Олег Воронин Масонские были

(Продолжение цикла очерков "Масонские Мифы")


ГЛАВА II  Масонство: попытка демифологизации

2.1. Зарождение масонства
   
   Один из исследователей несколько парадоксально сформулировал: «Об историческом масонстве достоверно известно только то, что о нем ничего достоверного не известно…». Но в истории нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Прежде всего, известно, что разные масонские ложи имели совершенно различные мировоззренческие ориентиры. Так, были ложи либерального толка, но были и консервативного; были с социальной, политической ориентацией, а были сугубо мистические; были атеистические масонские движения, но были и религиозные, христианские и антихристианские.
Основная трудность – отделить «антимасонскую мифологию» от мифологии, создаваемой самими членами лож. Наиболее  вероятными хронологическими ориентирами возникновения масонства, именно как совокупности тайных организаций нужно назвать середину XVII в. Это связано с т.н. «регулярным масонством», выросшим из строительных гильдий Средневековья. Как известно в эпоху средневековья дворцы и соборы строились десятилетиями, а то и на протяжении столетий. Так, собор Св. Петра в Риме строился 68 лет, а Кельнский собор - 632 года. При таких темпах работы камнетесам, каменщикам, архитекторам приходилось постоянно жить вблизи построек. Такое расположение вещей явилось причиной возникновения строительных артелей. Отсюда слово франк - масон (free mason) - т.е. «свободный каменщик» перешло из английского языка в другие европейские языки. Таким словом в эпоху средневековья обозначали каменщиков-строителей XIV века. Первоначально в эпоху готического стиля это была известная в Англии артель – «каменотесы свободных камней». В отличие от обыкновенных каменотесов они работали с более мягкими каменными породами типа мрамора или известняка, которые употреблялись для более тонкой барельефной работы, отделки зданий. Путем сокращения free stone's mason и произошло английское слово free-mason. В эпоху готики, данная категория мастеров признавалась как наиболее искусная и квалифицированная. Строительное искусство более всего процветало во Франции и в Северной Италии. Общественный статус строителей был достаточно высоким. Это зафиксировано и
в «Книге ремесел», опубликованной в Париже в 60-х гг. XIII в., включающей статут строителей, а точнее, «каменщиков (масонов), каменотесов, штукатуров и цементщиков». В этом статуте говорится, что каждый человек может стать «вольным каменщиком». Расцвет готики, естественно, повлек за собой и рост авторитета строителей великолепных соборов, особенно руководителей работ, архитекторов - "Мастеров". В этом понятиии выражены трудовые традиции средневековых вольных каменщиков (их братства назывались «оперативным» масонством, то есть практическим, связанным с профессией, в то время как «спекулятивным», то есть теоретико-символическим, именуется масонство Нового Времени - О.В.).

   Позже это вошло в масонский обряд. По наблюдениям М.Мирамарко: "Об этом напоминает Мастер, восседающий на Востоке, чтобы просвещать братьев своими знаниями, подобно тому как солнце, восходя на Востоке, освещает землю". Звание «мастер» неизменно сопровождается эпитетом «почтенный». Обратим внимание и на это слово. Оно уходит корнями в «Королевскую поэму» (« Poema Regius »), известную рукопись оперативного масонства, относящуюся к 1390 г . Термин «почтенный», по английски "worshipful", вошел затем в название Лондонского товарищества масонов (London Masons Company), которое в 1655 г. стало именоваться Почтенным товариществом масонов. Этот термин часто заменялся другим —«worthy», то есть «достойный». Б. Джонс в своем труде «Путеводитель и краткий курс масонства» напоминает, что англичане XV столетия охотно пользовались этим термином вообще, особенно в переписке с родными и друзьями. Таким образом, не стоит рассматривать масонские титулы так, как если бы речь шла об аристократическом декоре. Это стимулы и символическое отображение роста «значимости» масона в своей системе.

   Сколь высокое место в ментальности людей того времени отводилось архитектору, строителю ("Мастеру"),свидетельствует хотя бы тот факт, что фронтиспис одного из средневековых манускриптов Библии был украшен изображением Бога, прикладывающего к земле циркуль строителя перед началом творения. Показательно и то, что стены средневековых соборов сохранили изображения и самих зодчих, и изображения строительных инструментов, и стилизованные знаки «вольных каменщиков». Средневековые строители были объединены в профессиональные товарищества (ложи), во главе которых и стояли Мастера. Члены ложи
были связаны не только тайнами профессионального мастерства и узами взаимопомощи, но и определенными ритуалами и скрытыми от непосвященных взаимными обязательствами. Не исключено, что именно в «века готики» получает особое звучание легенда о Хираме — строителе храма Соломонова,— имеющая источником несколько строк ветхозаветного текста, положенная в основу таинств масонства нового и новейшего времени наряду со своеобразно проинтерпретированными обрядами средневековых строительных лож.
   
   В строительстве собора принимало участие обычно около 150 человек, каждый из них получал 3 - 5 су в день. Особая плата шла архитектору. В соборе в среднем было около двух-трех тысяч витражей. Один витраж стоил в среднем от 15 до 23 ливров. Для сравнения: дом мясника в 1235 году на улице Саблон в Париже стоил 15 ливров; дом богача на Малом мосту в 1254 году - 900 ливров; строительство замка графа де Дрё в 1224 году обошлось ему в 1175 парижских ливров и две пары платья.

   Что бы понять как высоко ценился труд архитекторов достаточно сравнить оплату наемного труда представителей другого социального слоя "воюющих". Так в тринадцатом веке пеший арбалетчик получал 1-2 су в день, а средняя дневная оплата труда архитектора составляла 6-9 су в день, что ровнялось доходу рыцаря или королевского юриста ("легиста"). Некоторые архитекторы владели домами и земельными участками, а один из строителей Собора Парижской Богоматери де Монтрейль стал рыцарем и входил в свиту короля.    

   Согласно документам средневековые ремесленники-масоны обладали так же привилегией свободно передвигаться по разным землям Европы (Так архитектор Виллар де Оннекур, о котором речь пойдет ниже, проехал все Западную Европу до Венгрии). Занимаясь постройкой соборов, замков и дворцов масонская ремесленно-строительная организация принесла неоценимый вклад мировому искусству. Первоначально оперативное (строительное) масонство не имело общей автономной организации. Постепенно с развитием гильдий в Англии, мастера - каменщики стали объединяться в корпорации, так называемые ложи. Впервые термин «ложа» появляется в 1278 году в бумагах, связанных со строительством королевского аббатства. В оперативном масонстве Англии существовала практика кандидатского стажа, т.е. периода первоначального обучения, по окончании которого кандидат становился членом организации, полноправным участником корпорации (ложи). Степень мастера была доступной не для всех. Для ее получения нужно было иметь особую компетентность и квалификацию. Этот факт является существенным отличием от современного масонства, где на степень мастера мог претендовать каждый. Ритуальный компонент оперативного масонства появляется к 1598 г. Он находился на примитивном уровне и выражался в знаках и паролях данной ложи. Масоны средневековья ввели в свое учение различные аллегории, символы, связанные с культурой предшествующего языческого мира.

   Такое сочетание христианских и восточных символов переросло в понятийную структуру современного масонства. Строительные корпорации процветали в течение 2-х столетий. Древнейшие из дошедших до наших дней документов, которые рисуют положение английских лож, относятся к середине XIV и началу XV века. Из уставов (законов) ложи показано, что работы подобных лож совершались в закрытом помещении. За порядком работы и за поведением каменщиков следил старший мастер. Известная популярность оперативного масонства, его устойчивость в обществе (т.к. члены лож всегда имели работу и получали достойный заработок), побуждало знатных представителей, а лице местных помещиков, баронов, богатого духовенства вступать в контакт с простыми каменщиками, часто выходцами из низших социальных слоев. Строительные ложи окружали себя ореолом таинственности. Это проявлялось в стремлении сохранить, прежде всего, профессиональные тайны, какие-то производственные секреты, поэтому, вследствие этой причины, члены лож пользовались условными знаками и символами. Цеховая замкнутость способствовала выработке спаянности, взаимовыручки и взаимопомощи строителей.  Представителей английской знати не смущало наличие в ложах низшего сословия, ведь среди них встречались известные мастера, художники как, например, выдающийся зодчий Кристофер Рен - создатель Собора Святого Павла в Лондоне. В ХХ в. Рене Генон справедливо задает уточняющий вопрос: "Почему выражения..., заимствованные...в средневековых посвящениях не могли играть роль, сходную с той, которую играет в умозрительном масонстве язык, заимствованный в искусстве строителей?"

    1600 год стал своеобразным рубежом в истории масонства. От этого времени сохранилось первое документальное свидетель ство о принятии в ложу человека, никакого отношения к строительным профессиям не имеющего,— представителя знатной шотландской фамилии лорда Босуэлла - фактического соправителя и любовника несчастной Марии Стюарт. Однако можно предположить,что проникновение «не профессионалов» в ложи «вольных каменщиков» началось значительно раньше. Между средневековыми ремесленными товариществами и ложами масонов нового времени существовали какие-то промежуточные образования, наиболее известным из которых является полу легендарный орден розенкрейцеров, с чьей историей связаны имена величайших магистров тайнознания Агриппы Неттесгеймского (1486—1535), Парацельса (1493— 1541), прорицателя Нострадамуса (1503—1566), пророчества которого до сих пор  подвергаются истолкованиям. Таким образом, предыстория масонства оказывается теснейшим образом связанной с магией, алхимией, оккультизмом, тайнознанием.
   
   Это относится, прежде всего, к т.н. Древнему шотландскому общепринятому обряду,который, особенно в антимасонской литературе, отождествляют с оккультизмом: капитулы, ареопаги, консистории являются местом сборища поклонников сатаны, некромантов или, в лучшем случае, фанатичных ревнителей традиций средневекового рыцарства. Когда в прошлом веке Лео Таксиль решил использовать, как подчеркивает Меллор, невероятную доверчивость общественности,опубликовав свои «Разоблачения масонских таинств», то он прежде всего начал с обвинений против одного из крупнейших представителей шотландского обряда, американца Альберта Пайка, который якобы является верховным жрецом «люциферова масонства», совершающего «палладианские оргии». О Пайке говорилось как о масоне, обладающем особой привилегией лично встречаться с самим дьяволом по пятницам в три часа пополудни. В апреле 1897 г . Таксиль публично заявил, что все написанное им было озорным розыгрышем, который он устроил из желания подзаработать. Но «таксилизм» пережил своего основателя, и до сего времени встречаются люди, которые убеждены, что масонство опасно для общества и душевного здоровья и что именно шотландский обряд — темное дно масонского ордена. Все домыслы такого рода в случае, если они не создаются преднамеренно, коренятся в культурно-психологической атмосфере непонимания смысла шотландского обряда. Его ритуальная сторона, несомненно, расцвечена разноцветными символами и пышно звучащими титулами. Однако фактическая сторона состоит в том, что, в своем шотландском течении масонство с социологической точки зрения неопределимо Иерархия шотландского обряда не строится в соответствии с социальной иерархией непосвященного мира, а существует в виде шкалы постепенного приобщения к знаниям, сравнимой, если допустимо подобное сопоставление, с тем, как присуждаются ученые степени в системе высшего образования.
   
   Домыслы о том, что шотландский обряд освящает практику оккультизма, надо полагать, происходят из-за непонимания разницы между оккультизмом и эзотеризмом. Поясним, что оккультизм основан обычно на мистификации, якобы подтверждающей возможность активизировать паранормальные силы и даже управлять ими путем произнесения или начертания определенных ритуальных заклятий. При этом оккультизм претендует на так называемое «благоприятное расположение светил» и вмешательство на своей
стороне душ покойных предков. Подчеркнем в этой связи, что такие известнейшие исследователи гносиса,как Пико делла Мирандола и Рене Генон, в разное время разоблачали глупость и опасность астрологии и спиритизма. Эзотеризм же является методом познания внутренней сущности вещей. Греческое слово «esoteros » означает понятие «внутреннее и личностное». Эзотерическое познание возможно благодаря научному поиску и индивидуализации тех связей, которые образуют целостность при всем многообразии
проявлений сущего и мыслящего субъекта. При этом речь идет также об установлении тождества, как ритуального, так и психологического, между собственно самостью и «ценностями». Так, Князь Розенкрейцер — это гносис. Рыцарь Кадош — справедливость. Кроме того, эзотеризм предполагает сравнительное изучение великих духовных и философских учений. Наконец, посредством индивидуализации научного поиска или, говоря иначе, определения места и «атмосферы», способных поддерживать эмоционально упорядоченную духов-ную аскезу, происходит своеобразная интенсификация мыслительных способностей человека. По эзотерической традиции, глубокий мыслительный процесс вообще не возможен без глубоких эмоциональных переживаний, создаваемых разыгрываемой в храме ритуальной психодрамой и ее ритуальной эстетикой. Шотландский обряд — своеобразная антология эзотеризма, а отнюдь не сценическая площадка оккультизма. Впрочем, это под тверждают все мало-мальски серьезные исследования символического и ритуального багажа масонства.

   Как и когда появился Древний шотландский обряд? Каково его духовное содержание?
Разумеется, шотландские степени не были придуманы кем-то за один раз. Процесс оформления этих степеней продолжался не один год. Некоторые историки выдвигают предположение, правда недостаточно обоснованное, что шотландский обряд в домасонскую эпоху был обрядом корпорации лесорубов. В этой связи они напоминают о существовании Шотландского замка в районе От-Марш и таких заповедных мест, как Шотландские рощи во французских кантонах Крессанже и Лере.

   Более вероятной представляется гипотеза, согласно которой шотландский обряд возник в XVIII в. под влиянием довольно пестрого и разнородного движения, центральной фигурой которого был полулегендарный Андре Мишель Рамсей. Историк масонства Р. Гульд сообщает об одной ложе «шотландских мастеров», собравшейся в Лондоне в 1733 г . Приблизительно в то же время под началом Великого капитула, заседавшего в Эдинбурге, состоялись первые посвящения масонов в высшие шотландские степени.

    История шотландского обряда заслуживает, однако, специального исследования. Мы же остановимся на фигуре А. Рамсея. Его понимание деятельности вольных каменщиков, изложенное в знаменитой речи, с которой он выступил в марте 1737 г . на собрании парижских лож, оказало как положительное, так и отрицательное воз действие на стиль шотландского обряда. О положительном воздействии можно говорить потому, что благодаря Рамсею в обряде утвердился эклектизм и универсализм, характеризующие мировоззренческую открытость этого направления в масонстве. Говоря о негативном воздействии Рамсея, следует выделить т.н. "рыцарскую компоненту" в качестве источника масонского ордена, что внесло в деятельность масонства «фантастическую» струю, разрушавшую его универсалистскую открытость. Рамсей, как мы увидим, рассматривал историю ры царства исключительно с апологетической точки зрения, игнорируя все, что в этой истории было связано с разрушительной и насильственной стороной.

   А. Рамсей родился в Шотландии приблизительно в 1686 г . в пресвитерианской семье, но в 1710 г. обратился в католичество. Двадцать лет спустя он присоединился к масонам, будучи уже безудержным ревнителем рыцарских традиций и рыцарской геральдики. Его дядя был конюшим одного из рыцарских орденов, эмблема которого входила в геральдику луарского дома Бульонов, домашним учителем и историком которых был А. Рамсей. Его политические симпатии были отданы партии Стюартов.

   Если проанализировать его знаменитую речь, то нельзя не обратить внимания на следующий интересный тезис: древние законы, оправдывающие военный захват к экспансию одного народа в ущерб другому, не могут стать универсальными законами. Дурно понимаемый патриотизм приводит к разрушению любви ко всему человечеству. Масонство возникло для того, чтобы возвратить подлинное звучание истине, изваянной в человеческой природе: «Весь мир - это одна великая Республика, где все народы — одна семья» . Этой истине подлинного космополитизма и будут верны многие масоны на протяжении последующих столетий. Однако в той речи Рамсей попытался дать историческое обоснование своему космополитизму и не нашел ничего лучше, как сослаться на его мнимых провозвестников - крестоносцев. Говоря об участниках крестовых походов как о «людях высочайшей пробы», «лишенных низменных интересов», Рамсей оказался на грани гротеска. Здравый смысл вообще покидает Рамсея, когда он перестает различать истинный космополитизм и коло- низаторские устремления католических монархий, крестовые походы которых несли смерть и разрушение.

   Рамсей, движимый сыновней преданностью к рыцарям-крестоносцам, даже утверждал, что обычай «дивертисмента» (типичный в обиходе французских лож XVIII в., устраивавших балы и светские приемы) является якобы наследием эпохи крестовых походов и что таким образом рыцари желали сделать более привлекательным и вожделенным «изучение философии». Здесь фантазия Рамсея не ведает границ, так как вряд ли кто-нибудь еще возьмется предположить, будто в уставные требования рыцарских орденов входило распространение любви к философским занятиям. Вряд ли кто-нибудь еще скажет, что рыцари были поборниками «невинных удовольствий», когда доподлинно известно, что образ их поведения выражен иной гаммой: от аскетизма до насилия над женщинами, захваченными в стане противника.

   В своей речи Рамсей провел параллель между масонскими «тайнами» и уставными «паролями» рыцарей-крестоносцев, предупреждавших друг друга об опасности, «когда,- фантазирует Рамсей,- «сарацины» проникали в их лагерь и рыскали средь шатров, чтобы перерезать горло кому-либо из неправоверных». В действительности же исторические исследования доказывают только, что секреты мастерства корпораций каменщиков средневековья являются той единственной культурной почвой, на которой выросла масонская традиция заветного знака, слова и токкаты.

   «Имя «вольные каменщики»,- обращался Рамсей к парижским масонам,- не следует понимать буквально, в его грубом и материальном смысле, как если бы наши отцы-основатели действительно были простыми каменотесами или талантливыми прорабами, стремившимися усовершенствовать свое ремесло. Наши отцы-основатели были не просто талантливыми архитекторами, посвятившими все свои знания и умение делу воздвижения зримых храмов, они были князьями веры и воителями, которые желали просвещать, строить и защищать живые храмы...» - то есть отдельных людей, так как здесь Рамсей имеет в виду рыцарскую присягу защищать пилигримов, женщин, детей и стариков .

   В цитируемом отрывке из речи Рамсея, «отца-основателя высших шотландских степеней», снова говорится о рыцарском происхождении масонства, хотя в поддержку его тезиса нет каких-либо исторических доказательств. Вряд ли подобными доказательствами можно счесть предания вроде того, где повествуется о том,преследуемые тамплиеры были по-братски приняты и посвящены в масоны килвиннгской ложей в Шотландии. В поддержку рыцарской версии нет и логических доказательств. Очевидность происхождения современного масонства как ответвления средневековой корпора ции вольных каменщиков настолько исчерпывающа, что не оставляет места для поиска какой-либо альтернативной генеалогии. В завершение своей речи Рамсей обратился к тем временам, когда по возвращении из Святой земли «князья веры и воители» (судя по всему, Андре Мишель Рамсей не сомневался, что два эти занятия не всегда сочетаются должным образом) основали свои ложи в Европе. Затем, по словам Рамсея, ложи повсюду пришли в упадок. И только в Шотландии им удалось сохранить свое прежнее великолепие. Наряду с сумасбродными фантазиями, психологически объяснимыми тем, что аристократ стыдился признать, что средневековые масоны действительно в большинстве своем были заняты тяжелой физической работой, Рамсей высказал и ряд интересных мыслей. Кроме рассуждений о космополитизме, в его речи содержится также аналогия, указывающая на связь масонства с мистериями античности, а также важная с исторической точки зрения идея, которую можно считать самой революционной идеей XVIII в. Это идея «Энциклопедии».

 М.Мирамарко приводит знаменитый отрывок из парижской речи Рамсея: «Все Великие Мастера в Германии, Англии, Италии и в других странах обращаются с призывом ко всем знающим и умелым людям, входящим в наше братство, соединить усилия, чтобы снабдить необходимым материалом Универсальный словарь свободных искусств и прикладных наук, за исключением только теологии и политики. В Лондоне уже началась работа, и благодаря встрече с нашими братьями ее можно будет завершить в считанные годы. В словаре предполагается не только дать объяснение технических терминов и их этимологии, но изложить также историю всех наук и ремесел и их принципы... Эта работа будет расти из века в век, следуя возрастанию Света...». Впечатляющие слова, особенно если учесть, что Рамсей взялся претворить их в дело. В 1741 г., четыре года спустя после произнесения своей знаменитой речи, он приступил к написанию первого энциклопедического словаря, который вышел в свет уже после его смерти в 1752 г .

   Рамсей не был просто «авантюристом», как о нем иногда говорят. Энтузиазм, которым проникнуто каждое слово его парижской речи, слишком искренен, чтобы с подобными идеями мог выступить нечестный ловкач. Его неуемную любовь к рыцарской аристократии также можно простить: Рамсей не мог знать тех выводов, к которым пришла историческая критика, судившая о крестовых походах как о предприятии, не имевшем ничего общего с «идеализмом» . Рамсей не догадывался, что рыцарская присяга, обязывавшая воина защищать слабых и беззащитных, вовсе не отменяет факта соучастия рыцарства в преступлениях своей эпохи. Известно что рыцарство и феодалы-угнетатели были двумя сторонами той же медали. Рамсей мог и не знать, что в то самое время, как воспевалась рыцарская любовь к Прекрасной Даме, рыцари безнаказанно насиловали женщин. Все говорили только о том, что рыцари исповедуют любовь к мистической Даме, стремятся обессмертить свое имя под знаком все могущего эроса и т. п. Но никто не говорил, что в повседневной жизни поведение рыцаря отнюдь не было выше стандартов поведения той эпохи.

   Не стоит вспоминать и о рыцарской нетерпимости к нехристианским религиям. Этой нетерпимости смогли избежать, да и то отчасти, разве что осевшие на Святой земле рыцари, которые вынуждены были соприкасаться с окружающей их местной культурой. Так что парадокс Рамсея, искреннего поборника терпимости и универсализма, состоит в том, что свои устремления он освятил ложной эмблемой рыцарских традиций. Мы полагаем также, что Рамсей, пропагандируя рыцарское предание, с одной стороны, вернул культуре
лучшие и благородные черты рыцарства, с другой же — и это самое главное — предоставил возможность французской аристократии, переживавшей в тот момент глубокий кризис идентичности, признать движение вольных каменщиков.

   Различные степени шотландского обряда «рыцарские» не только по названию. Несмотря на этот специфический фон, шотландский обряд тем не менее подпитывается самыми разнообразными традициями. Главным образом это библейский эзотеризм и тематика розенкрейцерства со всеми герметическими, гностическими и алхимическими их направлениями. В историческом плане следует отвергнуть попытки приравнять шотландский обряд к многочисленным вариантам рыцарских орденов. В частности, речь идет об исследователе геральдики Лучиано Пелличчиони ди Поли, который в своей монографии «Рыцарские ордена в масонстве» пишет, к примеру, о том, что Кристиан Розенкрейцер практиковал обряд, учрежденный царем Хирамом Тирским . Кроме того, нам представляется неоправданным сравнивать специфический масонский эзотеризм со стремлением молодых дворянских повес украшать свою жизнь знаками отличия и почетными званиями.

   Степени, принятые в шотландском обряде, не были изобретены царствующими особами, чтобы подчеркнуть особую торжественность своего свадебного обряда, как, например, был учрежден орден «Золотого Руна», когда Филипп Добрый, герцог Бургундии, в 1430 г . сочетался браком с Изабеллой Португальской. При внимательном рассмотрении в шотландских степенях еще и сегодня можно заметить следы глубокой работы, связанной с переосмыслением традиций первоначального масонства. Речь идет о переосмыслении в новых условиях символики «смиренного и славного» труда средневекового каменщика.

    Попытаемся прокомментировать теперь некоторые степени шотландского обряда.
Четвертая степень принадлежит «Тайному Мастеру», посвященному в культ долга и благоразумия. Мастер становится Тайным Мастером после того, как символически он отыщет «потерянное слово». Он принимает обет хранить это слово, что требует от него проявлять лояльность, постоянство и чувство долга. В горе и радости чувство долга неотвратимо звучит в нас, как бой часов, отмеряющих время»,- гласит поучение, вменяемое Тайному Мастеру. Его долг - углублять в тайне своего сознания личностное понимание легенды о Хираме. При посвящении же в степень Ученика оглашалось «завещание», в котором изложены его обязанности. В момент посвящения в первую степень шотландского обряда (тоже своего рода ученичества) тема долга снова становится ведущей.
   
   Начало XVII в. стало важным отправным пунктом для "спекулятивного" масонства еще и потому, что в этом же 1600 г. в Англии возникло Религиозное «Общество друзей», связанное  с деятельностью проповедника Джорджа Фокса ("квакеры"). Учение квакеров основано на представлениях о «внутреннем свете».Бог, полагают квакеры, непосредственно открывает себя отдельному человеку без посредников вроде Священного писания или церков-
ной традиции. Они допустимы в качестве вспомогательного элемента, но главное — это личное переживание Бога. У квакеров нет разработанной догматики. В их общинах царит максимальная вероучительная свобода, которая позволяет соединять евангельские
и пантеистические представления. Квакеры христиане, но прежде всего в этическом смысле. Их интегральный пацифизм не навязывает веру в Иисуса как Сына Божьего,по этой причине они были отторгнуты от официальных направлений протестантизма. Культовая практика квакеров чрезвычайно проста.Они собираются для совместных медитаций, совершаемых в абсолютной тишине. Во время своих собраний квакеры свободно обмениваются своими суждениями о лично пережитом внутреннем опыте. Английское масонство приняло в свои храмы немало квакеров. Но их прием в ложи создал сложную процедурную проблему. Дело в том, что квакеры, следуя евангельскому завету, отказываются приносить присягу или клясться. В 1835 г. Великая объединенная ложа Англии постановила, что квакеры могут быть освобождены от масонской присяги, произнося взамен слова торжественного обещания.

  Масонская мифология, которая, по мнению «разоблачителей» и являлась «сокровенной тайной масонов», на самом деле не представляет ничего сверхъестественного». Подобно любой религии или профессиональным секретам подобные знания не пропали и даже в наше время их можно, пусть частично реконструировать. В 2008 г. был опубликован русский перевод уникального средневекового манускрипта «Альбом Виллара Де Оннекура» с подробнейшим анализом его содержания, принадлежащим перу петербургского историка искусства Франциски Фуртай. Это – скрупулезное, постраничное исследование средневекового альбома, автора которого, как и Альберта Магнуса, Бонавентуру, Гвидо Кавальканти и Марко Поло, в полной мере можно назвать «новым человеком», воплотившим многочисленные новшества готической эпохи. Учитывая многочисленные путешествия Виллара де Оннекура, его образованность, широкий круг интересов – от алхимии до богословия, - можно утверждать, что Виллар был человеком любознательным, независимым, смелым, открытым людям и пространству.

   Изучив 41 лист пергамента, хранящегося в библиотеке аббатства Сен Жермен де Пре, ученый – искусствовед пришла к любопытнейшим выводам: «…именно через…госпитальеров и тамплиеров шло интенсивное проникновение в Европу каббалистической мистики, гностических воззрений, элементов исламского суфизма…средневековая Европа познакомилась с еврейской философской мыслью посредством трудов Моше бен Маймуна (Маймонида) – крупнейшего толкователя Библии и Талмуда, философа-неоплатоника. Лейтмотивом его основного труда "Наставник колеблющихся" была попытка совместить Библию и древнегреческую философию и, в конечно итоге дать рациональное обоснование Высшей Истины, т.е. Бога.

   Все эти новые темы духовных исканий широко обсуждались тамплиерами, прежде всего при постройке своих обителей, а их было по Европе свыше десяти тысяч, причем большая часть во Франции.  Обсуждения происходили, как правило, в специально отведенном месте под навесом, недалеко от строительной площадки, где располагались чертежи, велось наблюдение за работой, обсуждался ход строительства и иконографических программ, велся обмен мнениями. Так как искусство каменной кладки (maconerie) было в строительном деле одним из главных, а архитекторов называли часто «mason», то эти места обсуждений получили названия масонских лож. Именно здесь берут свои истоки идеи европейского масонства, а с Нового Времени и розенкрейцеров».

  Ключом к духовным практикам архитекторов – масонов служат четвертая и пятая страницы альбома, где воспроизводится важнейшая иконографическая композиция средневекового  искусства – Распятие, выполненное в романском стиле с примесью некоторых готических элементов. Но крест в круге на головой Распятого, отделенный от нимба святости (что для средневековых мастеров было невозможным), для образованного монашества (особенно цистерцианцев, к которым принадлежал автор), был более сложной символикой. Он символизировал «тайную» историю райского Древа жизни в форме креста, три семени которого были положены в рот умирающего Адама, а затем выросшее на его могиле дерево( которое Ной после потопа пересадил у горы Ливанской, а Моисей, Давид и Соломон последовательно переносили к месту постройки Первого Храма), а  на Голгофе распиленное на две части оно стало крестом казни Иисуса (т.е. крест Распятия – это продолжение Древа Жизни, на котором Христос освобождался от материальной несовершенной природы, преобразуя ее в новую духовную и бессмертную). В ХIII в. генуэзский епископ Якопо де Ворраджио включил этот миф в свою «Золотую легенду» - популярный сборник библейских компиляций. Характерно, что никаких возражений это у Католического Престола не вызвало. Так мы можем проследить и тонкую, но достаточно прочную нить, связывавшую средневековое масонство с духовными практиками иудаизма и рыцарских Орденов, тем более что в круге над головой Христа де Оннекур нанес 22 точки по окружности, явно означающие буквы еврейского алфавита, а крест делящий круг поперек символизировал Прошлое и Будущее или отделение мира материального от мира Горнего –духовного. Четыре сегмента круга в гностической символике означали Тетраду Творящего Начала. На пятой странице тема Распятия варьируется, здесь крест, как бы вырастает из колонны с двумя ветвями дуба, а сама колонна располагается на постаменте из трех ступеней. Композиция просто-таки перенасыщена аллегорическими и символическими аллюзиями. Дубовые ветви напоминают о дереве, символизирующем Христа и Богоматерь, а так же доктрину троичности божества. Культ дерева напоминает и о Мировом Ясене – Иггдрасиле, поддерживающем мировую сферу в скандинавской мифологии (кстати, неправильное прочтение в «Слове о полку Игореве» этого символа породило распространенную русскую поговорку: «растечься мыслью по древу», т.е. потерять нить повествования. В подлиннике же, не «мысль», а «мысь» - белка, скачущая по мировому древу и как бы распластавшаяся на нем -  толкование академика Топорова). В тамплиерскую же среду вместе с трудами Маймонида проникла символика Дерева Сефирот, в котором корни находятся в «реальности духа», ветви же в «иллюзорном материальном существовании». Но скорее всего, автор отталкивается от Иоанна Богослова, который в «Апокалипсисе» говорит о «ДревеЖизни», т.е. наиболее вероятная символика рисунка – Христос на Древе Жизни в Небесном Иерусалиме (сравним, у Н.С. Гумилева в «Заблудившемся трамвае»: «…стены Нового Иерусалима..»). Греческая надпись «Айя» - отец еще раз напоминают о престоле в Раю, который является одновременно и «Престолом Бога и Агнца», т.е. «Отца и Сына». Т.е. Древо Жизни вырастает из трехступенчатой колонны Дома Божьего. У Тамплиеров и Розенкрейцеров три ступени означали три стадии развития человека – материальную, психическую и духовную. А в символике внутренней алхимии, которой автор Альбома отводит далее много места, это процесс: «отливка расплавленного моря» - «изготовление Золотой Розы» -  «изготовление философского камня», означающий подготовку внутреннего мира к духовному возрастанию, затем выявлению лучших качеств сердца («Розы»), после чего начинается процесс обретения личного духовного бессмертия. Три ступени – это и Столп Знаний, который библейские праотец Енох воздвиг, спасая знания от Потопа. Так, всего лишь на двух страницах пергамента развернут сложнейший эзотерический трактат очень близкий к тамплиерско-масонской символике.

   Поскольку Альбом де Оннекура только один из сохранившихся по которым столетиями учились архитекторы и строители готических храмов, вполне резонно предположить, что подобные записи и были той «масонской тайной», над которой веками возводились горы домыслов, но которая и передавалась, вместе с профессиональными приемами чертежей, рисунков и измерений. Возможно, что именно они и привлекали к ложам каменщиков образованных людей средневековой Европы.
   
   Вернемся, однако, в Англию. Вскоре, в результате реформ Генриха VIII, ремесленные гильдии были лишены многих своих привилегий (как-то вести разгульный образ жизни). Постепенно строительные гильдии стали приходить в упадок. Масоны, отказавшись от своей организации, стали уходить на заработки в другие города, обозначив тем самым переход оперативного масонства в т.н. «спекулятивный» период. К 1620-21 г.г. относятся первые сведения о приеме в английское масонство непрофессионалов. В последующие годы это явление получило широкое распространение не только в Англии, но и в других странах мира.

   По утверждению историков, ответвление оперативного масонства в спекулятивное происходило под влиянием отдельных личностей, связанных с масонским движением. Новый вид масонства состоял главным образом из масонов - теоретиков, носителей специального («закрытого») знания и моральной теории о духовном строительстве среди людей. Филантропические и реформаторские тенденции XVII века, вместе с его склонностью к тайным обществам и символическому ритуалу, перешли к следующим поколениям и отразились на характере и судьбах современного масонства. К возникшему новому течению устремилось огромное количество людей как знатного, так и среднего достатка. Уставшие от бесконечных смут и борьбы с властью, люди искали спокойного существования и поддержки. Привычка пребывания в обществе себе подобных  переросла в страсть к клубам и кружкам. Названия таких клубов говорили сами за себя: «Клуб красавцев и уродов» или «Орден лгунов». По обыкновению, такие клубы не преследовали никаких общественных целей, однако, благодаря своим оригинальным уставам и ритуалам, они отвлекали людей от обыденности, создавая тем самым иллюзию серьезного дела, занятости. Этого было достаточно, чтобы в короткий срок стать популярным. Со временем, к знати прибавились особы королевской крови. Масонство же получило название «Царственного искусства», а ему не следовало существовать врозь. Завсегдатаи лондонских таверн, клубов и кружков решили объединиться. И в 24 июля 1717 года в день святого Иоанна Крестителя произошло объединение всех масонских кружков в Великую ложу. С тех пор 24 июля признано днем рождения современного масонства, а Иоанн Креститель является его святым покровителем.   

   Первоначально масонство было малочисленной организацией, но с течением времени оно стало быстро входить в моду. Следствием популярности масонства, благодаря которой все больше и больше англичан вступало в новый Орден, стала «всеобщая, объединяющая всех людей религия, состоящая в обязанности каждого быть добрым и верным долгу, быть человеком чести и совести, связать музами искренней дружбы людей разного вероисповедания». Поскольку масонство приобрело форму организации, понадобилось принять устав. Им явилась книга конституций 1723 года, опубликованная Дж. Андерсеном. В конституции излагались условия вступления в ложу, права и обязанности «вольных каменщиков», нормы поведения в ложе и вне ее, взаимоотношения между начальниками и подчиненными. Таким образом, первый масонский устав провозглашал лояльность к монархическому строю, веротерпимость, религиозность, санкционировал деление людей на «достойных» ( т.е. «избранных братьев»)  и остальной массой - профанами. В масонах власти подозревали атеистов и политически опасных людей, т.к. Братья занимались не только созерцательной деятельностью, проводя ее в беседах, спорах, но также и практической деятельностью: благотворительность составляла основное ее предназначение.

   После учреждения «Великой Ложи Англии», начался бурный рост масонства по всей Европе. Уже в 1724 году в подчинении «Великой Ложи » находились 52 ложи. В 1725 году возникает ложа в Париже., в 1728 году - в Мадриде, в 1729 году – в Гибралтаре, в 1733 году - в Гамбурге, в 1735 году - в Гааге и Стокгольме, в 1738 году - создается польская ложа. Влияние на масонские ложи великосветского элемента проявилось в усложнении первоначального ритуала - в появлении парадных костюмов, пышных церемоний, театральных процессий. Но главное существенное изменение ритуала заключалось в появлении новых масонских степеней или званий. От старого учения были унаследованы степень ученика и рабочего (мастера). Со временем степень Мастера отделилась, благодаря чему возникла система 3-х степеней со специальным для каждой степени посвящением. Как уже говорилось, ранее, масонство по своему идеологическому характеру остается везде одинаковым, оно не поддается изменению (как, например не существует японской или немецкой математики, математика везде одна и та же). Однако, национальные, культурные, религиозные особенности общества, а также изобретательность отдельных лиц, накладывают отпечатки  на его формы и организационное строение. Отсюда появляется целый ряд систем и повиновений, отличающихся названиями, количеством степеней посвящения, обрядностью. Каждую систему ее создатели и руководители считали единственно правильной, называя другие ненастоящими, порчеными. Истинность систем определялось по преимуществу количеством градусов посвящения - чем выше градус посвящения, тем достойнее брат. Таким образом, установились вертикальная масонская иерархия. Она характерна не пышными названиями степеней, а сложностью подчинения нижестоящих вышестоящим братьям. Сначала английские масоны учредили 3 степени посвящения: ученик, подмастерье и мастер. Эти степени образуют иоанновское или символическое (голубой цвет) масонство. В соответствии со степенями учреждаются и ложи 3-х видов: ученическая, подмастерьев и мастеров. Нижестоящие братья не допускаются в ложи высших степеней посвящения, в то время как вышестоящие посещают и контролируют ложи низших степеней. Таким образом, в масонстве достигается единство воли и железная дисциплина. В каждой системе «братья» различных степеней отличались друг от друга своими регалиями: фартуками с изображением соответствующей символикой, нагрудными лентами, перчатками, медалями. Чем выше степень, тем искуснее и богаче масонские наряды, т.к. все эти атрибуты способствуют чинопочитанию, и создает у «братьев» возвышенный психологический настрой. Общеизвестно психологическое воздействие на личность, производимое повышением в должности или звании. Нередко в таком случае у одного человека возникает чувство отчужденности перед другим, а нередко чувство превосходства. Вот почему масонство нередко называют элитарной организацией. Четвертой, более почетной степенью в системе английской ложи-матери явилась «Королевская арка». Стараниями шотландского барона М.Н. Рамзая и немецкого барона К.Г. фон Гунда степени стали множиться. В клермонтской системе над тремя символическими степенями были воздвигнуты еще шесть: Шотландский мастер, Избранный мастер, Рыцарь Востока, Рыцарь розового креста, Рыцарь тройственного креста, Царственный - архитектор. Постепенно пирамида англосаксонского и французского масонства воздвиглась до 33 степеней. Посвящение в степени, выборы руководящего состава лож и капитулов, другие вопросы решались вроде бы сообща, путем голосования. В действительности же масонство не демократично, а авторитарно, ибо сверху вниз спускаются беспрекословные повеления.

   Уставы «вольных каменщиков», структура соподчиненных лож и капитулов, во многих странах мира, сложная система степеней с централизованным управлением создали не ради забавы людей, менее всего склонных к праздности и пустословию. Объединяясь в закрытых от общества союзах, они преследовали определенные цели, оправдывающие функционирование столь сложного и разветвленного механизма. Выяснить их - совсем не простая задача. Уже в символической ложе человеку внушают необходимость «умереть» для былой и «возродиться» для новой, сверхъестественной жизни, любить и защищать непросто каждого, но и того «брата», который обычно придерживается других политических или религиозных воззрений и даже считается личным врагом. Словом, все масонские ритуалы, так или иначе, модифицировали посвящение и представляют элементы внушения, предварительного программирования.  Посвящаемого знакомили с тайными знаками, жестами и паролями его степени, чтобы в случае он мог опознать «братьев», присваивали ему новое имя и фамилию. Знаки подаются руками, пальцами. Существовали специальные ритуалы посвящения особенно в символические степени. Значение символов и аллегорий, словом все внешние, формальные стороны масонства, считаются тайными лишь условно с целью манипулятивного воздействия на «братьев» тем не менее, тайна всегда привлекает человека, готового даже подвергнуться риску ради обладания ею.

   В XVIII веке история английского масонства ознаменовалась столкновениями «Великой Ложи Англии» и различными ложами, существующими параллельно с ней. Так называемое новое масонство, представленное этими обществами, стремилось провести реформу в Уставе старой ложи. Разногласие между двумя видами лож - новым и старым носили исключительно ритуальный характер. В старом масонстве (т.е. в «Великой Ложе…») преобладал германский и шотландский элемент. В социальном отношении оно было представлено более демократичными социальными стратами: до ремесленников и мелких буржуа. Но, с течением времени состав обоих «масонств» становится все более и более однородным. В обоих преобладает элита - великосветский элемент. Старые споры постепенно забывались, ритуальные различия сглаживались. К концу XVIII века многие масоны были представителями, как старого, так и нового масонства. Все способствовало их единению и, наконец, в 1813 году была провозглашена «Великая объединенная Ложа Англии». Наряду со сторонниками масонского учения, возникали ярые противники масонства. Они организовали шутовские процессии, в которых изобличались и осмеивались масонские ритуалы. В английские ложи, под любым предлогом стали проникать авантюристы, с целью разведать тайну ордена «вольных каменщиков» и пошатнуть его авторитет в обществе. Как нередко это случается, практика вступила в противоречие с теорией. Уже тогда практические дела «вольных каменщиков» не соответствовали их нравственным совершенствам. В английских ложах происходили бесконечные кутежи, торжественные процессии и прочие увеселения. Как и в мире профанов, ханжество стало нормой поведения буржуазии и в ложах. Вследствие того, что масонство использовалось для увеселительных занятий, основные его члены происходили из знати, то масонство, таким образом, приобрело характер аристократического клуба.

   Папский престол усмотрел в масонстве ту силу, которая хоть и не вела к атеизму, однако подрывала влияние католицизма в политической и духовной жизни общества. В 1838 году папа КлиментXII издал специальную энциклику, в которой осудил орден и пригрозил отлучением от церкви тех, кто к ней принадлежит. Энциклика призывала инквизицию начать преследование. В романских странах масонов отправляли в изгнание, ссылали на каторгу. Но репрессии не получили широкого размаха, а только создали полезный для ордена ореол мученика. Сама по себе длительная борьба с церковью показывает, что масонство, оставаясь в принципе религиозным движением, не порывая с религией до конца, очень далеко отстоит от традиционных форм богопочитания, принятых в христианских конфессиях. Великий Архитектор Вселенной - это принцип мировой жизни, существующий в себе, в абсолютном мире, в мире же относительном он  - Право, Справедливость, Добро и Красота.

(Продолжение следует)