Чудо- чудо, - быль

Давным давно, когда государыней  в Москве сидела регентшею при малолетнем сыне литовская татарка Елена Глинская, жил да был простой карельский крестьянин, которого посетило некое видение. Повинуясь видению, он ушел в монастырь, где 30 лет трудился простым просвирником, выпекал из белой муки  хлебцы  на служения обедни- просвиры.

 В схиме его нарекли Алексий, и поскольку он был уже стар, разрешили пустынножительствовать, к чему монах давно стремился всею душою. Так монах Алексий ушел в лес, где построил себе маленький домик и часовенку. Пропитание давала ему добрая, богатая озерами  карельская земля, да вековой бор.

Стал подвижник знаменит, молитвами, святостью и трудами, потому и собралось вокруг него множество учеников. А поскольку фамилии старец не имел, да и имя имел уж больно распространенное, стали звать его просто «Алексей Просвирник», к тому же ремесла он своего не забросил, а просвирки его отличались необычайно приятным вкусом, белостью и идеальной круглотой. После его кончины братия похоронила его около церкви, обрамивши могилку деревянным срубом, что бы погребение не разорил ни медведь, ни иная дикая животина.


А монастырь стал называться по имени основателя Алексеев Просвирин монастырь, даже название местности пошло от монастыря, и небольшую, дотоле безымянную речку тоже стали называть Просвирина речка, или просто Просвирь.  Монастырь рос и укреплялся. Сначала обрамился деревянными стенами, потом и каменными (благо на камни карельская земля не менее щедра чем на воду).  Вскоре старец был канонизирован, и нетленные мощи его были переложены из земли в серебряную раку (гробницу), и поставлены уже в новой богато изукрашенной церкви.


Так пришел галантный X VIII век. В коем государыня императрица, - корреспондентка Вольтера и Дидро, удумала изъять монастырские земли в казну и лишила Просвирин монастырь и земли и крестьян, что привело к его упадку. От того  даже мощи Алексея Просвирника перенесли в один из столичных монастырей. При том составили акт осмотра мощей. Мощи они конечно нетленные то нетленные,  да только кожа на костях вся почернела, да еще грудь провалилась…  словом народу такого зрелища показывать не стали, но долепивши недостающие части из воска уложили в новую, богаче прежней раку, укрыли ста десятью парчовыми покровами, да выставили в храме для почитания.



Заскрипело, заскрежетало шестеренками колесо российской истории, и после того, как и царя уже убили в Екатеринбурге, и множество приличного народу поубивали по подвалам и закоулкам, дошла очередь грабежа и разорения и до той столичной обители, где почивали мощи подвижника Алексия Просвирника.  При том, сами мощи, вчерашние чада церкви, передали в атеистический музей, мол, -«гляди народ, как тебя церковники восковой куклой обманывали». А серебряную раку переплавили на слитки для продажи за рубеж.


 
И когда колесо истории крутанулось еще, на этот раз немного по другому, когда вера в могущество КПСС и КГБ рухнула, едва не похоронив под обломками своих адептов, кинулся некогда ломавший церкви и делавший из икон клозетные  стульчаки народ к своим корням, к вере отцов.

Тогда и появился отставной председатель исполкома  Александр Дупко, в монашестве отец Лукарий, который был закадычным другом Марусьев Желтоводненской игуменьи Мавродии (Пирамидовой).
Они то, вместе и объявили о обретении нетленного тела, которое сочли мощами Алексия Просвирника.  Мол бывший директор музея атеизма, был тайным православным верующим человеком, и хранил нетленное мертвое тело у себя дома в шкафу в коммунальной квартире.
Эпоха сейчас не простая, но особенная, век новых технологий, и так просто объявить святыми мощами тело нельзя, надобно экспертизу.

Но как можно сделать экспертизу, ежели никаких родственников святого не сохранилось , жил то Алексий Просвирник в царствование Ивана Грозного. Однако по своим партийным линиям обратился отец Лукарий в особый экспертный кабинет.  В том экспертном кабинете сидели люди настолько ученые, что практически чудотворцы. Они еще при СССР, могли из любого диссидента сделать психически больного, а кого нужно признать образцом здоровья и с физического совершенства, хотя бы человек уже много лет жил в состоянии перманентной реанимации.

Словом если верить этим товарищам, то обретенное в недрах музея атеизма тело, встало  и назвало себя  по имени,  и все поверили, потому что у этой конторы всегда 100% признательных показаний на допросах, даже если допрашивают безжизненное  много лет мертвое тело.

С этой могучей бумажкой и отправилась мать Мавродия к могущественному митрополиту Иуллию (Посконному), главе  большой главноцерковной комиссии Святых прослвлений и поклонений. Комиссия прославлений и поклонений, помимо вышеозначенных функций, так же занималась опробированием  мощей и икон. 

В работе комиссии была всего одна важная проблема, митрополит Иуллий верил в Бога. Потому великое множество чуднотоврных мощей и миродельных икон, так и не добились официального признания чуднотворности и миродельности, по каковой причине члены комиссии прославлений и поклонений, считались у почитателей этих святынь едва ли не атеистами, и презлыми масонами.  Особенно не любили митрополита Иуллия сверхюродевые супер-старцы, считали подлым экуменистом, тайным кардиналом и явным масоном, но это уже отдельная быличка.


Словом бумажке из всем известной конторы, где и мертвецов умеют допрашивать митрополит не поверил.  Назначил свою независимую экспертизу, да так хитро, что тело осмотрели три разных эксперта не знакомых между собою, и не ведавшие, чей тут интерес и кому принадлежит тело. Экспертизы получились неутешительные., хотя и очень похожие.


Мол человек сей  монголоидной расы (толи узбек, толи казах), обритый при жизни, возраста лет сорока (святой почил же лет восьмидесяти). Тело его набальзамировано таким да сяким методом, в военно медицинской академии.  Набальзамировано тело так хорошо, что по одной из частей оного заметно, что усопший православной веры точно не исповедовал, а был мусульманином (если конечно не иудеем).


Меж тем пока эксперты долгое время все анализы делали, да заключения писали, да за услуги свои оплату требовали, мать Мавродия выставила  тело в латунной позолоченной раке, как несомненные мощи Алексия Просвирника, и народ валом к той святыне повалил, начались чудесатые чудеса на удивительные исцеления. А уж благоухающего елея  от тех мощей источалось по пятьдесят литров в день и более, не успевали продавать весь.
И призвал митрополит Иуллий пред грозныя своя очи отца Лукария и мать Мавродию, куда они не сколько не страшась прибыли, ибо привыкли на всякую церковную власть плевать с колокольни Жутупинского собора.


Митрополит вооружась мнениями экспертов и документами начал увещевать их , что святой почил осьмидесяти лет, а обладателю сего тела не более сорока и потому надобно безчиние с поклонением срочно прекратить.


На что мать Мавродия стала уверять, будто это особое чудо чудесатое, что святой в гробу лёжа помолодел да похорошел. И так на все выпады митрополита отвечали хором , -«чудо-чудо», и начинали хором так громко молиться, что даже остальные члены комиссии стали сомневаться в грозности и строгости высокопреосвященнейшего владыки.


Мать Мавродия прекрасно понимала, что не епископы и митрополиты сейчас главные, и по её приказу, стали разъезжать особые хожалки  к всем блаженным старицам и старцам, и раздавать им книжечки про чудеса от мощей «Алексия Просвирника», потому толпы богомольцев устремились туда с особой интенсивностью.


Интенсивность была такова, что даже в митрополита Иуллия уже пару раз кинули гнилым помидором, да с плакатами «руки прочь от мощей» напротив его резиденции дежурили.  Со временем довели высокопреосвященного Иуллия до инфаркта, а уж из постинфарктного состояния ему как то стало не до событий в столицах.


Так все поползновения  пресечь деятельность мать Мавродии и отца Лукария  не возымели никакого действия. Потому пока так и осталось нетленное тело мусульманина, в храме у матери Мавродии да отца Лукария для поклонения, надолго ли...

Поиск совпадений с реальными лицами и событиями,
может повредить посмертной участи... (хотя автор с выдвинутым мнением не согласен)