Видение. Из рассказа - Возвращение

    Почему-то стало прохладно.
    Мария села на диван, поджала колени, натянув на них свитер, посмотрела на телефон, он мочал. Телефон тоже был спокоен, как будто бы не он только что принес эту весть. Экранчик еще светился.
    На нем была она сама. Она стояла на толстой – претолстой ветке сосны, лишь слегка держась за зеленые иголки, свисающие откуда-то сверху. Над нею было небо. Небо было голубым и чистым. Она любила эту фотографию. Это Андрей фотографировал в начале этого лета.
    ...Эту сосну, они нашли случайно на опушке. Она была такая странная... Вокруг нее была небольшая полянка, ствол был прямой, но на высоте  ее роста от ствола вдоль земли тянулась ветка. Ветка протягивала свою руку прямо на восток. Удивительно, но толщина ветки была почти толщиною в сам ствол. Она была длинная, прямая и толстая. 
     Когда Мария забралась на нее, то свободно по ней ходила.  Андрей тогда лежал спиной на  земле, фотографируя ее. На снимках казалось, что она стоит где-то очень высоко.
     Мария вглядывалась в улыбающуюся себя.  На той Марии были эти же джинсы, этот же свитер, эти же кроссовки.  Ей казалось, что и сейчас она стоит там.
    ...За опушкой было небольшое поле. Оно заросло давно, по нему были разбросаны островки какой-то высохшей травы. Старые стебли были сухими, коричневыми с какими-то собранными в кисть старыми цветами или семенами. Снизу их подпирали уже зеленые стебли. Может быть, если бы их не было, то сухие бы  и сломились, но падать им было некуда, вот они так и стояли.  Поле было окружено подковой леса, а по краю его текла маленькая речка или ручей, а вдоль ручья была дорога. Вот по этой дороге они с Андреем и приехали. Удивительно, но на этом поле дорога и кончалась. Сейчас там, наверное, красиво. Грибов много...
   ...Мария видела себя, стоящей на ветке, прижимающейся спиной к стволу. Там, куда указывала ветка сосны,- всходило солнце. Оно быстро поднялось над лесом и замерло, словно давая всем привыкнуть к своему появлению. Птицы, верещавшие до этого, притихли. Появился ветерок. Как-то робко пахнет и притихнет... Потом куда-то спрячется, как нашкодивший мальчишка.
   Когда солнце восходит, оно не дает никому баловаться. Даже ветру спуску не даст.
   Мария ясно видела, как на опушку с той стороны поля вышел конь. Конь был рыжий. Да,да, - он точно был рыжий! Нет, не от солнца, потому, что стоял в тени деревьев, а просто был рыжий. Грива у него была дли нная и свисала на одну сторону. Он смотрел в сторону Марии, но видеть ее не мог. Мария на всякий случай вжалась сильнее спиной в ствол. Он оглядел поле и полетел.
  ...Полетел...! Он не бежал, а летел по полю какими-то зигзагами, переходя с рыси в аллюр, потом в галоп, резко останавливался, вскидывал вверх передние ноги, бежал обратно, наклонял голову, перекидывая гриву с боку на бок, замирал... Потом вдруг, словно испугавшись, бросался в сторону, далеко вперед вытягивая голову и прижимая уши. Он был все ближе и ближе. Было ясно, - он ее заметил. Его движения изменились, стали  плавными, он стал выше поднимать колени, но все равно не мог себя остановить, не мог справиться с собой. Он мчался по полю, сбивая грудью и коленями сухие стебли. Мария чувствовала, знала,- он бежит к ней.
  Он остановился прямо под веткой. Сверху хорошо было видно, как раздуваются его бока, было слышно его дыхание. Он стоял так близко, что можно было бы прыгнуть ему на спину, схватиться за гриву, вжаться в его тело и скакать, скакать, отдавшись его сумасбродной воле, укрывшись, как плащом, его гривой. Конь бил копытом по траве, фыркал, мотая головой из стороны в сторону, но вдруг затих, словно прислушиваясь, встал на правое колено, вытянув вперед левую ногу и, положив на нее голову, замер.
...-Есть кто живой?- в дверях стояла Анна в джинсах, длинном темном свитере, в кроссовках.