день СветоБорения

   День был необыкновенным. Весна наступала по всем фронтам. Светлана прищурилась, подставив лицо под лучи уже горячего солнца, хотя было только восьмое марта. Погладила бок любимицы-шестерки, еще ворчавшей после дороги. И в который  раз набрала ЕГО номер… Абонент был недоступен.
   «Говорила. Смени телефон. Не держит зарядки. Вечно разряжен.»  Светлана приехала на час раньше, чем они договорились. Так что винить было некого, она и не умела этого делать. Никогда. А тем более сейчас. Весь путь она пела словно птаха, кивая доброжелательным инспекторам. Их словно подменили. Физии дородных стражей дорожного порядка не были по-обычному угрюмыми, а сияли под стать форменным пуговицам. По праздникам такое случалось… Светлана обожала скорость, и когда трасса позволяла выжимала из «жигуленка» все на что, он был способен. Сегодня штрафовали только мужчин. Женщинам отдавали честь и грозили полосатым жезлом, если леди очень наглели. Сын давно настаивал, чтобы она сменила машину на что-нибудь более современное и элегантное. «Ты же все-таки бизнес-леди.» А Светлана Юрьевна отмахивалась. « По моей деревне… Да и глаза не мозолит. И так все кости мне перемыли.» Светлана уже третий год жила в пригороде, выкупив малюсенький хорошенький домик с садом и кошками, оставив квартиру в полное распоряжение сына. Мать не хотела слезать со своего пятого этажа ,ни в какую. Так и куковала там в свои семьдесят, не поддаваясь годам. Упрямая тетка, Светка в нее пошла. С соседями Светлане, можно сказать, повезло. С советами не лезли, помощь  предлагали. Но были любопытными, как и все соседи на свете. Не дождавшись от Светланы исповеди по поводу личной жизни, сами сложили историю, больше похожую на киносериал, хотя с разводом и деньжищами угадали. Бизнес у Сергуновой Светланы Юрьевны 1971 года рождения, что говорится, пер. Она давно уже могла себе позволить все, о чем другие могли только мечтать. ЕЕ прцветание странным образом совпало с разводом. Событие это назревало давно и стало освобождением для обоих сторон. Муж не оставил в ее жизни ничего, ни духовного, ни материального. В первый год, еще испытывая легкие уколы совести, она посылала ему краткие послания к праздникам, не получая взамен даже кивка в виде пустой СМС –ки. И она к этому времени разобралась  с совестью. Больше она ничего не была должна человеку, много лет назад ставшему отцом ее ребенка, о чем благополучно  сам и забыл сразу же после его рождения. Муж стал вторым ребенком в их маленьком семействе, требующим гораздо больше внимания и средств для содержания. Светлана, получившая блестящее образование, вынуждена была просто искать заработок. Жрать порою было нечего. Свекровь бычилась и винила ее во всех неудачах сына. Ни времени, ни денег для внука у нее, естественно, не было. Так и вертелась Светка от рассвета до заката, подклеивая прохудившиеся сапоги, и латая дыры на колготках. Пока не пришли благословенные 90-ые. Когда до правительства вдруг  дошло, что низы не только не хотят, но и могут… И Светка, сцепив зубы,  решилась начать собственное дело. Она открыла маленькое агентство по оказанию услуг. Помыть, посидеть с больным. Мелкий ремонт. Стирка, выгул собак. Она была уверена, что ее фирма будет пользоваться спросом. Сама на своей шкуре испытала, как катастрофически времени не хватает у работающих дам. Расценки у нее были мизерными, и дело пошло. Уже через год ее коллектив вырос до ста человек. Люди желали делать за деньги все то, что до сих пор делали бесплатно. Тем более работа эта большого ума и образования не требовала. Через пять  лет она имела ровно пять агентств по всей области, а вместе с ним достаток и благополучие. Если бы не муж… Света давно уже не требовала от него подвигов в постели, а в кошелек не заглядывала со дня свадьбы. Но иногда, наблюдая его небритую раздобревшую от лени и безделья физиономию,  испытывала приступы непреодолимой ненависти. Так что на развод подала она. Как только сыну исполнилось 18. Зная, что перспектива  выплаты алиментов мужу не понравилась бы. Откупившись от него кругленькой суммой и взяв через адвоката расписку об отсутствии претензии, Светлана поставила жирную точку на прошлой замужней жизни. Свекровь, не решившаяся на рандеву, выплеснула на бывшую уже родственницу ушат брани, на чем и успокоилась. Слава богу.  А через год Светлана встретила ЕГО. И влюбилась, как девчонка, закрыв глаза на его непроходимую женатость и врожденную ловеласость. Они встречались часто, не сумев за три года ни разу поссориться. Он вечно мотался по командировкам, возвращаясь похудевшим, уставшим и голодным. И тогда они сутками не вылезали из постели, перебиваясь многоярусными бутербродами и чаем из термоса, дабы не остыл. А потом он отбывал в семью. Светка плакала. Чуть-чуть, ведь несчастной она себя не чувствовала. Смешным было то, что жена Борьки была полной тезкой Светланы. Светка частенько подкалывала возлюбленного по этому поводу. Мол, красота, не перепутаешь. Даже с самого большого перепоя. Борис хмурился, обнимал и целовал в макушку. « Ты, - говорил он, - Светлана великая, а остальное-пустое.»
    Светлана развода не требовала и  другую часть его жизни не рассекречивала, чувствуя вину перед той Светланой. И иногда так было гадко от мысли, что та самая Светлана плачет по ночам в подушку, догадываясь о путешествиях мужа.  Борис о жене говорил скупо. О любви не говорил совсем. Ни к жене. Ни к Светлане. А Светке так хотелось. Так этого хотелось. Но она молила бога, чтобы все оставалось как есть. Впервые в ее жизни она никуда не спешила, гонка закончилась, а время приобрело вкус и цвет. Вкус его губ и цвет его глаз. Сын ревновал мать, так заметно помолодевшую от счастья. Она сбросила лет двадцать. Не меньше. Сияла. Цвела. И каждый день был в радость. Борис помогал ей с переездом, ковырялся в саду. Чинил вечно-требующий ремонта «жигуль». Таскал продпайки маме на пятый этаж. Писал смешные эсемэс из бесконечных командировок. И, наконец, готовил вкуснейшие обеды, возвращаясь внезапно и без предупреждения. Три года пролетели как один день. Сегодня было ровно три года. 8 марта. Не перепутаешь.
    Они и сегодня договорились провести несколько часов вместе. Пока Борис не канет в семейную идиллию. Светлана слукавила. Приехала раньше, пытаясь выкроить для себя один лишний час. Она еще минут десять топталась возле машины, снова и снова набирая его номер, улыбаясь  спешившим мимо мужчинам, вооруженным букетами и разноцветными коробками, но все же глазевшим на красивую ничью женщину.Борис дарил ей цветы в горшках, презирая короткую век зверски срезанных одиноких роз и гвоздик. Каждому новому растению они торжественно присваивали имя. И каждое утро, вооружившись огромной лейкой, Светлана здоровалась по очереди с Давилами, Настюшами, Николаями, и, конечно, толстой кактусихой Дашкой.  Как бы Светлане хотелось, чтобы в ее доме появился маленький живой человечек, и они вместе выбрали бы ему имя. Но с детьми им не везло, хотя они совершенно не предохранялись. Светлана однажды поинтересовалась у  Бориса, нет ли у того личной неприязни к презервативам, или это объясняется другими причинами. « По-моему ЭТО признак доверия. Не находишь?»- Борис сказал это очень резко, словно слова Светланы очень обидели его.  Он признался ей в любви? Или нет? Светлана долго потом ломала голову…

    Абонент так и не появился в сети, пришлось топать к его конторе, спасая от весенней распутицы почти новую обувь. Проплутав по коридорам одноэтажного здания, не встретив в темном лабиринте никого, кто мог бы ей упростить поиски, она все-таки наткнулась на дверь с табличкой- «Мишалин Б.Н. замдиректора по комвопросам» И что это за штука такая- комвопросы? Светлана вдруг поняла, что она  не знает, где и кем он работает. Она и в паспорт его никогда не заглядывала. А о домашнем адресе даже и говорить не стоило. «Девка совсем голову потеряла, - сказала бы ее мать, узнай она об этой оплошности дочери. Но Борис пенсионерке Кате нравился. И дочь с ним была счастлива, поэтому  любопытство свое мама сдерживала. Все таки дочке уже к четвертому десятку. Не дура, поди. Светлана постучалась. Дверь скрипнула и приоткрылась.
«Тук-тук, - пошутила Света, - кто не спрятался…» Она так и не поняла, что произошло после. Словно мозг, зафиксировав негатив, срочно включил антивирус, спасая хозяйку от неприятностей. Девушка, поспешно скользнув с колен потерянного какого-то Бориса, задела практически голым задом бокал с недопитым напитком. Бокал качнулся … и упал. Падал он чрезвычайно медленно, теряя по дороге остатки влаги, потом завис на мгновение и брякнулся на пол. Треснул, не разбившись… Светлана рванула с шеи платок, ставший вдруг тесным, прошептала какие-то извинения и рванулась к выходу по коридору, внезапно заполнившимся стульями и людьми.  Спотыкаясь о ноги тех и других, она, наконец, выбралась наружу. И с размаху врезалась во что-то массивное. Прикусив до крови губы, вскрикнув от боли и неожиданности. Всхлип ее был, наверное, страшным.  Ибо живая преграда, выпростав откуда-то сверху руки, подхватила ее, не дав упасть, да еще и заговорила густым басом, тем самым, определив свою половую принадлежность. Хотя не факт.
    - Дорогая, вас что там, покусали?
Светлана отшатнулась, пытаясь вырваться.
   - Не успели, - пролепетала она, вытирая кровь платком, как петля, болтавшимся на шее.
  -  Ну и как вы? – снова пробасила преграда.
Света подняла глаза.
   - Нормально. Извините. Я сама виновата.
   - Да на вас лица нет, голубушка,- подобную речь Светлана не слышала со студенческих времен. Так говорил ее декан, да еще пара старейших преподавателей. Мягко. Вежливо. Интиллегентно.  Сам говорящий был огромным. С большими руками. Добрыми глазами, и лепешками-губами. Словно младенец- переросток. Телефон, что сжимал в огромной ладони дядя, верещал нечто тонким женским голосом.
   - Да, Светочка, я понял. Перезвоню,- откликнулся младенец, даже не поднеся трубку к губам.- Послушайте, дорогая, -взрослый младенец засунул телефон в первый попавшийся карман, - давайте-ка я отвезу вас.
  - Куда?- хмуро спросила Света, пытаясь обойти его хоть с какой-нибудь стороны.
  - Да куда прикажете!
  - Не надо!- отрицательно помотала головой Светлана.- Я сама на машине. Ну, отодвиньтесь же, ей богу.
Дядька было двинул торсом, но тут же занял прежнюю позицию. А значит , прорваться женщине не было никакой возможности.
  - Послушайте, господин хороший. Со мной все нормально. Спасибо. И до свидания.
Она сама отодвинула его, упершись ладошками в мощную грудь. Но дядька снова зацепился за ее рукав. Дверь распахнулась, выпуская на белый свет растерзанного Мишалина. Он тут же уткнулся в тело огромного гражданина. И вот уже болтался придушенным цыпленком во второй его руке.
  - Борис Николаевич, объясните-ка мне, что происходит во вверенной Вам конторе. Красивая девушка, понимаешь. В слезах. 8марта. На пороге нашего заведения.
  - Борь, это. Это…
  - Эта его любовница, - ткнула себя в грудь Светлана,- бывшая. Пожалуйста, отпустите его. – женщина усмехнулась.- На волю. И я, извините, стесняюсь спросить, Вы тоже- Борис и даже Николаевич?
  - Представьте себе, - пробасил большой Боря. – вот такая штука. Я тоже. И по совместительству совладелец Борьки.Пардон,конторы,естественно.
  - Очень приятно!- Светлана сделала книксен.- Светлана Юрьевна. Фирма «Домовой».
  - Что вы говорите?- Большой Борис выпустил малого Бориса, одернул на нем пиджак и поправил галстук. – смешно!
   - И Вам тоже? – Света сомневалась, что их рассмешила одна и та же новость и потому уточнила, – просто день СветоБорения, ей богу. Сплошные Бори и Светы. Практически анекдот.
  - Вы бы смеялись громче, если бы узнали продолжение этой истории… Или начало, - большой Борис зачем-то полез в карман, достал телефон и отключил его, – или хотя бы середину. Бывает же!
 Мишалина было не узнать. Другой человек. Он сник  весь сразу, и снаружи и изнутри.
   - А вот продолжения как-то не хочется, - Светлана сняла и скомкала перепачканный кровью платок. – С 8 марта, мужики. Она бросила платок в лужу. Подарок Бориса.
Мимо промчалась грязная ауди, обдав их градом брызг и музыки. Популярная ныне Ваенга вещала всему  миру, что «она довольна, блин, что она так рада.»
 - Во-во, - Светка мотнула кудрями, - а я то-как. Чувствуя, что ее замшевые сапоги набухают, подобно весенним почкам, она поморщилась, - сгубила обувку. Дура.

   Большой Борис нагнал ее минут через десять, когда она уже успев сменить мокрые сапоги на запасные носки, пыталась завести «шестерку», а та артачилась. Чихала и ныла. Борис Николаевич  бесцеремонно вынул ее из машины.  « Праздник не отменяли. Дорогая, -буркнул он и засунул ключи в карман. Светка  и не сопротивлялась. Хотя ждала она другого Бориса. Может быть, она его уже простила… Или хотела простить.

   Борис тормознул у первого попавшегося на пути обувного и через  пять мгновений приволок коробку с новыми сапогами, сделав большие глаза на все ее возражения. А в небольшом  ресторанчике чуть ли не с ложечки кормил, влив предварительно в нее сто грамм для сугрева. Он ждал реакции, но Света хмуро жевала салат и молчала…
   - Знаете, дорогая, - Борис поставил пред женщиной еще одну полную рюмку.-Я Борьку сто лет знаю. Он нормальный мужик. Нормальный. Но вот на передок, как говорится…тут уж. Или принимать таким, как есть, или резать по живому. Это я Вам как бывший хирург  говорю. Мы с Борькой всю эту бодягу с медтехникой замутили. Я вроде за главного. Н идея его. Целиком.
   - А ты знаешь, - прейдя на ты, заплетающимся языком, сказала Светка, - что его жена полная моя тезка…Удобно! Не правда ли? И эту вашу , девочку банана, из телефона, тоже…светоБорение. Светопоборение. Светоодобрение. Чушь какая.
   - И нашу тоже, - Борис снова наполнил рюмку,_ более того, наша- это жена Бориса. И я с ней сплю.
   - Чего? – Светлана вытаращила уже совершенно пьяные глаза.- Чего?
   - Вот такая штука._ Борис поморщился.
Светка так и не вспомнила потом- начала ли она сначала икать, а потом смеяться, или наоборот. Во семейка! Одни тезки, круговая порука. А потом, это уж она точно помнила, ей стало так всех жалко, и себя, и ее, и Борек. Обоих. Особенно большого.
   - И ты? И ты, Брут? – всхлипнула она и разревелась.
   - Ну, слава богу, - Борис откуда-то достал огромный полосатый платок.- А я-то уж думал вас никогда не прорвет. Плачьте. Плачьте. Полезно. И не осуждайте никого. Ни меня. Ни Бориса. Дело в том. что Светочка…, она во-первых была моей женой, а уже во-вторых Борькина. Я не чинил препятствий. Я люблю Светочку. Думал опомнится и вернется. Опомнилась, но не вернулась. Хотя поняла, что Борька из себя представляет…
  Света хлюпнула носом, который тут же был вытерт платком-флагом.
   - Нет-нет. Борька не скотина и не сволочь. Ну не случилось с ним.  Большой любви. Влюбился. А через год разлюбился. А Светик очень ранимый человечек. Ей стыдно было ко мне возвращаться, я сам, сам. Стал отправлять его в командировки, порой липовые. Бесцельные. И в будни. И в праздники. Лишь бы подальше. Он-то и рад был… пока… А в последние три года стал сопротивляться. Что такое - думаю. Справки навел. О вас узнал…
   Светлана снова заревела.
   - Ну-ну. Дорогая. Вы же сильная женщина. Очень сильная. И потом здесь другая история. Терпение. Я уже почти закончил. То что вы видели сегодня очень мерзко. Но вины Бориса в этом нет. Все Светочка затеяла. Уж как она Леночку уговорила? Леночка наш бухгалтер, очень порядочная девочка. Но у Бори и с ней был роман. Такой скоротечный. Видимо, на этой почве девочки и сошлись. А Борис Вас любит, дорогая. Очень. Только, хотя он и оболтус, а Светлану оставить не мог. Совесть, знаете ли. Он же ее вроде как из семьи увел. А вчера они объяснились. Светочка сказала, что уходит. Уж не знаю какую реакцию она от него ждала.. Только Борька ее чуть ли не в ноги целовал. Все на радости и выложил. И про вас. И про цветы с именами. И что он вас, и вы его… Вы не думайте. Я ничего никогда не говорил. Думал, она сама решится. А она все выжидала. Вот такая смешная история. Вот вы сегодня скандалить не стали. И уверен, уже его простили. А вот жить с ним не стали бы. Почему-то мне так кажется, если б я не вмешался. Вы светлый человек, Светочка. Вас хочется любить и беречь. Борька сказал. Не я. Он там плакал, как ребенок. Я очень рад, что он… Что с ним случилось. И что с вами. Вот такая история, дорогая.
    Светлана верила, верила каждому слову. И ей хотелось расцеловать этого большого Борю. Крепко-крепко. За то, что он не дал ей уехать. А больше всего ей хотелось домой.
  - Правильно, - Борис кивнул. – Сейчас я такси вызову. Вы поезжайте. Он вас дома ждет. У вас дома. И с ребенком не затягивайте. У Вас красивые дети будут. – добавил Большой Борис и вздохнул. Добрый  взрослый младенец.

    Окна были темными. Светка, не разуваясь ринулась на кухню, если Борис дома, то ждет ее только там. Он сидел как-то виновато, бочком, придерживая на коленях горшочек с малюсеньким кактусом.
  - Борька! Боречка!- Света целовала его глаза, гладила по щекам, ей хотелось утешать и просить прощения.
  - Вот!- тихо сказал Борис.- Это Яшка! И протянул горшочек Светлане.
  - Яшка? – Света осторожно взяла кактус. Нахохлившийся, пушистый, словно  цыпленок странного зеленого цвета, и поставила его рядом с толстой кактусихой Дарьей.- Яшка для Дашки.
  - Света, я очень тебя люблю. Очень. Ты только верь мне.
Светлана зажмурилась. От удовольствия, от боли сердечной, приятной, совсем другой, непохожей на ту, что она испытывала всего несколько часов назад.
  - Это просто праздник какой-то!
  - 8 марта, дурочка моя!
   -Нет. СветоБорения.
Борис поднял ее на руки.
  - Ну, тогда Светодарения. Ты пьяная совсем, Свет мой ясный.. Как же мы детей сегодня делать будем?
  - Всего 150 для сугрева…- Светка мотала ногами, словно девчонка, вцепившись в шею Бориса. - Что? Что ты сказал?
  - А сына назовем Яшкой! Ты не против?

    Большой Борис включил телефон и тот словно ждал этого, заскакал и заплакал от нетерпения.
  - Я слушаю тебя, Светлана! – Борис устало вздохнул. – Слушаю внимательно.
  - Ты куда пропал? Я целый день…
  - Света…, мы с тобой,  кажется, расстаемся.
  - Что? Что ты сказал?
  - Я сказал, что я сегодня не очень трезв. И домой не вернусь. Вот такая история. Без продолжения.
Он дал отбой. И налил себе целый бокал водки.
  - СветоБорение. Чудачка!! Ах какая чудачка! Просто очень светлый человечек. необыкновенно. Да-с.
 И выпил.., не закусывая. Вытер губы платком-флагом и бережно убрал его в карман.