Обернись!

     Тяжелая рукоять уютно ложится в ладонь. Взгляд скользит вдоль клинка - по равнодушно-холодной поверхности стали и замирает на острие.
     Смутные образы влетают в сознание, словно стая растревоженных ворон в распахнутое окно. Клинок мечется в темноте. Чьи-то обезображенные яростью лица. Лезвие рубит живую плоть, и кровь вскипает в мозгу.
     Какие безумные фантазии. Но отчего они так ярки, как будто и не чужие вовсе. Или это и не фантазия, а забытое воспоминание. Только вот чьё?
     Балдрик сидел, прислонившись спиной к дереву. Пробуждение было легким, как у младенца, но вскоре оно сменилось чувством тревоги.  Обрывки сна уже не казались только сном. Глаза освоились в темноте. На юном лице застыло недоумение. Он  разглядывает обоюдоострый клинок, как будто надеется, что тот нарушит молчание и даст ответ на мучительный вопрос.
     Воображение продолжает выталкивать на поверхность пугающие картины, оседающие ржавым привкусом крови во рту.  И уже невозможно понять - холодная от пота ладонь держит меч или он сам завладел сердцем и твердой рукой направляет мысли.
Откуда-то проникает непреодолимое желание проверить  остроту лезвия – слегка провести по сгибу пальцев. И змеёй заползает неумолимый вопрос: неужели вот эта рука могла сделать это?
     Это всего лишь сон, - успокаивает себя юноша. Он закрывает глаза и его лицо расплывается в расслабленной улыбка. – Конечно же - это всего лишь обрывки недосмотренных до конца снов. Нога затекла, вот и снятся всякие кошмары.
     Он поднялся, опершись на меч. Бледный лик луны выглянул из-за туч и осветил поляну. Везде в беспорядке разбросаны алебарды, копья, щиты и доспехи, помятые и с подозрительно черными пятнами – не крови ли? Но тел нигде не было видно.
     Что здесь произошло?
Балдрик нагнулся и коснулся кончиком пальцев кованого щита – не мираж ли? Поднял его. Выставив вперед меч, он неумело махнул им пару раз, отбиваясь от воображаемых противников. Худощавый, высокого роста он несуразно смотрелся с мечом и щитом в руках. И сам это чувствовал.
     Ерунда - я даже не умею всем этим пользоваться, - сказал он себе, чувствуя, как от рукояти сквозь пальцы в него сочится уверенность. – Это какой-то розыгрыш. И мои приятели сейчас прячутся где-нибудь - давятся от смеха, радуясь, какую сыграли со мной шутку.
     - Выходите! Розыгрыш затянулся.
Но никто не вышел. И смеха нигде не было слышно. Только луна выглядывала из-за ветвей, ехидно насмехаясь над ним. Её надменная улыбка как будто бы говорила: «я всё видела и всё знаю, но тебе ничего не скажу».
     На холме чуть поодаль в плотном мареве тумана выступили неясные очертания сторожевой башни. Эта уродливая каменная махина походила на великана, прикорнувшего на посту.
     - Они там! - вырвался радостный крик, - Вот я вам задам.
     Он пошел, почти побежал к башне, но перед входом в нерешительности остановился - массивные обитые железом ворота смутили его. Он осторожно толкнул одну из створок, и она подалась, протяжным скрипом извещая всех о прибытии гостя. 
Хлопаньем крыльев приветствовали  его появление всполошенные летучие мыши. Гулкое эхо шагов разносилось под низкими сводами. Отражаясь от каменных стен, оно разрушало хрупкую тишину ночи, выгоняя на свет всё то, что затаилось в тёмных углах.
     Навстречу незваному гостю выползали и росли до гигантских размеров тени. Вслед за ними появлялись и темные силуэты, ощерившиеся остриями копий и алебард. Тусклые отблески факелов выхватывал из тьмы лица, искаженные уродством в этом неверном свете - острые скулы, линии надбровных дуг и чёрные ямы вместо глазниц.
     Ничего себе приятели, - подумал Балдрик, и ему совершенно расхотелось расспрашивать их о розыгрыше.
     А они всё напирали, подходя всё ближе и ближе. Один из них приблизился почти вплотную и ощерил свой рот неровным частоколом зубов, дохнув  на Балдрика болотной гнилью. Он хотел по всей видимости что-то спросить, но вместо этого внезапно вскрикнул и повис на непонятно зачем выставленном вперед мече. Балдрик отпрянул в испуге и противник мягкой тушей осел на пол.
     Балдрик в растерянности остановился. Шумными мухами в голове зароились оправдания - случайность мол, он сам наткнулся – сами же видели, что я тут не причём. Он даже отставил в сторону меч, красноречиво указывая на истинного виновника несчастного случая. Но по свирепым рожам было видно, что такое, да и любое другое оправдание их не устроит.
     Все - это конец, - решил юноша, прикрываясь щитом.
     Звонкий гул ударов по кованой поверхности был тому подтверждением. Через долгое мгновение, за которое сердце успело уйти в пятки и вернуться на своё место, он с удивлением обнаружил, что всё ещё жив. Более того его рука, водимая какой-то неведомой силой, яростно вращает мечом.
     Он выглянул из-за щита - ряды противников поредели, а у оставшихся на ногах поубавилось прыти. Как будто со стороны он с интересом наблюдал за поединком. Восторг переполнял его, и он даже с некоторым сожалением вздохнул, когда последний, наткнувшись на меч Балдрика, отшатнулся и с лязгом завалился возле колонны. 
     Балдрик все стоял и стоял, не шевелясь, тщетно пытаясь поверить, что всё это не кошмарный сон. Рука, держащая меч, да и все тело были как будто чужие.
     - Что же это? – бормотал он. - Что со мной происходит? Какая магия вселилась в меня?
 Под сводами разнёсся гул приближающихся шагов. Кровь перестала стучать в висках, и Балдрик смирился с действительностью:
      Значит я воин. И всё это не сон.
Перехватив поудобнее меч, он выпрямился, расправил плечи и зашагал, ускоряя шаг, навстречу неизбежному.
      В соседней, не менее просторной зале, его уже поджидали.
- Кто ты такой мы знать не желаем, - выступил вперед кряжистый коротышка, угрожающе поигрывая палицей. Ядро, свисавшее на длинной цепи, своими острыми шипами бряцало о каменный пол. – Тебе здесь нечего делать незнакомец, так что убирайся прочь, иначе…
- Мне нужно пройти, - перебил его невозмутимым голосом воин. – И вам меня не остановить.
     С этими словами он продемонстрировал всем свой меч и указательным пальцем поманил к себе – нападайте. Коротышка не заставил себя долго ждать – оглушительный удар цепа расколол щит, отбросив Балдрика на несколько метров. 
     Это всего лишь игра, - сказал он себе, отбросив в сторону уже бесполезный щит.
С победным кличем противники набросились на него. Удары алебард  разом посыпались со всех сторон. Отбив первый натиск, Балдрик перешёл в нападение. Его движения были выверены и точны, взмахи меча быстры и безупречны.  Выпад - удар, отскок, еще выпад - еще удар. Он кружил и парировал, наносил раны и пронзал насквозь. Ни одного лишнего движенья – уверенность возвращалась к нему.   
     Трое уже корчились на полу, ещё двоё затихли навсегда. Коротышка и двое его подручных продолжали яростно наседать на Балдрика. Отбиваясь от ударов, он с легкостью вращал длинным полуторным мечом, заставляя противников падать одного за другим.
Вскоре наступила тишина, нарушаемая лишь стонами поверженных.
     - И это всё?! – раздосадовано прокричал Балдрик каменным стенам, разводя руки в стороны. - Я только разогрелся.
 Коротышка был ещё жив - он стонал, но не просил о пощаде. Балдрик встал над ним, не зная, что делать дальше.
     - А зовут меня Балдрик,  – сказал он. - Это так на всякий случай.
Неразборчивый хрип был ему ответом.
Его нужно добить, - напел тихий вкрадчивый голос. – Он может поднять тревогу.
     - Сам знаю, - отмахнулся юноша.
Он вынул из-за пояса мизерикорд. Осмотрел его - узкое трёхгранное лезвие – мурашки по коже. Отвернул голову и ткнул  - кинжал сам нашёл промежуток между нагрудником и кольчужной сеткой бармици, закрывающей шею. Стоны стихли.
     - Вот и познакомились, - Балдрик не спеша убрал в ножны кинжал милосердия.
Он прикрыл глаза и на мгновение замер, прислушиваясь. Саднило плечо. Балдрик вспорол остриём меча липкую ткань. Глубокая рваная рана сочилась кровью. Но он только краем глаза взглянул на неё – его внимание привлекло другое - на лезвие были выбиты буквы.
Были ли они раньше, или я их просто не замечал? 
Сняв со стены факел, прочёл:
     - Сомненья прочь. Идти только вперед и не оборачиваться.
И эхом повторилось в затылке.
     - Сомненья прочь.
Балдрик даже не сразу понял что это - всего лишь эхо или собственная мысль. Но голос звучал всё отчетливей:
     - Только вперед.
Он доносился как будто бы откуда-то извне и одновременно изнутри, казался чужим и в то же время таким знакомым. Балдрик вертел головой по сторонам, но нигде никого не было видно.
     - Не оборачивайся. Смотри.
Рана на его глазах затянулась, как будто её никогда и не было. Это чудо не вызвало в юном сердце религиозного восторга. Напротив, только теперь он осознал, что так и должно быть – так было раньше и так будет впредь. Вместе с внешней раной в нём прошла и внутренняя боль. Все стало на свои места.    Сомнений больше не было – он знал, кто он есть и зачем пришел сюда. Его вел вперед девиз – кодекс чести - то, что отличает героя-одиночку от простых обывателей, что делает его настоящим рыцарем, непреклонным и неустрашимым.
     Через арку он вышел в другую залу, оказавшуюся ещё больше двух предыдущих – даже своды её терялись где-то высоко в темноте. В противоположных углах виднелись дверные проёмы, но он, ни минуты не сомневаясь, направился к тому, что был  справа. Теперь он шел так уверенно, как будто изучил заранее карту замка или провёл в этих стенах всё детство.
     Дверь была заперта. Из темноты выступал навесной замок. Но могут ли запоры и замки преградить путь воину? Набалдашником меча он сбил замок с петель и толкнул дверь.
Путь ему преградил закованный в панцирь латник. Металлические пластины сверкали на груди и плечах. Лицо закрывал горшковый шлем с узкими прорезями для глаз.
Скрестились мечи и начался поединок. Со стороны он походил на танец - танец страсти, ведомый неслышной чужому уху музыкой боя. Музыкой не терпящей фальши и не прощающей тех, кто не чувствует её ритма. Это танец неизъяснимой связи воина и его оружия,  признание друг другу в любви и расправа со всеми, кто пытается нарушить эту гармонию, прервать счастливую связь. Тех же, кто только попытается войти в круг танца меча и руки, ждёт расплата - быстрая и безжалостная.
      Воин в тяжелой броне не может долго вести бой. Измотав его, Балдрик не стал отбивать очередной удар, а увернувшись, ударом сзади по шлему оглоушил и когда тот упал на колени, добил. Вовремя, поскольку к поверженному спешила  подмога.
И танец продолжался. Теперь Балдрик отчетливо слышал его ритм и упивался собственной силой и ловкостью. Правда, он брезговал прикасаться к врагам – его руки оставались чисты, а меч с легкостью брал на себя всю грязную работу. Лезвие уже почернело от крови, но остриё продолжало разить врагов.
     Легко расправившись с ними, Балдрик спустился по  винтовой лестнице и очутился в длинном коридоре с рядами дверей-решеток по сторонам. Небольшие темные комнаты с низкими потолками были похожи на тюремные камеры. Не останавливаясь, он проследовал дальше, преодолел камеру пыток и повернул в узкий проход. Отмерил две дюжины шагов и остановился.
     Обычная ниша в стене – от пола два локтя и вширь от силы локоть - случайно и не заметишь. Чтобы заглянуть в неё нужно встать на колени. Балдрик поднёс факел к проёму -  каменная кладка. Никаких признаков дверцы: ни петель, ни кольца, за которое можно было бы потянуть.
            Он навалился плечом. Скрип поддающейся стены, шорох осыпающейся пыли и осколков камня. Ещё усилие и путь открыт. Узкий тоннель с нависающим каменным сводом теряется в темноте. Смрадный запах гнили и плесени ударяет в нос.
Протиснувшись в проём Балдрик распрямился. Высота позволяла идти в полный рост.  Дно тоннеля покрывала тёмная зловонная жижа. Шаг - и она поглотила почти весь сапог, ещё шаг – и заструилась по внутренней стороне голенища, впилась ледяными иглами в кожу. С факела падали искры и, шипя, гасли в грязной каше. В мерцающем свете пламени проступали грубо обработанные камни стен и уходили вдаль, насколько мог видеть глаз.
Может показаться странным: как можно так безошибочно находить дорогу? Откуда Балдрику известны все секреты и потайные ходы? Завистники назовут это удачей, умники – интуицией, но только Балдрик знает, что это Голос ведет его по правильному пути. Он предупреждает его о приближении опасности, оберегает от роковой ошибки и указывает верную дорогу. Голос направляет его клинок, ведёт к заветной цели.
      Балдрик попытался бежать, но сапоги вязли в грязи и все силы уходили на то чтобы хоть как-то передвигать ноги. Тоннель казался бесконечным. Стены тянулись и тянулись, и Балдрику чудилось, что им не будет конца.
Сколько прошло времени, Балдрик не знал - может час, а может и целая вечность, но наконец, тоннель стал заметно забирать вверх, и под ногами перестало хлюпать. Он прибавил шаг - почти побежал. Выход уже где-то близко. Впереди свет факела высветил стену. Балдрик попытался сходу толкнуть ее, но только отбил плечо. Поискал зазор в кладке, даже попробовал ковырнуть мечом – всё напрасно. Это – тупик!
     - Ну и куда дальше? – спросил Балдрик, подняв глаза к каменному своду.
Ответ не последовал. Только звон капель падающих с потолка нарушал тягостную тишину.
Балдрик сполз по стене. Отчаянье навалилось на плечи – он был один в холодном сыром склепе.
     - Но где же ты мой господин? Почему я не чувствую твоего присутствия?... Или ты покинул меня... навсегда. Но что я сделал не так? Я был  послушным оружием в твоих руках - за что же ты бросил меня?
Меч лежал на коленях. Капли падали с потолка и медленно стекали по клинку.
     - Только ты всегда со мной мой верный друг, - сказал Балдрик, заражаясь спокойствием стали. -  Мы с тобой знаем, что я и ты - одно целое. Я бастард и ты бастард. Я незаконнорожденный сын и не помню лица своего отца, и тебя ковали втайне от твоих врагов. И цель у нас одна – восстановить справедливость.
Факел догорал. Круг света все сужался и сужался.
     - И с чего это я решил, что ты бог? - прошептал он, со страхом прислушиваясь к своему голосу. Зажмурившись и вжав голову в плечи, он ждал кары, - Я не испепелен молнией, не убит громом, не сожжен в огненной гиене. Тишина - это тоже ответ! Бог не оставил бы такой вопрос без ответа… Или ты просто устал?... Устал от нашей битвы, от вида крови и смердящих трупов? Тогда ты не бог! Бог не может устать - он всемогущ... Да, но если он всемогущ, тогда зачем ему я со своим ножичком. Куда проще смыть все потопом или наслать чуму. Кто же ты?
Зловещая тишина была ему ответом. Пламя все сильнее чадило. Факел на мгновение вспыхнул ярче и потух, распространяя удушливый смрад догоревшей смолы. Теперь тишина стала по-настоящему жуткой. Только где-то в темноте скреблись крысы, и  капли бесконечно стучали о булыжный наст.
Балдрик достал огниво, высек несколько раз огонь, но факел не загорался. 
     - Зачем ты завёл меня сюда и бросил? Может быть ты посланник ада? – зло выкрикнул юноша. - Решил сыграть со мной злую шутку. Воспользовался моей легковерностью… и решил моими руками  залить землю кровью?
Тишина всё безжалостней давила  могильной пустотой, и Балдрик продолжал говорить и говорить - уже без всякой надежды услышать Голос, но чтобы хоть как-то отогнать тягостные сомнения.
Сколько он так просидел в темноте только бог знает. Время тянулось бесконечно. Балдрик устал бороться с ним и задремал.

Хватит спать! Вставай. Ты прошел мимо ответвления тоннеля. Вперед – нельзя медлить! Вот и он, смелей – ещё полсотни шагов и выход.

     Балдрик вышел из тесного прохода во внутренний двор замка и остановился. Тьма всё так же окутывала землю. Ночь не собиралась сдавать своих позиций, как будто и не было этих бесконечных часов ожидания в сыром подземелье. Только туман – предвестник рассвета, плотней стелился к землё.
     Тьма и туман на руку тому, кто хочет остаться незамеченным. А тишина вселяет уверенность в том, что до сих пор враг не подозревает о нападении.
Поверх внутренних крепостных стен высился, поражая своей мощью и неприступностью, донжон.  Где-то там на самом верху скрывается тот, ради кого проделан весь этот путь.   
Балдрик крадучись пересёк двор и тронул кольцо боковой дверцы - она была не заперта.
Вот растяпы – даже двери на ночь не запирают.
Но как только он сделал шаг, как столкнулся лицом к лицу с неизвестно откуда взявшимся стражником. Удар клинком снизу вверх и удивление в  глазах сменилось болью. Балдрик облегченно выдохнул - миг промедления и враг успел бы поднять тревогу. Но радоваться было рано - падая, воин задел пирамиду и с жутким звоном на каменный пол посыпались копья и алебарды.
      - Хадвин - это ты? – раздался из темноты хриплый голос. – Спишь на ходу? Этак ты весь замок разбудишь!
Балдрик вжался в стену. Его подмывало ответить, ведь он-то точно не хотел разбудить замок. Никто не пришел лично убедиться в судьбе неуклюжего Хадвина и Балдрик стал красться вперёд.
     В дальнем углу залы должна быть винтовая лестница, ведущая на галереи.
Свет факела мелькнул из-за колонн.  Послышался тяжелый гул приближающихся шагов.   
В сердце Балдрика не было страха - он терпеливо ждал готовый ко всему. Но то, что предстало перед ним, ожидать он никак не мог.  Свет факела осветил исполина почти вдвое шире Балдрика в плечах и самое малое на два локтя выше ростом. В жилистой руке мясника  угрожающе покачивался огромного размера боевой топор с бурым от запекшейся крови лезвием. Меч Балдрика тоже не отличался белизной.
Они смерили друг друга взглядами - один снизу вверх, другой свысока. Рост исполина компенсировался несуразно маленькой головой. Похоже, ума в ней было ещё меньше, ведь он не пытался поднять тревогу. Или может быть рассчитывал на свои силы? Так или иначе - это было на руку Балдрику.
     - Ну и рожу ты отъел, - он первым бросил перчатку в лицо противнику.
По лицу мясника пробежала тень удивления. Он перекинул топор в другую руку, но остался стоять на месте.
     - Да ты никак струсил? В штаны наложил, - продолжал его подзадоривать Балдрик, делая вид, что не замечает, как у того наливаются кровью глаза. – То-то я смотрю, что ты как-то странно затих и… фу ты, вонь какая. С облегчением!
      Балдрик едва успел отскочить в сторону, как на то самое место, где он только что стоял, обрушился удар топора. Каменная плита раскололась от страшного удара. Но Балдрик только и ждал этого. Ловким выпадом он нанес противнику  удар в пах. Металлические пластины плакарта смягчили удар и меч отскочил, не нанеся серьёзной раны. Это только раззадорило исполина. Он наносил удар за ударом. Боевой топор рассекал воздух, круша всё на своём пути. Балдрик едва успевал ускользать от страшных ударов. Он уже не надеялся на лёгкую победу и лишь выжидал подходящего момента.  И момент вскоре представился. Он отскочил в сторону от очередного взмаха топора, с грохотом обрушившегося всего в вершке от сапога Балдрика. И пока мясник не успел опомниться, в два прыжка взлетел по боковой лестнице.   Очутившись сверху, он нанес сокрушительный удар. Голова покатилась по каменному полу, а обезглавленная туша постояла некоторое время и осела пыльным мешком.
     - Ну вот, а ты говорил, - кривая ухмылка пробежала по лицу победителя и он, не переводя дух, устремился дальше по винтовой лестнице.
Сверху доносились приближающиеся шаги – нужно было спешить. Он, перепрыгивая через две ступени, мчался по узким ступеням с вытянутым перед собой мечом.
Сверху посыпались стрелы. Одна прошла совсем рядом. Ловко увернувшись, Балдрик   прибавил шаг. На галерее его уже ждали. Лучники натягивали тетивы, а два латника прикрываясь щитами, охраняли проход. Не теряя времени Балдрик кинулся на них.
В тот самый момент, когда он с разбега опрокинул одного и начал теснить второго, неожиданно очнулся Голос и скомандовал отход. Балдрик послушно попятился, но тут же остановился в нерешительности.
Нет, только не сейчас. Это ошибка. Нужно закончить здесь всё. Произвести зачистку, а потом...
Но Голос настаивал на своём:
    - Назад!
Балдрик отступал, отмахиваясь от воспрянувших духом противников.
    - Как ты можешь поступать так со мной? Герои не отступают. Как же мой девиз? Честь рыцаря?
    - Назад!
Балдрик перестал пятиться,  выхватил мизерикорд и приставил остриё к горлу.
    - Идти только вперед и не оборачиваться, - выкрикнул он свой девиз.
Противники остановились, растеряно наблюдая за ним.
Балдрик зажмурился, сделал глубокий вдох и… обернулся.
Приоткрыв один глаз, он тут же разинул и второй. Увиденное ошеломило его. Он стоял и обескуражено смотрел высоко над собой. Никогда, даже в самых смелых фантазиях, он не мог себе даже представить такого. Это не было похоже не на бесплотный дух, не на ангела с крыльями. В любом случае это никак не могло быть частью этого мира и относилось к какому-то иному. 
      Верхняя часть каменной стены и балки перекрытия были как будто срезаны  громадным острым ножом. Но в открывшемся проёме не было видно звёздного неба - там зияла тьма. И из этой тьмы на Балдрика смотрело лицо невероятных размеров.  Черты его были видно нечетко, словно через темно-матовое стекло. Но даже через пелену он разглядел в этом лице нескрываемое удивление, а в глазах потаённый страх.
     - Да кто ты такой? Возомнил себя богом! -  выкрикнул Балдрик. – Думаешь, что можешь повелевать чужими судьбами, отсиживаясь там у себя в тишине? Моими руками хочешь добиться своей цели, и при этом рук не замарать? Ошибаешься! Ты не господин мне - ты всего лишь ангел-хранитель. Да, хранитель. Ты не можешь повелевать мной, потому что хранитель это кто угодно – лекарь, советчик, но не господин. Слышишь меня? Не гос-по-дин!... Мой бой не кончен! И не смей больше останавливать мой праведный меч!


                ***

     Нескончаемый дождь стучится в окно. Небо затянуто тучами и невозможно понять - раннее утро или поздний вечер. За окном туман.
Человек ссутулился над столом. Застывшие в напряжении плечи, скорбным вопросом сгорбленная спина. Сколько до боли однообразных дней и ночей не разгибалась она?
Язык прилип к гортани, ссохшиеся губы продолжают шевелиться, неслышно прося воды. Под слипающимися веками в помутневших зрачках отражается стекло монитора. В них идет бой. Скрещиваются и звенят мечи, льётся кровь. Клинок всё  ведет и ведёт вперед. Задеревеневшие пальцы сводит судорога, но они продолжают барабанной дробью стучать по клавиатуре.
     - Обернись! – дышу ему в самое ухо.
 Но он не слышит. Он уже давно никого и ничего не слышит из этого мира.
А за его спиной ветер теребит штору и на подоконнике в наполненном до краев графине искрится вода.
__________________________________

* Бастард (англ. bastard-sword) - полуторный меч, предназначенный для фехтования как одной рукой (обычно с коня), так и двумя (обычно пешком и без щита).
* Бастард (применительно к людям) -  незаконнорождённое (внебрачное) дитя. 
* Мизерикорд - кинжал милосердия (фр. misericorde — милосердие, пощада) — кинжал с узким трёхгранным либо ромбовидным сечением клинка для проникновения между сочленениями рыцарских доспехов
* Бармица  - элемент шлема в виде кольчужной сетки, обрамляющей шлем по нижнему краю.
* Донжон (фр. donjon) - главная башня в европейских феодальных замках.
* Плакарт - часть доспехов эпохи Средневековья и Ренессанса, первоначально созданная для защиты нижней передней части торса.