Глоток свободы

Горбачевская перестройка – светлая полоса в моей жизни. Да, все мы привыкли к жизни в СССР. Привыкли к мизерной зарплате, стоянию в очередях, к собраниям на раброте. Все терпеливо смотрим на сияющую вершину коммунизма, а она словно мираж растворяется в словоблудии краснобаев. Вот уже не восхищает первый космонавт, не радует очередная звезда на пиджаке генсека, не заметно пришли и ушли Андропов и Черненко, всё чаще не выполняются пятилетки. В стране что-то надломилось. Видя и понимая ситуацию, кремлёвские старожилы зовут молодого Горбачёва. Перед ним поставили цель: «Придать социализму человеческое  лицо». Он и сам видел, что страна стремительно погружается в болото. Начал с ликвидации пьянства в стране. Тогда даже свадьбы были без алкаголя. Пьянчуги находили всякую гадость, а нормальные люди привыкли и даже были рады, особенно семьи. Возросла рождаемость в стране. Потом ввёл выборность руководства на предприятиях.

Я, рабочий, расскажу о своей бригаде. Нас 21 человек. Нам посчастливилось внедрять горбачёвскую демократию. Мы выбирали бригадира. Выбирали из членов бригады. В список попали три человека. С преимуществом в четыре голоса победил он, лучший из нас, Михаил. Дальнейшие события показали – ему не позавидуешь. С новым бригадиром мы решили бороться за повышение производительности труда, а значит и за повышение зарплаты, она у нас была низкой, 90  – 100 руб.

 Начали с того, что добились звания бригады с оплатой по конечному результату труда. Именно добились. Начальство скрывало от нас существование таких бригад. Эти бригады работали на «себя». Получаешь столько сколько заработаешь. Составили перечень скрытых резервов: ни минуты простоя, ни каких опозданий, перекуров, плюс энтузиазм. Выработка пошла в гору. Зарплата из месяца в месяц росла. Мы довольны, довольны семьи. Женщины в бригаде рассказывали, как они счастливы, что мужья приходят с работы трезвыми, занимаются с детьми, помогают по хозяйству, стоят в очередях и т.д. Жизнь у людей наладилась. Но руководству наши успехи – кость в горле. Им не нужна производительность труда, им важно не дать заработать рабочим. Месяцы идут, зарплата 200 руб. «фантастические» заработки. Пора повышать нормы. Провели нормирование, понесли на подпись бригадиру (такой порядок, без подписи бригадира нормы не внедряются). Раньше бригадир был от начальства, он делал всё, что ему скажут. Теперь бригадир наш. Он нормы не подписывает т.к. никаких технических усовершенствований в бригаде не было. Его таскают по начальству, он не сдаётся.
Вот зарплата 220 руб., опять появляются нормировщики и опять бригадир не подписывает. Стали собирать собрания бригады с присутствием высокого начальства из заводоуправления. Цель одна – сломать нас и поднять нормы. О, какие бурные были собрания. Ничего подобного я в своей жизни не видел. Какими бесстрашными были мы, мы рабы, мы маленькие винтики. Были собрания на которые приезжали высокие профсоюзные шишки из города и они против нас, но мы не сломились. Нутром мы чувствовали, что с нами Горбачёв.
 На одном собрании большой начальник, угрожая последствиями, спросил: «Вы этого хотите?» Один рабочий, Герман, встав с места выпалил: «Мы хотим держать вас в кулаке!» Такой поднялся шум, аплодисменты. Вот она – горбачёвская свобода. Век не забуду. Борьба продолжалась  один год. Один год мы вкушали плоды истинной демократии и свободы. Но грянули лихие девяностые. Воспользовавшись ситуацией нашу бригаду расформировали (Угрозы были не случайными) под видом невозможности сбыта нашей продукции. Нашему бригадиру, проработавшему на заводе 35 лет, передовику из передовиков, не дали звание "Ветеран труда". Так, самая справедливая власть на земле, отомстила рабочему человеку.
Михаил Сергеевич, с восьмидесятилетием Вас! Дай Вам Бог здоровья!

Я памятник сработал Горбачёву
В своём рассказе и в стихах,
За демократию его, свободу,
За добрый стиль в его делах.

И пусть он мало нами правил,
Но он развеял в душах страх
И память добрую оставил
В свободолюбящих сердцах.

Михаил Сергеевич, я знаю:
Партверхушка против Вас.
От лица рабочих уверяю:
Рабочий класс - за Вас!