Как русские карают... Век XVI
- Никак ожил! Чудеса! Впрочем, младенец березень все наново оживляет. - С перезвоном врезалось в левое ухо. Березень! Настроил зрачки. Над - обросшая мордаха. Звонарев!
- У тебя правильное имя - звон один от тебя. - Прошелестел Степан жухлыми лоскутами, что под носом.
- Ты покуда знай - молчи. Кой-как выходили. Кабы не жинка моя, погребай-молла тебе б настал.
- Все ль в порядке? - упрямился раненый.
- Смотря что в порядок прописать. - Неживым каким-то треском отозвался Поликарп.
- Где Надя? - с негаданной силой исторглось из глотки. В голову только теперь стукнуло: Зея схватил Надю? А дальше?
- Ничо, ничо, - рокотал друг. Это он так успокаивал.
- Все одно, встану - на дворе узнаю. - Пригрозил Степан.
- Нет... Нади.
- ??? - молчал и спрашивал Бердыш.
- Тати увели. Тебя вот отбили. А Надя... - подавленно осекся.
Затворяя глаза, попробовал медными веками сплющить слезящуюся горесть. Сочтя, что больной забылся, Звонарев поспешил вон, но... запястье тут же опознало знакомую хватку.
- Постой, говори как на духу: что с Матвеем, поплечниками его? - пятерня слабела, но не Степан, тот не спрашивал - требовал. Поликарп понял: от ответа не увильнуть.
- Прибыл из столицы сын боярский Косяковский с наказом царя... - осекся, кашлянул.
- Дальше. - Бронзой отлилось в ушах Поликарпа.
- Казнить!
- Так.... Стало быть, - медленно пробормотал Степан. - Головы рубить станут...
- Вздернут. - Поправил друг. - За шею подвесят.
- Ага, подвесят. Рубить не станут.
...Голове хорошо, ей полегче, а шее нагрузка. Повесят... Кого? Матвея! Покорителя Сибири...
- И когда казнь? - Бердыш казался на удивление спокойным.
- Завтра... утром.
- Вот и все. - Изрек, помолчав.
- Ну, я пойду, пожалуй. Не смей, это самое, вставать. - Голос Звонарева удалялся. - Да, едва не запамятовал. Радостная весть: король польский умер. Батур великий и вредный донельзя.
- А... - принесло с лежака...
Итак, все уложилось по сусекам, стало на места и заполнило ячеи. Зело восхитительно! О том ли мечталось? Значит, ты, Степан Бердыш, положив все силы на благо и процветание отчизны, лежишь ноне недвижим, с очень справедливым воздаянием за все - парою дырок. В башке и в теле. Матвей же Мещеряк, прогремев победами над Кучумом и честно отдавшись на правый суд милостивого царя, заслужил награду покруче - ставится ноне под перекладину, как последний тать. Лепо? Любо? И лепо, и любо. Как... Да, собственно, как всегда!
Однако, ответь, Степан, крестьянский внук, ради того ль ты корячился? Что молчишь, природный дурак, русский человек Степан Бердыш, сын страдника Ермила, правнук мудрых волхвов? За это ты верой и правдой служил юродивому государю и благообразному, мягкосердному его шурину? И так ли мягки управители наши, так ли заботлив государь? Про ближнего боярина помолчим уж? Стелет мягко, а строчит петелькой! Иван-царь тот был жесток, но не прятал лютости своей. И в этом хотя бы честен. Нынешний правитель не страшней ли покойного самодержца? Нешто лучше личась орлом, изнутри выть выпью?
Завтра казнь, и ничего уж не... Снова забылся. Мысли сумасшедше метались, и из роилища рос чудной вопрос: так Руси ли служил ты, Степан Бердыш? Или всего лишь царю и своре бездельных спесивцев? Служил?! А в чем она, вообще-то, служба та? В угоде ли придворным козням и склокам? В подвижении ль честолюбивых помыслов и корыстных потуг Двора, всех этих самоупоенных своей "великостью" князей-бояр? Засекиных, Лобановых, Шуйских и Годуновых? Велик клоп, поколь со лба не снимут. Да и есть ли хоть толика твоих заслуг в укреплении настоящей Руси? Не барской, а той, что в кровянке и волдырях надорвавшегося ратаря? Что в зелье кружала? Или той, что в веригах крепостной неволи и каше из лебеды? Что в горько лиловом казацком похмелье - кровавом, но честном похмелье? Той, наконец, что в солянке из слез, крови и пота жнецов, рыбарей, пастухов, ратников?..
...Но что это? Белое размежило веки. Степан открыл глаза. Светло. Ага. Утро. Но почему это полошит душу? Утро... Вчера... Был... Кто? Звонарев! А Надя?! Ее уже нет. А если и есть, то... об этом лучше не думать... Матвей... Казнь!!! Бочку пороха разнесло в пределах одной черепной коробки. Казнь Мещеряка. Уже ничего не соображая, бормоча лишь: "Виселица... Мещеряк... Утро... Казнь... Надя...", - Бердыш раскачался, слетел на пол.
Повязка на лопатках захлюпала. Спина теснее пут и вериг сведена ссохшейся сукровицей. Растревоженный шов дернул адской болью. Еле-еле, постанывая, Бердыш выровнялся, ухватил прислоненную к печи саблю, пьяно расхлябанно побрел к двери. Каждый шаг давался преодолением некнижных мучений, затратой неведомых ему кладезей силы. Временами забывался, уплечась в передыхе к стенам и косякам.
Бух! - плечом, и дверь отворилась, хрустя по наросту снега.
Вьюга запустила в лицо самолепный колоб искриво колючей крупы. Э-эх, лицом в сугроб. Истома любовной сласти - ничто в сравнении с живительной лаской льда, прижатого к жаркому, осунувшемуся, соскучившемуся по прохладе лицу.
Шел осыпаемый бичами из небесных стекляшек. До площади - рукой подать.
...Глаз тотчас выделил пять перекладин поверху склона. Под - в азямах, серых портах и онучах, без обувки - казаки. Тоже пять. Стопы скривлены стужей. У одного на голове шапка. Это Матвей.
За приговоренными, напротив Степана, под крутым надворотным навесом прячутся от вьюги воевода, царские послы Постник Косяковский, Ратай Норов, Страхов и кутающиеся в русские шубы ногайские мирзы...
Рядом - стрелецкий строй под верховенством начальника Глухова. Елчанинова не видать. Надо же - мирз позвали. Стало быть, ничем уж Мещеряку не помочь. Он - искупительная, на показ степнякам, жертва, уступка и откупная взятка за грехи всех станичников. И лично для услады князя Уруса. Ну не собаки ль, не гнидовье отродье?!
У Бердыша нет сил ни кричать, ни звать, ни протестовать. За виселицами возникло возбуждение. Народ дивился на самодвижущийся скелет в белой рубахе, что раскачивался на знобком ветродуе, притулясь к крылечку.
...Воевода воздел чекан. Из-под ног казаков степенно, поочередно вышибаются чурки.
Мещеряк, перехватив удивленные взгляды наблюдателей, зевнул в сторону скелета. Степан ожидал чего угодно, только не этого теплого, умиротворенного, слегка насмешливого привета в ясных, как у схимника, глазах. Ни раздражения, ни ненависти, ни обиды, ни досады. Великий атаман лишь пожал плечами, как все наперед просчитавший пророк: "Вот те раз. Некстати, конечно. Но что ж теперь поделать? Сегодня я, завтра ты. Иного не ждал. А ты?.." - из левого уголка рта дразняще сквозанул алый кончик. Чуть позднее вывалился весь язык, чернея, взбухая. Чурка тяжело отвалилась на снег. Шапку завихрило в порыве.
...Последним закачался, дергая членами, Тишка П...юк. Перед смертью, юродствуя и пуская задние ветры, успел-таки крикнуть:
- Спасибо тебе, православный царь, за милость неземную! И славься во веки...
...Впитав, вобрав, запомнив до крупицы, до мелочинки эту страшную, самую для него страшную расправу, Бердыш ничком повалился в снег...
Эпизод романа «Степан Бердыш, или Горький мед Жигулей» (1985)
Использована репродукция иллюстрации Юлия Колесника к роману
http://proza.ru/avtor/plotsam1963&book=26#26
Свидетельство о публикации №211042700431
В любом случае - прочитал с удовольствием. Ежели сами любите исторические романы - вот алаверды: мои "Знаки солнца". Правда, там тоже все ссылки удалились при перенесении на сайт, да и выложены, как и у Вас, отрывки. С уважением - Д.К.
Дмитрий Криушов 06.11.2012 18:39 Заявить о нарушении
В книге "Степан Бердыш", кототрая вышла год назад и спустя 26 лет по написании, есть 10 ч/б иллюстраций, я их, кажется, воспроизвел в этой подборке динамических фрагментов. Специально для книги написал исторические комментарии по событиям, персонажам, странам. Отдельно есть в ней и "Словарь прежнебылых слов и выражений" (там до 200 разъяснений архаики от азяма и аксамита до шуйцы и ясыря, без коей невозможно ощутить прелесть и дух века 16-го). Современных слов и, особенно, иностранщины, невозможной в быту и речи того времени, старался избежать, найдя русские синонимы.
В книге имеются предисловие председателя областной организации СП России. Оно воспроизведено, как и факты презентации, премирования романа, истории его создания, обложечный логотип и иллюстрации, в той же подборке "Как русские... Век 16".
Есть там и развернутое послесловие другого писателя. Подоплека также имеется: служба и милость (служба - особые полномочия по ходу строительства Самарской крепости, дипломатических стычек и боевых схваток, приказ сманить на государеву службу казаков, а потом вероломный арест и казнь доверившихся станичников ввиду иноземных врагов в традициях нашей власти, станволение нового разряда гражданства - служилого дворянства, то бишь офицерства, как гильдии защитников Отечества и творцов Империи, преимущественно, бескорыстных и честных, несмотря на зверские условия эпохи... И т.д.
Цельная и самая свежая эл. версия романа вот здесь, на этой странице: http://samaralit.ru/?cat=275&paged=3
Тту уже находите самую позднюю по дате раздачу (она ниже других) и, при желании, двигаетесь до верху и потом по нумерации страниц - налево, т.е. к началу с 3 на 2 стр. Затем на 1-ю.
Непременно постараюсь ознакомиться с Вашими подачами.
С уважением.
Владимир Плотников-Самарский 06.11.2012 20:58 Заявить о нарушении