Женщина-в-Небе исповедь медитирующего сознания

 Складываю ладони у лба. Закрываю глаза. Прошу Тебя, умоляю: позволь мне писать о Тебе. Дай мне сил прикоснуться к Великой Тайне Твоей Мудрости и не
Сойти с ума. Пожалуйста…пожалуйста.
 
     Когда новорожденная, я встретила Мир ледяным молчанием, наверное, только Ты упросила меня жить. Почему Ты выбрала меня – этот маленький, крошечный, сморщенный комочек – я не знаю. Но верю, что именно в тот момент Ты вошла в мою жизнь с тем, чтобы уже никогда её не покинуть.
Считаю ли я себя избранной? Да, считаю. Ибо отрицать, что я была изначально
избрана Тобой, значит приписывать своему собственному сознанию создание
тех неповторимых образов, коими Ты так щедро меня одаривала. Это было бы
кощунственно, и Ты как никто другой знаешь это.
Говорить, что Ты – порождение моего сознания? Что ж, кто-то способен и на такое. Но не я. Ведь как несовершенное может породить Совершенство?
Как человек может создать Бога посредством своего мышления, сам Богом не
являясь?! Глупо, не правда ли?
     Что скажут люди? – мне уже всё равно. Я слишком долго их слушала.
Теперь я хочу слушать только Тебя и смотреть только на Тебя.
Сколько я жила Тобой? – а сколько я жила на свете! А теперь – дай мне
говорить о Тебе. Просто дай мне говорить о Тебе. Мне больше ничего не нужно. Ибо Ты же знаешь: ни строчки, ни слова – да что там – ни единого
дыхания без Тебя – моя Богиня!
 
 
 
 
 
Помнишь, как я сидела маленькая на скамейке и смотрела, как дети играют
в мяч? Я была слабой, и меня считали ничтожеством. В меня летели слова,
похожие на камни и просто камни. Да, так и было: слова, похожие на камни
и камни, похожие на слова. Дети, похожие друг на друга и я, не похожая на них. Мяч, летящий из одной стороны в другую, как безымянная планета
без ума и без толку перебрасываемая богами. И ветер как пространство бес-
конечной любви и любовь, как вместилище бесконечного ветра.
Ветер – это любовь, а любовь – это ветер. Но кто знает, кто кроме Тебя?!
Я ещё не знала тогда, что аромат весны – лишь колыхание Твоего шлейфа.
Прости! Ты простишь, я знаю.
 
 
     Я помню, как мне было 5 лет, и я стояла у книжного шкафа. Я смотрела на
книги и вдруг – всё пространство вокруг засверкало, заискрилось и знаешь –
что-то прикоснулось к моему затылку, а затем укутало мою спину, прохладой
атласа скользнув по ней, и упало на пол. Я не стала оглядываться, я хорошо
знала, что в реальности в той реальности, в которой существует моё маленькое
худенькое тело, пол, стены, этот книжный шкаф, этот дом, этот город там Тебя нет, но в той, другой, настоящей,, в той, которая единственно возможна для
людей, подобно мне созерцающих Твои бесконечные миры, вот в Той реальности Ты есть. Я не стала никого звать, я не стала ничего говорить
другим, но душа моя – она будто бы слышала зов, не воспринять который,
воспротивиться которому или отрицать который не могла по самой сути своей.
Ведь она – эта маленькая крошечная душа моя – она уже тогда была тем цветком, который в бесконечной любви своей устремляется к Солнцу, который
дышит Солнцем, растёт и живёт лишь Солнцем и ничем другим.
Эта сила любви, заставляющая цветок пробиваться сквозь асфальт, она и только она берегла мою душу и позволяла ей выжить, несмотря на присутствие
детей, играющих в мяч и камни, летящие в мою сторону. Но - я ещё не знала,
что это Ты. Ты ещё не явилась мне. Был лишь ветер как пространство любви
и любовь как вместилище ветра.
 … Мне было 8 лет. Ты помнишь, помнишь? Был снег и была зима.
Я куда-то ехала в автобусе, была грязная, пыльная дорога, был гул мотора и огромное количество народа, тоже ехавшее зачем-то и куда-то. Было душно,
шумно и тесно. Было почти невозможно дышать. Но – было небо. И были звёз-
ды, россыпью жемчужин разбросанные по небу и уже тогда сводящие меня с ума. Как вдруг – появилась Ты. Ты явилась мне в образе маленькой девочки.
Я смотрела на Тебя и была совершенно очарована Твоим обликом: волосы,
цвета ночи, волосы, каких не бывает у земных людей. И глаза… Они смотрели
на меня и улыбались. Тогда я ещё не знала, что это Ты – моя Богиня.
Я думала, что это просто девочка. Но тогда, в ту нашу мимолётную встречу
Ты преподнесла мне Дар, переоценить который попросту невозможно:
Ты произнесла своё имя, - звук, прелестнее которого я никогда ничего не
слышала и наверное, уже не услышу. Звук, похожий на звон капели, на журчание ручья, на шелест листвы. Звук, заставляющий миры кружиться
в бесконечном своём сиянии, заставляющий рождаться и умирать планеты,
звёзды, светила, звук, заставляющий жить всё живое. Во веки веков и по сей
день. И тогда мои бледные губы, не зная всей святости происходящего, не
ведая – а можно ли? – стали шептать Твоё имя. Вот как меня должны звать,
вот как! – думала я, не зная ещё, что так могут звать лишь богов.
     Так Ты явилась мне и вновь растаяла во мгле небесной.
А потом – много лет в разлуке с Тобой. Будь я постарше, понимай я тогда всю
ценность Твоего присутствия в моей жизни, - я бы сошла сума от боли одиночества. Но я просто жила. И даже улыбалась. Без тебя. Я забыла о Тебе.
Просто забыла. Так забывают дети. Прости.
 
 
 
Сижу и гляжу в окно. Надо мной горит одинокая лампа. А там,
В оконной темени, должно быть, звёзды. О Небо, дыхание Неба –
Всё это Ты – моя Богиня!
И снова: стены, потолок, это сковывающее пространство комнаты, но –
нет стен, нет потолка и нет города, этого душного чёрного города с его
кубиками домов, так жестоко разбросанными по земле чьим-то нелепым
разумом. Ибо ничего на самом деле нет, а есть лишь только Ты – моя Богиня.
Я знаю, что если смотришь в небо, то видишь звёзды. Надо видеть звёзды.
Но – Господи, кого я обманываю! – это не звёзды, нет не звёзды – это блёстки
в Твоих волосах! И весь свет нашей Вселенной – отражение от одной лишь грани алмаза на каблучке Твоей туфельки! Я знаю…знаю…
     Но позволь мне дальше писать о Тебе. Я слишком долго молчала…
 
 
     Шли годы. Много лет беспросветного атеизма моей души…Много лет
темноты…И вдруг…
…Мне 15 лет. Я учусь в школе. Просто сижу за партой и слушаю урок
истории. Была история религий. Я, наверное, была не очень внимательна,
и как всегда наполовину думала о чём-то своём, как вдруг учительница,
объясняя нам что-то, как бы невзначай произнесла: «Будда…Будда сказал..»
Я так и не запомнила толком, что же Он там сказал и что сказала учительница,
потому что вдруг, стремительно пространство вокруг стало меняться.
Какая-то неведомая мне, спонтанно возникшая Сила заполонила весь класс
пронзительно синим светом, а меня будто бы окунула в ментол. И опять,
как тогда 10 лет назад – прикосновение атласа к моей спине, миг безумия,
когда казалось, исчезло всё. Не помню, сколько я пребывала в таком состоянии.
То есть, я себя почти не ощущала. Лишь прохлада и синий свет. И больше
ничего. Прозвенел звонок. Я тихо шла по школьному коридору, и мне казалось,
что нет уже ничего вокруг: дети, голоса, стены коридора – всё исчезло,
было лишь небо, чёрное бархатное небо. Я чувствовала этот чёрный бархат,
хотя в реальности был день. Я чувствовала его над собой и я уже точно знала:
Бог есть. Просто: Бог – есть! И я искала название, объяснение, выражение тому, что чувствовала. Бархат ночи и синий свет, пронзающий этот бархат.
И я знала, что всем этим правит Мысль. И я дала всему этому название:
Высшая Идея. Вот эта-то единая Мысль и стала моим Богом. Я повторяла, видела синий свет над собой – и сходила с ума..Так я стала верующей.
В один миг.
И тогда, моя Богиня, Твой образ, вернее, Твой свет неразделимо слился для меня с образом Будды. Я подумала вдруг отчего-то, что Будда служил именно Тебе. И далеко не осознанная фраза родилась тогда в моём мозгу: «Я буду…
Буддой». Это потом она выльется в стихи, в размышления, будет бесконечно
переосмысляться. А пока – смысла нет. Есть только звук: «я…буду…Буддой».
Эта фраза звучала во мне, я повторяла её вновь и вновь. И тогда во мне было
очень много света. А потом – было очень много слёз. Море слёз неведомых
Миру… Ни кто не знал, ни один человек, ни одна живая Душа! Да и кто бы
понял, что пятнадцатилетняя девчонка горько плачет просто оттого, что единст-
венно возможный Храм, в который она могла бы войти, находится в совершенно недосягаемом для неё пространстве, на очень далёком расстоянии.
А вокруг – повальные увлечения экстрасенсорикой, низкоплановой мистикой,
спиритизмом, «порчи», «сглазы», «наговоры», люди с покосившейся психикой,
пытающиеся самоутвердиться за счёт всего этого. И всё это проходит через мой
дом. Какие-то сектанты ещё сильнее портят моё и без того не очень хорошее
мнение о христианстве. Кто-то пытается тащить меня в церковь, пугая болезнями, смертями, безумием. А я среди всего этого одна! А мне 15 лет!!!
Я старалась держаться как могла. Делала вид, что ничего не происходит.
Просто ходила в школу, училась, и даже писала стихи о любви на заказ.
А ночью давала волю слезам… И однажды, в одну из таких бессонных
ночей, заполненных слезами я решилась на единственную в своей жизни
просьбу. (Дело в том, что для меня как-то изначально было ясно, что у Бога
ничего не просят, т.к. возможность соприкоснуться с Ним есть величайшее
блаженство за пределами всяческих желаний). Я закрыла глаза и мысленно
устремила в небо свою речь. «Высшая Идея!» – думала я, - «я никогда ничего у Тебя не попрошу, никогда и ничего, обещаю. Даже если я буду бедствовать,
даже если болеть и умирать, я не буду просить Тебя вернуть меня к жизни,
но сейчас я прошу Тебя: огради меня от этого христианского мира, с его
чертями, бесами, с его распятьями и многочисленными ссылками на грехи!
Я знаю, что родилась зачем-то в этом мире, что я должна в нём жить, сосуществовать с этими богомольными старухами, ругающими всё и вся, с этими грешниками, поминутно отступающими от своей же собственной религии, с этими церквями, походящими более на бордели по причине
того, что ходят туда все кому не лень. Но – Высшая Идея, я никогда и ничего
больше у Тебя не попрошу, никогда и ничего, но сейчас – я не хочу принадлежать к этому эгрегору. Единственное чего я хочу – ощутить
прикосновение Будды к моей душе, принадлежать к тому миру.
     Пока я молилась так, в моём сознании пронеслось множество образов:
горы, покрытые снегами, озёра, полные зеркальной прозрачной воды,
храмы и одинокие хижины монахов. И всё это пронизано ясным-ясным светом.
Меня в очередной раз захлестнуло чувство пронзительной любви ко всему
этому. «Я хочу быть там, хочу быть там» – шептала я. Видимо слова,
произнесённые мною же вернули моё сознание из того мира обратно и я
вновь ощутила своё тело сидящим на кровати. Я ничего не видела, но
вдруг испытала ощущение, как сверху на меня опустился яркий голубой луч,
наполнив моё тело спокойствием и умиротворением и заставив его светиться.
И в тот самый момент душа моя вдруг отчётливо осознала, что где-то
там, далеко –далеко, где находятся те неведомые мне миры, к которым только
что взывало моё сознание, меня услышали и осознали чистосердечность моей
просьбы.
     Многими годами позже я узнала, что в тот самый год – и как знать,
может быть, в ту самую ночь – в далёком Тибете один буддийский лама
поручил другому направиться с миссией в Россию. Оставлю это без коммента-
риев.Это просто было.
 
 
 
 
С той самой ночи жизнь моя ещё долгое время была наполнена некоей странной и таинственной мистической силой. Всё изменилось в ней, всё
перевернулось, всё заиграло ярчайшими красками. О, моя Богиня, с той
самой ночи Твоё голубое свечение не покидало меня долго!
Дети же, играющие в мяч, выросли и отправились на поиски удовольствий.
Они уже не считали меня ничтожеством, нет, они звали меня с собой.
Но я не шла. Они пожимали плечами и уходили.
Вино, сигареты, возможно, наркотики, - я не знаю точно – и эти их нелепые
игры в любовь. Как странно, правда: что может понимать в любви человек,
не желающий познать Бога! Что! Они были всё теми же детьми, играющими
в мяч, столь же беспечны, только теперь вместо мяча в их руках были их
же собственные души, которыми они так нелепо и безрассудно перебрасывались, они даже не знали, с кем. Теперь они смотрели на меня
как на странное существо, живущее по другим, отличным от их, законам.
И мало-помалу, с чьей-то лёгкой руки в их сознании из убогой я вдруг превратилась в святую. И отныне уже не камни, но розы летели к моим ногам.
Порой, отчаявшись, они шли ко мне за помощью, называя меня «сильной»
и «противостоящей соблазнам». Безумцы! Никогда в жизни я не была сильной,
а соблазнов для меня попросту не существовало. Я просто созерцала свою
Богиню, а они и понятия не имели, на что я меняю их сомнительный мир.
 
 
О Великая! Где бы я ни была, с кем бы ни общалась, что бы ни твердили
мои уста в любую из минут моей жизни, куда бы я ни шла и к какой бы цели
ни устремлялись мои помыслы, Душа моя будет принадлежать только
Тебе, всегда только Тебе, и никогда – слышишь - никогда никому другому!!!
 
 
 
 
 
 
Шло время, и те дети, те выросшие дети стали стекаться в мой дом, приводя
других детей, среди которых попадались те, кто пытался осмыслить этот Мир.
Так в моей жизни начали появляться друзья. Мы узнавали друг друга легко
и сразу. Они как-то отличались от всей этой толпы снующих по земле туда-
сюда бесцельно. Они были улыбчивы, открыты и ранимы, эти самые мои
друзья. Почти все из них писали стихи, кто-то рисовал, кто-то пел…
Они были молоды, были в кого-то влюблены и, как это обычно бывает в их
возрасте, практически все безнадёжно…
     Однако вскоре меня стало тяготить их общество. Я ощущала себя камнем,
лежащим на дне океана, а они были лишь стайками рыб, проплывающих мимо.
Так я снова осталась одна.
     Друзья – это всегда стайки рыб. Они приходят и уходят, эти пёстрые блестящие созданья, что-то говорят, иногда их голоса напоминают музыку.
Но – вода дна океана вряд ли колыхнёт пески, лежащие на дне. Рыбки проплывают… Просто рыбки проплывают…А на дне лежит камень.
Кто знает, что у камня есть сердце! Сердце, куда более горячее, чем у этих
рыбок. Кто познает сердце камня, кроме него самого? Кто?! Лишь вода.
Вода дна океана, которую вряд ли что-то способно всколыхнуть по-настоящему. А камень любит воду. Просто – любит воду. Потому что она
голубая, вода дна океана. Как Ты, моя Богиня! И сердце камня, зовущее
к себе воду, впитывает её, каждую молекулу в себя вбирая… А когда вода
дна океана просочится внутрь сердца камня, камень разрушится, безраздельно
отдав себя воде. Так будет с нами, моя Богиня, так будет, я знаю! И частички
структуры камня растворятся в голубом сиянии. И станут голубой водой.
Предел мечтаний!!! Прости…я слишком многого хочу…
 
 
     Богиня моя! Ты помнишь того старичка с тросточкой, профессора?
Наверное, многие любят Тебя, но он был единственным в моей жизни,
кто говорил об этом открыто. Да, он называл Тебя другим именем,
но я же знаю, что это была Ты.
     Он говорил о мудрости. Об устройстве Вселенной. О смысле всего
сущего. О многом, многом… И о Тебе. Всего прекраснее - о Тебе.
Да, он называл Тебя другим именем, но я же знаю, что это была Ты.
Матерь Мира, Гуань-Инь, Изида, София, Арта, - сколько у Тебя имён!
А скольких я ещё не знаю! И для каждого сокровенное – своё.
Для меня Ты - Женщина-в-Небе, Женщина-Небо, То, без Чего не может
быть ничего, Единая Мысль, Высшая Идея, Энергия Жизни, за пределами
которой отсутствует даже отрицание.
     …Спокойная тишина аудитории…тихий голос старичка-профессора…
наши мысли…его глаза, излучающие благодатный свет…
Блаженство восприятия мысли Учителя – состояние пребывания в Боге.
Он говорил долго, а мы, заворожённые, слушали… А потом – он хлопнул
в ладоши. «Смотрите, - обратился он к нам, студентам, присутствующим
тогда на лекции – вы слышите? – звук распространяется! Всё – живое!
Бог – есть!» И мы все поверили. Бог есть потому что он хлопнул в ладоши.
И наоборот. А разве может быть иначе?! В этом зале, в этом городе,
на этой Земле, в этом необозримом Мире, где есть Существа, подобно
этому старичку отдающие всю свою жизнь на то, чтобы в один прекрасный день просто хлопнуть в ладоши и тем самым бесповоротно доказать нам,
что Бог – существует и всё – живое.
     Старичок-профессор. Огонь, зажигающий тысячи свеч. Одиноким странником он будет бродить по Земле, неся на своих плечах Твою ослепитель-
но синюю мантию. А потом, скрывшись за горизонт, растворится в Твоём
вечном сиянии. Пусть будет так… пусть будет…
 
 
 
А сейчас я хочу написать о главном: как Ты в один из светлых зимних
дней удостоила меня высочайшей милости, дарственно явив мне лучезарный
Лик свой. О Великая! Позволь мне сказать и об этом.
     …Мне 18 лет. Мы собрались с группой единомышленников в небольшом
спортивном зале. Разместившись кто как мог и послушав какое-то время тихую
музыку, мы стали медитировать. Это была медитация на Внутреннюю Сущность. Мы должны были в тот день хотя бы немного познать своё Я.
Высшее. То, которое и должно в конечном итоге направлять нас на нашем Пути. Женщина, руководившая медитацией, была довольно близким мне
человеком. Наверное, потому всё сложилось именно так, а не иначе.
А может быть, просто пришло время.
     Мы должны были представить некую голубую комнату и ждать, когда
там появится наша Сущность. Так сказала руководительница медитации.
     Итак, я закрыла глаза и вскоре перед моим мысленным взором предстала
голубая комната, правильной полусферической формы. Голубой пол и голубой
купол над ним состояли, казалось, не из чего-то прочного и твердого, а из некоего нематериально вещества, ближе всего к которому в этом мире
был бы небесный цвет и свет, если, конечно же, здесь вообще уместны
какие-либо аналогии. На голубом полу сидела я и сосредоточенно ждала.
Кто сейчас явится мне? Кто это может быть? Нас заранее предупреждали:
может быть всякое. Сущность может быть абсолютно любой: человек,
животное, растение, камень, огонь, вода, любое существо, событие или
явление. Главная наша задача – вступить с ним в контакт. И не бояться.
Ничего не бояться.
     …Я сижу и жду, устремив свой взгляд в голубое сияние комнаты.
«Кто это будет, кто? Камень, зверёк, цветок, колючка, огонь, вихрь,
а может быть, ангел или демон? Всё принимаю, - мысленно шептала я,
заранее всё принимаю, всех люблю».
     Клянусь, я ожидала всего чего угодно, но только не того, что случилось после.
     В однородном сиянии голубой полусферы, будто бы вырезанная ножом,
образовалась дверь. Подул лёгкий, чуть заметный ветерок, дверь приоткрылась,
и в комнату вошла стройная женская фигура, примерно моего роста, с головы до ног укрытая плащом. Плащ был синего цвета, с атласным блеском, золотом
расшитый по краям. Женщина приближалась неспешно, осторожно ступая по
полу, который, казалось, даже как-то подчёркивал и усиливал лёгкость и не-
весомость её походки. Она подошла ко мне на расстояние вытянутой руки,
и, опустившись на колени, села напротив. Словом, она приняла ту же позу,
в которой сидела я, тем самым будто бы желая в чём-то мне уподобиться.
Я же в тот момент, как загипнотизированная принялась рассматривать её плащ.
Это вначале он показался мне атласным. Теперь же я чётко видела, что состоит
он вовсе не из материи, а из прохладной, синей, струящейся энергии. И хотя
женщина сидела неподвижно, плащ всё время колыхался, играя перламутровым
блеском так, будто бы он сам создавал некое движение и сам же ему подчинялся. Наверное, минуту или чуть больше я созерцала это необычное
явление. И если честно, то уже одно только это было для меня таким чудом,
сладостных воспоминаний о котором моему сознанию хватило бы, наверное,
на всю оставшуюся жизнь. Но на самом же деле всё только начиналось…
     Когда она, посидев немного так, освободила голову от скрывавшего
её плаща и открыла мне своё лицо, мне показалось, что я перестала дышать,
ибо просто сказать, что она была прекрасна, означает не сказать ничего.
Все мои представления о красоте, женственности, духовности, благородстве,
о самом великом, возвышенном и прекрасном, что только вообще может
быть в этом необозримом Мире, все они вдруг превратились в ненужный
мусор, жалкую игрушку, и, рассыпавшись серым пеплом, безжизненно и
безвозвратно померкли перед Её обликом, перед Её Ликом. И хотя моё
дальнейшее описание этого облика будет являться лишь отчаянной попыткой
неумелого художника отобразить в иконе образ Божества, я всё же позволю
себе писать о Ней дальше.
     Итак, что же созерцали мои глаза в том миг? Как Она выглядела?
Иссиня-чёрные прямые волосы ниспадали на плечи. Атласный, почти зеркальный их блеск отражал сияние голубой комнаты. Тонкий нос,
тонкие губы, тонкие брови… Всё будто бы кистью выведено по шёлку.
И Её глаза… Глаза, лучезарный свет которых стоил целого Мира!!!
Они меняли цвет. То были почти чёрными, так что в них едва угадывались
зрачки, то приобретали полутон морской волны, то вдруг устремлялись к
бледно голубому, как весеннее небо оттенку. Тысячи кристалликов в них
то расходились к краю роговицы, то вновь устремлялись к зрачку. Казалось,
Её глаза будто бы дышали в такт колыханию Её плаща.
     Она сидела неподвижно. Я смотрела на Неё, как смотрит маленький человек
на величие горной скалы, как смотрит астроном на только что открытую
им звезду, как смотрит поэт на бурю в огромном море.
     Она смотрела на меня как смотрит ребёнок на падающий снег, как
смотрит ангел на равное ему существо, как смотрят …в зеркало,
желая за бренной оболочкой разглядеть свою бессмертную душу.
     Кто Ты? – мысленно произнесла я, глядя в Её глаза.
Она назвала своё имя. То, которое я слышала в детстве. То, которое много
лет назад ласкало мой слух. То, которое я забыла и сейчас открыла для себя
 вновь как величайшую из Мантр Света.
     Я не поверила. Та маленькая девочка, что 10 лет назад, в далёком детстве
являлась мне среди зимы в запылённом, шумном, душном автобусе и это
богоподобное существо, явившее собою лучшее, что только может быть
во всём Мире – одна и та же личность?! Я не поверила и повторила вопрос:
- Кто Ты?
- Я – это Ты, - отвечали Её глаза. Она не размыкала перламутровых губ.
Её лицо было неподвижно. Мы не мигая, смотрели друг на друга.
Мы мысленно переговаривались. Я опасалась, что стоит мне отвести взгляд от
Её лучезарных глаз и хоть на миг взглянуть на что-то ещё: залюбоваться
на мгновение причудливым узором, искрящимся на её плаще или ослепительно-голубым сиянием комнаты и Она, эта призрачно-прозрачная Сущность, дрогнув, исчезнет, растворится, и я не успею сделать чего-то
главного, того, ради чего Она пришла сюда.
«Я – это Ты, - звоном мерцало в моём сознании, - Я – это Ты, запомни имя!» И я запомнила. С тем, чтобы уже никогда больше не забыть.
     Я смотрела в её глаза и точно знала, что вот сейчас, именно сейчас, как никогда ранее, возможно всё, любое чудо. И я
стала задавать ей вопросы, в надежде узнать будущее, так как
была абсолютно уверена: солгать Она не может.
- Скажи, я стану поэтом, настоящим, как Блок, как Ахматова, как
кто-нибудь ещё?
- Станешь? – Ты уже такая. Ты родилась такой. Просто Ты пока
не веришь в это. Скоро это проявится. Пока просто пиши. Пиши и
ни о чём не беспокойся.
- А ещё я хочу стать человеком, способным видеть другие миры,
астральные потоки, творить за пределами земного плана.
Её перламутровые губы тронула улыбка: –Это одно и то же.
- Я хочу встретить ламу. Живого, настоящего. Не там, на небесах.
В этом воплощении, в этом теле, понимаешь? Иначе жизнь теряет смысл!
Моё желание было отчаянным и безнадёжным. Я не знала, почему
сказала Ей об этом. В конце концов, к тому моменту, как мне казалось, я уже окончательно утвердилась во мнении, что все мои
шансы на подобное событие в этой жизни равны нулю. Но желание
моё никуда не делось. Оно так и продолжало жить во мне, безнадёжным отчаянием и высочайшей целью одновременно.
Она прикрыла глаза. Её длинные пушистые ресницы отражали голубое сияние комнаты.
    - Что Ты говоришь? Да? Да?! - смотрела я на неё и вопрошала мысленно. Она резко открыла глаза. Внезапный луч ослепительного света, прошив чёрный бархат её зрачков, устремился ко мне.
Её взгляд прошёл сквозь меня, как ветер проходит сквозь листву деревьев. Казалось, время остановилось с тем, чтобы превратить
моё тело в пустоту, а затем – в бесчисленное количество микроскопических алмазов, в звёздную пыль.
- Да! – звенели тысячи алмазов, да…да… - эхом растворялось в голубой комнате.
Потом, когда этот мерцающий туман рассеялся, я вновь будто бы вернулась в своё тело. В воздухе я увидела зависшую передо мной
книгу. Книга была тёмного цвета. Я взглянула на обложку и прочла
название, напечатанное большими белыми буквами: «Ангел Мира».
-Что это? – спросила я.
-Твоя первая книга. Их у Тебя будет много. Знаешь, ты прославишься, твои стихи будут читать в других городах.
-После смерти?
- При жизни!
 
…Медитация подходила к концу. Последние мгновения я созерцала свою богоподобную собеседницу. Мы молча смотрели
друг на друга.
Я смотрела на Неё как смотрит маленький человек на величие горной скалы, как смотрит астроном на только что открытую им звезду, как смотрит поэт на бурю в огромном море.
Она смотрела на меня как смотрит ребёнок на падающий снег,
как смотрит ангел на равное ему существо, как смотрят в зеркало,
желая за бренной оболочкой разглядеть свою бессмертную Душу.
И в тот самый момент я вдруг отчётливо осознала, что Она видит
меня точно такой же, какой я вижу Её! Ведь Бог никогда не
видит человека человеком, но всегда – Богом!
«Я – это Ты, - вновь пронеслось в моей голове, - запомни имя!»
Мы сидели. Наши взгляды прощались. Она попыталась улыбнуться. Она хотела, чтобы я Её запомнила. Наши миры,
скользнувшие на время в параллельные друг другу пространства,
вновь безнадёжно расходились с тем, чтобы, возможно, никогда
уже не встретиться. Я видела, как слеза скатилась по Её щеке и,
превратившись в жемчужину, со звоном упала на пол.
Затем Она медленно встала и пошла по направлению к двери.
Её синий плащ колыхался, мерцая атласным сиянием. Она ступала по полу мягко и бесшумно. Она покидала комнату,
унося за собою дуновение лёгкого ветерка. Когда Она вышла,
дверь в полусферической комнате беззвучно закрылась и исчезла.
Комната всё так же сияла небесным светом. Но она была пуста.
…Внезапно всё кончилось, и я вновь осознала своё реальное тело
лежащим в реальном спортзале. Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что они были заплаканы. Меня вдруг охватила тревога: а не заметит ли кто такой моей вдруг проявившейся эмоциональности? Я огляделась по сторонам, но на мою удачу
все остальные участники нашей группы ещё пребывали в своих мирах. А кое-кто просто мирно спал. «Слава Богу!» – подумала
я про себя и облегчённо вздохнула.
     Руководительница медитации подошла ко мне. Она-то всех
нас видела!
-Ты что-то видела, - неопределённо произнесла она, не то вопрошая, не то утверждая произошедшее.
-Видела.
-Рассказать сможешь?
Я отрицательно покачала головой. Она понимающе кивнула и
отошла в сторону.
     Я не могла рассказать. Ещё несколько лет.
Богиня моя! Слышишь? Слышишь?! Это была Ты? Можешь не отвечать, я знаю. Куда же Ты потом исчезла на целую вечность?
    Предательство Учителя (которое по прошествии лет мучительно и постепенно, но всё же будет мною прощено и человек этот так и не догадается, какую травму мне нанёс;
он будет вновь принят в мою жизнь, но шрам в душе останется навечно), разочарование в идеалах, отчасти – нравственное падение (ментальное – не более!) и – Ты уходишь из моей жизни,
Ты покидаешь меня, надолго. Богиня моя! Любимая моя Богиня!
Знаешь – это слишком жестоко!
     Куда же Ты исчезла на столько лет, почему не являлась так долго? Наказание разлукой с Тобой хуже смерти. За что Ты так,
За что?! Ведь на самом-то деле я была и остаюсь безгрешной и душа моя чиста как небесный свет. А разве может быть иначе?
Разве созерцающий Тебя способен на грехи? Что можем мы,
верующие, молящиеся: томиться угрызениями совести, бесконечно испепелять себя муками ада уже здесь, на Земле,
не дожидаясь «кары божьей», которой в действительности на самом деле нигде и нет, кроме как в нашем же собственном сознании? В конечном итоге мы бываем готовы даже уничтожить
себя, иногда - реально, но мы никогда, - слышишь! - никогда не
в состоянии сознательно обидеть никого другого, потому что
обижая кого бы то ни было, мы наносим рану Богу, и мы это знаем. А разве может быть иначе? Разве созерцающий Тебя
способен на грехи?! Я не верю. Ибо что может быть прекраснее
Твоего синего сияния, и куда же стремиться нам, созерцающим
Тебя, если не к нему?!
     Я знаю, нас много. Мы живем среди толпы, среди наивных детей, играющих в мяч, скрываясь от их любопытных взглядов
и кутая свои души в Твой лучезарный свет. Мы молчим, боясь выдать свою безраздельную преданность Тебе. Тебе одной.
Мы ходим по улицам, кому-то улыбаемся, о чём-то разговариваем, порою даже любим кого-то…или делаем вид.
А куда нам деваться? Мир окружен серыми тучами. А в нём надо
жить.
     Зачем Ты ушла от меня? Жизнь без Тебя, вне Тебя, не с Тобой – страшно представить… Матерь Мира, Гуань-Инь, Изида, София, Арта, Единая Мысль, Высшая Идея, Женщина-в-Небе,
Женщина-Небо, То, без чего не может быть ничего, Энергия жизни, за пределами которой отсутствует даже отрицание – зачем
Ты покинула меня, зачем не являла мне Лик Свой столько лет!
     Я звала Тебя – но лишь ледяная тишина вокруг.
Твои губы не целовали больше утренние облака, Твой взор не
устремлялся в озёра, а Твои лёгкие шаги не слышались в шуршании
листопада и шуме дождя. Мир потерял краски и всё умерло вокруг.
    Я тихо бродила по улицам, и мне было всё равно, есть ли там люди. В моей жизни появлялись и исчезали друзья, они приходили в мой дом, сидели подолгу, что-то говорили мне – я их даже не слышала. Они приносили цветы, подарки, восхищались моими стихами, – мне было всё равно. Не было Тебя. Не было. И я думала,
что уже не будет, никогда. Никто не знает. Я пыталась жить как все.
Но каждую ночь, когда на небе появлялись звёзды, мои губы шептали Твоё имя. Не в надежде Тебя вернуть, нет. Просто в благодарность за то, что Ты была.
     Теперь я понимаю: Ты издали посылала мне подарки.
Я продолжала писать стихи, вернее их записывать. Ведь не могу же
я лгать, что сочиняю их сама, если на протяжении практически всей моей сознательной жизни единственными муками творчества для меня являлись поиски ручки и бумаги в беспорядке собственной су-
мочки, морозным зимним вечером посреди какой-нибудь из тихих
улочек нашего забытого Богом городишка.
Вот и сейчас я пишу и ничего не вычёркиваю. Ведь это просто мысли
А мысли нельзя ни вычеркнуть ни исправить. Нельзя вернуть назад дыхание, потому что это – Бог!
 
 
 
Голубые лотосы в чёрном бархате ночи. И белые на зеркальной глади воды. Голубые чётки в моих руках. И всё это – Ты.
Ты – дыхание, движение, свет, звук, мерцание, вода, огонь,
и – ветер как пространство бесконечной любви, и любовь как
вместилище бесконечного ветра. Я стою у воды и созерцаю Твои миры. Чётки в моих руках рассыпаются. Половина их падает в воду.
Половина – устремляется в небо, превращаясь в мельчайшую
звёздную пыль. И меня уже нет. И я тоже становлюсь звёздной пылью. Бесконечные слёзы небес, мерцающие в пространстве перезвоном отголосков наших сердец, наполненных вечной песней
о любви к Тебе. Ибо без Тебя не может быть ничего. Никогда!
 
 
 
Время проходит сквозь наши души как вышивальная игла, оставляя на каждой свой неповторимый узор. Они действительно неповторимы! Как линии на ладони, как причудливый рисунок
космограммы, как положение небесных светил каждый день.
Всё это никогда не может быть повторено. Ибо Бог неповторим в каждом своём движении.
Постепенно и медленно Ты исполняешь все мои желания, даже
самые нереальные. Подумать только, мои стихи действительно
читают в других городах, их даже там печатают! И в этом нет никакой моей заслуги. Просто Ты обещала мне это. И Ты это
сделала. Я создала свою первую книгу. И если у меня когда-нибудь
получится издать её официально, я оставлю ей Твоё название:
«Ангел Мира». И вообще, если задуматься, то в жизни моей теперь
присутствуют одни только ангелы и никого кроме них. Только
многие из них таковыми себя не видят. Богиня моя, скажи им это,
Ты же можешь, окуни их в свой синий свет, они все этого достойны,
поверь мне, я знаю!
     Но самое главное – ты подарила мне встречу с ламой. Послушай,
я понятия не имею, как Тебе это удалось, может быть, Ты знала
всё изначально? Господи, что я говорю, конечно, Ты всё знала!
Это был тот самый лама, посланный с миссией, когда я
была ещё школьницей. А теперь мы с ним встретились. Но до этого
я должна была пройти сквозь вереницу калейдоскопически выстроенных случайностей, находить адреса, телефоны, с тем,
чтобы в конечном итоге очутиться в совершенно незнакомом мне
доме, и встретившись с людьми, собравшимися там, пытаться объяс-
нить им, чего же я собственно хочу.
Как в последствии заметила хозяйка дома, ей пришлась не по душе
моя «царственная манера» себя вести. Тоже мне, нашла царственную
манеру! Я просто сидела тихо и любовалась многочисленными культовыми украшениями, расставленными в её доме.
Я думала тогда о тибетских храмах, в которых мне никогда не удастся побывать. Наверное, в моих глазах было много печали.
А она приняла её за «царственность». Вот ведь как бывает в жизни:
люди не поняли друг друга. Их миры не сошлись! А если миры не
сойдутся, люди вынуждены бывают расстаться, даже если один
из них, или они оба хотят быть вместе. Они всё равно неминуемо
расстанутся. Просто потому что миры не сошлись.
 
Но это будет после, а пока была встреча с ламой.
Девять долгих лет я жила этой мыслью! Девять лет я смотрела на это как на самую большую и самую несбыточную моя мечту!
И вот, как почти всегда это и бывает, когда я уже практически окончательно похоронила эту мечту в самом тайном уголке своей
Души, судьба дала мне понять, что мечта моя легка, доступна и…
сбудется. Прямо сейчас.
 
 
Фантастический момент: полтора часа езды на машине, и я попаду
в храм. Не настоящий. Выдуманный. Сооружённый на время в видавшем виды дворце культуры времён апогея «развитого социализма», но…истинный для всех нас, собирающихся там..
     Был конец марта, но было холодно. Белая машина, везущая нашу
небольшую группу, тихонько катилась по скользкой похрустывающей дороге. Вдруг навстречу ей непонятно откуда
вырулила другая, не то красная, не то чёрная. И возникла странная
ситуация: некоторое время две машины, словно бы специально
выбрав для своего передвижения траекторию двух отрезков,
неизбежно стремящихся к соединению в одной точке, стремительно приближались друг к другу.
     Я сидела на заднем сидении, меланхолично глядя в лобовое стекло. «А вдруг машины и вправду столкнутся? – думала я.
Замечательная будет штука! Сейчас мы все тут разобьёмся вдребезги, и я погибну, не доехав до цели всего несколько километров. И это будет означать, что в ближайшем воплощении
Душа моя опять реинкарнирует в каком ни будь христианском
государстве с его странной религиозной идеологией, с его
«чертями», «порчами», «сглазами», «искушениями бесов»
и «концами света». И придётся начинать всё сначала. Или –
самое страшное – Душа моя забудет свои искания и поверит
во всю эту галиматью. И тогда действительно произойдет
«конец света». Мой личный, персональный.» Что самое интересное,
было совсем не страшно. Перспектива возможной боли предпо-
лагалась, но не тревожила вовсе. Одним словом, тела было не
жалко, было пронзительно жалко Душу. Странно…это
было совсем не похоже на меня в реальной жизни. Я посмотрела на
своих попутчиков. Они мирно спали. Возможно, шофер тоже
задремал или впал в забытье, как это иногда случается на долгих
дорогах; в любом случае, я понятия не имею, почему мы так ехали.
«Но есть же Бог на самом деле! – вдруг подумала я. Не может быть,
чтобы всё так закончилось! Бессонные ночи, слёзы, молитвы…
Мой «Буддийский Цикл», (тогда ещё только зарождающийся)…
А он сидит там и ждет. Мой Учитель. Ещё не встретившись со
мной, и более того, даже не догадываясь о моём существовании.
Просто сидит и ждёт всех нас. А мы стекаемся к нему, как многочис-
ленные металлические шарики к большому магниту».
     В этот момент наша машина, почти поравнявшись с той, что ехала ей навстречу и, словно бы очнувшись от оцепенения как некое живое существо, вдруг резко её обогнула. Девушка, мирно спавшая
на переднем сидении проснулась и спросила, что произошло.
«Уже ничего, - ответил водитель. Можешь спать дальше».
 
 
Мы приехали и вошли в зал. Было слишком мало мест и слишком много народа. Я не говорю о том, что все кресла были заняты,
были заняты также проходы, на которых, расстелив небольшие
коврики, целые группы людей усаживались в «позу лотоса».
А те, кто по причине своего опоздания не нашёл уже больше
никаких сидячих мест, просто стояли, прижавшись к стене.
Они так и простояли до конца лекции. Все 4 часа(!)
Люди, встречающиеся там видимо не первый раз, узнавали друг друга, махали друг другу руками, самые «отважные» уходили
со своих мест и перемещались к друзьям. Кто-то умудрялся
обняться и поцеловаться: давно не виделись. Постепенно я начинала
понимать, что здесь собрались люди не только из области, и даже
не только из России. Была отчетливо слышна английская и украинская речь. Кажется, из Польши была целая делегация.
Одним словом, прибыло много людей, которые ездили за ламой
всюду, куда они только могли ездить.
Неожиданно голоса стихли, и на сцене показался лама. Какая-то
пожилая женщина, сидящая в первом ряду встала с места и,
взметнув руки к потолку, издала дикий экстатический возглас.
Лама комично сморщился, втянул голову в плечи и, покраснев
до кончиков ушей спрятался за занавес.
«Зачем вы меня так пугаете, - смеясь, говорил он, - мне теперь и
выходить-то страшно! И, видимо обращаясь к новичкам, -
Не подумайте только, что такой тип поведения характерен для
нашей школы. Это вовсе не так». Он говорил по-английски.
Затем, выйдя из своего «убежища» он взобрался на стол, стоящий
на сцене и уселся там, свернув ноги калачиком. Рядом с ним
сел переводчик. Лама совсем не был тибетцем. Он был датчанином.
Высокий и сильный, с улыбкой американского героя, он совершенно не вписывался в сложившейся в сознании европейца стереотипический образ ламы. Но это лишь добавляло оригинальность складывающейся ситуации. К тому же, я уже знала его заочно, по книгам. В принципе, живой он не очень отличался от того вымышленного персонажа, который мне рисовало воображение. Он был даже лучше.
Некоторое время лама излагал теорию буддизма. Затем – отвечал на
вопросы. Он был кем угодно, только не классическим священником.
И это мне безумно нравилось. Рядом с ним на столе сидел переводчик. Во время службы в армии, когда ум было нечем занять,
он читал книги. Все подряд. И случайно наткнулся на теорию буддизма. Но большинство книг было на английском языке.
И он выучил английский язык с тем, чтобы понимать эти книги.
А потом нашёл их автора. Так они встретились, с тем, чтоб не расстаться. Он забросил всё. И посвятил себя миссионерской
деятельности. Переводчик был словно бы отражением ламы,
его тенью. Он ездил за ним по всей России. Долгие дни в дорогах,
многочасовые лекции, медитации и бесконечная усталость.
Он мужественно сносил все тяготы кочевой жизни.
Он просто любил своего Учителя. И понимал его с полуслова.
Как и положено умелому переводчику. И настоящему Ученику.
После лекции были вопросы. Вообще лама говорит, что у русских
вопросы самые оригинальные. Он даже книгу написал «Глубина
Русского ума». Где собрал все «русские» вопросы. Они действительно были оригинальны. Но ещё оригинальнее были ответы.
 
       … - Будет ли Конец Света? – крикнул кто-то из зала.
-Конец чего? Света? Вот этого вот Света конец?! – лама развёл руками и описал в воздухе круг. А затем расхохотался. И как-то
сразу всем всё стало ясно.
Потом встал молодой человек и спросил, что должен делать не очень продвинутый в буддизме ученик, чтобы ощутить
интенсивную вспышку спонтанной радости.
Лама пожал плечами: «Не очень продвинутый ученик?
Я думаю, не очень продвинутый ученик с такой целью
должен заниматься любовью. И очень продвинутый тоже.
Это хорошая практика в буддизме». Кто-то захлопал.
Потом ещё кто-то. По залу прокатилась волна аплодисментов.
Просто все понимали, что лама говорил правду. Он вообще всегда
говорил правду. Не то, что должно быть, но то, что есть.
«Если у вас есть ребёнок и он заболел, а вам нужно
ехать ко мне на благословение, не покидайте ребёнка,
инициации того не стоят, считайте, что своё благословение вы уже получили. Если ваш учитель требует от вас, чтобы вы оставили
своего супруга, родителей, работу, ушли в монастырь или
ещё что-нибудь в этом духе, и говорит вам, что иначе вы не достигнете совершенства – бросайте его без сожаления, он совсем не учитель в таком случае». Лама говорил простые общечеловеческие и, как это ни странно звучит, совершенно внерелигиозные истины. А я сидела, смотрела на него и пыталась понять, на каком я свете.
За стенами этого зала дул сильный ветер, шёл снег и наступали сумерки. Наверное, было мрачно, наверное, люди на улице были
столь же мрачны как эта хмурая мартовская погода. А здесь
было всё другое: приветливые лица, улыбки и горящие глаза.
Мы были все вместе, заодно, вместе смеялись, дружно аплодировали, и каждый личный вопрос был одновременно
общим и волновал всех участников этой чудесной встречи.
И лама говорил, говорил… И всё, что он говорил, было потрясающе!
Мне особенно запомнилась одна его фраза: «Друзья мои, если бы
вы видели себя такими, какими вижу вас я, вы бы купили себе
большое зеркало и больше никогда уже от него не отходили!»
Вот оно, то к чему стремилась моя душа все эти долгие годы,
плакала, тосковала, ждала! Вот оно, ощущение пространства
и радости! Если вдуматься, то лама проделывал интереснейшую вещь: он благословлял наше бессознательное. Лучшую его часть! Л юбовь (супружеская) не первородный грех, но – молитва!
Люди не грешны, но святы изначально! Обыкновенная
дружба – одно из фундаментальных священных понятий, упоминающихся в любой буддийской молитве-медитации!
Я знала, что будет хорошо, но не знала, что настолько.
Судьба была (и остаётся) необычайно благосклонна ко мне.
И предоставила мне возможность соприкоснуться с ламой.
В буквальном смысле этого слова.
      Мы ждали посвящения, которое должно было быть после
окончания лекции. Того, ради чего многие из нас, собственно, и приехали сюда. Наши души должны были получить прибежище в Будде, ламе и служении людям. Ибо для настоящего буддиста среди прочих вещей, пожалуй, есть три самые святые: Учение как источник Света, Учитель, как воплощение лучших черт, к которым мы должны стремиться и Служение всему живому (и неживому тоже) как цель и конечный итог всего человеческого существования.
 
 
Лама не успел ещё закончить лекцию, а откуда-то из зала уже
выбежала молоденькая девушка и, смиренно встав возле сцены
стала ждать его благословения. Лама посмотрел на неё, улыбнулся,
прервал речь на половине фразы и легко, как-то по-кошачьи спрыгнул со сцены. К слову сказать, вчера ему исполнилось 59
лет, а сегодня он был здесь, с нами, и благословлял нас.
Итак, они приблизились друг к другу. Казалось, девушка встала на
цыпочки, изо всех сил желая дотянуться до его головы. Он склонился и даже немного присел, смешно согнув колени. Дело в том, что он был очень высок, а девушка как раз была очень
маленькой, даже, я бы сказала, слишком маленькой, чтобы
дотянуться до его головы. И ситуация этого первого «прибежища»,
которое мне доводилось видеть в жизни, приобретала для меня
некий романтический символизм: большой и сильный Учитель
передает свою силу маленькому и слабому Ученику. Он был похож
на большого чёрного дракона, улыбающегося маленькой розовой птичке. Лама положил руки девушке на плечи и, прижавшись лбом к её лбу, закрыл глаза. В зале воцарилась тишина. Все наблюдали за этой необычной церемонией.
     Казалось, время застыло. Они стояли так минуты полторы-две.
Но для оцепенело молчащего зала это было слишком долго.
По крайней мере, мне так казалось. «Интересно, что она сейчас чувствует?» – думала я, глядя на эту маленькую хрупкую девушку.
Её изящная фигурка была напряжена и выражала стремление дотянуться, достать до чего-то, очевидно, вобрать в себя тот самый
Лучезарный Свет, о котором так много говорил сейчас лама.
Я редко чему завидую в этой жизни, но в тот момент зависть меня просто испепеляла. «Что она чувствует, чёрт возьми?!», - отчаянно думала я. Я знала, что для удовлетворения моего любопытства мне нужно всего ничего: склонить голову, соединить у лба ладони, закрыть глаза и, мысленно перенесясь на то место в зале, где они находились идентифицироваться с той девушкой… Фактически это давало бы возможность беспрепятственного слияния наших полей и свободной «перекачки» информации. Я делала это иногда. Когда друзья просили меня помочь им, например, утешить в беде или что-нибудь в этом духе. Подобный метод всегда даёт ни с чем не сравнимое блаженство. Практически, в любой ситуации. Я уже не говорю об этой, исключительно уникальной. Что для этого нужно?
Сильная эмоциональная вспышка. Чаще всего – любовь.
Озарение Вселенской Любовью – и можно «вливаться» в кого
угодно. И помогать, если об этом просят. Любви в моей душе было предостаточно, эмоции буквально лезли через край, возможность
вхождения в подобное состояние была близка, казалось даже, слишком близка, чтобы от неё отказываться… Но – было нельзя. Почему?
По той же самой причине, по которой нельзя тащить деньги из
чужого кармана или находясь за дверью недоступной для тебя
комнаты заглядывать в замочную скважину. Этот мир, в котором
они оба сейчас пребывали, существовал исключительно для них
двоих, и вторгаться в него, пытаясь разглядеть нечто за пределами того, что позволяло мне обычное человеческое зрение, я не имела
права. И я это знала. Хотя желание было велико, почти нестерпимо.
Никто бы не узнал… Девушка, чтобы поймать меня на подобном
«воровстве», как минимум, должна была обладать теми же способностями. А лама - думаю, он давно был выше подобных
ментально-эмоциональных заморочек. Хотя по молодости с ним
случился-таки «грех». Один из его учеников, бывший последователь Махариши, никак не мог осуществить буддийскую
медитацию. Лама решил «посмотреть» в чём дело. И с удивлением
обнаружил образ Махариши, прочно утвердившийся на макушке
его ученика. И тогда он, не долго думая «устранил» так настойчиво
мешающий ему образ. Ученик был завоёван. Но прошло 25 лет,
а ламу до сих пор мучила совесть. Почему? Потому что существует
особая этика нахождения в астральных потоках. И потому что Махариши – очень хороший Учитель. Думаю, многие из тех, у кого
проявляются необычные духовные способности подвергаются подобным испытаниям. Обыкновенные «земные» люди, порой
завидующие людям духовно устремлённым в относительно лёгком
обуздании последними различных чувственных желаний, порой
и помышлять не могут о том, какие искушения подстерегают
подобного рода людей на их жизненном пути.
Я сидела, опустив глаза и уставившись в пол. Только что я остановила мысль. На полпути к чужой тайне.
Девушка вернулась на своё место. Затем была небольшая медитация,
а потом люди из зала выстроились в цепочку и устремились к ламе,
с тем чтобы тоже получить «прибежище».
     Всё проходило быстро. Лама прикасался к головам новообращённых какой-то мандалой, затем подносил голову ученика к своей… Считанные секунды – но все были рады.
Постепенно подошла моя очередь.
     …Мы стояли, прижавшись лбами друг к другу. Он держал мою
голову в ладонях. Затем он закрыл глаза. Какое-то время я смотрела
на его лицо. Оно было так близко, что бросалась в глаза каждая
морщинка, каждая чёрточка…Потом и я опустила веки, стремясь
почувствовать и зафиксировать в сознании то, что сейчас должно было произойти. Я замерла.
Вдруг вспышка яркого света спонтанно возникла в моей голове.
Было ощущение удивительной ясности, такое, какое бывает
у человека, ранним утром где-нибудь посреди широкого
поля наблюдающего рассвет. Наверное, это и есть тот Ясный
Свет, к которому мы все должны стремиться. Мне показалось,
что на какие-то секунды наши ауры слились, образовав единый светящийся кокон. А затем я ощутила его уже не «священную»
а обыкновенную, человеческую энергию. Объяснить словами это
трудно, но я чувствовала его тело как своё. Я чувствовала, как он устал, как ему хочется спать и как затекли его колени от долгого
сидения в «позе лотоса». И мне стало жаль его. Ведь несмотря
на все его посвящения, умения, способности, и эту приставку
«римпоче» к его имени, которая в Тибете просто так не даётся,
он был человеком. Просто человеком. Таким же точно, как все мы,
пребывающие в этом зале. И сейчас ему, должно быть, было тяжело
стоять тут и благословлять меня. У меня появилось странное чувство восхищения и сострадания одновременно. Наверное, это и есть та Вселенская Любовь о которой так много говорят все религии Мира. Так я получила «прибежище». А потом произошло маленькое
чудо: его сухие обветренные губы коснулись моей щеки. Он посмотрел мне в глаза и пожелал удачи. По-русски!
Я пробормотала благодарность на непонятно откуда выплывшем из
моей памяти английском языке и в совершенной прострации вернулась к группе своих знакомых, ревностно наблюдавших за происходящим. (Передо мной к ламе подходило человек 50.
Только не одного из них он почему-то не целовал…)
- Мы тебя поздравляем, - произнёс кто-то над моим ухом.
- А что?
- Только что ты получила особое благословение ламы.
«Они хотят убедить меня в том, что всё это было на самом деле», –
с усмешкой подумала я, а вслух спросила:
-И часто у него случаются такие «благословения»?
-С новичками – крайне редко, на такой зал человека 3-5 не больше,
со «своими» – всегда пожалуйста, мы же тут уже все его друзья,
а с новичками – редко. Видимо, он тебя по прошлой жизни помнит.
В любом случае, за что - знает только он сам.
     Я призадумалась. Неужели он знал всё, что творилось со мной
все эти долгие годы? То, как я собирала статьи о ламах, какие-то
перепечатки из книг, писала стихи, молилась, плакала, ждала…
Получается, что тогда, много лет назад, когда я сидела на уроке,
слушала о Будде, «видела» над собой небо и звёзды хотя
в реальности был день и самозабвенно просила свою Богиню
о встрече с Учителем, получается, что в те самые моменты моей
жизни он каким-то непостижимым для меня образом был рядом?!
Получается так! Потому что в реальной жизни я ничего для
Буддизма не сделала. Я в него только входила.
 
 
 
И ещё одна деталь, ставшая вершиной моего потрясения: ни
за обращение в веру, ни за саму лекцию, ни за всяческие
маленькие культовые безделушки, прибывшие к нам прямо
из тибетского монастыря, лама не взял с нас ни копейки.
 А ведь мог бы! Когда обычно его спрашивают, почему так происходит, он отвечает, что благословение Будды бесценно. И потому бесплатно. И все перед ним равны. В любом государстве. В любой точке земного шара.
 
 
 
Мы уезжали. Наша белая машина тихо скользила по шоссе.
Теперь уже никто не ехал ей навстречу. Будто кто-то свыше
ясно показывал нам, что когда мы уверены, открыты и радостны,
наша Дорога свободна. В этом суть Алмазного Пути. И так будет
всегда. И лама покинул город. И тоже поехал. Своим путём.
Зажигать другие сердца и дарить им Ясный Свет.
 
 
 
О, моя Великая Богиня! Твои лучезарные подарки – исполнение
моих желаний. Ты давала мне всё, чего хотела моя душа и гораздо больше. Но кажется, вере моей суждено было подвергнуться ещё
одному испытанию: я рассталась с единственной группой единомышленников, существующих в нашем городе. Я думала,
что единомыслие – естественная вещь в рамках одной конфессии.
Оказалось – нет.
     Была летняя ночь, солнце закатывалось за горизонт, а я возвращалась домой от той своей знакомой, которая помогла мне
встретиться с ламой. Она оказала мне неоценимую услугу, она
была замечательна, но – наши миры не сошлись, и мы поссорились
вдребезги. Моя «царственная манера» добила её окончательно.
И мой «атеизм». Просто я никогда не принимаю ничего на веру.
А она к этому не привыкла. Она была слишком фанатична.
И считала свой путь единственно правильным. Мой демократизм
обычно «добивает» религиозно настроенных людей. В конечном итоге, я всегда чувствую себя человеком, пришедшим в чужой монастырь со своим уставом. А так как мой собственный «устав» мне был всегда дороже любых, даже самых великолепных «монастырей»,«монастырь» мне пришлось покинуть.
 
И я вновь осталась одна. Что делать – одиночество, наверное
единственно естественное для меня состояние.
     Медленно и задумчиво я шла по пустынной улице. Огромное
холодное небо, забросанное тяжёлыми рваными тучами,
угрожающе зависало над моей головой. Я чувствовала за
спиной пустоту, которая, казалось, изо всех сил желала поглотить
мою крошечную, медленно бредущую по земле фигуру. Безотчёт-
ный страх того, что некая неведомая сила сейчас засосёт меня
в зловещую пропасть неба овладел мною. И хотя другая,
рациональная, часть моей души (из-за которой я только что
«вылетела» из общества) абсолютно точно знала, что ничего подобного не будет, в груди нарастало ощущение неприятного холода и пустоты. И тогда я сделала единственно возможный
в подобном эмоциональном состоянии вывод: «Будды отвергают
меня. Бог меня не любит». Меня бросали друзья, я
разочаровывалась в людях, я однажды даже теряла Учителя,
моя душа привыкла к подобным вещам, но «Бог меня не любит» –
это было уже слишком. Девять лет я шла к буддизму. И теперь,
получив посвящение, я должна буду всё бросить из-за какой-то
то ссоры. Глупо! У моей знакомой был многолетний опыт
и груды литературы. А у меня ничего, кроме желания всё это
изучить. Было ощущение, кто кто-то свыше перекрывает мне
«кислород». Я шла и думала о рваных тучах, о бездне неба
и о Боге, который «меня не любит». И в каком-то нездоровом,
самоуничижительном желании убедиться, что всё действительно
из рук вон плохо, я вновь взглянула на небо…и остолбенела:
с темнеющих небес на меня смотрела ярчайшая, огромная
радуга! В единый миг всё остальное сразу исчезло, отодвинулось, растворилось, стало мелким, ничтожным и неважным. Откуда
она взялась в этом позднем темнеющем небе, вобрав в себя послед-
ние лучи казалось бы, уже полностью закатившегося солнца?
Как она тут образовалась, ведь только что её здесь вовсе не было?
Ответа я не знала. Но она была. Здесь. Со мной. Для меня.
Я стояла и смотрела на неё, ошалевшая от внезапно нахлынувшего
на меня счастья, улыбаясь, почти смеясь. Позднее летнее
небо. Уснувший город. Никого вокруг. И – радуга, огромная радуга!
« Спасибо Тебе, - мысленно произнесла я неизвестно к кому
посланное обращение. – Я всё поняла. Я больше не буду сомневаться. Никогда.» Потом я оглянулась на тучи. Они всё
также висели в небе. Но их присутствие не волновало меня больше.
Потому что со мной была радуга. Моя радуга. И в тот самый момент
я ясно осознала, что если есть тучи, всегда неподалёку будет радуга.
Надо только её увидеть. И задать себе вопрос: с кем я, с чем я,
на чьей я стороне, что я желаю видеть в этой жизни, тучи или радугу? Потому что в мире одновременно существуют как
минимум две реальности. И одна из них – любовь.
 
 
 
 
Это была ты, моя Богиня! В тот поздний летний вечер со
мною была Ты! Как все эти годы. Но почему Ты не обнаружила
себя, почему? Почему не укрыла меня своей атласной мантией?
Ведь Тебе бы это ничего не стоило! Ты подарила мне радугу,
но не явила мне свой Лик, почему?
Богиня моя, как же я была слепа! Ведь только слепой способен
думать, что если к нему не прикасаются, значит, никого нет рядом.
Но ты была рядом, просто я этого не видела. Наверное, это было такое испытание: я должна была нести Твой свет людям, а сама
какое-то время его не ощущать. Справилась ли я? Я не знаю.
Господи-Боже, как же долго Тебя не было! Я думала, Ты уже
никогда не придёшь. Я не смирилась с этим, нет. Я просто затаила свою печаль. Конечно, я ждала Тебя. Я знала, что встречусь с Тобой.
Но я думала, что это случится лишь после моей смерти. Ты вернулась неожиданно, совсем недавно. Я просто случайно написала « Бог – женщина», и тем самым выдала свою тайну
о том, что у меня есть Ты. И Ты явилась вновь. На сей раз Ты
уже не светила на меня откуда-то с небес. Ты не кутала меня
синим покрывалом. Нет, Ты ворвалась в мою душу так, как
врывается в окно грозовой ветер. Знаешь, иногда от таких
порывов бьются стёкла! Ты не боялась, что я сойду с ума?
Ты действительно была уверена, что я смогу выдержать подобное?
Моя сумасшедшая Богиня! Ещё бы, ведь Ты - это я, Ты сама
мне об этом говорила. Твоё безумие не отменяет Твоего величия,
ибо всё прекрасное, возвышенное, гениальное абсолютно безумно
по своей природе. Зачем любви ум, когда у неё есть мудрость!
     Знаешь, лама был прав: не надо умирать, чтобы попасть в Чистую Страну. А ведь было время – я хотела. Меня лишь одна мысль останавливала: Ты не примешь меня, сбежавшую из этого Мира.
Ибо на самом деле всему своё время. И я буду жить на Земле
ровно столько, сколько Тебе это будет нужно. И вообще, во
имя Бога никогда не надо умирать, во имя Бога надо
жить. Жаль, не все верующие это понимают. Не надо изнурять себя
страданиями, чтобы в последствии оказаться в раю. Надо просто
осознать, что ты уже там. И рай появится. Тут же. Уж мы то
с Тобой это знаем. Ведь я - это Ты, а Ты – это я. И так для
каждого. Ведь у всякого – свой Бог.
     Богиня моя, Ты слышишь, слышишь? Здесь, со мной, в пространстве души моей пребываешь. И звук Твоего имени –
перезвон, пересвет, мерцание… И ничего нет: ни города,
ни домов, ни Земли. Лишь небо. И звёзды. И пронзительно-
синее Твоё сияние. Богиня моя, я люблю Тебя, слышишь,
люблю! Хотя нет, «люблю» – это не то слово. Его уже
слишком запятнали и опустошили. Я Тебя чувствую.
Всем сердцем, всем своим существом!!! И меня уже нет.
Есть лишь Ты. А я – ничто, пустота, алмазная пыль над
лотосовым прудом.
 
 
     …Дети, играющие в мяч. Они стали совсем взрослыми…
Они уже ни в кого не бросают камни. Они не теряют силы в погоне
за удовольствиями. Теперь они ищут смысл жизни, как когда-то
это делала я.
    … Камень, лежащий на дне океана растворился и стал-таки
голубой водой. И вместе с голубой водой он впустил в себя
рыбок. Ведь они уже давно там пребывали. Рыбки были частью
воды дна океана. Просто камень не хотел этого замечать.
Теперь же сердце камня растворилось в воде. А вода растворилась
в сердце камня.
   … Я же решилась поведать о Тебе Миру. Ибо только сейчас
осознала, как Ты ему нужна.
 
 
 
О, То, что правит мною и людьми! Сотри с глаз моих покров ночи
и озари их своим Божественным Светом! Вырви с корнем древо
яда, растущее в моём сердце и посади бело-голубой цветок –
символ Мудрости. Освети Путь мудрым а плутающих
выведи на дорогу. Ибо Ты есть То, что нельзя выразить словами,
потому что Ты выше слов. Ибо Ты есть Вечный Закон и высшая
Истина. Ибо Ты правишь всеми и все в Твоей власти.
Ты помнишь, мне было 15, и мой сознательный Путь к божественному только начинался. А Ты уже сразу возникла
в моей Душе. Ты научила меня складывать у лба ладони
и сливаться с Твоим лучезарным сиянием. Послушай, ведь
всего этого могло не быть! И Ты подарила мне эту мантру.
Это именно мантра, а не просто молитва или стихотворение.
Потому что её можно повторять до бесконечности.
Да, Ты подарила мне её. Ведь иначе как я могу даже самой себе объяснить то, что я произнесла её сразу, вслух и без единой запинки.
И, почти не осознавая её значение, а слыша только звук, постаралась
как можно быстрее записать её, чтобы не забыть.
Моя богиня! Моя любимая Богиня! Я так благодарна Тебе за то,
что Ты просто есть. И знаешь, оглядываясь на свой Путь, я ни о чём не жалею. Ни о том, что было до этого, ни о том, что было после,
ни о том, что ждёт меня впереди. Главное, в моей жизни есть Ты.
Всё остальное – преодолимо.
 
Кто Ты на самом деле – я так и не знаю. Ибо Бог для человека всегда
непостижим. Но это для меня вовсе не главное. Главное – Ты есть!
Матерь Мира, Гуань-Инь, Изида, София, Арта, Женщина – в - Небе,
Женщина-Небо, То, без Чего не может быть ничего, Единая Мысль,
Высшая Идея, Энергия Жизни, за пределами которой отсутствует даже отрицание! Сейчас я закончу писать и положу ручку.
Моя тетрадь останется раскрытой. Я подойду к окну и стану
смотреть в ночь. Скажи мне, пожалуйста скажи, Ты не исчезнешь,
нет? Ты не исчезнешь.
Ибо каждое моё дыхание – молитва Тебе.
Ибо каждый мой шаг - движение в Твою сторону.
Ибо каждое моё слово – отголосок Твоего имени.
Всегда…всегда…всегда…