Наша старость

Я задумался.
А ведь когда-то все мы будем состарившимися парнями и девчонками. Морщины изрежут наше лицо рвами, оставив на нем тень горечи. Воспоминания будут тяготеть души, уродуя их изнутри. Суставы, наигрывая болезненные мелодии скрипа, напрочь откажут.
Наши вены будут размером с железнодорожные туннели, растянутые гипертонией. Руки высохнут, вывернув наизнанку белесые кожные покровы. Глаза сузятся, нос превратится в пиратский крюк, а остатки искусственных зубов будут напоминать далекие, одинокие вершины чернеющих каменных гор.
Я задумался.
Никто не будет общаться с нами - сидящими в парках дедушками и бабушками - обходя закутанные в серость теперешнего бытия клубочки прошлого. Наши дети перестанут слать новогодние открытки, внуки забудут нас, а правнуки едва узнают о нашем существовании.
Похороны за похоронами цепью обыденностей будут сопутствовать нашему жизненному пути. Друзья и знакомые оставят совместные разговоры о прошлом, о небывалой суете всего окружающего мира, уйдя с широких экранов еще до финальных титров этого фильма.
Некто сопьется, станет наркоманом, сутенером. Кто-то - бизнесменом, будет ездить на Рендж-Ровере и каждые два месяца терять свой Верту. Кто-то станет кассиром, кто-то парковщиком. Люди буду менять образование за образованием, профессию за профессией. Юристы, ботаники, физики, боди-билдеры, музыканты, бармены, телеведущие, конструкторы, модельеры и, наконец, писатели.
Целое кладбище наших друзей.
Я задумался.
Мысли в голове меня пожилого - такой же крутящийся водоворот, меняющий направления и скорость ежесекундно? Или наполненное спокойствием озеро, изредка колышущееся от мимолетных воспоминаний?
Нам придется сидеть в плетеных креслах-качалках на верандах маленьких домиков, попивая чай и уповая на старость, разглядывать старые пожухлые фотографии одноклассников. Тыкая пальцем в нечеткое изображение, мы будем намеренно-горько рассказывать ветру очередную наполовину выдуманную историю из школьной жизни. Наши университеты.
Я задумался.
В нашей жизни будут люди, чьи имена мы забудем, а лица останутся в памяти навсегда. И когда затвердевший, отшелушивающийся ноготь указательного пальца упрется в очередного товарища, давно бесчувственные почти слепые глаза охватит пародия на замысловатую старческую лукавость, а выцветшие губы искренне скривятся:
- Я помню его, этого парня. И эту девчонку. Я всех помню. Интересно, где они сейчас? Живы?
Я задумался.
Одиночество выжрет нас изнутри, распластав истощенные останки на жизненном плато. Солнце будет освещать нам горизонт все реже, отдаваясь позывам молодежи. Чудо превратится в обыденность, привычка - в характер, жизнь в - существование. Не будет ни искреннего смеха, ни слез противоречия.
Справедливость и гордость, протесты и раскаяния - они канут в нас и засядут в далеких незыблемых глубинах. Изменения шокируют нас, чужое мнение будет раздражать. Чувство ревности, любви или страха, непонимание, неуверенность, стеснение - эти человеческие проявления станут нам чужды.
Только равнодушие будет обитать в нас - старых и никому не нужных. Мы будем доживать свой век, отступая назад, стекаясь в нечто целостное, выискивая глазами другие - глаза нашего времени.
Я задумался, не лучше ли умереть молодым?

Подписывайтесь:
http://vkontakte.ru/public23597253