький конкурент были строки Пушкина. И пусть, если уж он гений не меньшего калибра, пусть он переплюнет потом этот эталон!
Сашу уже издают (куратор очень тщательно занимался этим вопросом) и будут издавать постоянно. Сам Глагол-А нисколько не сомневался, что посвятил себя выдающемуся экземпляру человека – уже одно только пристрастие женских особей к нему очень красноречиво свидетельствовало в пользу этого. Женщины – они чуют – за кем сила, у кого крылья за спиной...

Презентация проекта Лермонтов прошла не без каверз, которые не побрезговал устроить Глагол-А – а что? имеет право, раз с ним и его ведомым так обошлись.
Собранию была предложена к ознакомлению история многочисленных болезней и недомоганий Миши, которые теоретически весьма вероятно могли перерасти в серьезные проблемы со здоровьем и окончиться летально для подопечного.
На что новоявленный Глагол-Б только усмехнулся – мол, а мы на что же? Кроме того, сообщил он давно известную истину, будущий гений просто обязан чувствовать с детства свою избранность, оборотной стороной которой является легкий аутизм, вызванный изоляцией ввиду болезней.
«Ну, ладно-ладно, предположим.., - думал Глагол-А. - Вот только у моего Саши никаких таких проблем нет, а поэтический дар – есть. Так-то!»

Дальше все пошло, как полагалось. Мишенька рос, а Саша мужал, и стихи его становились все весомее. Не замечать это было невозможно. Глагол-А, вовремя проинструктировавший свою бывшую команду на предмет внедрения в сознание Миши образцов поэзии, снисходительно почитывал опыты юного поэта и был совершенно уверен – он все сделал верно: его Саша – будет лучшим, кто когда-нибудь писал и мыслил на русском языке.

Время шло. Саша сделался профи, Глагол-А заматерел, ходил важный и имел теперь команду втрое превышавшую команду проекта Лермонтов.
А Миша?... Ну что Миша – подает надежды и дар его очевиден, но он болен Пушкиным. Он полностью осознает недосягаемую высоту не только мелодики, но и гениальную широту охвата реальности, которой у него не будет никогда.

А между тем, приблизилось время Александру закончить свой путь. Специальной комиссией все было просчитано, учтено, взвешено и решено – очередная пиковая ситуация, ведущая к дуэли, не разруливается командой кураторов, а пускается на самотек. Что из такого самотека выйдет, было в целом ясно, и ясно также, что кураторы с трудом мирятся с потерей ведомого. Поэтому команда временно высылалась на орбиту – от греха, полномочия присутствия оставались только у Глагола-А.

Как безумно, жгуче хотелось ему спасти, заслонить, отвести жало пули от Саши.
Но нет, стой-смотри, как он упал в снег, как плачет над ним его старый слуга, несет почти невесомое тело – потому что Глагол-А поддерживает его тоже. Осторожно... Осторожно...
Съезжаются кареты, мелькают колеса, копыта, ноги месят грязный снег, «убили... убили...», - шепот по толпе.
Ввести анальгетик, чтобы ушел Саша достойно, без страшных мучений – уж это-то во власти куратора. Памятные слова, ясные глаза, все так – чтобы записали, зафиксировали – было так, и можно эти скорбные часы описать с точностью до минуты потомкам.

Теперь Глагол-А уже не работает на линии, и называется просто и максимально важно – Куратор-А. В круг его обязанностей входит весь сектор Руссика, он видит всех, кто чего стоит. Вот Миша – он очень хорош, он чуден в мелодике и прекрасно помнится, он достигает порой высот поистине гениальных, но у кого поднимется рука вознести его рядом с Сашей? Он замкнут на себе, и во всех его вещах автор – сам автор – выступает единственным стоящим героем – мрачным растерянным умником среди хаоса жизни. Гений пессимистов... Так-то.
Но что такое? Зачем он так упрямо подставляется под горские пули? Зачем он ищет смерти? Словно испытывая своих ангелов на проворность. Но ничего не выйдет – его ведут и срок его пока и близко не известен. Но что если?... Ведь на своем нынешнем посту Куратор-А может много.
Дать, к примеру, рекомендации не мешать человеку погибнуть, если он этого хочет. Разве не звучит как завещание «Выхожу один я на дорогу»?, разве не умер он уже в своей фантазии и ожесточении против этого несчастливого мира? Насмешлив, дерзок, никого не уважает и едва ли чем-то или кем-то дорожит...
Нет, о самоубийстве и речи быть не может. Куратор-А не одобряет этого, человек крещен – зачем сложности с церковью? А вот дуэль - словно калька с сашиной смерти, но не идентичность, потому что идентичным с Сашей не быть никому.
Эту печать – смерти трагической, неспокойной – пусть несут на себе все русские, кому выпадет «глаголом жечь». И Миша будет чёткой вешкой – приметой следующим – отныне так, а не иначе, извольте соответствовать.
«Обезьянка» Мартынов сделает свое дело – мятежный демон, дух изгнанья соединится с своим создателем и будет смущать высокие юные умы попаданием в их собственный ритм неважных отношений с жизнью.
А спокойное Сашино горение так и будет разлито ровным живым светом.

За временами времена, но так же - на холмах Грузии лежит ночная тьма... Мне грустно и легко – печаль моя светла. Печаль моя полна тобою, Саша...