Уплотнитель мозгов

 Глеб Чижов вылез, кряхтя, из тесной кабины. Обошёл, зорко оглядывая под разными углами кузов и удовлетворенно хмыкнул, не найдя ни одной новой вмятины. Присел со вздохом на корточки и принялся методично выковыривать перья из решетки радиатора.

- Вороньё, - не зло, а скорее по привычке бурчал он себе под нос. - Неба, что ли вам мало? Налетают стаей и ну пикировать. Как тут увернёшься? И чем я вам помешал? Летайте себе, где хотите, только меня не трогайте… Войну, что ли, мне объявили? Так вы её уже проиграли - вот одни перья и остались. Ха. Ладно, хоть стекло не обделали, бомбардировщики хреновы.
 
Он, кряхтя, поднялся и, повернувшись к балконной двери, приложил магнитный ключ к замку. Механизм щелкнул и отпустил. Площадка была тесновата, и Чижов осторожно протиснулся в дверь, стараясь не поцарапать бампер.
Не снимая ботинок, он прошел на кухню. На столе ждала его тарелка с давно остывшей глазуньей.

Нет уж, хватит с меня этих птичьих проделок. Чижов брезгливо поморщился и,   не глядя, вынул из холодильника первый попавшийся полуфабрикат. Сунул в турбо-печь. Встал над ней, подгоняя отсчет секундомера. Давай тупая скотина быстрее - жрать охота! Гипноз не действовал, и секунды на табло еле шевелились, как будто издеваясь над его экстрасенсорными способностями.

- Ты уже дома? - послышался за спиной тихий голос жены.
- Как видишь.
- Что на работе?
- Да так,… - вяло буркнул он, и только собрался развить свою мысль, как:

- Эдику в школе опять неуд  влепили, -  начала она свою обычную трель, - единственному в классе. Какой позор! Представляешь, даже Галкин, ну тот, что живет под нами, и тот получил трояк, а нашему – неуд. А ведь он так старается, так старается, но где же ему угнаться за всеми… Сам знаешь десятый класс такой трудный, а не успеем оглянуться, как три года пролетят – аттестат, выпускные экзамены…

- Да, дорогая, - согласился Глеб. Он старательно натянул на лицо  участие, подумав, добавил ещё пару штрихов скорбных морщин и повернулся к ней.
Нет, сыну он очень сочувствует, но чем же ему тут поможешь.
- Мы должны что-то сделать. Ты же не хочешь, чтобы он стал слесарем и чинил эти проклятые автолёты.
- Автолёты? - дернул головой Чижов. Чинить свой он уже просто устал: летит то одно, то другое; да вообще, летит почти всё, кроме него самого.

И Глеб с надеждой взглянул на жену.
- Или того хуже загремит в Галактический флот. У тебя есть кто-нибудь в Генштабе?... Ну и отправят нашего мальчика в какую-нибудь жуткую дыру усмирять дикарей.   Ты же знаешь, Эдик у нас звезд с неба не хватает, учится, как может. Не может он, как приятель его Изя Апельман  всё хватать на лету. Породой не вышел!
И она скосила уничижительный взгляд на мужа.

Сглотнув обиду, Чижов выключил звук и принялся сосредоточенно жевать. Процесс пищеварения тишину любит. От отрицательных эмоций портится вкус, а избыток желчи вредит правильному усвоению пищи. Так и до язвы недалеко!
Он жевал, одним глазом следя за мимикой благоверной, чтобы не пропустить момент, когда нужно будет кивнуть или многозначительно поддакнуть. Хорошо бы и картинку отключить, но… и без звука неплохо.
Чижов освоил  этот несложный прием уже давно и успешно пользовался им на бесконечных совещаниях и не менее бесконечных, но ещё более бестолковых тренингах. Сколько же можно всё это слушать? Мозги ведь не резиновые? Да и с ума сойти можно, если позволять всем на работе и дома прессовать  остатки ума.
 
- Ты меня не слушаешь?
- Что ты, Зоинька. Просто, что-то в горло попало, - он изобразил на лице страдальческую улыбку и спросил сдавленным голосом, - ну и где наш герой?
Зоя всплеснула руками, словно крыльями, опустила их, и, уперев в бока, нахохлилась.  Как заправский дятел она стала вдалбливать в темя мужа фразу за фразой:
- Вот так ты всегда. Тебе нет дела не до чего. На сына тебе плевать...
- Ну что ты ...
- Это что тЫ? Обалдел? Когда это Эдик возвращался так рано? Уроки только в восемь заканчиваются, а еще дополнительные занятия, кружки, семинары...

- Ну что ты раскудахталась, - прервал он жену примирительным тоном, - я просто пошутил.
- Тебе только б шутить, - она сунула ему под нос пеструю брошюру, - на, вот, почитай лучше.
Голос ее сразу стал вкрадчивым, а глаза требовательно уперлись в его переносицу.
Вот оказывается для чего вся эта прелюдия, - подумал он, беря двумя пальцами буклет. С обложки на него заносчиво лыбился юный вундеркинд. И прямо под его физиономией красовалось:
«Новейшая разработка для учащихся школ и колледжей. Прошла аттестацию в Министерстве Здравоохранения, Министерстве Образования и одобрено Высшим Педагогическим Советом».
 
Скосил взгляд на жену – смотрит! Надо читать. Глеб развернул брошюру и сосредоточенно забурчал:
- Так ... Да... Ага... Интересно, - смаковал он, тщательно пережевывая каждый кусок, и водя взглядом между строк. И вдруг закашлялся, чуть не подавившись. Перечитал абзац с самого начала, чувствуя, как в нем закипает кровь и ораторский пыл. Отставил тарелку в сторону и  продекламировал вслух.
- «Упрощенно действие прибора можно сравнить с прессом. Под воздействием электромагнитных волн, определенной, но совершенно безвредной частоты, стимулируются особые зоны головного мозга, отвечающие за память и хранение информации. Синапсы становятся более пластичными, распределяют свои связи и ранее поступившая информация упорядочивается, не препятствуя, а наоборот способствуя поступлению новой, образуя с ней все новые и более тесные связи. Таким образом, говоря простым языком, происходит своеобразное уплотнение мозгов…»

Зоя затравленно смотрела на мужа, не понимая, чего он от неё хочет.
- Ты сама-то это читала, дорогая? - Глеб намеренно сделал ударение на последнем слове, проговорив его чуть ли не по слогам.
- Да, конечно, - взгляд её суетливо забегал.
- Ну - ну! Значит, будем Эдику синАпсы распрямлять, мОзги уплотнять?... Ты в своем уме? Да ты йогурта не купишь, пока всю этикетки не обмусолишь, выясняя какие там консерванты напиханы, а тут… такое…
- А что такое?
- Что такое? Твоему сыну подключат этот хренов «Уплотнитель мозгов» к башке, встряхнут какими-то там разрядами, как в шейкере. Мозги ему поджарят! А ты спрашиваешь: что та-ко-е?! А что потом будет с нашим бедным мальчиком, ты подумала?
Взгляд Зои устремился куда-то в себя, а сама она поскучнела и вдруг стала какой-то потерянной.
-  Наверно, ты прав,  - развела она руками, - знаешь, хотела как лучше… хоть как-то мальчику помочь… Что-то у меня голова разболелось. Пойду, прилягу.
Она взяла брошюру, скомкала её и в сердцах бросила в мусорное ведро.
Чижов, оставшись один, испытал легкое разочарование от столь нежданно быстрой победы.
- У, воронье, - погрозил он кулаком кому-то в потолок и вернулся к своей тарелке.   Три дня спустя Чижов пораньше ушёл с работы. Он сидел в кабине и тупо смотрел перед собой ничего невидящими глазами. Домой идти совсем не хотелось.

Ох, и неделя выдалась. Вымотали все нервы. И всё бы ничего, если бы не этот Пыжиков. Целый день угнетал своей счастливой физиономией. Утром спустился с небес как E.T. в своем новеньком автолёте, сверкая хромом и брызгая светом фар. Пригласил даже посидеть в кресле пилота, эти его мать. Каково после этого? Поздравлять его, похлопывать по плечу и улыбаться? Улыбаться чистосердечно! Аж до сих пор скулы сводит.
 
Да еще Эдуард Львович, с присущей ему деликатностью, намекнул об увольнении.
- А Чижов у нас, - говорит, - три последних месяца показывает худшие  результаты по продажам. Где, Чижов, креативный подход к работе? Почему не используешь новые техники работы с клиентами? Зря мы, что ли, устраиваем для вас все эти тренинги? В общем, подумай Чижов, если в ближайшее время ничего не изменится, придется нам с тобой расстаться.

- Скоро спишут нас с тобой в утиль, - Глеб провел ладонью по пыльной панели  и вышел. По-привычке, всё еще думая о своём, вычистил решетку радиатора от набившихся перьев. На этот раз они были всё больше сизые, почти серые с голубоватым отливом. Но что цвет? Самое обидное - мелкие, от чего доставать их из решетки было особенно трудно.

- Воронье, - устало пробормотал он и не стал развивать свою мысль. Распрямился и, открыв балконную дверь, шагнул в дом.
 
Перед ним  стояла бледная как тень Зоя. Её  глаза обдали жаром вселенской тоски, а в ресницах билась и дрожала безысходность.
- Что? Что случилось? Только не начинай. Не мучай, говори же.
- Галки… Галкины ку-пи-ли своему недотёпе «Уплотнитель», - прерывающимся  голосом прогудела она и с надеждой взглянула на мужа.

Глеб тяжелым мешком рухнул на стул и обхватил голову руками. Что тут скажешь? Звук выключился сам собой, без всякого усилия. В голове, как в колоколе, гулко зазвенела пустота. Он поднял глаза на жену. Зоя беззвучно открывала рот  и обильно жестикулировала, словно рыба с чего-то решившаяся взлететь.

Он отвернулся к окну. Солнце уже не слепило. Облака расстилались вспененными молочным сливками  как раз на уровне  этажа, только чуть-чуть прикрывая днище автолёта, отчего он, казалось, плыл в этом безбрежном молочном океане.
 
«Сильное давление, - подумал Глеб, - вот тучи  и придавило так низко. А мой авто совсем не похож на океанский лайнер, разве что на старенький баркас. Стоит себе такой несчастный, как бедный родственник. Вот если бы мне кинули прибавку или ещё лучше, назначили начальником отдела».

-  Стоп, - властно прервал он жену, - хорошо, мы купим эту штуку, но при одном условии… Не будем из сына делать подопытную крысу. Подопытной крысой буду я! Протестируем на мне и, если все будет нормально, тогда уж можно со спокойной совестью отдать сыну.

Зоя от удивления  раскрыла рот. Её глаза набухли восторгом и пролились  благодарными слезами.

- Какой ты у меня всё-таки… - она долго искала подходящее слово и, так и не найдя, спросила, - может тебе твою любимую утку в шоколаде приготовить? Я как раз сегодня случайно прихватила… для Эдика.

- Было бы не плохо, - согласился он и снова отвернулся к окну.
Уже без всякой горечи взглянул на своё авто и вдруг расплылся в широкой улыбке, представив себе изумлённые лица сослуживцев и подавленного Львовича.
 
- Мы еще посмотрим, кто кому даст пинка под зад… Я ещё всех вас уплотню!

   ___________________________