Глава iii-iv

                Глава III

  Василий направляется в столовую завтракать. Занимает свободный столик. Рядом за соседним столом сидят двое, в одном из них узнаёт Бабурина.
По-видимому, Василий очень внимательно в него всматривается: может, поэтому он доброжелательно улыбается и кивает в ответ головой, как старому знакомому.
  За это время под взглядом Василия прошло так много довольно известных личностей, которых до этого можно было видеть только по телевизору, и все так обыденно, что быстро привыкаешь и воспринимаешь все, как должное.
  Правда, Умалатова при каждой встрече все равно у него вызывала восхищение:
это женщина, у которой мужества больше, чем у тысячи здоровых мужчин, попрятавшихся сейчас по всей Москве и ждущих, чья возьмет.  Перекусив, возвращается назад. Уже дали свет; работают лифты, депутаты заняли свои места в зале заседания, парламент продолжает работать.
  В комнате собрались все свои. Женя встревожен. Все смотрят в окно:
вокруг “Дома” большое скопление военных, даже непонятно - милиция или войска, все в бронежилетах, в касках, с оружием.
  Евгений говорит, что “Белый” оцеплен плотным кольцом. Москвичей не пропускают. Подходят новые подразделения. Поступили сведения, что сегодня ночью будет предпринят штурм. Надо готовиться. Первый вопрос:
- Будет ли еще оружие? Оружия нет. На десять человек пять короткоствольных автоматов и по комплекту патронов. Это смешно, и все решают опять послать Женю за настоящим оружием для серьезного боя. Но Женя вскоре вернулся. Говорит, что нам и так повезло, потому что мы в охране Министерства обороны, а внизу добровольные отряды вообще вооружаются металлическими прутьями и камнями. Но сила на нашей стороне, так как армия объявила о полном нейтралитете.
- Весь народ за нас, - говорит Женя, - сами видите, какие толпы гражданских пытаются прорваться через кордоны милиции. Единственное, конечно, что для нас опасно - это спецназ “Альфа”, он явится неожиданно там, где его не ждут, и с ним будет жестокая схватка, так что будем готовиться, имеющимися средствами, защитить народную власть. Все стали делиться своими предложениями. Василий также высказал свое:
- Первое, что предпримет спецназ - это кинет пару пузырьков с газом, и мы все сами прибежим в их объятие. Поэтому без противогазов делать нечего.  А противогазы обязательно есть в любой школе.
- Очень хорошо, - сказал Женя. - Как вам известно, - продолжал он не без иронии, - инициативу, особенно в армии, выполняет сам инициатор. Значит, вам задание: достать для всего отделения противогазы. - Есть, достать, - ответил Василий, не зная пока, где и как это сделать.
  Первое, что он сделал, - это пошел в кабинет, где разместился “Союз офицеров”, чтобы спросить, где находится штаб ГО.
  В Союзе настроение было не из лучших: их представитель - Терехов при попытке бежать был вторично зверски избит милицией и, как говорили, находится сейчас в Лефортово. Ему вся пресса “клеила” попытку захвата штаба войск СНГ с убийством офицера милиции.
Штаб ГО, как объяснили, находился в спортзале, это на той стороне площади перед главным входом в здание Белого дома.
  Василий перешёл площадь и вошел в зал. Там уже находилось множество добровольцев, среди них Баркашовцы и казаки. Из обычных граждан, не примыкавших ни к каким объединениям и не организованных в отряды, тут же формировался добровольный полк защиты Дома Советов.
  Он долго не мог найти начальника штаба ГО, но, наконец, нашел.  Представился ему как представитель личной охраны Макашова. На заданный вопрос тот, к удивлению, ответил, что сам практически не имеет доступа к противогазам, так как все опечатано и даже пропуска в здание Дома Советов тоже не имеет.
  Василий пытался провести его в “Дом”, но наряд милиции нес службу безупречно. Тогда он опять занялся беготней в Союз Офицеров, затем со списком и офицером из Союза - к Макашову и, наконец, список с резолюцией о пропуске принёс начальнику штаба ГО.
  На площади еще больше народа, значит, люди прорываются через кордоны. На улице холодно, идет дождь.
  И если раньше люди всю ночь проводили перед Белым домом относительно легко, то теперь и погода этому не способствует.
  Помимо разрозненных (по одному-два человека) людей в военной форме, Василий увидел отделение солдат, которые стояли в две шеренги у вестибюля. С ними о чем-то говорили несколько человек гражданских и один офицер.
- Кто это? - спросил Василий у пожилой женщины, которая, как и многие другие москвички, принесла в своей котомке что-то горячее для защитников Белого дома и теперь стояла, наблюдая за солдатами, и, видно, успела пообщаться с ними.
- Эти мальчики сбежали из строительной части, чтобы защищать народных избранников, - сообщила она ему.
- А вон там видите? - показала она пальцем в другую сторону на группу
парней в камуфляже
- Это ребята из Петербурга прорвались к нам.
  Да, время, конечно, работает на нас, и с каждым днем со всего бывшего Союза народ прибывает. Хотя, как тут же выяснил у прибывших ребят из Ростова, по всей Москве и уже на подступах столицы расставлены “препоны”, которые все труднее преодолевать.
  Василий опять находит начальника штаба ГО, отдаёт ему утвержденный для пропуска список с его фамилией. Тот говорит, что нашел, где есть противогазы, но сможет выдать их только завтра. Почему так? Он объяснить не мог, и Вася отправился к себе на 13-ый.
  В их “приемной” сидит Илья Константинов, ожидая приема у Макашова, кроме него, еще человека два гражданских. Василий проинформировал Женю о противогазах, одновременно слушая Константинова о его намерениях сбрить бороду, в случае, если нужно будет скрываться от властей.
  Женя сказал, что противогазы они заберут сегодня же. А вот оружие - с ним ещё хуже. Надежда только на наше табельное. У казаков всё, даже, их берданки забрали согласно указу какого-то и чьего - пока он так и не понял.
  Все опять сидят, разговаривают. Володя говорит, что Руцкой, как президент, да и Хасбулатов его не устраивают. Они тогда в августе 91-ого за Ельцина были.
- Президента, конечно, необходимо избрать на выборах, но пока исполнять обязанности президента должен Руцкой, как положено по закону, и хвала ему, что не отказался - заключает Женя.
- Хасбулатова надо бы депутатам переизбрать сейчас, он не внушает доверия, - говорит Андрюша.
- Как раз он на своем месте, - возражает Женя. - Человек очень грамотный, да и коней на переправе не меняют.
- Все это так, - подумал про себя Василий. - В другое бы время Хасбулатов был незаменимым человеком на своем месте. Но в наши дни, когда все средства информации фактически оккупированы и очень искусно прибегают к грязным приемам обработки, убеждая простого россиянина в том, что противоречие все только между чисто русским добродушным мужиком Ельциным и хитрым, коварным чеченцем Хасбулатовым, который хочет “прибрать” Россию в угоду чеченским интересам. И эта “утка” влияет на умы тысяч простых обывателей.
                Глава IV

  Василий отдежурил свои два часа, потом перекусил, спустился опять вниз. На площади уже стемнело, люди криками “ура” приветствуют еще одну колонну, прорвавшуюся через кордоны.
  Везде формируются и стоят отдельными группами отряды добровольцев.  Один из них, ясно, казачий, многие, конечно, без формы. Многие в различных формах, в зависимости от того, каких казаков они представляют. Выделяется несколько в белых бурках. Подходит ближе, разговорились.  - Откуда? - спрашивает у казаков.
- Сибирские, - отвечают молодые, лет по семнадцать мальчишки.
  Его знакомый сотник ходит перед построенной “своей сотней”, которую он набрал здесь. Его вид Василию сразу не понравился, вернее, его постоянное постукивание плеткой о голенище сапога. Он подошел к нему:
- Слушай, так некрасиво смотрится, когда ты с плеткой. Тот убрал ее за
голенище сапога. Но через минуту опять что-то доказывал своему подчиненному,
держа перед его носом плетку.
  Хорошие они ребята, конечно, и в бою не дрогнут, но плетка, этот атрибут лихой казацкой конницы, в наше время - большая глупость. И как бы в подтверждение его слов один из сибиряков, подбежал к какой-то возникшей заварушке и огрел одного парня по спине плеткой.
  Тот рванулся на казаков, но его оттянули два товарища. Вася «рванул» к казаку:
- Ты что творишь?
- Ничего особенного, видишь пьяный, права качает, вот и получил.
  Парень продолжал вырываться от державших его товарищей. Василь подбежал к нему. Начал просить его уйти. Он был выпивши, из глаз его катились слезы:
- Я здесь с первого дня, каждую ночь мерзну. Ну и что, что выпил? Ночь опять холодная будет, не рассчитал, так за это плеткой? Думаешь, я боюсь твоей плетки? Я же тебя...   Парень приближался к казаку. Василий встал перед ним и просил, как мог:
- Ну, послушай. Он неправ, а ты еще больше. Пьяный в нашем деле - это провокация, только выгодная их прессе. Уйди! Я тебе в отцы гожусь, ну хочешь - я перед тобой на колени встану! Прошу тебя: прости его ради нашего общего дела.
  Парень оказался студентом, будущим юристом. Он начал говорить, что может посадить того казака, потом остановился, вытер слёзы, посмотрел на Василия, затем спросил, очень ли он выглядит пьяным. Тот соврал, что со стороны кажется ужасно пьяным. Он пожал ему руку, извинился и пошел вместе с его товарищами в сторону выхода.
- Как все глупо! Казаки прекрасные ребята - думал Василий.- Но любое самое большое и хорошее дело можно испортить одним незначительным мелким поступком. Этот “атрибут” - большой компромат всему современному казачеству. Особенно, если казачество, как впрочем, и любая другая сила, пришедшая к власти, начинает заниматься самокрасованием и от той избранной миссии быть передовой, неотъемлемой частью православного народа начинает мнить себя выше народа, здесь и приходит его очередная гибель. И одна из главных задач победы над диктаторским режимом - не стать другим диктаторским режимом. Сохранить и преумножить все свободы граждан, построить истинно демократическое общество. Дать возможность народу “снизу” учреждать и отменять законы.
    Конечно, все эти понятия уже давно оккупированы и взяты на вооружение определёнными международными силами. И, даже ООН, не говоря о других мелких общественных организациях, давно “играет в одни ворота”. И демократия является демократией, если служит для «сильных мира сего», все остальное - “голос вопиющего в пустыне”. Такова она сейчас, действительность нашей демократии, демократии оккупационного режима, как в нашей стране, так и в большинстве стран Мира.
  Василий опять увидел того же сотника с той же плёткой в руках. Васины мысли вдруг перенеслись в далёкое детство в его родное село Новая Чигла, когда он со своими сверстниками проводил время на опушке леса, где между деревьями чётко были видны остатки окопов времён гражданской войны.
  Окопы рыли белоказаки генерала Краснова. Рассказы Васиной бабушки об ожесточённых боях, проходивших в селе, подтверждались множеством пуль, которые Васёк со своими одногодками собирали после весенних потоков по улицам.
  Потом, уже школьником, Василь читал, что ряды белых пополняли жители села. Но основная часть населения пошла за красными. И в результате - Васины предки убивали друг друга в родном селе под разными знамёнами, каждый веря в свою правду. Вася не мог понять этого. И пытался “докопаться” до истины у старожилов села: почему православные его предки пополняли ряды безбожников?
-А потому,- отвечали свидетели тех страшных дней,- что в отличие от красных белоказаки не церемонились с “лапотниками”, поэтому грабёж и насилие в селе было обычным делом. Как следствие - пропаганда комиссаров о равенстве и братстве “ложилась в благодатную почву” и завладевала умами односельчан.
  Василий вспомнил, как он потом с родителями переехал в рабочий посёлок Таловая в двадцати пяти километрах от Чиглы, где он и заканчивал среднюю школу, где провёл свои самые лучшие в жизни школьные годы, где он “подростком гонял по крышам голубей”, где в упоении, так ждал “в горошек ситцевую ночь!..”
  А пятьдесят лет назад, в том посёлке были расквартированы казаки Вёшенского, Мигулинского и Гундоровского полков, оставив для обороны села Новая Чигла триста добровольцев из числа односельчан. Вскоре эти “триста Спартанцев” были выбиты красноармейцами 13-й дивизии. Где их могилы?  Никто не знает.
  Впрочем, и братская могила красноармейцев больше напоминает символический памятник, чем последний приют усопших. Да, “иуды” того времени сделали так, что в последующие за гражданской войной времена борьбы с “опиумом народа” и могилы на кладбище были порушены. И маленький Вася ходил на детский сеанс кино по дороге сделанной из красивых могильных плит. После их застелили асфальтом.
  Но каждый новый человек того большого села-праматери большинства остальных населённых пунктов района, включая и сам районный центр - Таловую, и в наше время, делая свои первые в жизни шаги, совершает свой первый грех, топча могильные плиты своих предков.
  Уже стемнело совсем. Василий смотрел в серый небосвод, звёзд практически не было. А какая красивая ночь в Таловой!! О! Как он любил её - “звёздную такую! “ Как он любил её - “ и добрую, и злую”.
  А в ту ночь, накануне предпраздничных Рождественских дней 1919 года,в 40-ка градусный мороз из засыпанного глубоким снегом его родного села по скованной льдом красавице - речке выходили полки красноармейцев 13-ой дивизии и взяли курс на Таловую.
  Это уже значительно позже множество красных добровольцев разделят горькую участь “врагов народа”. А той ночью, преодолевая нечеловеческие трудности (даже командир дивизии обморозил себе обе ноги), по глубокому снегу тянули на руках подводы с боеприпасами, неся смерть тому, кто встал у них на пути к “светлому будущему”. Они знали, что в такую погоду казаки даже посты не будут выставлять.
  Что тебе снилось в ту ночь, старый казачий полковник Абрамов, который сжалился над семьями приговорённых к расстрелу таловских большевиков и “даровал” им жизнь?
  Что тебе снилось, есаул молоденький?
  Январская ночь - длинная ночь. Красноармейцы бесшумно заполняли посёлок, окружая дом за домом.
  Ни старому полковнику, ни молоденькому есаулу в этом последнем бою не пригодился тот “кавалерийский атрибут”; и с приходом рассвета их боевые четвероногие друзья были уже под седлом чужака.
  В газете “Звезда красноармейца” от 11.01.1919г. пишется, сколько трофеев, помимо бронепоезда с его пушками и пулемётами, было захвачено той “Варфаламеевской ночью” в посёлке Таловая. Только количество пленных, к сожалению, не выяснено....
  С Таловой началась серия военных поражений белой армии и к февралю 1919 года 85-тысячная армия генерала Краснова перестала существовать. За Северский Донец ушло только около 15-ти тысяч.19 февраля Петр Николаевич Краснов сложил с себя полномочия атамана “Всевеликого войска Донского”.  Передал остатки своего войска А.И. Деникину и отбыл за границу. А 22-х летний Иона Эммануилович Якир за бои под Таловой и взятие станции Лиски стал вторым после В.К. Блюхера кавалером ордена “Красного Знамени”.
  И, несмотря на то, что осенью того же года генерал Мамонтов, возглавивший четвёртый донской корпус армии А.И. Деникина, с ожесточёнными боями, прорвал оборону 8-ой красной армии и взял Таловую, победа была не долгой. Со стороны Бутурлиновки на Таловую шли свежие силы красноармейцев, конный корпус которых возглавлял С.М. Будённый...
  Васины мысли вернулись с родного ему края. Он, стоя среди этой громадной, возбужденной людской массы, уже думал о дальнейшей судьбе всех их, собравшихся здесь. Затем мысли его опять перешли к тому обиженному парнишке, что ушел домой. О чём Василий и мыслить даже не мог, так это о том, что сегодня же ночью сам окажется в похожей, как у того парня, ситуации...