Клен

-Ну, что с тобой? – спрашивает Анна у клёна, наблюдая через окно больничной палаты, как трепещут на ветру зеленые листья.

   Ветер то пробирается в густую крону деревьев, то затихает ненадолго, пугает птичек внезапными набегами, те срываются в небо, устраивают там переполох, а он довольный, терпеливо поджидает, когда же, наконец, они усядутся на ветви и начнут распевать свои песенки?

   -Латушкина, в процедурный! – заглянула в палату медсестра, и Анна, нацепив надоевший халат, выходит в коридор.

   -О, солнышко появилось! – улыбаются мужчины из соседней палаты.

   Анна смотрит в окно. Небо выцветшее, и солнце такое же безрадостное. Клен понуро качнул ветками и затих. Какая-то ирреальная повисла за окном тишина.

 
   -Во, попала девка! – громко сказал мужчина с наколкой на руке, и люди в коридоре, закивали головами и уставились на Анну.

   Она мысленно согласилась: «Что верно, то верно! Попка уже болит от уколов!» - и задумалась о наколке мужика.

    Когда-то пацаны во дворе рассказывали, что каждая наколка, имеет свой смысл, к примеру, кто-то вор в законе, а кто-то любит море, а кто-то  гот или сатанист, но больше всего дураков с маньячным уклоном в татушки.

   По наколке Анна определила – вор в законе, и сейчас сидит в очереди в процедурный кабинет и громко шутит.

   Болезнь, как и смерть, не разбирает, кто тут пан, а кто пропал.
   
   В больницу Анну отвезла скорая помощь. А вызвал скорую названный брат Гоша. С Анной он познакомился в магазине, зашел купить какие-то гастрольные сувениры и наступил ей нечаянно на ногу.

   -Медведь! – крикнула она и стукнула его по руке. – Балбес!
   -А зачем идешь на красный свет?

   Толпа наступала на Гошу и требовала автограф, а Анна так и не поняла, кого обзывает балбесом.

   -Ну, что ты толкаешься?! - продолжала ссориться она.
   -Это не я толкаюсь, это вы все тут толкаетесь! – оправдывался Гоша.

   С тех пор он стал именовать ее сестренкой, и было ему от этого очень даже уютно в душе.

   -Если гора не идет к Магомету..., - ввалился он с охапкой цветов в квартиру Анны. -  Что случилось? Опять кашляешь? У врача была?
   -Была - говорит, здорова!
   -Вот сволочи! – Гоша стал набирать по телефону скорую помощь. – Скорая? Моей сестре плохо. Приступ. Задыхается. Какая к черту астма? Квинке!
   -Свинке! – рассердилась Анна. – Ну, зачем ты в скорую звонишь?

   Скорая приехала через час. А пока Гоша поил Анну чаем с облепиховым вареньем, привез специально для нее из своих запасов.

   -Вас только за смертью вызывать! – набросился он на врача скорой помощи.
   -Ой, - узнала врач Гошу и расплылась в улыбке. - Ой, дайте автограф! Обожаю ваши песни!
   -А что ж вы так долго за автографом ехали?!

   После обычного, откройте рот, скажите: «Ааааа», простукивания и прослушивания легких, врач сообщила:

   -Похоже, пневмония. Флюорографию делали?
   -Делали, -ответила Анна. - В норме.
   -В больницу надо. Собирайтесь, девушка.

   Гоша стал собирать Анну в больницу: «Трусики не забыла? Халатик. Зубную щетку. Тапочки. Паспорт. Денежку возьми. Вот сборник стихов Дзюн Таками...».

   -Быстро собираетесь, по-военному, - заметила врач.
   -В отличие от вашей скорой помощи, - обижено ответил Гоша и протянул ей визитку с автографом. –Держите руку на пульсе Аннушки, ладно?

   Так Анна и попала в больницу скорой помощи, а вскоре ее перевели в  инфекционную больницу для более детального обследования.

   -Опять откажешься от ингаляции? – спросила медсестра.
   -Ну, да, - Анна брезгливо поморщилась. -Не люблю общепит.
   -Тогда езжай на Канары лечиться, или денег нет?
   -Вот, возьмите, - Анна протянула ей деньги.
   Медсестра недовольно спрятала деньги в карман.
   -Иди уж, горе луковое, - и уже вслед ей сказала. -Жалко девку, помрет скоро. Молодая еще совсем.

   До Анны вдруг дошел смысл слов «помрет скоро и во попала!»

   «Это не про меня! Не про меня!» - испугалась она, а в палате дала волю слезам.

   -О чем плачешь? - спросила тетка Федора. Она недавно поступила в больницу, и все сокрушалась, как не вовремя заболела, все-таки, главную роль  дали в театре, станет ли режиссер ждать, когда ее выпишут из больницы?
   
   Анна не захотела отвечать и уставилась в окно.

   Клен тянул к ней ветви и о чем-то тихонько шептал. Облака зацепились за верхушку и никак отцепиться не могли, только рваные клочья расползались по небу.

   Природа волшебными ножницами вырезала каждый листик. А прожилки, будто линии на ладони человека. И у каждого своя судьба, хоть и собраны все в одну крону, как люди в городе,  или в этой больнице. Скоро ветер разбросает листья по земле, и не останется ни одного листочка...

   В природе все, как в жизни человека : юность, зрелость, старость, смерть, весна, лето, осень, зима. О смерти страшно думать и говорить, но мысли не прогнать.

   -Я хочу домой,  – сказала Анна доктору.- И почему нашу палату называют "конечной остановкой!?
    -Сколько вам лет?
    -Много.
    -А вопросы как на пионерском утреннике.
    -А какой у меня диагноз?
    -Вы находитесь на обследовании. Сегодня у вас взяли тесты...подождем пару дней.
   -А если я...
   -Даже если. Все сейчас лечится.
 
    Больница, как маленькое государство, а земля слухами полнится. И здесь уже всем все известно. И даже этот клен за окном, огромный и сильный, шумит беспокойно, порывается что-то сказать. Вот, если бы можно было распознать, о чем он думает? И думает ли он вообще?
   
    Смогла бы я быть деревом? И стоять вот так всю жизнь на одном месте?

    Недавно в палате Анны умерла женщина. У нее не было родственников. Её похоронили где-то за городом. Поставили крест с табличкой. Написали имя и фамилию, указали годы жизни. Вся биография уместилась в одну маленькую табличку: имя, фамилия, отчество, годы жизни.

    И это все, что от нее осталось? Маленькая табличка на кресте?
    А сейчас на ее кровати сидит тетка Федора и вяжет свитер для дочери.

        "Способна ли я быть сильной? - спрашивает себя Анна. - Знакомо ли мне такое понятие как мужество? Вероятно, если меня станут пытать, я всех предам - не вынесу боли, а потом уже умру от стыда? Где взять мужество, чтобы жить, зная, что скоро, совсем скоро все закончится?"

    " И все-таки, что там,
   На границе жизни и смерти,
   может быть, тоже радуга сияет?
   Даже если все, что вокруг меня,
   и я сам -
   это дикие джунгли?"

   -Анька, мы пришли тебя навестить! – кричат под окном подруги.

   Клен перекрыл своей шевелюрой вид из окна.

   «Ну, что, Клен, ты весь день пытаешься сообщить мне что-то, а я тебя не понимаю...»

   И снова затрепетали тревожно листья.

   Анна распахнула окно, кричит подругам:

   -Сейчас выйду!

   -Пальто не забудь в гардеробной взять, – советует тетка Федора. -Замерзнешь на улице. Эх, поскорее бы отсюда выбраться. Так хочется на волю! Всегда мечтала купить домик в деревне, курочек завести. Возраст, наверное, сказывается?
 
   -Возраст – понятие субъективное, Федора. Почитайте, что школьники пишут про возраст, посмеетесь. – Анна протягивает ей блокнот, и тетка Федора читает вслух  и удивляется: «Надо же, не знала!»

   «Марья Гавриловна из "Метели" Пушкина была уже немолода: "Ей шел 20-й год.
   Бальзаковский возраст - 30 лет.
   Анне Карениной на момент гибели было 28 лет, Вронскому - 23 года, старику мужу Анны Карениной - 48.
   Старикану кардиналу Ришелье на момент описанной в "Трех мушкетерах" осады крепости Ла-Рошель было 42 года.
   Из записок 16-летнего Пушкина: "В комнату вошел старик лет 30. " (это был Карамзин).
 
Федора капризно морщит лоб:
-Ну, значит, я задержалась  на этом свете, совсем древняя старуха, баба Яга.
-Для детей все взрослые - старики. И зря вы так о себе говорите. К примеру, вы для меня прекрасная леди.  Очень красива и талантливая. Я все ваши спектакли пересмотрела. Можно сказать, хожу в театр только на вас.

-Ты мне льстишь, - улыбается Федора. - Беги уже, подруги заждались.

А те уже поджидали у самых дверей с пакетами вкусностей. Радостно кинулись обниматься.

-Как ты? Почему не звонишь? Скоро тебя выпишут? –  перебивая друг друга, сообщили новости, угостили Анну куриным бульоном. -Худющая стала! Ешь, ешь. И подальше от больных держись, а то еще вирусы схватишь. Ну, что ты все время кашляешь? Какой у тебя диагноз?
-Не знаю. Под наркозом вставили трубу в глотку, бронхи изучали. Врач сказал: «Сейчас парочку окурков вытащу», - но так ничего и не определил.

   Девушки весело хохочут.

-Никогда больше курить не буду. Если жить останусь.

   Все сразу притихли.

-Основания для беспокойства есть?
-Не знаю, ничего не знаю, - Анна плачет. – Сбегу. Не могу больше здесь находиться.
-Поплачь, если хочется поплакать. Больничная обстановка угнетает. Когда выпустят, пойдем суши есть. Нравятся тебе суши?
-Аха.
-Ну вот, мы тебе еще и суши принесли.
-Ты побольше в парке тут гуляй. Не сиди в ноутбуке. Воздухом дыши. Говорят, из ноутбука вирусы выходят.

   Анна даже поперхнулась от такого вывода. И смеяться стала. И все рассмеялись.

   -Посмотри вокруг, это не парк, а шедевр природы.  И клен какой огромный под окном вымахал.

   Анна взглянула на клен.

   «Привет, привет, мой хороший! Вот я и вышла погулять. А ты как там себя чувствуешь, на своей верхотуре, когда заглядываешь к нам в палату?»

   Ветер подул с такой силой, что оборвал листья с клена и закружил их в воздухе.

   -Надо спешить, погода портится! - заторопились подруги.

   Анна проводила их до выхода из больницы, помахала на прощание рукой.

   «Прямо, как воробьи, чирикают, смеются. А на какую птицу я похожа? Наверно, на ворону. В следующей жизни я хочу быть птицей, все равно какой. Научусь летать высоко в небе».

" А где начинается небо?
 Там, где парит ястреб, - это небо?
 Укрывшись от людского глаза,
 тихо зреет плод.
 О! Пространство вокруг плода - уже небо".
 
 Анна стоит посреди аллеи, задрав голову, смотрит в небо. А солнце спряталось за кленом, и небо потемнело,  стало тихо, как перед грозой. 

  " ...Маленькая молитва зреет в тени листвы..."

   -Привет, старуха! –встретила ее тетка Федора. – Нагулялась?
   -Аха! Устала очень. Почитайте, пожалуйста, какие-нибудь стихи.
   -Какие?
   -Какие на ум придут.
   -Плохо мне что-то сегодня, Анечка.
   -Позвать врача?
   -Нет, пройдет.

   Федора на миг задумалась, потом читать стала, так проникновенно, что Анна заслушалась и представила ее на сцене. Какая красивая женщина!

   "Молюсь оконному лучу.
   А луч оконный прям.
   Сегодня я с утра молчу.
   А сердце пополам.
   На рукомойнике моем
   Позеленела медь.
   Но так играет луч на нем,
   Что весело смотреть..."

   В эту ночь Анна не спала,  думала, о том, что завтра узнает свой диагноз и отдаст Богу душу, прямо в этой больнице. Был сильный ветер, и клен тревожно шумел.

  На рассвете солнечные лучи проникли в палату, клен как всегда кивнул Анне приветливо, но только был он уже совсем седой.

В палату вошла медсестра.

- Подъем, ленивицы! Подставляйте попки на уколы! - взглянув на Федору, она вскрикнула и выбежала в коридор.

   Постель перестелили чистым бельем, в палату сразу поступила новая пациентка - женщина из деревни, которая мечтала о городской жизни.

  А клен, оказывается, шумел и плакал всю ночь по Федоре. Анна случайно подслушала, как он бубнит свою молитву над уходящей жизнью.

   "Молюсь оконному лучу..."

  Гоша ворвался с охапкой цветов в палату: "Выписываемся! Всё. Подъем!"

   -Аномалия какая-то, - сокрушался врач. – Но надо надеяться и верить.
   -А говорят, где-то какая-то утечка произошла? И потому все больные в этой палате имеют один и тот же диагноз? - сердился Гоша.
   -Не понимаю, о чем вы, - заявил врач. – И не собираюсь с вами дискутировать.
   -Ну, конечно, все мы иногда становимся слепоглухонемыми, - он помог Анне собрать вещи, обнял ее. -Сестренка моя, ну их к лешему, всех этих врачей, все эти болезни! Никто не знает, кому из нас сколько осталось.  Газетчики обещают нам ядерную войну и конец света. Ученые предсказывают астероид. А мы распахнем окна и на зло предсказателям "будем бегать в зленой траве и как одержимые будем делать зарядку!"  Поедем в тайгу к моему прадеду, попьем молока парного, поживем-подумаем, для чего Господь нам эту жизнь подарил?

   А Анна уже не спрашивала себя, для чего Господь жизнь ей подарил. Возможно, для того лишь, чтобы однажды увидеть свет в листиках травы?

   "Свет!
   Я не могу пойти искать тебя в горах.
   Свет!
   Побудь немного в листиках травы!"
   (из книги Дзюн Таками "Из бездны смерти»)