Попутчица

               


        Лариса торопливо прошла в свое  купе. Безумно хотелось домой к своим любимым дочкам, к ворчливому  мужу, к кошкам, собакам и к своим кастрюлям. Все это она очень любила, поэтому и  переживала,  как же там без нее…
        Каждый год в  одно и то же время она приезжала навестить свою любимую тетю. Она заменила ей маму и  была для нее самым родным человеком. Пожилая женщина заряжала Ларису  такой  доброй энергией, что потом ей этого  хватало на целый год  «бурной» семейной жизни.
        Она заняла свое место, шустро устроила свои дорожные сумки и,  угомонившись, наконец-то села. Вагон был полупустой - все-таки сезон был не отпускной. Осмотревшись, что к чему, она только сейчас заметила сидящую напротив себя  попутчицу. Ларису поразило в ней все. Женщина сидела неподвижно, не замечая вокруг себя никого и ничего. Взгляд ее был устремлен в никуда, глубокие морщины, бороздившие все лицо, говорили о том, что жизнь ее была не из легких… Такое выражение лица Лариса  видела впервые и  в ту же секунду прониклась к ней непонятным сочувствием и уважением. «Наверное, у нее кто-то умер»,- подумала Лариса. Она достала из сумки яблоко, взяла книжку и, удобно устроившись, попыталась отвлечься. Почему-то совсем не читалось, все мысли переключились на эту незнакомую, неподвижную попутчицу. «Нет, все-таки дело не в этом»,- думала она. Ведь даже смерть близких людей не искореживает до такой степени. От женщины веяло не горем, а какой-то печалью и тоской. Казалось, что она всю свою жизнь несла  на себе непосильный и  тяжелый груз...
        В силу своего доброго характера Лариса  больше не могла бездействовать. Она достала из сумки всякие вкусности,  с любовью собранные тетей, накрыла стол и усадила попутчицу пить чай.

        Женщину – попутчицу  звали Зоя Семеновна. Неожиданно она раскрылась, будто бы ждала этого момента всю свою жизнь. Слезы  хлынули потоком, и Лариса поняла, что за долгие мучительные годы она впервые дала им волю. Эта была исповедь. Исповедь женщины и матери, убитой горем  и испытаниями. Как со всем  этим она прожила столько лет и откуда она брала силы  – жить, Лариса не понимала, она была слишком  далека от такой жизни…

        …Мама умерла, оставив на шестнадцатилетнюю Зою двух братьев и маленькую сестру. Она была старшим ребенком в семье, и все невзгоды и печали легли на ее неокрепшие плечи. Отец безбожно пил, объясняя это заливанием горя, и поэтому ждать от него помощи не приходилось. Бросив школу, она посвятила себя  семье. Отдавать малышей в интернат она не захотела, решила, что справится. Каждый день она просыпалась с мыслью:  чем  накормить и во что одеть. Она одна на всю большую семью вела хозяйство: доила корову, готовила нехитрую еду, вязала, шила, штопала и каждый вечер волокла пьяного отца домой. И не было  всему этому конца и края.         
        В семнадцать лет нежданно–негаданно пришла к ней любовь. Случайно встретились, случайно полюбили. Зоя летала в облаках: глаза горели, сердце стучало, и все в руках спорилось. Все вечера молодые  шептали друг  другу нежные слова, мечтали жить большой семьей, и были безумно счастливы…
        Леша, так звали парня, старался во всем поддержать ее, оберегал и лелеял. Впервые с ним Зоя узнала о той сокровенной тайне между мужчиной и женщиной, о которой пишут в книжках. Поздней осенью Лешу забрали в армию. Долгие  два месяца Зоя ждала от него весточку. Ведь ей так много нужно было ему рассказать. Она все ночи напролет  рыдала в подушку, а днем, как ни в чем не бывало, занималась домашними делами, мысленно разговаривая со своим любимым. Зимой пришло от Леши  письмо, наполненное любовью и заботой о ней. В своих строчках он просил обязательно его дождаться, мечтал о счастливой жизни с ней, умолял беречь себя.
       Зоя расцвела как цветок, целовала его письма  и, скрываясь от посторонних глаз, гладила свой округлившийся, небольшой живот.

        Лешу  привезли так же, как и многих других солдат… Ее душа умерла вместе с ним, а тело должно было жить ради семьи. Туго затянув свой живот, облачившись в черные свободные одежды, Зоя продолжала жить. Ничего она от этой жизни больше не хотела, а будущего малыша просто  возненавидела. Никто и не догадывался о беременности Зои. Малыши еще не понимали, отец был вечно пьян, а соседям хватало своих проблем.  Этот печальный дом все старались обойти стороной - слишком уж он навевал тоску.
        А  тем временем, судьба вершила свои черные дела…
        Когда пришло время, Зоя пошла к бабе Варе. Она жила  на окраине деревни и вела уединенный образ жизни, полностью отстранившись от людей. О ней по деревне ходили разные слухи: кто–то говорил, что она ведьма. Приписывали ей какие-то черные дела, пугали ею детей и рассказывали о ней всякие небылицы. Но все без исключения побаивались. А Зое ничего другого  и  в голову не пришло, она была уверена, что баба Варя  ей не откажет. За окном стояла темная ночь, и только шелест листьев тревожно трепал  и  выворачивал душу. Мальчик родился тихо, даже не проронив ни звука…  Казалось, будто бы  все вокруг было заодно с этой темной  и грешной ночью...
        Новорожденного мальчика Зоя завернула  в старенькое  детское одеяло и, глядя  полными   слез глазами, дала понять, чтобы баба Варя молчала.
        - Молчание-то нынче  дорого стоит, - ехидно усмехнулась баба Варя.
Зоя сняла с ушей маленькие золотые сережки – единственную память о маме, молча подала и ушла…
         
        С утра всю деревню оглушила весть - в реке нашли новорожденного мальчика, и нашла его бездетная тетя Нюра.
        - Сам бог послал, ведь кроме как чудо, это не назовешь,  пятнадцать лет не могла родить, бог наградил ее за терпение, – делилась соседка с Зоей. - Ведь чудом остался жив, зацепившись о ветку… - причитала соседка.
        Откуда взялся этот малыш в реке, никто и не обсуждал, все жители деревни были под впечатлением:
        - Бог послал…
        Нюру было не узнать. Она ни на минуту не выпускала малыша из рук, боясь потерять неизвестно откуда свалившееся «в реке найденное»  счастье.
        А  у Зои в очередной раз умирала душа. На третий день пришло прозрение, и только сейчас она поняла всю глубину того,  что  натворила. Судьба была необратима…          

        Приехала милиция и медики. Проверяли всех молодых женщин и девушек. Дом Зои обошли стороной.
        - Что зазря сирот беспокоить, - решили они.
Так как ребенку тут же нашлись родители, это дело быстро замяли и забыли. Вся  деревня праздновала появление чудо-ребенка. Каждый хотел внести  свою лепту: несли одежду, игрушки, книжки и даже еду.
 «Я должна на него посмотреть», - решила Зоя. Умываясь слезами, она всю ночь вязала носочки, вплетая туда всю свою маленькую, не раскрывшуюся еще  до конца, материнскую любовь.

       …Когда Зоя подошла к кроватке, малыш проснулся. На Зою смотрели  небесно–голубые Лешины глаза. Она положила рядышком свой подарок и, наклонившись к нему, тихо шепнула в ушко:
        - Будь счастлив, мой сынок.
         От малыша пахло молоком и еще чем–то таким неизвестным, но до боли родным…
         Зоя потеряла сознание.
 Она очнулась в больнице. Ничего кроме смерти, ей не хотелось. Надо было жить. Жить не ради себя, а  ради своей семьи, им будет  очень трудно без нее. Молодой организм  быстро справился с недугом, и все вернулось в прежнее  русло. Теперь была другая цель. Она хотела видеть  своего сына  каждый день. Какое–то внутреннее нежное чувство не давало ей покоя ни днем, ни ночью. Каждый день она находила повод бывать в доме сына. Вся при счастье, Нюра не придавала этому никакого значения. Она радостно щебетала и напоминала курицу–наседку.               
         Мальчика назвали  Степаном. У него было все. Лучшие родители, лучшие игрушки, он был рожден для счастья.  Зоя это понимала и,  несмотря на это, все же  старалась внести и свою долю, задаривая его простыми и недорогими подарками.
         - Странная ты, Зоя. Тебе что, своих забот мало, вон их у тебя сколько, - от души смеялась Нюра.
         Зоя молчала. Крик души так и рвался наружу. Разрушать то, что уже построилось, она не могла, прекрасно зная  и осознавая содеянное.  Да и малыш заслуживал именно эту жизнь, а не другую…

         Время шло. Степан рос. Зоя издали наблюдала как  ее кровиночка, уцепившись за Нюрино платье, уверенно вышагивал  по тропинке. Он  весело что–то лопотал  на своем детском языке,  а Нюра от переизбытка чувств,  взвизгивала и тискала его до «умопомрачения».
         Наступила для Степана и школьная пора. Весь нарядный, с огромным букетом цветов  он пошел в первый класс. Нюра  важно шла  рядом с сыном, и ее счастливое лицо озаряло всю улицу. Все эти годы счастливей матери, чем  Нюра,  не было во всей округе. Она окружила Степана  нежностью и любовью, превратившись  в добрую волшебницу, светящуюся изнутри. Видно бог, посылая ей сына,  решил одарить ее еще и бесконечной добротой. Сын отвечал тем же.
         Степан вырос на радость и гордость родителей.
         А Зоя все эти годы и не жила вовсе. Она задыхалась в  яме, которую  вырыла сама, собственными руками. Не проходило ни дня, чтобы она не нашла возможности с ним встретиться. Изо дня в день она пила свою горькую чашу, глоток за глотком, зная,  что этой чаши ей  хватит  на всю оставшуюся жизнь. А чаша все наполнялась и наполнялась до краев…

         - А куда Вы едете? – спросила Лариса.
         - К Степану. Он сейчас служит, - произнесла Зоя.
         Каким-то удивительным образом на какую-то долю секунды на ее лице появилось выражение  абсолютного счастья. Лариса не могла не заметить и то, с какой гордостью это было сказано. Несмотря ни на что, Зоя была – настоящей матерью…
         Поймав на себе вопросительный  взгляд Ларисы, она продолжала:
         - Хоть одним глазком на него взглянуть. Мне ведь много не надо, посмотрю на него и обратно поеду...
        ...Лариса сидела в оцепенении. Ничего подобного  в своей жизни она не видела и не слышала. Еле сдерживая слезы, она молчала. « Боже мой, как эта несчастная женщина смогла пройти этот страшный путь, так горько наказав себя. А ведь это еще не конец, впереди столько испытаний…» - думала Лариса.
        - Я бы тысячу раз могла покинуть этот мир, поставив точку на своей никчемной жизни, но не смогла. Ведь тогда мне пришлось бы расстаться  с сыном. Не могу я его оставить без родной матери, вдруг я ему когда–нибудь  пригожусь, - продолжала Зоя.
        Лариса подъезжала к своей станции. Она медленно собрала вещи и молча села, не отрывая  взгляд от Зои. Она понимала, что была первым человеком, перед кем раскрылась эта израненная  душой и телом женщина. Ближе чем Лариса у нее никого не было. Они не стали ни друзьями, ни подругами, не обменялись  адресами, но одно Лариса знала  наверняка – встреча эта была не случайна… Она  думала о своей тете, которая  стала для нее настоящей матерью. Вырастила, сохранив ее от всяческих ошибок и падений. Окружила ее теплом и любовью, научила  любить людей. Благодаря  тете Лариса стала  успешной и счастливой. Впервые за все прожитые  годы, она  каждой своей клеточкой ощутила  силу судьбы.
        Они расстались. Поезд увозил попутчицу туда, где еще не заканчивались ее мучения и испытания. Лариса долго смотрела вслед уходящему поезду и от всей души  желала своей попутчице хотя бы маленькую долю  счастья. Счастья, которого заслуживает каждый человек, придя в этот мир…