Светлое будущее

- Дайте мне батон белого хлеба, пожалуйста! – попросила Екатерина Васильевна у продавщицы. Та не шелохнулась. Женщина повторила просьбу громче. Продавщица злобно посмотрела на нее.
- Я не говорю на языке оккупантов! – с вызовом сказала она по-латышски.
Екатерина Васильевна молча повернулась и вышла. Она прекрасно знала госъязык, она прожила в Латвии две трети жизни и многое могла бы сейчас сказать.Она могла бы сказать, что немцев и шведов почему-то никто не называет оккупантами. Она могла бы сказать, что в страшные времена сталинских репрессий русский народ пострадал куда больше латышского, и уж совсем бессмысленно обвинять в этом сегодняшних русских. Она могла бы рассказать... Но зачем? Как будто это что-то изменит...
Так и не купив хлеба, она пришла домой. Сняла пальто, повесила, прошла на кухню и тяжело опустилась на стул. Заболело сердце. На столе стояла в рамке выцвевшая от времени фотография – две веселых молодых девушки в военной форме. Екатерина Васильевна взяла ее в руки, и на нее нахлынули воспоминания.
Они были неразлучными подругами – Катя и Женя. Жили в одном дворе, ходили в одну школу, в один класс. Когда началась война, им было по восемнадцать. Молодые, горячие, они хотели послужить Родине. И стали саперками. Отправили их минные поля разминировать, чтоб наши пройти могли. Тяжелая работа, опасная, страшная. Сапер, как известно, ошибается только один раз. Ошибались многие. Один подорвется – те, кто вокруг, на свю жизнь покалечены.
Страшно это было. Вот жил человек, мечтал, любил, хотел чего-то добиться в жизни... Еще вчера с ним разговаривал – а сегодня его нет. Ошибся... Нервы не выдерживали.
Однажды, когда подорвалась Ленка, главная заводила компании, неуемная певунья и хохотунья, нервы не выдержали у Кати. Впервые за много лет она расплакалась.
- А если и мы...так же, как она? – говорила она Жене сквозь всхлипывания. – Были - и нет? И ничего не будет? И никогда я не увижу маму, брата... И его, Пашку?
Пашка был ее, как сказали бы теперь, бой-френдом. Долгое время они встречались, гуляли вместе по набережной реки, любовались закатами. Однажды вечером, особенно загулявшись, они долго стояли возле Катиного дома, и тогда Пашка поцеловал ее. Первый раз и последний – на следующий день объявили, что началась война, и Пашка ушел на фронт, едва забежав попрощаться.
Женя обняла подругу.
- Увидишь, увидишь, Катюша. Я верю, увидишь. Все будет у вас – и поженитесь, и детки у вас будут. Не вечно же быть войне. Мы победим, обязательно победим – наше дело правое. Главное – верить, что она будет – Победы. И что мы до нее доживем. И ждет нас с тобой, Катюха, светлое-светлое будущее.
- Будем верить, - сквозь слезы улыбнулась Катька.
И они верили. Верили в то, что победят, обязательно победят. В то, что можно будет, не боясь, выйти на улицу. В то, что можно будет купить целую кучу сахара, положить в рот сладкий кусочек и чувствовать,как он медленно тает. В то, что весь мир можно будет объехать на автобусе. В то, что когда-нибудь люди полетят в Космос. И в то, что светлое будущее построят, удивительное, чудесное, где все будут жить дружно, счастливо, и все будут равны. Сколько же сил придавала эта наивная вера!
Женя не дожила до Победы. Через неделю после того памятного разговора она ошиблась в свой единственный раз. Один раз ошибаются саперы.
Кате остался Женин дневник, который она бережно хранила всю жизнь. Когда вышла замуж за Пашку, когда вместе с ним и детьми переехала в Ригу – границ-то тогда не было.
В дневнике Жени было стихотворение. О нем – о светлом будущем. Екатерина Васильевна помнила его наизусть.


Я верю, что не вечно быть войне на свете,
Не вечен шум взрывающихся мин,
Не вечно будут плакать жены, дети,
Ожидая невернувшихся мужчин.

Я верю, что когда-нибудь наступит счастье,
И мы врагов-фашистов победим.
Как Солнца луч на смену ливню и ненастью
Придет Победы утром золотым.

А если мне домой не суждено вернуться,
Я верю, что умру тогда не зря,
И помнить будет тех, кто не проснутся,
Спасенная родимая земля...


- Эх., Женька... Об этом ли мы мечтали, этого ли ждали? – подумала Екатерина Васильевна. – Вот оно, светлое будущее...