Ун-тет Марксизма-Ленинизма. Общественная работа

На фото: Купола в Костроме               
               
      Удивительно, но факт. Зимой 1978 года на ярмарке-распродаже туристических путевок  мне попадается та же путевка по Северному Кавказу, что и в Кургане. Только в Кургане в 1974 году за 80 рублей, а в 1978 – за 120 – в Костроме. Вот уж, чему быть, того не миновать. Для меня это было интересным совпадением.
 
      В училище с педагогическим коллективом регулярно проводились политинформации. Для имеющих среднее образование - политинформации и теоретические семинары - для преподавателей с высшим образованием.

      Организовывала эту работу секретарь партийной организации, преподаватель литературы и русского языка Рождественская Инесса Евгеньевна.
 

      В  1979 году  мне предложили вступить в члены КПСС, и я подала заявление. Сначала меня обязали проводить политзанятия для преподавателей со средним образованием, затем я стала и пропагандистом высшего звена

      Эта работа была нелегкой, требовавшей времени и интеллектуальной отдачи. Помню откровенное восклицание директора училища в паузе во время моего доклада по определённой теме: «Во даёт!». Значит, труд был не напрасен.

      Так как я предполагала, что обязательно буду заниматься философией, то по своему желанию я стала слушателем философского факультета Костромского университета марксизма-ленинизма.

      Два года по вечерам, в любую погоду я посещала эти курсы.
      Через год я стала кандидатом в члены КПСС. Очередь на вступление в партию работников непроизводственной сферы была небольшой, но двигалась медленно, так как на членство в КПСС из этой сферы деятельности был лимит.

      Между тем, меня выбрали членом месткома и, таким образом, я оказалась в центре общественной жизни училища. Бессменным председателем месткома уже много лет была преподаватель истории Коновалова Альбина Николаевна.

      Альбину Николаевну и Инессу Евгеньевну отличали сдержанность в манерах, изысканность в одежде, они на должном уровне преподавали свою дисциплину – русский,  литературу и историю и в своём лице достойно представляли общественную жизнь училища.

      В 1980 году мне была предложена еще одна общественная работа: быть председателем зонального методического объединения по хоровому дирижированию преподавателей детских музыкальных школ города и части области. 

      Эти функции Костромское музыкальное училище делило с Буйским, находившимся в шестидесяти километрах от Костромы. Позже, в годы «преобразований», оно было закрыто.

      В мои функции входили составление плана работы объединения на год, организация методических совещаний и конференций на ежегодных педагогических чтениях для педагогов детских музыкальных школ и школ искусств, оказание методической помощи ДМШ с привлечением к этой работе преподавателей хорового отделения училища.

      От профессиональной общественной работы я отказываться не стала. У меня было желание попробовать себя и в этой сфере деятельности. В областном отделе культуры имелся составленный мной и согласованный с администрацией училища и преподавателями отдела план всех мероприятий для ДМШ и ДШИ на учебный год.
   
      В методической работе участвовали и  преподаватели ДМШ. Я посетила хоровые отделения многих школ, рецензировала рефераты и методические работы преподавателей ДМШ.

      Сама написала много методических работ и рефератов по дирижированию, методике работы с детским хором, вокальной работе с хором. В моей трудовой книжке вся эта работа была отмечена благодарностью Костромского областного управления культуры.
               
      Моим протестом против царившей анархии на хоровом классе в училище было создание собственной методической разработки: «Методика работы с учебным хором в музыкальном училище. Выработка элементов хоровой звучности», представленной в 1980 году на курсах повышения квалификации в Ленинградской консерватории.

      Оценка заведующего кафедрой, профессора Михайлова А.В. была краткой: «Очень хорошая работа». Положительной была и рецензия Чернушенко В.А., Заслуженного деятеля искусств РСФСР, ректора в то время Ленинградской консерватории, художественного руководителя Ленинградской Академической капеллы.

      В этом же году я купила себе немецкое пианино в кредит. Наконец-то, я обрела инструмент, о котором мечтала столько лет. Ко мне иногда приходила Татьяна Михайловна – молодой специалист-скрипач, которая жила здесь же в гостинице - общежитии. Она довольно бегло играла на фортепьяно, и мы, бывало, музицировали, исполняя старинные русские романсы.

      Здание, в котором мы жили, было гостиницей Костромского областного управления культуры. По необходимости, комнаты сдавались преподавателям музыкального училища за пятнадцать рублей в месяц.

      В гостинице была душевая, в комнате – раковина с горячей и холодной водой. В комнате было тепло и уютно, особенно с приобретенным пианино и стеллажом для книг, который был сколочен гостиничным столяром по моей просьбе.
 
      В 1981 году я окончила университет марксизма-ленинизма. Состоялось собеседование с секретарем райкома партии, и я стала членом КПСС.

      Обстановка на отделении накалялась, усиливалась разобщённость между преподавателями. Директор училища Константинов  В.М. пытался работать с камерным оркестром училища, и ему нужен был «взгляд со стороны» в лице заведующего хоровым отделением.
 
      Однажды на педагогическом совете директор вдруг заявил, что если на дирижерско-хоровом отделении обстановка не умиротворится, администрация вынуждена будет принять меры, вплоть до «хирургической операции».

      Мне вдруг всё стало понятным и этот «творческий союз» директора и заведующего отделением, в частности. Все проблемы на нашем отделении были уже решены в кабинете директора без участия всех заинтересованных сторон. Мной стали овладевать мысли о перемене места обитания.

      Я дружила и с семьями своих приятельниц. Иногда  у Нины Петровны отмечала праздники, но после этого особенно грустно было возвращаться к себе в общежитскую комнату. В училище по коридорам ходил сонм дев, таких же неустроенных, как и я.

      Общая обстановка в училище была неоптимистичной: никак не вырисовывалась перспектива на получение квартиры, не было объекта для построения домашнего очага.

           Да и по западноевропейским меркам пять-семь лет - максимальный срок, когда человек на одном месте работает продуктивно. Заканчивался шестой год моей работы в Костроме. Я стала писать письма в другие училища и посещать их, продолжая выполнять весь объем профессиональной и общественной работы в училище.

                Продолжение:  http://www.proza.ru/2011/03/11/328