Африканская бабочка и её жители. Часть 2

  Часть 2.  Золотой город

    7   Переправа через Нигер
 
  Солнечный диск в отсутствии туч и облаков царственно скользит по синему небу, день перевалил за половину. Вдруг впереди засверкали солнечные блики. Появились камыши и птицы, повеяло запахом большой воды. Мы движемся по узкой косе вдоль разлившейся реки. Через некоторое время утыкаемся в хвост стоящих в ожидании переправы машин. Коса насыпная, построена специально для переправы через Нигер, но её уже обжили люди народности бозо.
   
  С обоих сторон возле дороги грязные соломенные хижины, возле которых длинные рыбацкие лодки. Основное занятие бозо – рыбная ловля. По вере они мусульмане сунниты (шиитов в Мали нет). На самом широком месте косы, внутри разграниченного квадратом пространства, лежат циновки – это мечеть. Рядом женщины жарят рыбу, пекут лепёшки, но пробовать их пищу, желания не возникает. Сидеть в машине надоело, гулять вдоль грязной деревни  интересно только первые 10 минут. Вокруг крутятся наглые дети и просят кадо (подарок). С грустью прикидываю, если в час проходит 4 машины, то нам торчать на переправе часов эдак  5 – 6.
 
  Вот тут по настоящему можно оценить организационные способности итальянцев. С другой стороны Нигера нас уже ждут две машины,  дабы сразу отвезти в Тимбухту. Пауло сажает всех в лодку. Имеющий лишний вес  Костя входит на борт последним, отчего лодку начинает покачивать, и капитан просит проблемного пассажира занять место на носу.
   
  Салон длинной лодки поделён  скамейками и закрыт сверху крышей от солнца и дождя. Тарахтит старенький дизель, удаляя нас от берега. Я с удовольствием опускаю руку в синие  воды Нигер-батюшки.
 
  Реки в Мали имеют огромное значение, особенно Нигер. На языке берберов он называется «река рек». Это одна из крупнейших водных артерий Африки, по своей протяжённости (4210 км , из них на малийской территории – 1700 км) она уступает лишь Конго и Нилу. Как порой бывает интригующе запутана линия жизни человека, так интересны и судьбы рек.  Спокойная Замбези взрывается водопадом Виктория, а бурлящий мужчина Пяндж становится женщиной Амударьёй, растворяясь среди узбекских арыков.
 
  Исток Нигера находится на северном склоне Фута-Джалона на высоте 800 м., всего в 200 км от побережья Атлантики. Верхний Нигер до порогов Сотюба у Бамако называют Джолиба. После порогов начинается Средний Нигер. Русло расширяется до 1-2 км. Здесь имеется к северу старое мёртвое русло, дюны преградили дорогу, и река повернула на восток. У Диафарабе Нигер разделяется на  два основных рукава (левый называется Диака, правый Иссака) и множество протоков.  У Мопти Иссака принимает  самый крупный на территории Мали приток – р. Бани. Оба рукава  - Диака и Иссака – впадают в оз. Дебо (250 кв. км).
 
  После выхода из озера Нигер вновь делится на два рукава. Во время паводка река затапливает от 4 до 10 млн га во внутренней дельте и озёрной зоне, принося большое количество плодородного ила. Недалеко от Тимбухту оба рукава и все протоки сливаются в единое русло. Затем вдоль кордона дюн у порогов Тосайе у Бурена начинается Нижний Нигер, который, повернув на юг, пересекает скалистые уступы Ансонго и Лаббезенга, уходя за пределы Мали.
 
  Переправа заняла чуть более 40 минут. Лодка прошла вдоль старого порта на противоположном берегу, возле рыбацких мазанок, мимо торчащего остова затонувшего корабля, и вот, к радости босоногих детей, мы выгружаемся на берег. Народ здесь очень наглый - сплошные кадопросы. Пауло запихивает 13 человек в 2 джипа и  едем в Тимбухту. Расстояние от порта до города моей мечты чуть более 7 км. Возле реки растут деревья, образуя некую парковую зону, что особенно приятно в пустыне. Ещё Тимбухту с Нигером соединяет прорытый в древние времена канал, который помог восстановить  Муамар Кадафи.
   
  8   Фестиваль Эссакане
 
  Нашим новым водителем оказался пожилой итальянец  Альберто. Он хозяин фирмы принимающей нас в Мали. 35 лет назад Альберто первый раз попал в Западную Африку, влюбился в эти места и организовал туристическое агентство. 6 месяцев в году он находится в Западной Африке, жена постоянно живёт в Кении, сын учится в Канаде. Одним словом,  у Альберто очень не простая жизнь.
 
  Заканчивается полоса придорожных деревьев. Мы пылим по Тимбухту. Вселяемся в отель. Иду освежиться в душ и невольно вспоминаю, как я на даче из железной бочки огурцы  поливал. Вода жутко ржавая, самое главное не глотать её внутрь. Номер в отеле вонючий, а крыша почти вся заставлена палатками. Жалею об оставленном дома  спальнике. Я бы с удовольствием пристроился   на крыше под звёздным небом.
 
  Ещё в Москве я знал, что нам повезёт увидеть в Тимбухту фестиваль Эссакане, входящий в 20 лучших фестивалей мира. Начиная с 2001г, каждый первый четверг нового года, в песках Сахары возле Тимбухту, проводится ежегодный фестиваль под названием Праздник пустыни. Это своеобразная дань уважения к обычаям туарегов, древнего кочевого народа. На протяжении столетий, такие массовые собрания предоставляли туарегам возможность для встреч, меновой торговли и проведения торжеств. Раньше они были закрытыми, иностранцы  не допускались. В наши дни три дня присутствия на фестивале для чужаков стоит 180 евро.
 
  На закате Альберто везёт нас за город в пески. Прыгаем на барханах и оказываемся на площадке забитой машинами. В сумерках светится входная арка, через которую туда и обратно снуёт народ. Где-то рядом долбит национальная музыка. Нас заводят в шатёр, там всем одевают браслет на руку и увозят на ужин в пески, который растягивается на 2 часа. Только к 21ч. сюда приезжают наши машины с багажом. Как я и предполагал, на переправе мы простояли бы почти 5 часов. Свежий ночной ветер по январски бодрит, из-за него некоторые мои попутчики отправились в отель. Ну а я, в числе самых стойких, натягиваю куртку и иду на фестиваль. Толкотня жуткая, белых людей почти нет, потеряться можно легко и просто. Ну, если что, у меня есть визитка отеля. Рядом протискивается  джип губернатора Тимбухту. Чиновник скромно выходит и растворяется в толпе. Говорят, что послезавтра сам президент Мали должен посетить фестиваль.
 
  В некой яме между барханов, купается в лучах света сцена, где  приплясывают и поют  2 туарега в национальных костюмах. Молодёжь из зрителей жмётся поближе к сцене. Освещение для съёмки плохое, мой фотоаппарат отказывается снимать в темноте.  Всё это напоминает скверную самодеятельность. Зачем я притащился сюда непонятно, наверно ожидал увидеть нечто другое. Но для местных фестиваль действительно большое событие. Вдохновил речью  губернатор, после зазвучала ирландская музыка.
 
  К нам проявляет интерес  выступавший  до этого на сцене артист. Парня зовут Абу, он отличается чистым национальным костюмом  от своих соотечественников. Мы рассказываем немного о себе, а Абу, найдя слушателей, изливает свою жизненную историю. Парень принадлежит к знатному роду арма ( потомки завоевателей марокканцев перемешавшихся с туарегами). Родственники Абу решили породниться с другим знатным родом и женили его на их девушке. Молодые не любили друг друга, у каждого был любимый человек на стороне, но отказать своим родственникам они не могли.  Только через 3 года Абу сумел развестись и соединиться с любимой, но потерялась некая свежесть отношений. Проходят века, а любовные сюжеты, словно под копирку, повторяются в разных странах и на разных континентах.
 
  Тимбухту в темноте ужасен.  Освещена всего одна асфальтовая улица, людей не видно, серые дома похожи между собой. Водитель долго петляет в поисках отеля. Открываю номер, включаю телевизор. Нет спокойствия на планете, в  Бамако взорвали бомбу возле французского посольства. Одеваю свою наволочку на грязную подушку, накрываюсь курткой и ложусь спать. Сегодня уже ничего не случится….
   
  9    Мечеть Джинкарейбер
 
  Утром, после завтрака, отправляемся изучать город. Сердце Тимбухту это построенная в 14 веке мечеть Джинкарейбер - старейшее глиняное здание в Африке. Здесь к нам присоединяется местный гид, он говорит то на английском, то на бамбара, а Наташа переводит на русский. Что-то можно понять из рассказа, а что-то нет. Как хорошо, что я в Москве много читал про Мали.
 
  Мали достигла расцвета в 14 веке при императоре Канку Муссе. В 1324г он совершил паломничество в Мекку, которое было обставлено с помпезной роскошью.  Кортеж сопровождала свита: 15 тыс. придворных и слуг, 500 рабов несли слитки золота, и ещё 40 мулов были нагружены драгоценностями. Император щедро раздавал золото в Египте, оно даже упало там в цене.  (Геолог Женя в самолёте говорил мне, что по берегам рек в Мали они не ищут золото, а только в пустыне.  Может вдоль рек за многие годы уже всё промыто?  Впрочем, я полный дилетант в данном вопросе). Из Мекки в Канку Мусса привёз художников, строителей и учёных. Уроженцу Гренады Абу-Исхаку эс-Сахели, правитель повелел построить в Тимбухту мечеть Джинкарейбер. Строительство закончилось в 1328г.
 
  Арабский путешественник Лев Африканский в своём «Описании Африки и достопримечательностей, которые в ней есть» (1526г) отмечал, что в Тимбухту много священнослужителей, учёных, судей, хорошо оплачиваемых правителем, который благоволил к образованным людям. Ещё он писал, что в городе продавали много рукописных книг из Берберии и от продажи получали больше прибыли, чем от всех остальных товаров, что вместо чеканной монеты здесь употребляли куски чистого золота, а для небольших покупок использовали раковины каури или раковины, привезённые из Персии.
 
  Конечно, история штука спорная и написана она с позиции европейцев, ведь арабы давно знали про Тимбухту. Если бы Льва Африканского пираты не доставили бы к Папе Римскому, где он, изучив язык, описал свои путешествия, в мире бы про него не узнали.  Некоторые европейские смельчаки побывали в Тимбухту до и одновременно со Львом, но в официальная история их заслуг не признаёт. Предлагаю стандартный европейский взгляд на историю открытия Мали.
 
  10  История европейского проникновения в Тимбухту и в Мали
 
  В Европе про Тимбухту слышали, золотой город не давал покоя искателям наживы. Но пройти через пески Сахары и встретиться там с грозными туарегами, которые убивали белых, отваживались не многие. Первым европейцем (если опять не считать Льва Африканского, он араб  родившийся  в Гренаде) проникшим на территорию нынешнего Мали, был ирландец майор Хаунтон. В 1790г он отправился в Африку на поиски реки Нигер и легендарных торговых городов, но был ограблен и убит маврами недалеко от города Ниоро.
 
  В 1796г шотландец хирург Мунго Парк вышел к Нигеру возле г. Сегу, затем продолжил путь в Тимбухту, но, не дойдя до цели, повернул на юг и через Бамако вернулся в Гамбию. Путешественник решил одну из великих загадок:  он доказал, что Нигер несёт свои воды с запада на восток, как утверждали древние греческие географы, а не с востока на запад, как считал арабский учёный аль-Идриси.
 
  В 1805-1806г состоялась повторная экспедиция М.Парка. По границе между враждующими королевствами Сегу и Каарта он вышел к Нигеру у Бамако. Добившись разрешения у короля Сегу М.Парк на самодельной лодке, натянутой вдоль бортов кожами для защиты от стрел кочевников, направился вниз по реке.
 
  Он проплыл мимо Тимбухту, не зная где его порт на Нигере, от которого к городу проложен канал 7 км. Неоднократно лодка подвергалась нападению кочевников. Пройдя пороги Тосайе, после которых река сильно сужается, шотландец потерпел кораблекрушение и погиб. Он установил, что Нигер делает поворот на юг и следовательно впадает в Гвинейский залив, а не в Нил.

   Другой шотландец лейтенант Александр Гордон Лэнг продолжил исследования. В 1825г он отправился вместе с караваном из Триполи через Сахару. Возле Гадамеса он был ограблен туарегами, ранен и только в августе 1826г первым из европейцев попал в Тимбухту. Шейх Амаду из столицы Масины Хамдалайе послал старейшинам Тимбухту грозное письмо, запрещающее впускать в город иноверца, но покровитель Лэнга шейх мавров племени кунта разрешил ему пробыть в Тимбухту в течении месяца. Затем Лэнг покинул город и отправился с караваном в Марокко, но в 50 км. от города был убит воинами шейха арабов-берабиш. Дневники Лэнга исчезли.

  Рене Кайе был первым французом, побывавшим в Тимбухту. Он путешествовал за свой счёт, практически не имея денег. Прочитав дневники Мунго Парка, он поставил себе цель жизни – достигнуть легендарного Тимбухту. В 1824г  он отправился к кочевникам браина. Прожил там девять месяцев, изучил арабский язык и принял ислам. Не найдя понимания у французских властей в Сенегале, Рене Кайе отправился в Тимбухту под видом мусульманина, возвращающегося на родину из французского плена.
 
 Попав в Дженне, отважный путешественник продолжил путь в Тимбухту на торговой лодке. Прибыв в заветный город (20 апреля 1828г) он увидел скромный по своим размерам город с беспорядочной  планировкой, с домами из глины серо-жёлтого цвета и полным отсутствием зелени. Тимбухту  к этому времени захирел. Р.Кайе вернулся в Марокко с обычным караваном. Он познакомил Европу с внутренними областями Западного Судана, дав описание плавания по Нигеру от Дженне до Тимбухту  и самого легендарного города.
 
 В 1853г Тимбухту посетил немец Генрих Барт, имевший глубокую научную подготовку по истории, археологии, географии и лингвистике. Он был участником британской Большой африканской экспедиции (1846-1856г), отправившейся из Триполи в Восточную Сахару для изучения оз. Чад и прилегающих районов.
 
  Оттуда Г.Барт  совершил длительный переход на верблюдах через владения королевства Масина в Тимбухту. По пути в Агадесе он обнаружил арабскую рукопись «Тарих ас-Судан». Пребывание Г.Барта в Тимбухту продлилось 7 месяцев и было небезопасным. За город велась кровавая борьба между фульбе и маврами племени кунта. Обратный путь учёный совершил по левому берегу Нигера до г. Гао, который предстал перед ним опустевшим и разрушенным.  Сохранились лишь  400 жилищ, развалины мечети и могила аскии Мохаммеда.
 
  Тимбухту название родное, французы говорят на свой манер Томбукту. Основали его туареги в 1100г на левом берегу Нигера, как конечный пункт пути через Сахару. Это самый известный малийский город  со времён средневековья. Его называли «таинственный город», «жемчужина Судана», «ключ от Сахары», «священный город»…..
   
  11  Прогулка по городу
 
  Но, так или иначе, нам в этом славном городе вход в мечети запрещён. Впрочем, в  Джинкарейбер местным женщинам вход также закрыт. Исключение делается для 11 мусульманок, которые побывали в Мекке и пережили климакс.  Щёлкаем серо-глиняное строение мечети из фотоаппарата и движемся дальше по городу.
   
  Говорят, что Тимбухту по статистике посещает 1.5 тыс  туристов в год, но я в городе белых не вижу. Обрастаем свитой из детворы.              –Кадо! Кадо! Кадо! - словно голодные воробьи чирикают дети.  Мимо, туда сюда, чёрным лебедем, проплывают африканские красотки. Фотографировать без кадо не разрешают, но общаться хотят. Из Москвы я привёз прикол, палец проткнутый гвоздём и замотанный бинтом. Ох и повеселил же я оттопыренным пальцем местную детвору, позже подарив его на одной из улочек.
 
  Если не знать историю города, он покажется не интересным с точки зрения архитектуры. Кривые узкие улочки покрыты нанесённым из Сахары песком, который набивается в обувь. Все строения высокие, двухэтажные, с плоскими крышами, иногда облицованы песчаником, двери узкие, в рост человека, дабы вражеский всадник не въехал внутрь, а на втором этаже сиротливо выглядывает окно «верности».  Ревнивые мужья делали для жён маленькие окошки, открыв ставни в которых, улица была видна жёнам из-за деревянной решётки. Встречаются «марокканские двери», обшитые медью, с различными украшениями.
   
  Мало чем отличаются дома, где останавливались Лэнг, Кайе и Барт.  В одном месте пылятся подвешенные  на проводах дохлые кошки, это фетиши отгоняющие злых духов. Сушится на солнце в ожидании  покупателя перемешанный из соломы и глины кирпич. Но таким строительным материалом пользуются не все жители, рядом с глиняными богатырями прилепились к замусоренной земле соломенные хижины.
 
 «Мы не рабы! Рабы не мы!», - писал я на доске в первом классе. Возможно старик Хотабыч отправил Волькиного друга Женьку в рабство именно в Тимбухту. Соломенные шатры это жилища народности белла, которые были рабами у туарегов.  Какие отношения у современных белла и рыцарей пустыни, сказать тяжело, но первые предпочитают жить возле вторых.
   
  Мы зашли в одно такое жилище белла.  Повидавшее многое обшарпанная дверь уже не закрывается. Перешагнув через порог, оказываешься в крытом холле, далее огороженное от соседей двухметровым забором открытое пространство, по площади не более 20 метров. Здесь соломенная кибитка, место, где готовят еду и что-то типа курятника. По дизайнерски, просто и обыденно, встроен в угол  маленький, но вонючий туалет.  Козы, куры и индюшки дополняют картину. Другой жизни белла не знают, столетиями они кормились возле туарегов.
 
  В городе есть музей письменности, где представлены каллиграфично выведенные на шкурах, на дощечках и на кусочках соли арабские тексты. Исторический музей города, внутри напоминающий скотный двор, расположен именно на том месте, где женщина Бухту нашла тим (колодец), это и дало название Тимбухту.  Вода в те далёкие годы журчала на глубине одного метра и черпали её кожаным ведром.
   
  В самом музее воспроизведён быт туарегов. Низкая кровать на палках с колёсиками: хозяин ложился отдыхать, а рабы его качали. Складывающийся столик для еды служил кочевникам ещё и картой звёздного неба.
 
 Мужской таз для омовения и женский: из мужской емкости вода через дырки уходила в песок, а в дамской, наоборот собиралась. Женщина, со своими критическими днями, считается у мусульман не чистой, воду после неё нужно отнести подальше от жилища.
 
  Ещё есть интересный обычай кочевых народов Сахары:  женщины вплетают себе в волосы парики из конских хвостов, на них вешают золотые украшения. Обусловлено это тем, что в случае нападения жестоких врагов дама  успеет спрятать парик, или висюльки сорвут вместе с париком, а их бывшая обладательница при этом физически не пострадает.
 
  В Тимбухту во многих местах: у мечети, на перекрёстках, возле базара, можно видеть совершенно ничем не приметные столбики, обрамляющие квадратные песочницы. Это могилы святых, их в городе 333.
 
 Малийский писатель Масса Макан Диабате, в своём  романе «Мясник из Куты», где действие происходит  в 70х годах прошлого века, затронул интересный сюжет. Грубый и безжалостный мясник Намори использует засуху для обогащения, сбывая жителям Куты ослиное мясо. Когда обман раскрывается, он шантажирует имама, заставляя его объявить на всю округу, что мясник будет бесплатно кормить бедняков. Население окружает  Намори восторженным почётом, а когда тот умирает от болезни, бедняки вынуждают имама похоронить мясника как святого – во дворе мечети. Писатель видимо знал подобные сюжеты.
 
  Лицо города это базар в Тимбухту. Здесь хочется беспрерывно щёлкать фотоаппаратом, каждый новый кадр кажется интересней уже предыдущего.  Вот замотав к спине трёхмесячного ребёнка, грациозно несёт на голове ведро с водой молодая девушка. Человек вывел на прогулку, словно собачек, коз на поводке. Мясник тихонько едет на мотоцикле и везёт впереди себя облепленную мухами коровью голову. Мух так много, что мне вначале показалось, будто он перевозит пчелиный рой. Нарядные женщины разложили  пряности, а под лавкой голопопый  ребёнок купает в  пыли свой обрезанный писюль. Можно видеть различные по размерам куски соли. Её добывают на севере в карьерах и, как и 1000 лет назад, везут 21 день до Тимбухту на верблюдах. Благородные корабли пустыни шагают  плавно, отчего глыбы соли не трескаются, поэтому и не используют тряские грузовики.
 
  В торговом дворе покупаю два кинжала, просматриваю знакомые мне по Ливии кресты, сумки и украшения туарегов. Далее мы всей толпой движемся обратно к мечети Джинкарейбер. Сегодня пятница, правоверные стекаются на молитву. Люди снимают обувь, проходят внутрь, кто-то раскладывает коврик у стен мечети, причём занимаются места для молитвы и на местном песочном кладбище. Весь в белом спешит к своей пастве имам. Через какое-то время из репродуктора льётся его ровное  спокойное  пение. Я слов не понимаю, но интонация и тембр голоса  звучат доброжелательно.
   
 12  Центр арабской документации
 
  В середине дня, живущий по законам сиесты город отдыхает, выплёскивая народ на улицы во второй половине.  Воспользовавшись паузой, я сходил посмотреть водоканал, который заканчивался как раз у нашего отеля. Зрелище не впечатлило: грязь, пакеты, мусор, чайки….   Но самое главное, из-за восстановленного канала появились в Тимбухту комары, случаются эпидемии малярии.
 
  «Соль приходит с севера, золото с юга, деньги от белых, а мудрость из Тимбухту!» - так любят говорить местные жители. В городе хранится более 100 тыс. древних книг, в частных библиотеках знатных горожан (таковых примерно 15), есть и государственный центр арабской документации, созданный в 1968г. Пытаясь набраться мудрости после обеда посещаем последний. Сюда бесплатно может прийти любой желающий и заказать нужную книгу. В демонстрационном зале под стеклом лежит написанный золотыми буквами Коран,  биографии пророка, письмо одного из шейхов к фульбе, с просьбой не обижать немецкого учёного Г.Барта. Есть рукопись Авеценты  и биография на папирусе  Сиди Аль Мухтара (11 век). В своё время Лев Африканский описывал, что когда он вышел из Тимбухту с караваном и уже находился в одном дне пути,  город запылал. Огромное зарево окрасило ночное небо. Тимбухту выгорал дотла много раз, его грабили марокканцы. Могли ли сохраниться древние книги в таком количестве?
 
  Выхожу на улицу. На территории установлена соломенная хижина, это семья белла охраняет библиотеку. Здороваюсь со старшим мужчиной, он за кадо разрешает посмотреть и сфотографировать. Внутри жилища женщины смотрят телевизор, вместо пола песок. Отец кормит рисом годовалого малыша, тот есть не желает. Увидев тубабу ребёнок от удивления  разевает варежку. Отец, воспользовавшись моментом, берёт горсть риса и пропихивает сыну внутрь, закрывая рот рукой. Ребёнок  давится, но жуёт….   А говорят, что в Мали голод.  Мой малыш  дома тоже кушать не любит, придётся негров  звать, дабы он ел.
 
  «Для некоторых людей, когда произносится слово Тимбухту, оно звучит как край света, но это неправда. Я из Тимбухту и могу сказать, что мы находимся в самом сердце мира!» - говорил певец и гитарист Али Фарка Туре (1939-2006г).
 
  Догоняю своих попутчиков, которых увёл гид. Можно долго удивляться, как среди пустыни живут люди. Между  разбитых от времени домов  солидные мужчины шествуют рядом с элегантными женщинами, сексапильные девушки постоянно кому-то звонят, хвастаясь новенькими телефонами, свободно гуляют  козы и домашняя птица. Работают автомастерские, торгуют бензином на заправке и деревянными досками на площади. Отсчитывает сдачу продавец лепёшек, вкладывая монетки в чёрную детскую ручку. Вокруг нас постоянно  вьются босоногие пацаны, постигающие азы бытия из законов улицы.
 
  Сейчас в Тимбухту проживает 35тыс человек: сонгаи, арабы, туареги, белла и бамбара. А во времена расцвета (11 – 16 век) это был крупный торгово-ремесленный центр со 100тыс населением, центр мусульманской культуры, известный во всём мире. Упадок наступил после прихода марокканцев. Мечеть Сиди-Яхья (Белая звезда) в прежние годы являлась мусульманским университетом, где училось 3-5тыс студентов. Братья по вере угнали множество народа к себе в Мароккеш.  На окраине города в недостроенном парке тянется ввысь арка мира. Здесь в марте 1996г 3тыс местных туарегов, боровшихся за образование отдельного государства, сложили оружие и были интегрированы в малийскую армию.  Проблемы начались  с того, что туареги увидели – к власти в стране пришли бывшие рабы.  А  вообще, за всё время независимости, единственный  двухнедельный пограничный конфликт, вошедший в историю как « война бедняков»,  возник у Мали с Буркина-Фасо в 1985г.

   13  Второй день на фестивале
   
  Загружаемся в машины и едем в фестивальные шатры на ужин. Как и во времена Кайе и Лэнга, в отсутствии туч без красивого заката, уходит на покой солнце, как и во времена пророка,  арабской саблей выплывает на небе месяц.
   
  Народу на Эссакане прибавилось. Стреножив верблюдов, раскинули на барханах шатры семьи туарегов, то тут, то там можно видеть дорогие палатки иностранцев. Два самолётика облетают фестивальное пространство, производя фото и видео съёмку. Наверно сверху вид потрясающий.
   
 Ужинаем бараниной и идём в темноте через пески на звуки гитары. Людей действительно стало больше, появились белые туристы. Оголённые негритяночки бамбара, пробегая туда сюда, трясут красотой перед закутанными в лисан туарегами. На гребне бархана смотрят на сцену  кочевники на верблюдах, а рядом старухи жарят в масле рыбку. Снуют среди лежащих, стоящих и танцующих зрителей торговцы. Прогуливаются со  своими нарядными жёнами знатные горожане. Среди всей этой суеты даёт интервью для телевидения известный малийский певец.
   
  Сегодняшний день разительно  отличается от вчерашнего. Спящий среди песков город пробудился и веселится в январской ночи. Но мой фотоаппарат уснул, отказавшись снимать даже со вспышкой.  Как-то незаметно я и мои спутники входим в ритм зажигательной африканской музыки. Завтрашний день заключительный и будет ещё веселей. Состоятся гонки на верблюдах, которые будет лицезреть  президент страны.
   
 Просыпаюсь утром перед рассветом и долго не могу понять, где я нахожусь.  Рядом кричат петухи, а в голове звучит  африканская музыка.  Жаль, что нам нужно уезжать. Машины отправились ночью к переправе и уже ждут нас с багажом на другом берегу.
 
  Гаснут звёзды. Завтракаем. Альберто подвозит нас  в порт, загружаемся в лодку. Разгулявшийся Нигер, стараясь запомниться, бьёт на середине в нос лодки волнами, которые разбиваются на множество брызг. Я весь уже мокрый, благо, что в таком климате одежда быстро сохнет. Добравшись до берега, рассаживаемся по джипам и в путь. К вечеру мы должны вернуться в Мопти.
   
  14  Назад в Мопти
 
  Застрял возле переправы  в песках автобус. Водитель Мамаду говорит, что в таких случаях договариваются с кочевниками, которые приводят на помощь стадо зебу. Наша Тойота опять идёт третьей, глотаем пыль, пыль, пыль.  Окна закрыты, но она проникает в салон и от неё начинают слегка болеть глаза. Скрашивают переезд остановки  в интересных местах.
 
  Люди народности моро (относятся к белла) привели на водопой стадо зебу. Парень разгоняет большого быка, и животное вытягивает из колодца привязанный к нему бурдюк. Другой пастух разливает воду по корытам.

   В одной книге  читал, как в малийской деревне коза упала в глубокий колодец, испортив там воду. Жители пригласили арабского купца, у которого имелся ловкий раб. Старейшина, поторговавшись, договорился с арабом об оплате, тот, получив деньги, отправил раба в колодец. Нырнувшего, в пятый раз негра,  вытащили на верёвках обратно в полуживом состоянии. В руках  мёртвой хваткой он держал разложившуюся тушу козы. Добавлю, что происходило всё это в 60х годах прошлого века. В следующем месте удаётся увидеть женщин белла, пришедших  с караваном осликов и кучей коз на водопой, набрать воды в канистры. Вообще, в пустыне редко встретишь полные семьи. Мужья заняты своими делами, а жёны при доме и при детях.
   
  За окном чередуются бесконечные пейзажи жёлтой выжженной саванны и полупустыни. Как-то незаметно в хвост нашей колонне опять пристраивается полицейский джип. Мы останавливаемся на одном из КПП для проверки, наш старший полисмен, приложив руку к непокрытой голове, радостно рапортует огромному лейтенанту.
   
  Водитель второй машины сигналит нашему  Мамаду в опасных местах. Дорога хоть и идёт по пустыне, но везде стоят столбики обозначающие расстояние  до Мопти. Проезжаем единственное деревце, которое служит чем-то вроде торгово-оптовой базы. Множество мешков разложены по кругу, а в середине, в тени от дерева отдыхают продавцы, ожидая клиентов.
 
  Если товарищ Сухов ходил по пустыне с чайником, то женщины фульбе перекочёвывают на осликах вместе со всем скарбом, а чайник везут на голове. Стройная осанка, доброжелательное отношение –  такими мне запомнились фульбе. Достигнув гор, останавливаемся в одной из их деревень.
 
  Увидев подъехавшие джипы,  начинают выныривать из хижин женщины и дети. На некоторых красотках блестят вплетённые в чёлку золотые украшения. А в Тимбухту гид говорил, что золото встраивают только в парик, дабы злодеи не вырвали его вместе со скальпом. Видимо времена меняются. Дети начинают жутко кашлять, опасаясь инфекции, закругляем визит.   
Заезжаем  потом ещё в одну деревню, возле двух живописных осколков плато. Высматривая добычу, в синем небе парит орёл. Здесь есть что-то типа колодца и рядом растут пальмы. Молодой парень приводит своего мелкого брата, показывая его гнойную рану на шее. Мальчишке повезло, что мы сюда зарулили, водители достают аптечку и колдуют над раной. Медицина в Мали очень слабая. 
 
  Позже, улетая в Алжир, в салоне лайнера краем уха слышал, как  работающий в Мали врач  говорил, что на беспомощных малийцах часто испытывают новые препараты фармацевтические компании. Правда это или нет, сказать не могу.  В отель попадаем на закате. Здесь есть интернет, просматриваю почту, отвечаю на письма. Ужинаем свежей  рыбой из Нигера и ложимся спать.