Бабочка

- Ой, смотри – бабочка!
- Где?- сомнамбулически спросил сын, не отводя взгляда от монитора.
- Да вон, на портьере, как раз перед твоим носом.
- А... - неопределенно отозвался он, не меняя положения тела и направления глаз.
- Что «а»? ! Давай её выпустим.
- Да-вай,- медленно ответил он, пялясь в экран и бешено барабаня по клавиатуре.
- Ну! – воинственно произнесла я.
Смысл моих настойчивых намёков стал медленно доходить до его отрешённого сознания.
- Что?! – я?!
- А кто?! Я?!

Он оторвал взгляд от дисплея и с мукой сфокусировался на мне: Зачем? Они всё равно живут от трёх до пяти дней.
- Вот и пусть - пять.
- А если не пять, а три? – живо поинтересовался он.
- Значит, три!
- Знаешь, - он задумчиво подёргал себя за нос и глаза его насмешливо блеснули, - я так думаю: это не среднестатистическая бабочка.
В голос его прорвались вызов и скрытая провокация, мальчишеский настрой на игру, и это обнадёживало.
- Маруське пожалуюсь,- пригрозила я, намекая на неминуемую кару за  бессердечие (Маруся – создание нежное и трепетное, крепко держала его буйное  и неуёмное сердце в своих крохотных хрупких ладошках).

Тяжко вздохнув, сын выполз из-за компьютера и принялся отодвигать компьютерный столик вместе с многочисленными проводками (постричь бы этот беспорядочный змеиный клубок, безостановочно ползающий по всей гостиной! Мелко порубить и добавить в салат. И понаблюдать. Сильно со стороны.)

Бабочка перелетела на верхнюю часть окна.

Раздвинув шторы, он задрал голову: - Ладно, подожду пять минут, может, спустится.

Через означенное время пушистокрылое намерения спускаться не проявило, продолжая всё так же безнадежно биться о стекло.

Сын с неудовольствием посмотрел на тупую  бабочку (счастья своего не понимает!) и полез на компьютерный столик.
Столик зашатался, поехал, опасно накренился, с него свалился стакан - мелкие осколки стекла искрами брызнули в разные стороны и засыпали половину гостиной и оба кресла с диваном.
 
Я перестала дышать.
 
Мухой слетев со столика, он ладонью остановил его падение, запутался в проводах, дёрнул ногой – экран мигнул и погас.

- Блестяще, - сказала отмершая я,- теперь у нас ещё и генеральная уборка.

Злобно глядя на чёрный монитор, сын молча, но выразительно шевелил губами.

Бабочка перелетела на потолок.

- Поздравляю! - теперь мы будем ловить её по всей квартире.

- ТЫ будешь ловить! –  на меня яростно смотрели сузившиеся нехорошо мерцающие глаза, я  заткнулась и мелкими шажками переместилась поближе к двери своей спальной.

Шёпотом проклиная бабочку, меня и пропавший файл, сын выволок на середину комнаты пылесос.
 
Бабочка исчезла из поля зрения.
 
И материализовалась, когда он вновь глубоко погрузился в компьютер, пытаясь обнаружить испарившийся файл.

- Сына,  она сидит в арке.
- Нет! – отрезал он. - Если я буду ловить твою долбанную бабочку, файл окончательно гавкнется.
- А пока ты будешь развлекаться со своим долбанным файлом, бабочка сдохнет.

Он зарычал, схватив себя за волосы, и выскочил из-за компьютера - да чудное у него сегодня настроение! - без малейшего усилия взмыл вверх, схватил бабочку, швырнул её в распахнутую форточку и бабахнул створкой.

Створка разрезала бабочку пополам. Как в замедленной съёмке притормозив в полуразвороте, он плавно повернулся и посмотрел. И со скрытым злорадством констатировал: - Я же говорил, что это не среднестатистическая бабочка.

Ну, да,- уныло согласилась я, стирая мокрой тряпкой останки невезучей бабочки с окна и поглядывая на сосредоточенный затылок сына.

Вот и пообщались.

Ибо сказано: не вмешивайся в судьбу.
Иже - в её созидание.