4. Сети расставлены

1
  Из объятий блаженного сна ее вырвал стук в дверь. Громкий. Ира открыла глаза, пытаясь сообразить, кто бы это мог стучать - брат на работе, а кроме ее самой и брата в этой квартире никто не жил. Убедившись, что стук не повторился, девушка зевнула и опустила голову на подушку, решив все-таки досмотреть сон.
  Сон досмотреть не дали. Вместо стука раздался звонок в дверь. От неожиданности Ира подскочила на кровати, как ужаленная, лихорадочно протирая глаза и стараясь понять, кого это принесло, да еще и такого настырного. Так и не сумев нашарить босыми ногами тапочки, писательница направилась к двери, сонно зевая и вполголоса бормоча: - Кто стучится в дверь моя...Видишь, дома нет никто...
 - Ха-ха и три ха-ха сверху! - отозвался из-за двери чуть раздраженный долгим ожиданием мужской голос. - Мне тут темно дышать, между прочим! Где эта сволочь по имени электрик??
 - Дыши наощупь... - по привычке съязвила Ирина, открывая замок - на пороге стоял любимый братик. - И объясни мне, какого перца ты стучишь, если у тебя есть ключи? Мне, между прочим, Нобелевскую премию в области литературы давали!
 - Ну это разве что во сне. И поправка - у меня нет ключей.
  Ира застыла в дверном проеме. - Посеял??
 - Угу... - брат виновато потупил взгляд. - Правда, есть и хорошая новость! Нас с Дашкой развели!
 - И ты на радостях решил ключи от дома посеять...Все с тобой ясно.
  Еще раз зевнув, шлепая босыми ногами по паркету, Ира направилась в свою спальню - досматривать сон.
 - А то, что у тебя "дома нет никто" - это я уже давно понял! - Сергей догнал сестру в коридоре, неизвестно каким образом успев на бегу снять дубленку и шарф, подхватил Иру на руки и быстрым шагом донес до кровати. Опустив девушку на кровать, заботливо укрыл одеялом, взбил ей подушку и теперь, ехидно улыбаясь, стоял рядышком, любуясь проделанной работой. Немного оторопев от таких скоростей, Ира не сразу сообразила, что делать. А когда сообразила - участь брата уже была решена. Правой рукой подтянув одеяло выше на плечи, левую руку она запустила под подушку, ухватившись за самый ее краешек.
 - Чего улыбаешься? Конфетку в кармане нашел? - девушка продемонстрировала брату самую наглую из своих улыбок, не отводя взгляда от его глаз.
  Сергей растянул улыбку от уха до уха: - АГА!!
 - Получи, фашист, гранату, от советского бойца!!!
  От резкого движения одеяло упало на пол. Ира вскочила на кровати в полный рост и принялась изо всех сил бить брата подушкой.
 - АХ ТЫ ТАК!!! - в ответ Сергей схватил подушку с кресла, с не меньшим усердием отвечая сестре.
 - Да тебе надо дать такого пинка, чтобы летел отсюда до Африки!!
 - А тебе с таким ударом надо боксом заниматься!
 - А в дыню?!
 - А в тыкву?!
  В конце концов, многострадальные подушки не выдержали побоища. Первой объявила тайм-аут подушка с кровати Иры, разорвавшись точно посередине и осыпав брата с сестрой целым ворохом белых перьев.
 - Ангелочек ты мой!! Дай только выдеру все перья из твоего пушистого зада!!
  Ирина перемахнула с кровати на кресло, оттуда дотянулась до второй подушки - и продолжила бой. Сергей осклабился: - А фиг шиш тебе!! Не получишь ты моих перышек! У самой еще копыта не отросли!! - в этот момент разорвалась и его подушка, мужчина остался практически безоружным. Вновь подхватив на руки брыкающуюся сестричку и силком уложив ее на кровать, свободной рукой схватил одеяло и начал пеленать девушку с энтузиазмом тарантула. Ира отбивалась, как дикая кошка, пустив в ход и маникюр, и даже кусаясь иногда.
 - Пусти!! Отпусти, дыня с ушами!!!
  Сообразив, что из плена одеяла ей выбраться не удастся, Ира решила немного перевести дыхание и расслабиться. А заодно и подумать, как вырваться и намылить брату шею. Сергей тяжело дышал - несмотря на хрупкую статуру, силенок у сестренки вполне хватало, чтобы вырваться от некрупного маньяка средних лет. "Но от брата фиг уйдешь!" - самодовольно ухмыльнулся мужчина, поглядывая на раскрасневшуюся девушку. В черных волосах Иры запуталось несколько белых перьев - грех было сдержать улыбку.
 - Что? - писательница вновь попыталась привстать на локте. - Ты чего фиксы сушишь?
  Сергей хихикнул: - Да ничего, расслабься...Фирменная прическа Сергея Арсентьева "Утро в курятнике"!!
 - Я тебе сейчас сделаю "привет с большого бодуна"!! - крикнула девушка, вновь начиная брыкаться в руках брата.
  Уже не скрывая удовольствия создавшимся положением, мужчина засмеялся: - Не спеши, а то успеешь!! Я чего заехал, собственно...Мне б это...Пообедать... - и часто-часто захлопав ресницами, скорчил наивную рожицу первоклассника.
  Несколько мгновений брат и сестра молча смотрели друг на друга, затем громко расхохотались.

2
  Набесившись вдоволь, молодые люди сидели в комнате за чаепитием - Ира грелась под одеялом, правда, уже без подушки, и попутно выбирала перья из своих волос. Сергей заседал в кресле возле кровати, у стены, перекусывая чаем, бутербродами и печеньем, при этом не забывая поминутно хихикать над манипуляциями сестры. В ответ на очередное "хи-хи" брата Ира показывала ему язык, ставила чашку на письменный стол у окна, и продолжала свое невеселое занятие по превращению прически "утро в курятнике" в прическу "здравствуй, мир" - или хоть что-то, отдаленно напоминающее порядок. А волосы у девушки были длинные, чуть ниже лопаток, и перья запутались в них накрепко, так что писательница недовольно морщилась, отпивала глоток чая, грозилась кулаком брату - и все начиналось сначала.
  Похрустывая последней печенюшкой, Сергей вольготно развалился в кресле. - Мелкая, а поехали прогуляемся, а?
  Рука писательницы с тремя перьями замерла на полдороге, направляясь к столу: - С какой это радости? В прошлый раз, когда я упросила тебя вывезти меня на прогулку, ты меня чуть не съел с потрохами... - пробурчала девушка. - Что на этот раз изменилось? Или у тебя уже семь за восемь зашло? Степаныча не боишься?
 - Я его заместитель, так что мне и понаглеть немножко можно... - Сергей уткнулся носом в чашку с чаем.
  Из залы послышался недовольный писк. Ира вскинула голову, прислушиваясь. - Так, сначала кормим мыша, а потом уже прогулка. Ты на кухню, я в душ. Не обсуждается!!
 - Яволь, май женераль!!
  С отвращением выдернув из волос последнее перышко, Ира вылезла из-под одеяла, перегнулась через край кровати и вытащила на свет из тьмы подкроватной свои комнатные тапочки. Сергей рассмеялся: - Все никак не могу привыкнуть к твоим тапкам! Ну что, во всем магазине не было нормальных тапок?
  Девушка несколько смущенно глянула на лимонно-желтые с мягкими красными клювиками головки утят, украшающих махровые тапочки: - А что...Нормальные...Теплые, удобные, мягкие...Что еще для похода в душ надо? И вообще, получишь тапком в лоб, если будешь возникать на ровном месте!
  Вызывающе выставляя брату на обозрение во всей красе утят, писательница продефилировала мимо, делая вид, что не замечает старательно сдерживаемого смеха. Уже когда сестра скрылась за дверью ванной комнаты, Сергей засмеялся не сдерживаясь.
 - Ох Ирка, Ирка...Доведешь ты меня до инфаркта когда-нибудь...
  Щелкнула открывающаяся щеколда, впуская в теплую ванную прохладный воздух. В сторону Сергея полетел обещанный сестрой метко пущенный тапок.

3
  - Мда...Называется "погуляли"...
  Понимая, что сигналить бесполезно, Сергей уставился в лобовое стекло, не снимая руки с коробки передач, ожидая, когда же очередь машин придет в движение. Хмурая Ира наблюдала за таким же хмурым небом - собиралась первая весенняя гроза, мартовское небо медленно заволакивали тяжелые серо-свинцовые тучи. Вся прогулка так же медленно накрывалась медным тазом.
 - Севозь, я пойду прогуляюсь...
 - Одна? - ахнул брат, осторожно вжимая в пол педаль сцепления, заставляя автомобиль сдвинуться еще на пару метров вперед - и перед ними, и позади, справа и слева мигали фарами машины, нервно курили и ругались водители. Никто не любил попадать в пробки. Особенно ближе к концу рабочего дня.
 - Одна...А что? Я уже девочка большая, да и недалеко уйду...Пока ты здесь разгребешься, я успею пешком до границы дойти...- девушка открыла окно, высунулась наружу и окинула взглядом длинную череду автомобилей.
 - Подожди, Ирусь, я сейчас, быстренько припаркую это барахло... - будто услышав слова хозяина, мотор машины обиженно хрюкнул и замолчал. Сергей вперил взгляд в приборную доску. Все показатели были в норме.
  Ира уже выходила из автомобиля. Мужчина засуетился, проверяя работу датчиков и приборов.
 - Апофигейшн...Ирусь, подожди!
 - Некогда мне ждать... - отмахнулась сестра, ловко обходя соседние бампера и ступая на тротуар.

  Навстречу писательнице, посверкивая яркими цветными витринами, плыли вывески магазинов одежды и обуви, мужской, женской и детской, "Косметика", "Запчасти", "Оптика", промелькнули несколько закусочных. Девушка свернула за угол кондитерской, из дверей которой вкусно пахло сдобой, корицей, в воздухе витали сладкие ароматы ванили и шоколада, карамели и миндаля. Все так же сердито сигналили груды металла на дороге, по асфальту вдоль дороги одиноко бежал ручеек тающего снега. Не желая переходить дорогу и вновь оказываться со всех сторон сдавленной разгоряченными автомобилями, Ирина упрямо шла вперед, словно какая-то сила тащила ее на привязи. Каблуки уверенно чеканили шаг по мостовой, выбившиеся из-под шапки кончики черных волос развевались от слабого ветра при каждом шаге. Пряча подбородок в отвороте ангорского шарфа, девушка не сразу разглядела группу людей возле мрачноватого серого здания с низко расположенными окнами и коваными решетками на них. Хотела уже пройти  мимо, даже начала примериваться, пройти ей между кремовой "Ладой" и грязно-белыми "Жигулями" или между "Жигулями" и темно-синим"Фордом" - чтобы обойти этих людей, пришлось бы выйти на край дороги, сойдя с тротуара. Как вдруг отчетливо услышала голос. Женский. Уверенно повествующий о некоем Максиме Греке. Имя было незнакомым, хотя по всемирной истории Ира всегда была в рядах первых, еще со школьной скамьи. Замедлив шаг, писательница тихонечко подошла и стала с самого краю, так, чтобы не тереться дубленкой о грязный бортик "Форда" и все четко слышать.
 - ...выбрали сына албанского воеводы монаха Максима Грека, получившего прекрасное по тем временам образование в Париже и во Флоренции. Он и отправился в далекую Москву, где Иван III показал ему свои книжные сокровища...
  Ира слушала очень внимательно. Теперь становилось понятно, что она попала на какую-то экскурсию для туристов. Или же на экскурсию для школьников, поскольку в группе людей ближе к женщине в центре стояли дети и подростки.
 - ...в знаменитой Сухаревой башне, где и трудился Максим Грек до конца своих дней. Пройдемте за мной, у нас в планах еще посещение руин Сухаревой башни...
  Люди оживились, зашептались между собой, обсуждая новую информацию, то тут, то там посмеивались школьники. Теперь писательнице все же удалось рассмотреть эту женщину: невысокая, в черно-сером плаще, с нашивкой белых лент на отворотах плаща и на рукавах, в высоких ботфортах, женщина быстро шла вперед, временами оглядываясь, чтобы проверить, следуют ли люди за ней. Пепельного цвета, ее волосы мерно колыхались при ходьбе, рассыпаясь по плечам волной. Тонкие руки в черных лайкровых перчатках эмоционально жестикулировали, когда она рассказывала. Теперь же кисти рук покоились в карманах плаща, создавая иллюзию силуэта независимой женщины. И нельзя было не любоваться ее стремительной походкой. Так идут в рассвет или в закат таинственные герои легенд...
  Осмысливая услышанное, Ира не заметила, как нагнала остальных уже возле руин. Ноги сами несли ее вслед за экскурсией, пока люди не остановились, вновь превратившись в слух - до того интересной была эта лекция.
  Носок сапога ткнулся в обломок камня. Девушка бросила мимолетный взгляд вниз. Плита. Точнее, обломок плиты. Плоский, тщательно обработанный, очень похож на элемент современной архитектуры. Ира подняла глаза, осматриваясь вокруг, оценивая ситуацию уже по-новому.
  Руины Сухаревой башни высились за спиной женщины, величавым напоминанием о могуществе времени, способном стереть с лица Земли целое государство и не даже не поморщиться при этом. Обломки кирпичей и плит кое-как разбросаны у ног людей, хотя в целом территория руин по границам была очерчена красной лентой, которую теперь чуть приподняли с одного края, чтобы люди могли пройти.
  Чем-то неуловимым привлекала внимание подозрительная плита, так похожая на осколок современной цивилизации...И пыли на ней не было строительной, чтобы сказать, что просто случайно попала сюда с соседней стройки. И следов цемента на ней не видно, только что-то, по консистенции и цвету похожее на белую глину - это Ира проверила, ковырнув ее ногтем и удостоверилась точно. Правда, потеря кусочка ногтя - небольшая цена за столь ценные знания.
  Взяв обломок плитки в руки - совсем небольшой по размеру, не крупнее ее собственного кошелька - писательница долго разглядывала его со всех сторон, напрочь забыв об экскурсии и рассказе экскурсовода. По нижнему, более запыленному краю обломка шел замысловатый узор.
  "Похоже на гравировку...Какая, нафиг, гравировка, на старых строениях?? Только лепнина..." - сама на себя мысленно прикрикнула девушка, осторожно расковыривая заинтересовавшую ее плитку краешком обломанного ногтя. Застарелый слой грязи, пыли и глины медленно осыпался. Высунув кончик языка от усердия, Ира продолжала свое занятие, не обращая внимания на окружающих. Замысловатый узор постепенно превращался в витиеватую надпись...Ира нахмурилась. Глаза блуждали от одной буквы к другой, силясь распознать язык и шрифт. Всю идеальную, казалось бы, картину портила одна малюсенькая закорючка возле буквы в центре слова...Девушка начинала потихоньку злиться. Мысленно перебрав все известные ей языки, полностью и частично слышанные хоть раз в жизни, она не знала, с какой стороны начать читать. "Ведь взять хоть тот же китайский - там вообще читают не так, как у людей, а сверху вниз и справа налево, как и арабский..." Ира провела кончиками пальцев по поверхности букв, счищая остаточный слой пыли. Глаза упрямо возвращались к не поддающейся расшифровке коварной буковке. Сфокусировав на ней взгляд, писательница ахнула - вся строка будто преобразилась. Слова послушно обернулись вокруг своей оси, в один момент став узнаваемыми и легко читаемыми.
 - И слово буди крепче железа полновесного, и ранить будетЪ сильнее, и раны будутЪ неизлечимы, аки укус нечистого аспида болотного... - вполголоса прочла Ира.
  Опустив заинтересовавший ее обломок плиты в карман дубленки, писательница отделилась от общей группы, проходящей экскурсию, и двинулась в обратном направлении, туда, где оставила брата с машиной. Девушке даже в голову не пришло, что ее могут остановить и обыскать, и оштрафовать за расхищение памятки древности. Ее и не остановили...

  Как оказалось, в целом она ходила с экскурсией чуть более получаса. За это время пробка более-менее разошлась, уступив место медленному, хоть и слегка напряженному движению. Мимо девушки с громким шумом на скорости промчался "Москвич" светло-зеленого цвета. - Гроб на колесах... - пробормотала Ира, провожая глазами водителя-лихача. Не успела она закончить фразу, как взвизгнули тормоза, закричал кто-то впереди на тротуаре...

4
  Внутри похолодело. Сердце застыло где-то в горле. Воображение рисовало жуткие картины покореженного черного "Бэнтли".
 - Сережа...
  Сломя голову, забыв обо всем, Ира помчалась вперед, где уже полыхала стена огня после мощного взрыва. Тяжелая дубленка мешала бежать, затрудняя движение, каблуки так и норовили подломиться, подворачивая ноги в щиколотках, поскальзываясь на участках еще не растаявшего снега, девушка бежала, пытаясь в языках пламени рассмотреть хотя бы что-то. Сполохи огня плясали на исковерканной поверхности черного металла...
 - Сережа!!!
  На последних метрах девушка споткнулась, зацепившись за что-то носком сапога, едва не влетев головой в разлившуюся на асфальте лужу горящего машинного масла. Глаза застилали слезы.
 - Сереженька...Братик...Братик...
 - Оттащите эту полоумную!! - какой-то мужчина ухватил ее под локти, заставляя подняться на ноги и отойти подальше - в трех шагах от девушки бушевало пламя. - И вызовите "скорую"!!
  Двумя метрами левее от них женщина в сером драповом пальто торопливо говорила что-то по мобильнику. Вокруг суетились люди. Писательница не обращала на них внимания. Взгляд ее остекленел, замерев в одной точке - на догорающих остатках "Бэнтли" и светло-зеленого "Москвича".
 - "Ох ну нифига себе!!", сказал я себе!!! - с левой стороны от Иры присвистнул кто-то, подходя ближе. - На две минуты отойти нельзя! Какого лешего здесь произошло?? Вот так и отпускай тебя, Ирка, одну на прогулку!
  Пламя жадно лизало раскаленный металл, разбрасывая вокруг себя веселые искры и чуть потрескивая, с аппетитом поглощая разлитые бензин и масло, солярку и мазут.
 - Ира!! Да ты что, оглохла?? Я к кому обращаюсь??
  Сильные руки схватили девушку за плечи, разворачивая в другую сторону. На писательницу смотрел брат. - Сереженька... - Ира кинулась ему на шею, размазывая по лицу слезы, - Сережа...Братик мой любимый...
 - Кто-нибудь объяснит мне, что здесь произошло?? - мужчина прижал всхлипывающую сестру к груди, поглаживая по плечам и успокаивая. - Что, Ируся? Что, миленькая моя? Что, родная?
  Мигая огнями и завывая сиренами, промчались мимо "скорая" и пожарная машины. Резко остановившись, пожарные деловито развернули рукав, заливая уже затухающий огонь пеной. Медики, по колено погружаясь в золу, сажу, пепел и пену, принялись копаться в остатках железа. Молодой практикант в белом халате потрясенно оглядывал полностью выгоревший салон "Бэнтли" и разбитое вдребезги лобовое стекло "Москвича". - Простите... - парень повернулся к Сергею. - А где вы были в момент аварии?
  Сергей не выпускал сестру из объятий. - Вообще-то в магазин ходил...Пить захотелось, знаете ли. А в чем проблемы? Вообще-то такие вопросы вправе задавать только следователь.
 - Нет-нет, Вы меня неправильно поняли... - принялся оправдываться паренек. - Просто интересно стало...Внутренности "Москвича" от температуры спаялись во что-то, напоминающее по форме человеческий мозг! А водителя вообще выбросило через стекло, он перелетел через бампер и врезался головой и плечом в фонарный столб! На его счастье, он был уже мертв к тому времени. И это несмотря на пристегнутый ремень и подушки безопасности!!
  Сергей пожал плечами, с улыбкой обозревая последствия аварии: - Всегда знал, что я везунчик!
  Ира все никак не могла успокоиться. Брат держал ее под локоть, ведя к краю тротуара, где, как всегда, дежурило несколько таксистов. Видимых повреждений на девушке не было, так что и помощь медиков ей была ни к чему. Мужчина посадил сестру в такси, отправившись улаживать формальности с уже вызванными милиционерами. Через пару минут он присоединился к Ирине, указав водителю такси адрес их с сестрой дома.

5
  Шторы были задернуты. С улицы изредка доносился скрип ветвей под ветром. Бесшумно плыли по весеннему небу облака.
  Ирина проснулась. В комнате властвовала ночная мгла. Девушка скрутилась клубочком на кровати, осмысливая увиденное днем. Экскурсия к руинам и подозрительного вида осколок плиты. Надпись на нем и авария. И потрясающее везение брата - не выйди он в магазин за минералкой, быть ему похороненным под огнем и пеплом...Ира вздрогнула от промелькнувшей перед глазами страшной картины. Брат жив. Это самое главное. Ее сумка висела на спинке стула, так же, как и аккуратно сложенная одежда. Теперь только брату писательница позволяла раздевать себя, и то в самых крайних случаях... Рука Иры потянулась к сумке. Девушка достала кошелек и с замиранием сердца открыла потайное отделение, куда уже давно не заглядывала. Во мраке пальцы наткнулись на фотографию, покрытую ламинатом для лучшего хранения. Даже без света Ира знала, кто изображен на фотографии. Могла описать черты лица и одежды с точностью до количества пуговиц на рубашке. Олег. Милый сердцу Олег...
  В уголках глаз задрожали предательские слезы. Четыре года. Четыре долгих года со дня его смерти. Автокатастрофа. С тех пор девушка зареклась любить, памятуя о том, как едва не сошла с ума после гибели этого улыбчивого юноши с такой трогательной родинкой на левой щеке. Ночами плакала на его могиле и звала, звала, звала...Лишь стараниями брата закончила университет. Стараниями брата занялась литературой, решив делать то, что ей нравилось, понимая, что программирование ее надорванной душе и истерзанному сердцу сейчас вряд ли поможет. Не вытаскивая фото, Ира коснулась кончиками пальцев его поверхности и спрятала обратно. В темноте найдя письменный стол, положила на него кошелек и встала с кровати. На самой верхней полке платяного шкафа, среди многочисленных шапок, шарфов и перчаток хранилась самая большая ее ценность на то время. Ее дневник.
  Дотянувшись рукой до настольной лампы, Ира прищурила глаза - комнату озарил яркий свет, который, впрочем, тут же чуть поумерил свой пыл, ограниченный пространством абажура в форме бежевой лилии. Шлепая босыми ногами по полу, девушка приблизилась к шкафу, встала на цыпочки, открывая верхний ящик, вытащила его с полки и высыпала содержимое на пол. Перчатки и шарфы ее сейчас никак не интересовали. На самом дне ящика лежала потрепанная тетрадь. В полумраке настольной лампы на белых листах проступили буквы знакомого, мелкого почерка...
  "Я не хочу этого...Что я тебе сделала?? Почему ты бросил меня...За что ты так жестоко со мной обошелся? Почему...Я так хочу обнять тебя...Так хочу быть рядом...Просто уткнуться в твое плечо, как раньше...И так спокойно рядом с тобой...Почему же ты оставил меня, любимый??..."
  Центр Москвы. Дождливая осень. Словно предчувствуя беду, накануне сутки напролет шел проливной дождь. На скользкой дороге поздним вечером столкнулись грузовик и мотоцикл. Водитель грузовика утверждал потом, что видел перед аварией лицо мотоциклиста - тот был в ужасе и явно не понимал, что происходит. Мотоциклист потерял управление и вылетел на встречную полосу...
  И вот теперь вновь автокатастрофа. Вновь центр Москвы. Вновь Судьба попыталась отобрать у нее самого близкого и родного человека. Правда, на сей раз не получила желаемого - вопреки всем расчетам Судьбы-проказницы Сергей выжил. Но на душе от этого почему-то не становится легче...
  Опустившись на холодный пол и положив тетрадь на колени, уже не сдерживаясь, Ира расплакалась.

  Зеркала купались в тишине. Где-то шел дождь, где-то бушевали метели, где-то, напротив, стояла тихая тропическая ночь или нежно окрашивалось персиковыми оттенками рассвета небо Дальнего Востока. Здесь стояла тишина. Абсолютная. Завораживающая. Укутывающая черным бархатом ночи тьма, прерываемая лишь редкими бликами сонно поблескивающей над лабиринтом бледной луны да загадочным серебристым мерцанием зеркал...
  Черный силуэт, чуть темнее черного овала зеркала в ореховой раме, стоял напротив девушки. Льдисто-голубым огнем горели его глаза...

6
  Треснула лампочка в настольном светильнике. Перегорела, рассыпая вокруг себя искры, и погасла.
  Ира вздрогнула. Так непривычно ударила в глаза тьма...
  Мягко зашуршал подол одежды. "Плащ..." - мимоходом отметила писательница. Как ни удивительно, страха не было. Вообще не было никаких эмоций. Пустота. Она всегда приходит после хорошей истерики. Выплакав все свои тревоги, с благодарностью принимаешь покой, который она приносит, как спасение.
  Что-то прохладное осторожно коснулось подбородка. Тонкие пальцы бережно приподняли голову девушки, мягко и ненавязчиво убеждая заглянуть в глаза.
 - Ты должна быть сильной. Иначе зачем тебе вообще быть?
 - Ты уже говорил это...Повторяешься...Нарушаешь свое же правило... - собственный голос показался ей глухим, отстраненным. Как было и прежде при встрече с "призраком".
 - Если необходимо - повторю. Хоть и не люблю. - голубые глаза будто просвечивали насквозь, заглядывая в самую душу, дотрагиваясь до сердца, аккуратно опутывая его сетями притяжения...
 - Зачем ты здесь? - неудобной была поза, и ноги ужасно замерзли сидеть на холодном полу, а не хотелось вставать. Ей нравились его прикосновения. Даже такое незначительное касание к ней рождало где-то в глубине ее существа желание смотреть в эти глаза вечно. И подчиняться...
 - Ты знаешь ответ. Зачем спрашиваешь?
 - Чтобы помочь...- Ира не узнавала себя. Его голос дышал спокойствием. Тем самым спокойствием, что таится в самом сердце необъятного космоса. Холодным спокойствием молчаливо застывающего в полнолуние диска луны на небосводе. Пугающим спокойствием в глубине зеркал...
  В темноте по голосу было слышно, что гость усмехнулся: - Если бы хотел помочь - помог бы.
 - Тогда...Я не понимаю...
 - Иногда не обязательно понимать. Достаточно бывает просто знать.
 - Я не знаю...
 - В чем причина твоего состояния? - Он убрал пальцы, отпустив голову Иры, и девушка с облегчением потерла рукой затекшую шею.
  Плечи Ирины дернулись от всхлипа. Истерика упорно не желала уходить. Хотя в присутствии ЕГО вроде бы поутихла. - Я скучаю...По Олегу...
  "Призрак" покачал головой, отрицая ее слова. Всколыхнулись светлые волосы, рассыпаясь по черной коже плаща, казалось, что они сами испускают таинственный бледно-желтый свет - так четко был виден каждый волос в темноте. - Неправильно. Причина твоего состояния - в непонимании причин его смерти. В непонимании причин угрозы твоему брату. Ты ощущаешь свое бессилие, но знаешь, что ничего не сможешь изменить. И если завтра повторится история с аварией - ты вновь будешь корить себя за это.
 - В непонимании причин? Куда уж яснее! - девушка поднялась с колен, чуть изменив позу - теперь она вытянула ноги в сторону, полулежа на боку. - Олег не справился с управлением. Водитель того злосчастного "Москвича" - тоже. Какие ж тут могут быть причины... Неисправность техники.
  В голубых глазах сверкнула искорка эмоций. Каких - девушка не поняла. То ли гнев, то ли насмешка, то ли презрение. - Неисправность? Какие же вы, люди, наивные...Вас так легко ввести в заблуждение...Причина в самом мотоцикле.
 - Расскажи мне! - потребовала писательница, смело подняв голову повыше, уже без боязни встречаясь взглядом с собеседником. Собеседник чуть нахмурился.
 - Тебе голова нужна только для того, чтобы прическу носить? Женщины...Хорошо, дам подсказку. Тебе говорит о чем-нибудь имя Джеймс Дин?
  Ира задумалась. Лихорадочные копошения в памяти ничего не дали. - Нет. Кто он?
 - Точнее, кем он был. Актером. Погиб в автокатастрофе. Когда разбился его "Порш". Обо всем остальном уже ты мне расскажешь. Возможно. - в голосе вновь мелькнула насмешка.
  Писательница вглядывалась в глаза собеседника. - Ты и вправду Гений...
 - Все, кто сомневался в этом, мертвы. - припечатал "призрак".
 - А теперь спи... - перед глазами Иры мелькнула бледная ладонь "суженого", опускаясь сверху вниз, в опасной близости от лица, все так же мягко принуждая закрыть глаза. Открыть их девушка уже не смогла - провалилась в глубокий сон, точно в омут.
  Легко подняв Ирину на руки, Гений положил ее на кровать и укрыл одеялом. Улыбнулся своим мыслям. "Самое главное - переключить внимание. Направить его в нужное русло. Так говорил мой знакомый психолог. Покойный." Затем резко развернулся и сделал шаг к зеркалу, обращаясь в серо-черный дым, сливаясь с полуночной мглой.

7
  Субботнее утро встретило девушку туманом. Мартовская погода переменчива - то снег, то дождь, то солнце. Молочно-белое пуховое одеяло укрывало улицы, дома, тротуары и мосты, здания и людей. Пешеходы зябко ежились, торопясь каждый по своим делам, пряча лица в шарфы и высоко поднятые воротники шуб и пальто. Клочья тумана завивались у окон, освещенных горящими в офисах люстрами, торшерами, бра и настольными лампами - как-никак суббота, и многие из жителей Москвы работали в это прохладное весеннее утро. Остальные же предпочли сегодня поспать подольше, затем встать, включить настольную лампу и уютненько позавтракать в домашней обстановке с чашечкой кофе и телевизионными программами, которыми изобилуют телеканалы в столь ранний час.
  Сонно зевнув, Ира перевернулась на левый бок, лицом к письменному столу. Правая рука потянулась вверх и в сторону, нашаривая на столе мобильник - по странному стечению обстоятельств будильник на нем не прозвонил. Нащупав постоянно ускользающую трубку, девушка глянула на монитор, зевнула да так и замерла, широко открытыми глазами глядя на дисплей. Часы показывали ровно полдень. Она заводила будильник на десять утра.
  "Какого...лешего...?" Словно соглашаясь с ее мыслью, из соседней комнаты донесся громогласный храп брата. Ира поморщилась. "Должно быть, мышу там спать неважнецки - под такой-то аккомпанемент!!" Медленно, как сонные мухи, из глубин памяти всплывали воспоминания прошедшей ночи. Как далекий сон, из тьмы на нее смотрели влажные голубые жемчужины горящих глаз, и развевающийся золотой шелк волос создавал неповторимый антураж загадки. Тайны. Чего-то непознанного, далекого, непостижимого...
  "Он мне снился? Или действительно видела?" Ира с подозрением покосилась на настенное зеркало. В его темной глубине скрывался тот, кого она всем сердцем желала узнать как можно ближе. ОН и сам был воплощением ее страха - прекрасный, интригующий, странный...Внушающий трепет. Каждое его слово резало, словно нож. Каждый его взгляд наполнен глубоким смыслом. Каждый его жест отточен и изящен, как мастерство умелого фехтовальщика. Словно тонкая рапира, его взгляд вонзается в сердце. И нет от него спасения...
  Девушка вздрогнула. Тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение. Слишком уж четко вставал перед ее глазами образ ночного Страха. "Неужели ОН и есть мой суженый?" - в который уже раз сама себя спросила писательница. И в который уже раз сама с собой спорила, соглашаясь и отрицая.
  Как обычно в такие минуты раздумий, Ира потянулась к ноутбуку - оформить свои мысли в еще один фрагмент будущего романа. Ей казалось, что сама Анастасия Афанасьева сидит рядом в кресле, понимающе кивает, рассыпая каштановые с красноватым отливом кудри по плечам, смотрит на нее глазами цвета горького шоколада, и ободряюще улыбается. И разговаривает с ней, и дает ей советы со страниц ее книги. И ждет ее очередное дело с загадочным ночным гостем...
  Увлекшись процессом, Ира не заметила, как в комнату вошел брат и теперь, стоя в дверях, с умилительной улыбкой наблюдал за сестренкой. Лицо девушки светилось вдохновением, глаза горели лихорадочным возбуждением, на бледных щеках полыхал румянец, руки летали над клавиатурой.
 - С бодрым утром!! Ты завтракать будешь? Или на диету садишься?
 - Главное, мыша накорми... - Ира не отрывалась от своего занятия, вперив глаза в монитор, даже не глядя на клавиатуру, доверяя своим рукам основную массу работы.
  Сергей рассмеялся: - Мыш уже сам покормился! Сегодня утром поймал здоровущую муху. Представляешь??
 - Ага...- девушка на секунду прервалась, окидывая взглядом напечатанное, проверяя ошибки, и открыла новую страницу, возобновив работу.
  Мужчина еще немного постоял, любуясь сестрой, затем улыбнулся и направился в ванную.
  Ира решила проверить свои подозрения: - Сережа! А кто такой Джеймс Дин?
 - Ирусь, двадцать первый век на дворе! - захихикал брат из ванной. - Интернет тебе в помощь!
 - "Во имя админа и сисадмина, Ентер!" - с улыбкой подхватила Ира старую шутку программистов, уже открывая на мониторе окошко сетевого браузера.

8
  "Ничего не понимаю..."
  Четвертый час рысканья по всемирной помойке под названием "Интернет" особых результатов не принес. Разве что она точно выяснила все, что касалось биографии актера. Весьма привлекательный молодой человек, одна удачная роль, автокатастрофа. И все бы ничего. Только сбивают с толку крайне замысловатые статьи тогдашних журналистов...
  "...Виновником смерти актера признали автомобиль...для разворота на такой скорости требовалась нечеловеческая сила..."
  "...- Мне кажется, он расскажет, что там произошло на самом деле. - сказала миллионерша и похлопала машину по бамперу..."
  "...Вновь произошло то, во что эксперты отказываются верить..."
  Ира устало откинулась на подушку. Желудок настойчиво намекал, что давно пора бы перекусить. Глаза слезились от долгого сидения перед монитором. Болела спина, болели уже пальцы, беспрестанно щелкая по клавишам. Сделать перерыв, что ли? Но слишком уж интересна эта история.Слишком большое поле деятельности для творческой души писательницы. Да и на смерть Олега можно пролить некоторый свет...
  "А ведь на эту тему меня натолкнул именно ОН... - мелькнула мысль. Девушка закрыла глаза, давая им отдых, и погрузилась в размышления. Необходимо было обдумать прочитанное вдоль, поперек и по диагонали, прежде чем что-то говорить окончательно. - Разложим все по полочкам.Варенье - отдельно, мухи - отдельно."
  "Если верить этим статьям, получается, что Джеймса убил его собственный автомобиль...Как же там... - Ира открыла глаза и вновь прищурилась на текст на дисплее. - После смерти актера машину выкупила и отреставрировала миллионерша из Техаса, поклонница таланта Джеймса. В годовщину смерти любимого актера она решила проехаться на тот самый поворот, где погиб Джеймс. И сама погибла там же. А вот случайно или неслучайно то, что ей навстречу двигался тот же грузовик, за рулем которого ехал тот же человек, перевозивший того же пассажира, что и в ночь смерти актера?"
  Монитор уже давно погас, занявшись "ждущим режимом". Ира все думала.
  "После второй катастрофы бампер "Порш" Дина поставили на выставку, посвященную памяти актера. Выставка так и не открылась - загорелся склад. Когда нашли другое помещение - бампер свалился со стенда на одного из посетителей выставки, сломав ногу человеку. Едем дальше. Несколько частей изуродованной машины выкупили двое совершенно разных людей, установившие их на своих машинах. Один разбился, второго переехал собственный автомобиль, когда хозяин лежал под ним, устраняя мелкую неисправность. Эксперты установили, что произошло короткое замыкание, от которого завелся мотор автомобиля. Больше выставку не открывали, справедливо рассудив, что не нужно рисковать жизнями людей..."
  Прочитанные строки ровненько ложились в памяти - а память у нее была отличная, особенно на такие сюжеты. Разум, загруженный новой информацией по самое не хочу, сам был похож на компьютер, обрабатывая данные. Логика, воображение и рассуждение занялись привычной работой - развивать сценарий нового романа, искать причины этих событий, докопаться до истины и решить не слишком-то легкую задачу - как все прочитанное касается смерти Олега? Как увязать эти факты с известными науке причинами и следствиями? Ведь теперь, спустя четыре с лишним года, останки мотоцикла уже не проверишь, его отвезли на свалку. А копаться в грудах старого железа что-то не очень улыбается...
  Зала вновь огласилась храпом брата. Это и вырвало Иру из тягостных раздумий. "Интересно, что у нас там на завтрак?.."

9
  Без энтузиазма ковыряясь вилкой в салате - аппетит неизвестно куда улетучился - девушка разбирала ворох собственных мыслей.
  "Настю бы сюда...Куда уж мне до нее...Так, сначала. Еще раз..."
  "Эх, раз, еще раз... - проскрипело женское ехидство. - Сколько ж ты, милочка, собираешься начинать с начала?"
  Ира пожала плечом, то ли протестуя, то ли соглашаясь с внутренним голосом. "Мне нужна информация. Гения разговорить - проще заставить Баскова исполнять рок. В сети многого не нароешь, значит...Что, дедовский способ?"
  "А чем не вариант? - осторожно поинтересовалась логика. - Мудрые предки для чего-то же придумали библиотеку..."
  Буквально в получасе ходьбы от ее дома в сторону центра находилась областная библиотека. Сюда со всей Москвы и приграничных районов съезжались люди - за знаниями. Да и читательский билет завалялся где-то...Осталось только его откопать среди кипы бумаг, черновиков и прочей дребедени, захламляющей весь ее стол и три ящика в самом столе. Плюс - пройти повторную регистрацию на текущий год. А это тоже время...
  "Сережка меня убьет. Нет, сначала четвертует, а потом убьет. Медленно и больно."
  "А где наша не пропадала? Ты уже в стольких переделках побывала, влипла везде, куда только можно было влипнуть - так что тебе терять?" - осведомилось все то же ехидство.
  "Больше нечего." - уныло согласилась писательница сама с собой, вставая из-за обеденного стола.
  Быстренько накарябав записку брату и оставив ее на кухонном столе, придавив листок бумаги чашкой, Ира накинула дубленку и буквально вылетела за дверь, опьяненная внезапно нахлынувшим вдохновением.

  По счастью, библиотека работала до восьми вечера. За два часа перелистав кучу литературы об оккультных свойствах драгоценных и полудрагоценных камней, отделочных и облицовочных минералах, о кристаллах, по автомобилестроению, технике в целом, зеркалах и призраках, Ира уже начинала побаиваться, что до конца сегодняшнего дня ее маникюр не доживет - с такой скоростью листала она страницы книг. Журналы писательница отбросила сразу - в бреднях бульварных газет и современного глянца толковой информации не найдешь. И теперь ее дожидалась еще одна стопка - книги про богов, духов, живущих везде, где только можно представить, в частности, в зеркалах, вампиров, демонов, неупокоенных, непрощенных душ и прочее, и прочее, и прочее, все то, что обыватель сочтет пьяным бредом или фантастикой в стандартном сборнике фэнтези-рассказов на полке книжного магазина.
  Добрые тетеньки-библиотекарши не успевали подносить ей литературу - старые книги уже давно отправили в хранилище и пока Ира разбиралась с более-менее современными, их начали потихоньку приносить. Целыми стопками книг по двадцать. Каждые пять-десять минут. Тетеньки уже переглядывались и шушукались между собой, споря - готовится Ира к экзаменам или к репортажу по телевидению с такими книгами. Как назло, ксерокопия, работающая на первом этаже библиотеки, уже собиралась закрываться, и писательница удвоила старания, значительно прибавив в скорости перелистывания - теперь ей хватало одного-двух взглядов на название книги и на содержание, чтобы понять, о чем повествует данный талмуд. Можно ли запыхаться, сидя за столом и листая книги? Оказывается, можно. Это писательница проверила сегодня на себе. Теперь оставалось лишь успеть все закончить до закрытия ксерокопии, поскольку работы для ксерокса было непочатый край. Ира бросила быстрый взгляд на завал из книг на столе, на лицо библиотекарши, тащившей очередную башню из книг, на часы, висевшие на стене - и вернулась к прерванному занятию. Нужно было заканчивать, скоро закрытие библиотеки.

  Сладко потягиваясь, Сергей сел на диване. Не хотелось вставать. Слишком крепким и сладким был сон, хотя он и выспался уже вроде бы. Зевнув и откинув покрывало, мужчина встал и направился на кухню. Если следовать здравому смыслу и пока еще здравому рассудку - сестра должна быть там. Если, конечно, не решила объявить голодовку. Подойдя к столу и прочтя записку, Сергей тихо вздохнул.
 - "Мать-мать-мать..." - откликнулось привычное эхо...

  Вернулась Ира поздновато. С целым ворохом ксерокопий книг в руках. Войдя на кухню, первым делом сгрузила бумаги на стул и устало плюхнулась на стоящий рядом табурет. Потом уже подняла глаза на злющего как черт брата: - Ну что смотришь волком? В библиотеке я была. Обогащалась интеллектуально. Как видишь, прогресс на лице. Точнее, налицо - теперь не надо будет ломать голову, откуда брать макулатуру на ежегодный сбор.
 - Ох уж эти мне Стрельцы... - Сергей потихоньку закипал. - Сто иголок и шило в з...затылке!!!! Ты хоть пять минут можешь на месте усидеть и никуда не рваться?? Откуда в тебе столько энергии?? Ну что мне сделать, чтобы тебя дома удержать?? Привязать к кровати?? Или спать уложить??!!!
 - Не спеши, а то успеешь... - устало отмахнулась Ира. - Я сегодня уже спала и пока что больше не хочу. А вот с кроватью идея интересная...Арестуйте меня, юноша... - издевательским тоном томно протянула девушка, сверкая глазами.
  И хотелось рассердиться - а как? На любимую сестру? Уже открыв было рот - съязвить какую-нибудь очередную бредятину - Сергей внезапно передумал и рассмеялся. Это же его родная сестренка...И жизнь была бы ужасно тоскливой без ее постоянных шуток и выдумок. Сделав шаг вперед и наклонившись, он обнял девушку: - Придушить бы тебя...Так ты ж воскреснешь и по шее надаешь...
 - Ага!!! - обрадовалась Ирина. - А потом тебя воскрешу и еще раз пять по шее надаю - для профилактики!!
 - Не лепи горбатого к стенке!! - улыбнулся мужчина в ответ. - Я же сильнее тебя! Как вчера утром - скручу, как колбасу, завяжу одеялом - и ничего ты мне не сделаешь!
 - А я кусаться буду!!
 - Зубастик ты мой... - захихикал брат, нежно целуя сестру в кончик носа. - Что бы я делал без тебя...
 - Жил бы припеваючи со здоровыми нервами, гиперскучной жизнью, и ночами выл бы от тоски!
 - И почему ты родилась именно Стрельцом? - мужчина зарылся лицом в ее темные волосы,  на секунду представив, что рядом с ним - мама...Только она так заботилась о нем и никогда не давала ему скучать...
 - Вот такой я забавный зверек!! - хихикнула Ира, пробегая пальцами по ребрам брата.
 - Ах ты ж жук!!! - Сергей подскочил от неожиданности - от сестры всего можно было ожидать. Но испортить такой трепетный момент!! Это ж еще уметь надо...
  Их веселую возню слышали соседи этажом выше и этажом ниже. Все знали: если неугомонные брат с сестрой дурачатся - значит, все в порядке. И настроение как-то само собой улучшалось после тяжелого рабочего дня под звуки их веселого смеха.

  В глубине бокового зеркала всколыхнулся мрак. "Так даже интереснее...Ты сама выбрала свой Путь."
  Гений сложил кончики пальцев обеих рук вместе, поставив локти на колени - кресло было таким удобным...Зеркало в ореховой раме осветилось лазурным бликом его горящих глаз.

10
 - Ты ж моя горемычная...
  Периодически чихая от пыли, старушка рылась в старых сундуках, пересматривая такие же старые книги, свитки и иллюстрации, коих у нее, как оказалось, было великое множество.
  Ира с удовольствием прихлебывала горячий, пахнущий ромашкой, мятой и чабрецом, чай. Ей определенно начинали нравиться ее путешествия в снах. В частности, ей нравилась эта добрая женщина, знавшая когда-то ее маму. И утверждающая, что мама была ведьмой. Но с этим еще предстояло разобраться. Немного позже. Сейчас важно было узнать, что за осколок нашла писательница в руинах Сухаревой башни, и как этот осколок связан со смертью водителя того злосчастного "Москвича". И тут же обругала себя за допущенную ошибку - ну что ей стоило взять хоть пару книг по истории древней Москвы??
 - Дитятко мое несчастное...Уморили тебя, утомили, ироды... - старушка торопилась к девушке, неся какой-то свиток в руках. - Нашла! Сказ твой о Черной Книге!!
 - О какой книге? - писательница недоуменно приподняла бровь.
 - О Черной, дитя мое, о Черной!! Книга эта - сборник мудростей древних и заклинаний старинных!
  "Минуточку...Если следовать этой теории...Откуда у Максима Грека взялась эта книга? - Ира бросила взгляд в чашку с чаем, как всегда в минуты задумчивости. - Разве что она хранилась у царя в коллекции задолго до приезда этого переводчика..."
 - Неправильно разумеешь, дитя мое! - встрепенулась женщина. - Все чаровные слова, заклинания и мудрости тот отрок из древних книг перенес в Книгу Черную, чтоб не потерялась мудрость древняя!
  "Так это что же получается...Книга была нацарапана на камне? Ничего не понимаю..."
  Старая ведьма уселась на ветхий, покосившийся от времени табурет, и принялась разъяснять:
 - Отрок сей взял самое лучшее, да переписал в Книгу. Книга погребена временем. А Сила ее столь велика, что и на плитах каменных слова чаровничие пробиваются...
 - И что теперь будет? - перебила девушка рассказчицу. - Теперь каждое мое слово будет сбываться? Ведь тот водитель ни в чем не виноват! А Сережа вообще выжил буквально чудом!
 - Брат твой волхв! - огорошила старая ведьма еще одной новостью. - Иначе отпевать бы тебе его душу уже давно...
  "Час от часу не легче..."
 - Так что же делать теперь, бабушка? - по старой привычке, за неимением лучшего, да и в голову больше ничего не лезло.
  Старушка приосанилась: - Следи за словами своими, дитя. Хорошо следи! Ибо теперь слово твое несет и жизнь, и смерть людям!
  Филин, все это время мирно дремавший на спинке кровати, отряхнул перья, сонно моргнув огромными зелеными глазами, смерив девушку уже почти родственным взглядом: - УГУ!!
  Почему-то комментарий птицы писательнице настроения не поднял. И так дела были хуже некуда - одна головоломка за другой. Теперь еще и это...
  "Во всех загадках связующее звено - я. Как ни странно...И...Наверно, Сережа. Если он мой брат и сын ведьмы...До сих пор не верю, что мама ведьмой была...Хотя и во все остальное поверить практически невозможно..."

  Тонкие пальцы привычно чертили линии одну за другой. Вслед за быстрым росчерком - плавный переход цвета. Вслед за четкой полоской лепестка - едва уловимый пунктир аромата. Холод и лед. Снег и старые руины. Лишь мастерство художника способно передать аромат алой розы на холодном снегу. Лишь художественный вкус способен запечатлеть на зеркале, как выглядит горячая кровь на закованных в лед камнях. Скелеты черных деревьев, извивистые хрупкие ветви дрожат на ветру. Небо застыло стеклянным колпаком в немом изумлении, облака остановились над алым и белым. Над жизнью и смертью. Над временем и безвремьем. Над прошлым и Вечностью...
  Позволив образу завладеть своими помыслами, Гений полностью погрузился в мир красок и застывшего времени. Холодная тьма безучастных зеркал с готовностью воспринимала и запоминала каждый штрих, каждый набросок, каждый вздох.
  "Последняя деталь..." Обмакнув кончик пальца в кровь на картине, Гений поднес руку к зеркалу в комнате Иры.

Ты можешь годами обманывать мир,
Если ты стремишься к бесчестьям,
Но последует расплата – слезы и боль,
Если ты обманешь человека в зеркале...