Сторож

Человеком овладела пустота. Эту пустоту последовательно заполняет то одно опасное чувство, то другое, то третье. А то, что в конце он вроде стал свободным - совсем не должно вводить в заблуждение. Он стал свободным не по своей воле. И эта его радость свободы примерно на том же уровне, что и его прежние разрушительные желания. Вот что зачастую бывает с человеком, когда он предоставлен самому себе. Мы порой словно маленькие дети с коробком спичек.

Николай Николаевич Николаев 
http://proza.ru/avtor/k097409


Илья вставил обойму и положил пистолет на стол, прямо перед собой. Так он сидел очень долго, сосредоточив свой взгляд на пистолете, будто медитируя.  Наконец он взял со стола пистолет, снял его с предохранителя и дослав патрон в патронник, развернул к себе. Он вдруг с интересом посмотрел прямо в уставившийся на на него  пустой глаз бесстрастного ствола. Какое-то время они будто смотрели друг на друга- живой человек и холодный ствол.
Пистолет как-будто ждал, с холодным безразличием, решения человека. У Ильи было только два возможных варианта: нажать на спусковой крючок или не нажимать. Он с удивлением вдруг обнаружил, что совершенно не испытывает страха. То, что он чувствовал было чем-то вроде холодного и даже какого-то отстраненного любопытства.
Ему даже стало весело от того, что вот так просто, одним плавным движением он может разрешить все свои проблемы и хоть на доли секунды, но стать хозяином собственной судьбы.
К своей жизни он испытывал полное безразличие, как к надоевшей игре, в которую невозможно выиграть. 
 Он толком и не осознавал, откуда к нему пришла эта мысль. Может быть просто все накопилось-потерянные в университете годы, безрезультатные поиски работы, и наконец депрессия от того, что всю свою сознательную жизнь он был вынужден заниматься совсем не тем к чему лежала его душа. Работа мелким клерком в банке, куда он попал еще будучи студентом, многими воспринималась как редкая удача, да он и сам поначалу надеялся когда-нибудь сделать карьеру в банке.
Но время шло, а он так и оставался мелким клерком, бесправным временным работником, как студенты, которые только начали работать здесь.
В конце-концов, работа с людьми стала раздражать его и он стал ночным сторожем, чтобы никого не видеть и не слышать.
Женился он еще будучи студентом и поначалу оба горели и любили друг друга. Но потом родились дети, его зарплаты катастрофически не хватало и супруги все чаще  говорили друг с другом на повышенных тонах. Потом они стали ссориться и все очень быстро кончилось разводом.
Поначалу Илья воспринимал свои ночные смены в небольшом супермаркете как убежище от тяготившей его действительности. Оставшись один, он с интересом рассматривал ночное небо, философствовал сам с собой, слушал музыку, курил и пил кофе. Ночью мир совсем не такой как днем. Ночь и одиночество не терпят суеты и человек встречается с мыслями и ощущениями, которых никогда не бывает днем.
Илья с интересом исследовал свои новые ощущения и мысли, будто плыл в неведомых до сих пор водах.
Но вскоре интерес к новой жизни пропал и на него навалилась какая-то безысходная усталость. Он все больше чувствовал себя отупевшим, смертельно усталым животным.
Днем он отсыпался, а вечером снова шел на работу. Просыпался Илья с каждым разом  все тяжелее, а бессонные ночи уже давно превратились для него в пытку.
Его жизнь с рухнувшими надеждами и бесконечными ночными сменами, превратилась в огромный серый ком и время давно уже утратило для него свой смысл.
Пистолет, почти незаметно существовавший  бок о бок с ним все это время и как-будто холодно наблюдавший со стороны за тем, как утекала в никуда его никому не нужная жизнь, вдруг напомнил о себе , когда он распологаясь в своем кресле поправил ремень с кобурой. А может он сам вспомнил о своем неизменном спутнике, потому, что пришло время.
-"Ну, чего же ты ждешь?!"- Будто кто-то ехидно подзадорил его. Ему даже показалось, что пустой глаз направленного на него ствола смотрит на него с циничной усмешкой.
Но тут же ему послышался тихий, но властный голос не то Ангела-Хранителя, не то собственной интуиции, а может быть просто смутного желания жить несмотря ни на что:-"Не торопись!"
Вдруг Илья услышал странный шорох со стороны двери, выходившей во внутренний двор.
-"Кошка наверное",-подумал он, но обрадовался поводу, чтобы отложить задуманное. В ночное время кошки нередко лакомились колбасами в мясном отделе, проникая в магазин с заднего двора через  огромную прореху между дверью и полом. В то время как кошки лакомились колбасой, мыши чувствовали себя хозяевами в подсобке для рабочих. После дневной трапезы людей обедавших тут, ночью здесь начинался мышиный пир.
Илья не вмешивался в жизнь ни мышей, ни кошек.
Приблизившись к двери ведущей в задний двор, он едва не столкнулся с Шимоном- пятидесятилетним вором, несмотря на свои годы ловким как кошка.
У Шимона было потрясающее чутье на деньги и ценности. Он быстро и безошибочно обнаруживал любой тайник, легко, как профессиональный акробат, без всяких приспособлений , мог взобраться на верхние этажи дома и точно так же уйти. Движения у него были легкими, двигался он почти бесшумно, а его реакции мог позавидовать любой боксер.
При этом Шимон был чрезвычайно наглым и изворотливым. Его грабежи поражали своей дерзостью, но полиции так ни разу и не удалось предъявить ему обвинение.
Еще в юности он отсидел срок за наркотики, угодив в сети агента полиции, и с тех пор действовал в одиночку с неизменным успехом.
Однажды ночью он вошел в холл престижного жилого комплекса и в течение пяти минут похитил все плазменные мониторы и дорогие видеокамеры прямо на входе. Хозяева комплекса не стали раскошеливаться на записывающие устройства, надеясь , что один вид камер отпугнет потенциальных воров. Оба сторожа в это время спали, а когда проснулись, то увидели лишь спину грабителя, голову которого прикрывал капюшон спортивной куртки.
В здание Шимон проник со стоянки, все двери которой никогда не бывают закрыты. Это был лишь небольшой эпизод из его богатой событиями воровской биографии.

-Стоять!- Заорал Илья и направил на вора ствол. -Подними руки!
Вор, сохраняя олимпийское спокойствие, нехотя приподнял руки и улыбнулся сторожу своей широкой, искренней, белозубой улыбкой.
-Не бойся, - усмехнулся Шимон,- Будем считать, что наша встреча не состоялась. Ты не видел меня, а я тебя.- И он совершенно спокойно развернувшись, не спеша направился  своей кошачьей походкой к выходу.
-Сто-ять!-Прошипел Илья, вдруг почувствовав охотничий азарт. Спина вора возбудила в нем древний, дремавший до сих пор инстинкт охотника и всепоглащающее желание выстрелить вору между лопаток.
Шимон вдруг остановился около самой двери и все так же, совершенно спокойно бросил, повернувшись к Илье вполоборота: -Хочешь стрелять- стреляй. Я пошел. -Он открыл дверь и тут же растворился в ночи.
Илья выскочил вслед за ним. Шимона уже и след простыл. Терзаемый все тем же охотничьим инстинктом и охотничьей досадой об упущенной добыче, Илья не удержался и несколько раз выстрелил прямо в забор.
На выстрелы примчалась полиция, с которой ему пришлось потом долго объясняться.
-Это Шимон, больше некому,- констатировал следователь, когда Илья описал ему внешность ночного вора.
Следователь едва ли поверил в придуманную Ильей историю о вооруженном грабителе, и что стрелял он защищаясь. Ведь Шимон никогда не пользовался оружием. Оно ему не требовалось. Легче было поймать речную змею в воде, нежели Шимона.
Хозяин фирмы, где работал Илья был незаинтересован в скандале и представил все дело таким образом, что сторож предотвратил ограбление, рискуя собственной жизнью.
Его оставили на работе и вернули пистолет. Соблазна выстрелить себе в голову у Ильи больше не возникало. Он все время вспоминал то особенное ощущение, когда повелеваешь жизнью совершенно беззащитного человека. Никогда прежде он не испытывал такого пьянящего ощущения. В армии ему приходилось часто проверять документы у местных арабов, входить в чужой дом хозяином, но там над ним было много начальников, куча всевозможных ограничений и вдобавок, постоянное чувство опасности. А здесь, человек вдруг целиком оказался в его власти и он не мог забыть этих ощущений.
Внешне он никак не изменился, но чувствовал себя уже совсем другим человеком.
И вот однажды днем, он проснулся от громкой музыки. Сосед- гастарбайтер из Молдавии, имел привычку громко включать радио, из которого лилась незнакомая мелодия.
На замечания и просьбы Ильи сосед никак не реагировал, Илья злился, но сделать ничего не мог.
А сейчас все изменилось. Достав из кобуры пистолет, он вставил обойму и сняв пистолет с предохранителя , дослал патрон в патронник.
-Эй, румын!- громко крикнул он, открыв окно.
Сосед тоже высунулся в окно и с улыбкой, вопросительно посмотрел на Илью.
-Выключи радио,- сказал Илья соседу с угрозой в голосе. Тот хотел уже было послать жестом Илью куда подальше, но в этот миг, Илья навел на него пистолет. Дома стояли почти впритык друг к другу и выстрел получался почти в упор.
Увидев в руках у Ильи пистолет, сосед по-детски закрылся от него руками и стал медленно пятиться вглубь комнаты. Радио вдруг затихло будто само собой.
 Илья закрыл окно, вытащил обойму, разрядил пистолет, спрятал его в кобуру  и снова лег спать.
Уже под вечер ему позвонил хозяин и коротко сказал: -На работу больше не выходи. Ты уволен. Сдай оружие и получи расчет. Приезжай прямо сейчас.
Кто пожаловался на него- сам сосед или кто-то из жильцов дома, Илья так и не узнал. Да это было и не важно. Избавившись от пистолета, он вдруг почувствовал радостное облегчение и впервые за долгое время ,с удовольствием вдохнул полной грудью свежий воздух весеннего вечера.
-"Свобода!"- радостно думал он. Полученных от фирмы денег хватит на полгода , если правильно ими распорядиться. Квартиру придется сменить, но какая разница, где жить. Эта квартира ему не принадлежит, его ничего с ней не связывает и тосковать по ней он не станет. Впрочем, как и по своей прежней, унылой жизни. Хоть на короткий миг, но он свободен! А там... -"Почему бы не попытаться наконец устроить свою жизнь так, как хочется?! Кто меня теперь остановит?!" - Спрашивал он самого себя.
И сам же себе он уверено ответил -Никто!- громко крикнул он.
- Никто меня уже не остановит!- радостно повторил он, наслаждаясь ароматным воздухом короткой весны.